Читать книгу Радостная книга. Поэзия XXI века - Валентина Заманская - Страница 4

Не выдержало солнце – хлынуло божественно с небес

И назвалось по-русски Александром Пушкиным.

Позванивал сережками березовыми июньский лес,

И трепетала радость зайчиками-лучиками на опушке.

А солнце, не стесняясь, целовало Гения в макушку —

И волновалось, и металось между жгучей Африкою

                              и метельною Россией,

И собственную душу, самоотвергаясь, переливало в Пушкина

Столь до солнца жадным русским июнем лазорево-синим.

***

И солнце в Скрябине – то вспыхивало, то угасало:

На кромках бликов всей страстью цветомузыка жила.

Она безумствовала, меркла, вспыхивала, полыхала

То искрами огня, то сполохами света, то чернотою иссиня.

Она освобождала, нежила, пленила и душила —

То в небеса звала, то дерзостно швыряла в бездны.

Она – точнейший слепок бессмертно солнечной души,

И хлынула она одновременно – жизнью и смертью.

***

О, этот беспощадный Моцарт – он таланта солнцем

Весь мир пленительно-жестоко божественно заполонил,

Он был волшебник – он записывал живые души-ноты:

Они звучали вихрем сразу – минуя ключ скрипичный

                         и нотный лист.

Он не старался, не упорствовал – он, замерев, лишь слушал,

Что мировой оркестр с небес безмолвных ему шептал.

И рвал, и рвал, и рвал его музыкою истерзанную душу

До жизни жадных, безжалостных и, как судьба,

                         неотвратимых, звуков шквал.

***

А был ли солнечным Бетховен – соната утаит:

Скорее, лунным светом от рожденья он одарен.

Вонзался прямо в хаосы души сонат его мотив,

И тысячелетие назад в ней задремавшее – будил.

А, может, это кратеры вулканов солнечных —

Не лавой низвергались, но смертельным ручейком:

Струились прямо в хаосы души незащищенной —

И, дна достигнув, взрывались беспощадным потоком?

***

Что диктовало «Вихрь» пламенный Малявину —

На солнце ль буря, солнечная ль баба русская?

А, может, просто душу в плен взял цвет алый:

И не художник – цвет – демиург-тиран – водил кистью?

Иль солнце сгустки крови собственной швыряло —

Да не венозной, а той, что бьет из сердца вулканом?

А, может, только солнце всезнающее одно и знало,

Что век грядущий окрасит время тотально – в цвет алый?

***

А самый солнечный средь академиков – Ландау,

Хоть мыслил он законами – не вымыслами-образами.

Но как красиво и вечно жить – завет он дал нам:

Творить коль с увлечением, жизнь расцветет розами.

А, впрочем, солнечность таланта академика

Более всего в том, что жизнь и нас он пощадил:

Что бомбу водородную Ландау не открыл нам…

Его талантом солнечным смерть человечеству – Бог утаил.

***

И только гений знает, какою неразменною монетой

Он платит за явление таланта, за солнечный его покров,

За то, чтобы талант не скрыть, чтоб он не канул в Лету,

Чтоб в слове, звуке – единственном! – нашел он кров.

И только гений молит Бога до восхода солнца:

О, дай еще один талант – его я в землю не зарою.

И Бог опять бросает в неплотно притворенное оконце

Монету неразменную – чтоб стала гения судьбою.

Солнце жар любви на землю проливает,

А земля – ликует ли, иль прячется под тенью:

В прятки с лучиками озорно да ласково играет —

Не успеет изумрудами сверкнуть – уж и золотом покроется мгновенно.

И блаженному кокетству нет конца и края:

Белым пухом озарится иль таинственно ручьем блеснет.

А у Солнца жгучего сердечко тает-замирает

И оно еще щедрей лучи любви на землю льет.

***

На струнах-лучах облака играют —

То ли рапсодию, то ль ласку-вальс.

Солнце-орган, аккомпанируя, полыхает:

Сосна на пригорке огнем занялась.

А струны-лучи то вздрагивают, то замирают —

Мечутся беспомощно меж небом и землей.

