Читать книгу Полное собрание стихотворений - Валерий Брюсов - Страница 6

В ночной полумгле, и атмосфере

Пьянящих, томящих духов,

Смотрел я на синий альков,

Мечтал о лесах криптомерии.

И вот – я лежу в полусне

На мху первобытного бора;

С мерцаньем прикрытого взора

Подруга прильнула ко мне.

Мы тешились оба охотой:

Гонялись за пестрым дроздом.

Потом, утомленно вдвоем

Забылись недолгой дремотой.

Но чу! что за шелест лиан?

Опять вау-вау проказа?

Нет, нет! два блестящие глаза…

Подруга! мой лук! мой колчан!

Встревоженный шепот: «Валерий!

Ты бредишь. Скажи, что с тобой?

Мне страшно!» – Альков голубой

Сменяет хвою криптомерий.

Мне опять приснились дебри,

Глушь пустынь, заката тишь.

Желтый лев крадется к зебре

Через травы и камыш.

Предо мной стволы упрямо

В небо ветви вознесли.

Слышу шаг гиппопотама,

Заросль мнущего вдали.

На утесе безопасен,

Весь я – зренье, весь я – слух.

Но виденья старых басен

Возмущают слабый дух.

Из камней не выйдет вдруг ли

Племя карликов ко мне?

Обращая ветки в угли,

Лес не встанет ли в огне?

Месяц вышел. Громче шорох.

Зебра мчится вдалеке.

Лев, метнув шуршащий ворох

Листьев, тянется к реке.

Дали сумрачны и глухи.

Хруст слышнее. Страшно. Ведь

Кто же знает: ото ль духи

Иль пещеры царь – медведь!

Душен воздух вольных прерий,

Жгучи отблески лазури,

И в палящей атмосфере

Чуют птицы, чуют звери

Приближенье дальней бури.

Но не я поддамся страху,

Но не он нарушит слово!

И рука, сдавив наваху,

Приготовлена ко взмаху,

На смертельный бой готова.

Чу! как будто смутный топот!

Что нам бури! что нам грозы!

Сердце! прочь безумный ропот,

Вспомни ночь и вспомни шепот…

Гей! сюда! я здесь, дон Хозе!

Лист широкий, лист банана,

На журчащей Годавери,

Тихим утром – рано, рано —

Помоги любви и вере!

Орхидеи и мимозы

Унося по сонным волнам,

Осуши надеждой слезы,

Сохрани венок мой полным.

И когда, в дали тумана,

Потеряю я из виду

Лист широкий, лист банана,

Я молиться в поле выйду;

В честь твою, богиня Счастья,

В часть твою, суровый Кама,

Серьги, кольца и запястья

Положу пред входом храма.

Лист широкий, лист банана,

Если ж ты обронишь ношу,

Тихим утром – рано, рано —

Амулеты все я сброшу.

По журчащей Годавери

Я пойду, верна печали,

И к безумной баядере

Снизойдет богиня Кали!

Лишь только закат над волнами

Погаснет огнем запоздалым,

Блуждаю один я меж вами,

Брожу по рассеченным скалам.

И вы, в стороне от дороги,

Застывши на каменной груде,

Стоите, недвижны и строги,

Немые, громадные люди.

Лица мне не видно в тумане,

По знаю, что страшно и строго.

Шепчу я слова заклинаний,

Молю неизвестного бога.

И много тревожит вопросов:

Кто создал семью великанов?

Кто высек людей из утесов,

Поставил их стражей туманов?

Мы кто? – Жалкий род без названья!

Добыча нам – малые рыбы!

Не нам превращать в изваянья

Камней твердогрудые глыбы!

Иное – могучее племя

Здесь грозно когда-то царило,

Но скрыло бегучее время

Все то, что свершилось, что было.

О прошлом никто не споет нам.

Но грозно, на каменной груде,

Стоите, в молчаньи дремотном,

Вы, страшные, древние люди!

Храня океан и утесы,

Вы немы навек, исполины!..

О, если б на наши вопросы

Вы дали ответ хоть единый!

И только, когда над волнами

Даль гаснет огнем запоздалым,

Блуждаю один я меж вами,

По древним, рассеченным скалам.

Прокаженный молился. Дорога

Извивалась по сдвинутым скалам;

Недалеко чернела берлога;

Были тучи стремительны; строго

Ветер выл по кустам одичалым.

Диссонанс величавых мелодий —

Дальний топот врывался нежданно.

Конь спешил, конь летел на свободе,

Был ездок неподвижен и странно

Улыбался земной непогоде.

Вылетая к угрюмой берлоге,

Шевельнулся мертвец, как в тревоге.

Конь всхрапел, на дыбы приподнялся:

В двух шагах перед ним на дороге

Прокаженного труп улыбался.

Помнишь эту пурпурную ночь?

Серебрилась на небе Земля

И Луна, ее старшая дочь.

Были явственно видны во мгле

Океаны на светлой Земле,

Цепи гор, и леса, и поля.

И в тоске мы мечтали с тобой:

Есть ли там и мечта и любовь?

Этот мир серебристо-немой

Ночь за ночью осветит; потом

Будет гаснуть на небе ночном,

И одни мы останемся вновь.

Много есть у пурпурных небес, —

О мой друг, о моя красота, —

И загадок, и тайн, и чудес.

Много мимо проходит миров,

Но напрасны вопросы веков:

Есть ли там и любовь и мечта?