Читать книгу Стиходоты. Анекдоты в стихах - Валерий Белов - Страница 4

Русские очень разумные люди

– "Скажите, Холмс, с чего так много русских

Живут на нашей с вами Бейкер-стрит?

Приехали с Васильевского спуска,

Вполне благопристойные на вид,

Все либералы или демократы,

Сибнефть кто возглавлял, а кто Лукойл.

Судимы они там неоднократно,

А нам-то здесь сдались они на кой?

Выведывать приехали секреты,

Которыми богат наш Скотланд-Ярд?

Сидели б, выбирали президента

Из Рюриков, да хоть бы из мадьяр…"

– "Страна их, Ватсон, вовсе не волнует,

Умны они весьма, при их уме

Живут они лишь там, где не воруют,

У нас им много лучше, чем в тюрьме.

Сидели б, говорите, в хате с края

И выбирали знамя на флагшток? …

У них там Президенты выбирают

Кому сидеть, как долго и за что.

Где протекать, у них решает крыша,

Прямое называется косяк…

Вот и бегут к нам эти нувориши,

Умны они, а это не пустяк.

И если вдруг в преддверии кутузки

Смотаются они в урочный час

И с наших мест, я знаю этих русских -

Украли, значит, что-то и у нас".

Как исправляются люди в России

– "Представьте, Холмс, а хорошо бы

С огромной долей на успех

Найти такое средство, чтобы

Жизнь сказкой сделалась для всех,

Чтоб переделывать без тюрем

Преступников и прочий сброд,

Чтоб мы могли им всем де-юре

Дать установку на добро.

Берём хапугу, вяжем туго,

На кнопку нажимаем… – ррраз,

И вот отъявленный ворюга

Честнее ангела у нас.

С час покрутился в автоклаве

И вышел чистым человек…

Вы только, Холмс, себе представьте,

Какой от этого эффект.

Опорой общества внезапно,

Отличным семьянином стал

Тот, кто был раньше гадским папой,

Хоть ставь его на пьедестал"…

– "Романтик вы по жизни, Ватсон,

Но это делает вам честь.

А, впрочем, если разобраться,

Подобные примеры есть.

Прохвоста выставить мессией

Хотите, Ватсон, в пять минут?

А чем вам выборы в России

Для дел таких не подойдут?

Там чище ангела стать может

Любой, кто с зоною знаком,

А легитимность подытожит

Жуликоватый Избирком.

Из грязи в князи выдвиженцев,

Все их причинные места,

Очистят лучше полотенца

Электората голоса.

Пословица – не зарекаться

Всем от тюрьмы – там как наказ.

С сумой трудящиеся массы,

А депутату Бог подаст.

Снята судимость, нет причины

Честнейшим фраером не стать.

Стать гражданином благочинным

Там как два пальца об асфальт.

Кто раньше крал сверх всякой меры,

Войдёт в отдельный кабинет.

Сенатор станет он примерный,

А может, даже Президент.

А что касается привычек -

Подальше с глаз вчерашний вор

Прочь уберёт свои отмычки,

Убийца спрячет свой топор.

В России, чтобы исправляться,

Критерии другие, Ватсон -

Кто вспомнить прошлое горазд,

Тем глаз долой… и в Думу – рраз!

Совсем как Вы хотели, Ватсон -

Тот, кто прожить не мог и часа,

Чтоб не убить иль не украсть,

Исправился, придя во власть».

Крестик мелом

Д*Артаньян любвеобильный Русь вниманием почтил.

Но французов не любили на Руси не без причин.

Очень уж они галантны и спесивы, спасу нет.

Из всех слов приличных матом – бля-манже и минуэт.

В Мухосранске иль в Париже – не про это разговор -

Выходил в поддёвке нижней богатырь на скотный двор.

Под ногами Д*Артаньяшка извертелся точно шкет,

При банте в цветной рубашке исполняет минуэт.

Шлёт его Илья по-русски –дескать, шёл бы ты уже,

Из всего, что по-французски, бля добавил без манже.

"Развелось вас столько щуплых, что до ветра не пройти.

Вам бы только девок щупать, шлюшек, матерь их ети.

Даже конченый покойник слаб из вас на передок…"

Оскорбление такое Д*Артаньян снести не мог.

