Читать книгу Хоровод - Валерий Антипин - Страница 4

3

Оглавление

Первый медленно шёл по пустынной улице. На такие встречи он не приезжал, добирался пешком, мотался час по городу и только после этого возвращался домой.

Через квартал ночной город оживёт. Наполнится голосами, людьми, звуками и привычным шумом. К утру утихнет, соберётся с силами, а к шести вновь проснётся. Как мало же спит городок, будто куда-то торопится. Настанет завтра, день разменяет ночь, чтобы продолжить движение карусели.

Так и Игорь Львович иногда меняет кого-нибудь.

«Про сына я плохо подумал, переборщил чуточку, – корил себя он. – И жену… Фантазия разыгралась ни с того ни с сего. Сын у меня автономный, бойкий, делает первые шаги в бизнесе. Парень честный, добросовестный не то, что я. Ничего! Я его поддержу и никуда не денусь. Малость поупрямится, не без этого. Шишек набьёт и на моё предложение согласится».

А вот и улица с пятиэтажками. Она безлюдная, как впрочем, и полчаса назад, с редкими уличными фонарями, которые горели через раз. Освещали тротуар, деревья с укороченными ветками, а то и спиленные под корень. Они разрослись до того, что, раскачиваясь ветром, ломались и разбивали окна, падали на прохожих и автомобили. Так и было месяц назад, ему ли не знать. Тополя тянут влагу и становятся хрупкими. Магазины закрыты, над дорогой мигающие желтым светом светофоры.

Да! Люба, Любаша…

Её то Игорь Львович ревновал ко всякому взгляду, улыбки и сам дивился этому, оправдывался, дарил подарки, чтобы сгладить дерзкие слова. Иногда просыпаясь в её объятиях, он вставал и говорил, что опаздывает на совещание или какую-нибудь встречу. А рядом с женой думал – пора домой.

– Милый! – успокаивала жена его. – Ты дома, заработался совсем, а не съездить бы тебе и подлечиться, восстановить иммунитет.

Милый.

И кому она это говорила? «Милым», жена Игоря Львовича никогда не называла, разве что во сне. Временами тоже путалась. Перемешалось всё в голове. Выходные и праздники, в делах прорехи. Закрутился и совсем забыл, кого хочет, а с кем состоит в законном браке.

Расстались они по-хорошему. Каждый понимал, разница возрастов огромна, что любовь не вечна и ей приходит время завять, расцвести в другом кабинете, квартире, городе. Совсем не походит на любовь, но что-то всё-таки между ними проскочило и произошло.

Что-то.

Зачем он в эту тему вникает? Других тем нет. Привяжется куплет песни с утра и не отцепится до обеда, задавая ритм и настроение. Так и жёны с любовницами о чём-то предсказывают, но не сообразишь о чём.

Встреча с наёмником его не порадовала. После них он выпивал и крепко. Нервы никуда не годятся, а здоровье ни к черту и руки подрагивают. Первый признак того, что пора заканчивать игры и отчаливать в загородный дом пенсионером.

Беспокойство, пощипывая Игоря Львовича, так и не отпускало. Что-то всё-таки не так. Он теряет контроль и власть. От него перестало зависеть многое, в том числе и жена. Что-то она темнит в последнее время. Похоже, предстоит раздел имущества, разъезд и старость в изоляции за городом.

Пальцы шаркнулись друг о друга. Потерь ему не избежать, угроз и наигранных слёз. Зарабатывал он один, а тратили все и не свои.

Игорь Львович задумался и остановился, потирая лоб. Как же он упустил такой важный момент, вспоминая разговоры с женой, за которыми и находилось что-то не сказанное, закодированное, ничем не намекнувшее о себе.

И не только в этом дело. Тогда в чём?

Игорь Львович неторопливо пошёл, продолжая думать.

– Дело в заместителе, – прошипел он.

Его рекомендовали свыше, да и продвигали с особым рвением и очень быстро, чтобы подобраться к нему. Гришку то использовали так, что он и не догадывался, но покапает и догадается. Лучше уж не копать, а зарыть и похоронить тайны. Чем он и занялся. Бумаги Игорь Львович изъял, счета закрыл.

