Читать книгу Бажен - Валерий Цуркан - Страница 6

Дождь перестал. Кони с трудом шагали по размокшей земле, копыта скользили по жиже. Торопиться было нельзя, ноги переломают. Булат будто мысли Баженовы прочитал.

– По такой дороге ехать, без коней остаться! – ворчливо сказал он. – И оставаться тоже нельзя, а всё вам спасибо, олухи благородные!

– А что мы? Разве мы знали? – спросил Шемяка.

– Ага, не знали мы, – добавил брат.

– Молитесь, чтобы про вас не вспомнили, – сказал старый волхв.

– Не вспомнят, – уверенно ответил Шемяка. – На пиру разве о таком вспомнишь? Напьются и забудут.

До вечера ехали без остановок. Вернее, не ехали, а еле плелись. Прошли от силы вёрст десять, после чего Булат сказал, что надо останавливаться, иначе дальше придётся идти пешком. Лошади совсем измотались на скользкой размоченной земле.

Бажен спрыгнул с коня и едва не вывернул оба колена, завязнув в грязюке про щиколотки. А когда выбирался, чуть лапти в земле не оставил.

Шемяка, слез с коня и, пошёл искать место, где можно расположиться. Стоян с Баженом начали собирать ветки для костра.

Когда удобное и наиболее сухое место нашли и приготовили дрова, Шемяка принялся разводить огонь. Чиркал и чиркал кресалом, и даже смог разжечь кусочек трута, но огонь не занялся. Сырые ветки разгораться не желали. Шемяка шипел, ругался, перекладывал ветки, всовывал внутрь палочки посуше. Стоян советовал по-другому разложить щепки, но всё равно ничего не получалось. Они тихо переругивались и каждый норовил сделать по-своему. Огонь не горел и даже дымок не курился.

Бажен сидел в сторонке на поваленном бурей дубе, а Булат стоял, сложив на груди руки, и наблюдал за перебранкой братьев.

– А сделай вот так…

– А вот возьми и сам сделай!

– А вот и сделаю!

Потом шипел и ругался Стоян, а Шемяка делал ехидные замечания. Волхв молча смотрел на них, а когда надоело слушать препирательства братьев, сказал:

– Ох, олухи с глазами подбитыми! У вас фингалы вон как светятся, могли бы ими пол-леса подпалить. Ну-ка отойдите от костерка. Малец, покидай побольше дров.

Бажен соскочил со ствола и кинул в кучу все ветки, какие они со Стояном собрали.

– Отойди-ка ты тоже подальше! – сказал Булат.

Волхв посмотрел в тёмное небо, затянутое тучами и поднял руки над головой. Сказал несколько слов на незнакомом языке и резко опустил обе руки, направив ладони в сторону сложенных веток. Ничего не изменилось.

Булат снова обратил лицо к небу, воздел над собой руки и прокричал своё заклинание. Где-то вдалеке сверкнула молния, громыхнул гром и всё стихло.

Старец повторил действие в третий раз, и тогда сверкнуло по-настоящему. В тот миг, когда он направил руки на ветки, с неба ударила молния и попала в сложенную дровяную гору. Шарахнул по ушам гром, да так громко, что Бажен едва не оглох. Мгновение спустя весёлое пламя уже облизывало сырые ветки. Как дрова не разметало по всей поляне, одному Перуну известно.

– Теперь и обсушиться можно! – сказал Шемяка, подходя к пылающему вовсю огню.

Они сидели у костра, парни с волхвом пили медовуху, Бажен воду из родника, ели холодное мясо и хлеб, который Стоян захватил в постоялом дворе. Уютное тепло костерка всегда расслабляло Бажена, вот и сейчас он сидел, прислонившись спиной к Шемяке, и будто находился в другом месте, там, где он провёл всю свою короткую жизнь.

Теперь Бажен понимал куда больше, чем вчера вечером. Он узнал, для чего волхв ездил в Ростов. И уж конечно, сейчас больше верил в силу древних богов. Он так много чудес увидел за один день. Раньше людей запугивали – не делай того и этого, Перун молнией шандарахнет, – и сейчас он знал, что это не пустые слова. Уж шарахнет как следует, мало не покажется!

Сегодня Бажен убедился в том, что волхв Булат – сильный колдун. Этакая силища, можно всех врагов побороть! Прав старик – нельзя капища сжигать, народ русский силы Перуновой лишать. Неужели князь такой простой истины не разумеет?

Они закончили есть, когда вдалеке глухо застучали, зачавкали по грязи копыта.

– А я предупреждал вас, олухи багородные, что на неприятность нарвётесь, – сказал Булат, поднимаясь на ноги.

– Это они? – спросил Шемяка.

– А кто же ещё? Они, родимые. Да не двое, а поболе.

– Драться будем? – сказал Стоян, в голосе его сквозила радость битвы.

– Не вздумайте, даже! – резко ответил Булат. – Договориться попытаемся.

– Не захотят же. Упёртые, – Шемяка потянул за рукоять меча, проверяя, легко ли выходило лезвие из ножен.

– Ага! Упёртые! – Стоян прикоснулся ладонью к подбитому глазу.

Булат подтолкнул Бажена в спину.

– Давай, малец, за деревья уйди, а то ненароком зашибём.

– А может… – Бажен выдернул из ножен подаренный Всемилом нож.

Шемяка рассмеялся, стал ржать, как конь, Стоян.

