Читать книгу Фантики - Валерий Бронников - Страница 4

Когда передо мной открылась дверь фольксвагена, я увидел, что в ряду из трёх сидений только на крайнем у окна сидела девочка, а два других оказались свободны. Я сел рядом с ней на среднее сиденье.

Два с лишним часа мы ехали молча, пока не остановились у кафе. Девочка сходила в кафе и вернулась обратно. Вот тогда я и спросил, увидев, что за ней никто не присматривает:

– Ты едешь одна?

– Да, одна. Я люблю ездить одна!

– И тебя отпускают одну?

– Я не люблю ездить со взрослыми!

– Не боишься?

– Нет! Я уже большая.

Мы помолчали, а потом я спросил:

– Учишься хорошо?

– Хорошо, только по английскому плохо.

– Вот тебе раз! – воскликнул я, – Теперь без знания английского языка никуда не берут на работу. Закончишь школу, захочешь устроиться на работу, а тебя никуда не возьмут, даже уборщицей.

– А парикмахером работать можно! Чтобы стричь волосы, не надо знать английский язык.

– Ошибаешься, ещё как надо! Придут клиент или клиентка и попросят тебя постричь на китайском языке или на арабском. Как ты с ними будешь разговаривать и как узнаешь, чего они хотят?

Девочка молчала.

– Тебя как звать? – спросил я.

– Аня.

– Так ты, Аня, подумай и возьмись за английский язык.

– А разве секретарю тоже надо знать английский язык? – не сдавалась девочка.

– Секретарю – в первую очередь. Придут письма от деловых людей на разных языках, но сопровождающие документы и адрес всё равно будут на английском языке – он сейчас считается международным. Секретарь эти письма сортирует и распределяет по адресатам, несёт к начальнику. Секретарь просто обязан знать английский язык.

А потом я спросил:

– Разве английский язык трудный?

– Нет, я просто ленивая! – честно ответила Аня.

– То, что говоришь правду – это очень хорошо, значит, не всё потеряно. Я подарю тебе за честность книжку. Детской у меня с собой нет – подарю взрослую, вырастешь и прочитаешь.

– Не надо.

– Ты не поняла. Я тебе её подпишу. Сейчас с тобой рядом сидит её автор.

Девочку заинтересовали мои слова. Она внимательно наблюдала, как я трясущимися, из-за быстро мчащейся машины, руками пытаюсь что-то написать. Подписав, я сказал:

– Будешь хвастать своим подругам, что ехала рядом с автором.

Я передал ей книжку и стал наблюдать за набегающей спереди машины дорогой, а она внимательно листала страницы. Через некоторое время Аня ткнула пальцем в фотографию на внутренней стороне обложки и спросила:

– Это Вы?

– Я. Там я чуть-чуть моложе.

– А Вы много написали книг?

– Десятка два.

– И у всех тираж сто экземпляров?

Теперь пришла очередь удивляться мне. Девочка не только листала страницы, но и успела увидеть то, что написано мелкими буквами.

– Да. Все по сто экземпляров, на большее не хватает пенсии.

Аня положила книжку в сумку и стала меня расспрашивать:

– Вы писатель?

– Нет. Это небольшое увлечение, как прогулка или игра, а работаю я на самолётах, выпускаю их в полёт. У меня внучка с трёх лет тоже ездила одна. Я посажу её в самолёт, и она летит.

– Разве никто за ней не смотрел?

– Смотрели: стюардесса или пилоты.

– Наверно стюардессе не надо знать английский язык. Я могу работать, когда вырасту, стюардессой.

Аня снова перешла на старую тему. Похоже её задели мои слова про знание английского языка.

– К сожалению, стюардессе знать международный язык надо обязательно. В противном случае её никто на работу не возьмёт. На самолётах летают иностранцы, а они все обращаются к стюардессе на своём или международном языке.

Аня не сдавалась:

– А Вы знаете английский язык?

– Нет, я не знаю. В школе я изучал немецкий язык, а на нём сейчас почти никто не разговаривает.

– А как же Вы работаете?

– Так и работаю. С иностранцами не разговариваю, а с железом и с пилотами разговариваю на русском языке, но с меня пример не бери – я учился в прошлом веке. У нас даже учительницы английского языка в школе не было.

Аня после похода в буфет не переставала жевать и опустошала принесённые с собой пакетики, наполненные тем, что ныне активно рекламируют и навязывают эту бесполезную и вредную, но вкусную еду, детям, вырабатывая у них вредную привычку всё время жевать. Я не стал ей ничего говорить, понимая, что для этой цели есть родители, а мои наставления будут бесполезными и даже вредными.

Девочка определила, что появилась связь, и стала поочерёдно звонить маме, папе, бабушке, объясняя, где едет, и докладывала им мелкие подробности своей поездки. А потом она мне объяснила:

– Мама на работе, а папа дома. А от бабушки я еду. Вот и позвонила всем, чтобы не беспокоились.

– Это ты сделала очень хорошо. Встречать будет папа?

– Да, дома сейчас только он.

Мы временно перестали разговаривать. Аня снова достала книжку и стала её листать.

Дорога петляла в лесу, изгибаясь крутыми диковинными поворотами с предупреждающими знаками об опасных участках. Иногда она стремительно поднималась вверх на небольшую горку и так же стремительно уходила вниз к очередному мостику или к очередному повороту. Пассажиры не разговаривали, кроме пассажира, сидящего с водителем. Эти двое оживлённо всю дорогу разговаривали между собой.

Аня, полистав несколько минут книжку, снова положила её в сумку. Пакетик с содержимым закончился. Она достала другой пакет, его открыла и снова стала жевать.

– У меня раньше летом гостила племянница, – нарушил я молчание, – Она всё лето ходила со мной на работу к самолёту, который тушит лесные пожары. А потом она в один прекрасный день захотела полетать. Я посадил её в самолёт, и она летала с экипажем целый день, успела в полёте даже выспаться.

– Разве можно так летать?

– Нельзя, но, если сильно захотеть, всё можно сделать. Есть правила и есть исключения из правил. У вас ведь в учебниках есть исключения из правил? – спросил я.

– Есть, – ответила Аня.

– Она и являлась этим исключением. Я хорошо знаю, что можно, а что нельзя. Если было бы опасно, некомфортно или плохие метеоусловия, я бы её в самолёт не посадил.

Больше мы не разговаривали, поскольку машина въехала в город и водитель стал по очереди высаживать пассажиров до тех пор, пока мы с Аней не остались одни. Её очередь оказалась следующей. Аня вышла из машины и подошла к встречающему её папе. А когда, идя впереди Ани, он повернул за угол машины, Аня обернулась и махнула мне рукой.

Я не сомневался, что случившийся в пути урок английского языка останется в памяти девочки очень надолго.

04.2018