Защищает честь мундира он за всю свою артель.

Илью Муромца задира вызывает на дуэль.

Д*Артаньян изящный, ловкий, шпага с ним и секундант.

Без словесной пикировки жить не может этот франт.

Перед схваткой у амбара говорит дружку: "Жортрес,

Там где сердце у амбала, нарисуй-ка мелом крест.

В па де-де как в минуэте, у придворных на виду

Я в тот крест ударом метким точно шпагой попаду".

Смерть Илье принять негоже от французского юнца.

Рядом крутится Алёша, из поповичей пацан,

Но любому с носа юшку пустит, даже не проси…

Говорит ему Илюша: "Ты мешок мне принеси

С мелом, да осыпь погуще с головы до самых ног

Это мсьё, чтоб видеть лучше, куда бить его, сынок.

Шёл бы этот потрох сучий прочь от нашего двора.

Пусть свою старуху учит щи варить из топора"…

Д*Артаньян, осыпан мелом, был Илюшею сражён,

Похоронен во всём белом, впредь не лезет на рожон.

Так Алёша и Илюша наказали стервеца.

Кто не верит мне, пусть лучше перечтёт Дюма-отца.

Чтобы пришлым всем за дело от ворот дать поворот,

До сих пор запасов мела на Руси невпроворот.

Ботать на эсперанто

На фирму нанимается дурёха

По сути, а по внешности – улёт.

И босс, с наколкою на пальцах – Лёха,

Вопросы претендентке задаёт:

"Владеете ль Испанским иль Английским?"

– "Свободно, я в Испании жила,

И в Англии имею я прописку,

В том смысле, что и там не без угла".

– "Так, может, Вам знакомо эсперанто,

С народом изъясняться?" – "Мне? А то…

Я в той стране живу с рожденья с братом,

Так мой брательник, типа, конь в пальто,

По эсперанто ботает в натуре"…

И скоро мы, хотим то, не хотим,

Дань отдавая массовой культуре,

На эсперанто все заговорим.

И хоть такой страны на карте нет,

Заказан нам уже в неё билет.

О желудочной напасти и государственном гимне

Закон о наблюдении за каждым

Приняв единогласно, против нет,

Почувствовав содеянного важность,

Партийцы потянулись в туалет.

Под тёплою струёй ладони сушат,

Которые всё сделали уже

России гимн насвистывают дружно

От лёгкости, возникшей на душе.

Тот, кто успел ещё наполовину,

Но всей душою к Родине прирос,

Под звуки государственного гимна

Не смог не встать в клозете в полный рост.

Трусы держала слабая резинка,

Он их слегка придерживал рукой

И перед скрытой камерой в кабинке

Стоял как в мавзолее часовой.

Под неусыпным взором нашей власти,

Что охраняет наше бытиё,

Сильней любой желудочной напасти

Патриотизм служителей её.

Бомонд и задница

Бомонду на двух стульях не сидится,

А на одном сидеть ему негоже.

Пересадить решил он ягодицы.

И задницу нашёл, что помоложе.

Хоть шла та операция успешно

Вначале, но лишь задница узнала

Кто он такой, бомонд отторгла спешно,

И слышать о нём даже не желала.

Не прирастала, ну ни в коем разе

И корчила раздвоенную морду:

"Уж лучше век сидеть на унитазе,

Чем в высшем свете нюхать вонь бомонда"…

Который час и наше время

– "Признайтесь, Рабинович – вам приятно

Всё время узнавать который час

У всех подряд с того, что за бесплатно

Вам в медсанчасть за это не попасть?

Хотите ощутить себя народом,

Из Мэрии спустившись на крыльцо?

А без часов, скажите, средь бомонда

Какое вы имеете лицо?

Часы-то у вас есть? Тогда с чего вы

Не держите их в старом сюртуке,

Не носите, как скромный наш чиновник,

Котлы в два миллиона на руке?"

– "Часы-то есть… Не в два, во все четыре

Лимона, от Буре, но их носить

Так неудобно – маятники, гири…

Который час могу я вас спросить?"

– "Отстали вы … Ведь в наши перемены

Не катит даже антиквариат.

И до чего же вы не современны,

Не то что наш чиновник-бюрократ".