На небе ль остаться, на землю ли пасть – не знают:

Как трудно выбрать меж пламенем солнца и сосной-костром.

***

Заблудилось солнышко спросонья —

И, недолго думая, подсолнушком стало.

И стали они солнечные водить хороводы,

А ромашка вызвалась быть солнышком малым.

Лютик тоже лихо было приосанился:

Чем не солнце? Да кашка желтая усмирила:

Уж сколько во мне солнышек – и то не хвастаюсь.

И на всех, снисходительно посматривала мимоза:

            лишь мне досталась марта солнечная сила!

***

Встретилось Солнце с сонной Луной

Безоблачным летним утром ранним:

И что мне делать, бледнолицая, с тобой —

Опять ты с неба не успела убраться?

Никак не усвоишь, тугодумка-сестрица:

Ты – солнце засонь да романтиков-поэтов.

А без меня ни стебелек не взойдет, ни колосок не заколосится.

И – «кто рано встает – тому Бог дает».

               С неба вовремя уходи поэтому.

***

И договорилось солнышко с ветром однажды:

Ты подуй порезвей да тучки-облака нагони.

То-то весело да радостно поиграть в прятки,

А при моей солидности заводилой быть не с руки.

Ну, а ветер – уж рад он как, его и звать не надо:

Тут как тут, завсегда на побегушках, особо у солнца.

Что тут началось! Эй, хозяин, прячь недотроги-грядки,

Красна девица, раскокетничалась с солнышком – затворяй оконца!

***

Июньским ранним утром колокольчики сирени

Между собою тихо позвякивали-разговаривали:

Ах, до чего же страшно – ночью бродили тени,

Чудовища полчищами шли холмами да оврагами.

И клацанье зубов мы слышали – наверно, волки,

И кто-то очень черный жутко ухнул – уж не сова ли?

И тут, на кульминации детектива, проснулось солнце:

Трусишки, почему дрожаньем вашим спать мне не дали?!

***

А утром солнцу стало нежно, ласково, розово:

Лучами потянулось к кокетке ветреной – земле.

Луна отозвалась улыбкой ручья, гиацинтами, розами:

Ах, до чего ж хороша – и ясноокий рассвет заалел.

И лишь одна душа то ликовала, то в бессилии металась

И разрывалась между небом и землей – солиста-соловья:

О, отчего ж коленец, октав, нот, ладов преступно мало?

О, как мне спеть этот рай: на небе – нежно-розовое солнце, внизу – от счастья розовая земля?!

***

А любовь бывает только солнечной:

Сразу вспыхивают сотни солнц повсюду,

И на лист стихи из сердца просятся,

Хоровод из солнц идет по кругу.

А любовь бывает только солнечной.

А коли без солнца – это не любовь.

Только солнце тучи разогнать поможет,

И на лист лучом прольется диво-слово.

***

Июльское солнце палящее нас озарило:

И то ли с небес, а то ль из сердец пролилась

Колдовская, чарующая, нежданная сила —

И взвихрился к небу солнечной любви вальс.

Июльское солнце нещадное нас одарило —

То ль вечным летом, то ль вечно златою осенью

Да сладкозвучной сотнеструнною лирой.

И вечно не смолкала б душа и струна – у солнца просим мы.

***

Солнечные души встретились и обомлели:

Столько лет и зим какими летали тропками-путями?

И какие те пути заметали злые вьюги-метели?

Где бродило солнце-поводырь ночами-днями?

А подумали – ворчать перестали, всем все простили:

Вьюгам – зло, солнцу – лень, дням-ночам – слепоту.

И с тех пор вдвоем в песне да в стихе об одном молили:

Людям, вьюгам, дням-ночам, дождикам-морозам

Бог чтоб послал солнечную доброту.

***

Вслед за солнышком полями-долами песня шла русская:

Струнами позванивала да лады на все лады перебирала,

Собирала радостно радуг златы дуги да коромысла,

Умывалась утренними звонкими лучами алыми.

Не спешила, не гордилась – солнышко удивляла:

На миг зазевайся – а она уж льется-вьется впереди.

Ей и солнца, и луны, и неба, и земли, и жизни – мало:

До чего ж добра да ненасытна – точная копия русской души!