Читать книгу Не ищи причин. Поэма - Валерий Александрович Грушницкий - Страница 31

Я был незнакомцем, невиданным, да.

Сказал о тебе, ни на что не надеясь,

Своей я матери, и даже через года…

«Оставайтесь приятелями» – тоже несмело

Она ответила, что так нельзя.

А я отца не знаю целый век.

Он ушел, а дверь скрипела, скользя.

Двенадцати мне не было. Он – человек.

Твоя нежность била разрядами молний.

Только разве способен учуять я

На губах твоих поцелуи от посторонних?

Красным месивом билась твоя струя.

Из помады твоей я сделал брелок.

И следа не осталось от прошлых хозяев.

Ушёл я и вытер всё в сливной сток.

Сказал, что любви твоей больше не надо.

Не надо бежать за любовью с помадой.

Нанесу я другую, и будет та краше.

Что давно ты искала. Искала. Но надо…

Мне стыдно, что я не могу жить иначе.

Ты мне мешала жить и жить сама хотела.

Я за собой железный занавес прикрыл.

Закрыл я дверь. Но не увидев тела…

Но безудержно радостно… открыл,

Что это была не любовь, а просто

Ты. Зачем мне такое брать?

Когда надежды не дают нам роста,

Тускнеют, меркнут и в гробе мать,

Прими из рук моих надежду,

Ещё одну, чтоб лучик твой не сник.

Не для того я строил всем невежду,

Чтоб стало легче с нею вмиг.

А для того, чтоб сердце укрепляя,

Я не ушёл во тьму, а жил при свете дня.

Я знаю. Жаль, что много знаю.

А ты – убийца. Чернь без короля.

Хоть и не óтнял жизни светочь,

Ничего, жизнь течёт своим чередом.

Меня убила маленькая мелочь,

Оставив ночью полыхать мой дом.

Мне поцелуй испропобовать бы новый.

Один. Её. Она – не та, что ты.

И больше никогда не чувствовать изгоем.

Ты извернулась, лишь бы был один.

Я для тебя забыл, что значит – чувство.

Свою любовь истéрзал, истаскал.

А ты свернула шею. Ну, искусство!

Но я опять подъемлюсь на скандал.

Ты молодость мою испачкала в грязи,

И красоту свою я перестал вмиг видеть.

Ты была той, кому писал стихи.

Их разбросал, чтоб больше не увидеть.

И вдруг, гуляя по ночным аллеям,

Я силой рук почувстовал не то.

Ты шла, улыбки добродушно клея.

Я придавал тому эффект кино.

Твоей белёсой коже, как с картинки.

И гýбам, что сиреневый окрас.

Я думал, ты – Мадонна с Мытки,

Но не кобýра на сто раз.

Виню зачем-то доброту, душевность.

Сегодня небо светит, как сейчас.

Впервые взоры обращаю к небу.

Я выставляю это напоказ.

Пускай тебе страшно, на то он плевал.

Твой двухметровый мужчина в кепке.

И с каждой слезинкой в сердце развал,

По грубой щетине сползают метки.

Ты отдаёшь мне слёзы, печали.

По капле собственной силы даёшь.

А как же мне быть? В любовные дали?

Но я ведь один и замкнут, как ёж.

Не так уж красива твоя голова.

Не так уж умна и пригожа идея.

Но кто, как не я, отдаст все слова?

Здесь есть лишь любовь без красоты тела.

Рядом с тобою неловко и грустно.

Цветы я несу, конечно, другой.

Что принёс я тебе? Слова и безвкусье.

Милая, я позабыл, кто такой.

Сегодня увяли… наверно, тюльпаны.

Тебя обманули. Любовь не важна.

О, эта жестокость! Смеялись вараны,

Покуда моя любовь всё жила.

И продавщиц я ничуть не жалею!

Теперь я знаю, что дело в деньгах.

Я не мог иначе, я просто не смею…

Говорил я когда-то о чьих-то слезах.

О любимых детских именах смеялись губы.

О бесконечной ночи трепались глаза.

В одной кровати лежим мы, как зубы,

В загородной даче, под name-ом «десна».

Теперь я знаю, космос лишь один.

Я не мог достать до звёзд руками.

Иначе был бы только инвалид

И пропадал бы томными ночами.

На сутки-двое. Это, друг, не важно.

Алкоголь есть любовь без правил игры.

Без плода может быть что-нибудь страшно.

Всё кончено. Я начинаю с иглы.

Оставь меня в покое, сладкий образ!

Отвянь ты от меня! Прошу, заткнись!

И только лишь на острове том Родос…

Одна теперь. Живи ты и стыдись!