Слабоумие и антисемитизм

Известный доктор психиатр М.О. Гуревич

На тему – Прогрессивный паралич -

Читал студентам лекцию… Профессор речи

Не вёл о семитизме. Сам Ильич

Там на картинках был с симптомами болезни,

Когда он в Горках тихо угасал.

Про слабоумие вождя кто знал, как плесень

Тех стёр другой вождь, в смысле, расстрелял.

В аудиторию всем показать больную

Ввели. Та женщина с большим трудом

Могла произнести фамилию Бернулли,

Забыла свою улицу и дом.

Который день и год сейчас, она не знала,

Но на вопрос – кто вас привёз сюда -

Она со злобой, но осознанно сказала:

"Какие-то в халатах два жида".

Студенты разом начали смеяться дружно.

Профессор юмор оценил сполна:

"Вот видите, ума тому как мало нужно,

Чтоб быть антисемитом, как она.

За безнадёжностью лечить таких не станем,

А будем хоронить под кумачом.

И если откровенно, строго между нами,

То паралич здесь вовсе не при чём".

Мисс гениальность

Шёл конкурс красоты "Мисс гениальность".

Отбор сложнейший девушки прошли,

Лишь те среди отобранных остались,

Кто были по всем меркам хороши.

Зал был оформлен – кожанки, наганы,

Листовки и другая мишура.

Всё в духе времени, и сам Зюганов

Был в зале, собирал электорат.

Ведущий был приветливым со всеми,

Не в меру ласков, в обиходе прост.

И девушки могли без опасений

Ответ свой дать на каверзный вопрос.

– Какой корабль в Санкт-Петербурге вечно

Теперь стоит? Он славу приобрёл

Тем, что в режим, прогнивший и увечный,

Он первым в мире залп свой произвёл.

Красавица от умственных метаний

Ещё красивей сделалась тогда

И гордо заявила – то Титаник.

Геройски он потом погиб во льдах.

Зал на ногах скандировал – Титаник,

Титаник… Из жюри какой-то член,

Набриолинен, выбрит и притален

Мисс гениальность ввёл за гобелен.

Из-за кулис она вернулась скоро,

Завёрнутая только в красный флаг…

Подумаешь, Титаник иль Аврора,

Зато какой у публики аншлаг!

Заставлять себя надо

Шёл человек и под ноги глядел,

Нос к носу друг возник из-за угла:

– "Что сгорбился, старик, и похудел?

Да понимаю, всё дела, дела…

Да я и сам ишачу как осёл,

Расходы сплошь, мой в депутатах зять

В пять этажей усадьбу приобрёл,

И как её прикажешь содержать?

Пора покрепче затянуть ремень…

Да ты-то как, надеюсь без проблем?"

– "Живу как все в эпоху перемен

И потому три дня уже не ем".

– "Ну, в этом ты старик совсем неправ.

Преодолеть ты должен эту лень.

Пробежки надо делать по утрам

И регулярно есть три раза в день.

Когда ж кусок порой не лезет в рот,

Ты силой заставляй себя, старик…"

Едва зашли они за поворот,

Друг растворился, также как возник.

Почему Абрамович не любит детективы

С чего он детективов скверный чтец,

Поведал миру Рома Абрамович.

Не радует его Дюма-отец,

Акунина и прочих знать не хочет.

– "Писатели, чтоб рейтинг свой набрать,

Несут туфту, лгут людям беспардонно.

Как можно предавать и убивать

Всего за десять жалких миллионов?"

Пиво в Зимнем или как произошла революция

Во всём Санкт-Петербурге нету пива,

А все министры ухом не ведут,

Пекутся только о своих активах…

И как везде, где всё несправедливо,

В столице назревал народный бунт.

Для возмущенья основанья были -

Страдал без опохмела гегемон,

В башке колокола к обедне били.

Балтийского* взамен матросы пили

Сознание мутивший самогон.

От агитаторов аж нет прохода,

Листовки чуть не силою суют.

А там про землю трёп и про свободу,

Про право у народа пить не воду,

А то, что даже дети нынче пьют.

Свободы ветер нёс с собой ненастье -

За правдою идти недалеко.

Во всём, конечно, виноваты власти -

Рабочие с тоски сивуху квасят,

А Временные в Зимнем пьют пивко,