«Я здесь ни при чём, подожду, пока всё утрясется. Отдохну в санатории, отдых не помешает. К тому времени и копать будет нечего», – успокаивал он себя.

Заморосил дождь, и Игорь Львович поднял воротник плаща.

«Пролил бы уже хорошенько, – высказался недовольно он. – Ну, а с этим новым заместителем как-нибудь сладим. Пока вникнет и привыкнет, от компромата пепел останется. Никто и ничего не узнает».

Дождь опять прекратился, смочив асфальт. Тополя зашуршали листьями, подул прохладный ветерок. Наступит завтра, изменятся обстоятельства и привычный ритм вернётся.

Игорь Львович, не спеша, завернул за угол дома. Его дёрнули за рукав плаща, и нога подвернулась. Он непременно бы упал, но кто-то держал за шиворот крепкой хваткой и, не дав, опомнится, надавил на ключицу. Игорь Львович вскрикнул. Тихо так и засопел. Очки слетели, упали где-то рядом. Перед глазами расплылось тёмное пятно, заслонив свет. Что-то сверкнуло, ударило в плечо, шея хрустнула, и в голове зазвенело. Он обессилел, руки свисали плетьми вдоль тела, ноги подкашивались.

«Предчувствие, – неслась мысль сквозь звон. – Меня грабят и бьют!».

Тротуар где-то слева и водосточная труба, бордюр, трава.

«Больно».

Он пошарил пальцами возле себя, с которых стекала какая-то жидкость.

«И зачем меня обливают чем-то липким, – подумал Игорь Львович. – И зачем я навстречу попёрся один. Сказал бы…».

Ухватившись за сколотый кирпичный угол, чтобы не упасть и споткнуться, он неуверенно шагнул. Расплывчатые силуэты улицы, ветер, тошнота. Игорь Львович прислонился грудью к стене и ощутил её холодок. Сосредоточиться не получалось и думать, он становился безразличным к тому, что происходит. Игорь Львович не мог стоять и дышать. Чья-то рука хлопнула по плечу, чья-то спина исчезла за углом. Он качнулся и упал, так и не увидев сверкающих огней, машин, оживлённых улиц. Как-то всё и вдруг, и неожиданно случилось. Пальцы заскребли по асфальту. Вот и она посетила его – женщина с пулей. Не молодая, не старая.

Наёмник видел, как по тротуару ползает человек. Ползать ему минуты две, не более этого. Он рассчитывал на засаду, что заказчик придёт не один, но тот оказался самонадеянным. Хлопнули бы позже, а чутьё – оно как нюх у охотничьей собаки. Один должен был пропасть, не всплыть где-нибудь с доказательствами. О нём никто не слышал кроме него и не узнал бы, исчезни он. Тут и размышлять особо и не надо.

Не учёл только Игорёк, что тоже смертен. Поумней его люди, живут и процветают.

Наёмник вернулся к костру, где уснули бомжи – доверчивые люди. В бутылке водки мог оказаться и яд, а не снотворное. Скоро наступит рассвет, но лучи солнца доберутся сюда позднее. Низина, роща, домишки невысокие. Он нырнул в подъезд заброшенного барака. Перчатки сняты, парик, приклеенная бородка. Таким его знали и видели, встречали в подворотнях. С таким лицом его фотография в папке где-то на полке или хранится в столе. И для ненужной бумаги место нашлось.

Цвет глаз изменился, став карим, живым и естественным. Хромота и сутулость пропали, плечи расправились. Другая личность вышла из барака в ночь и подошла к костру. Брошенный бумажный пакет с вещами вспыхнул.

«Огонь съедает всё, что не подкинешь, – подумал наёмник. – Вот и моя очередь свернуть с дороги. Слишком крутой она становится, почти вертикальной. Цепляться за выступы и карабкаться по вертикали не для меня. Краёв не видно, да и где этот край. На самом верху только точка. Какой была, такой и осталась».

Он оглядел спящих бомжей и упругой походкой направился в рощу.

Хоровод

Подняться наверх