– Против мечей ножиком? – спросил Булат. – Можешь кулачками промахать ещё для устрашения. Иди, скройся с глаз, сказано же!

Бажен подчинился. Уже давно начался вечер, в лесу потемнело. Поляна освещалась горящим костром. Мальчик отошёл, как и велел волхв, и спрятался за толстым стволом дуба. С тропы раздался крик:

– Вот они, здесь!

– Эх, олухи вы мои, – сказал братьям Булат. – Умерщвлять нельзя, плашмя бейте, коли до драки дойдёт!

Дзенькнул меч волхва, выходя из ножен.

Бажен высунулся из-за дерева. Четверо всадников, спешившись, тоже обнажили мечи.

– Вот эти двое! – снова тот же голос. – Старика там не было.

– Его тоже валите!

– В тереме малой был, ищите его тоже!

– С чем пожаловали, гости дорогие? – громко спросил Булат.

–Поквитаться с твоими сученышами, дед.

– Почто зло на парней держите?

– Ты ли не знаешь, старче? Или тебе не рассказывали?

– Не держи зла, уходи по-хорошему, с миром.

– Ты-то дед, почему за них говоришь, пускай сами скажут.

– А что нам говорить? – спросил Шемяка. – Мы зла не творили. А что по ушам настучали, то за дело! Так и сами тоже немало получили.

– А знаете, на кого руки подняли?

– Знаем. Но не сразу узнали. Иначе бы не полезли.

– Так за это наказаны будете.

– За то, что бабу от насильников спасли?

– А за это лучше помолчи. Держи! На! На!

Дальше всё слилось в серую кучу, мечи сверкали, раскидывая вокруг отблески костра. Звенело железо, кричали пришлые люди.

Мальчик всё ждал, что волхв поразит напавших молнией, или влупит, как давеча медведю. Но никакого волшебства не происходило, толпа взрослых мужиков продолжали материться и бить друг друга мечами.

– Плашмя, я сказал!

– Да как получается!

– Деда, деда отсекайте от них!

– Я вот вам сейчас отсеку кой-чего!

Под натиском Булата и двух братьев четвёрка нападавших откатила назад.

– Парни, в последний раз говорю, с добром уходите, – сказал волхв спокойным голосом. – Зла мы на вас не держим и вы на нас не держи'те. Убивать мы вас не хотим и не станем, хотим разойтись с миром.

В стане противника начались переговоры и шли они недолго. На робкое «…а может» был резкий ответ – «нет!». Несколько мгновений стояла тишина, но четвёрка снова напала на волхва с подручными. Опять зазвенело железо, над поляной то и дело раздавалось крепкое русское словечко.

– Бей волхва!

– Плашмя, плашмя я сказал!

– Бей!

– Отжимай к краю поляны!

Булат изловчился и ударил непрошенного гостя. Один вывалился из дерущейся толпы и повалился на спину.

– Не хотите по добру, получай по лбу! – это голос Шемяки.

– И в ухо! – а это Стоян.

– В жбан, и дело с концом! – заключил волхв и в этот миг из кучи выпал ещё один.

С двоими оставшимися совладать получилось легче. Ещё два-три мгновения – и стычка прекратилась.

Над поляной повисла тишина. Голос Булата возвестил:

– Ну всё, соколики, долетались. Домой пешком пойдёте, – и выкрикнул: – Малец, выходи, пошли битых грузить.

Бажен выглянул из-за дуба.

Поверженный непрошеный гость застонал и сел, ощупывая голову.

– Помогите витязю подняться! – сказал Булат, и Шемяка со Стояном бросились выполнять приказ волхва.

Бажен тоже оказался рядом и помог братьям привести в чувство и усадить битых витязей на коней. Биты они были не очень сильно, но всё-таки весьма чувствительно. Били без ущерба для здоровья. Шишки на головах заживут. Авось, даже умнее станут, как сказал Булат.

– Не вожделели мы крови, – сказал волхв, стоя перед всадниками, пьяно покачивающимися в сёдлах. – И вам не след хотеть этого. С миром вас отпускаем. И надеемся, что вы с миром уйдёте, без злобы.

Во взглядах всадников Бажен не прочитал ни капли понимания, – холодная злоба светилась в глазах. Такие не прощают обид, это и ребёнок понял. Так зачем же волхв отпускает их? Они же постараются досадить Булату.

Когда всадники выехали с поляны на дорогу, и глухое чавканье копыт растаяло вдалеке, Бажен спросил Булата, почему не убили этих витязей-разбойников. И зачем молнией не вдарил, коли умеет?

– Не всё так просто, малец, – сказал старый волхв. – Убивать нельзя по той причине, что я не знал, а что если с ведома князя за нами ехали? Что тогда скажешь, когда Василько спросит – «А где мои люди?». И весь мой труд тогда насмарку пойдёт.

– А молнию почему не попросил?

– Да разве ж Перун против своего, против славянина, пойдёт? Нет, это наши, людские распри, и мы должны сами разбирать в них, без божьей помощи.

Булат прошёлся по поляне и спросил братьев:

– Ну как, здесь останемся, или дальше пойдём?

– А как ночью опять гости пожалуют? – ответил Шемяка. – Нет уж, давайте-ка лучше дальше уйдём, а за полночь и остановимся.

– Ага, здравое рассуждение! – добавил Стоян.

– Так тому и быть, олухи вы мои благородные! Гасите костёр! Едем дальше!