Читать книгу Великий потоп, или Дневник дурака - Валерий Цуркан - Страница 6

Лейтенант полиции Сидоров человек простой, как три копейки. Или даже как одна. Говорят, что простота хуже воровства. Нет, простота это не порок. Но и не достоинство. Это своего рода глупость.

Простые люди всегда ценились. Обычно это ломовые лошади. На таких возят тяжёлые грузы, а они при этом всегда рады помочь ближнему. Их объегоривают, обсчитывают, обвешивают, водят за нос, обводят вокруг пальца, обувают, накалывают, сажают в калошу и просто обманывают. И они рады всякий раз, когда обманут, потому что обмана фатально не замечают. Простота – это судьба. Или не судьба, этим словом можно вертеть, как хочешь.

Их суждения просты и категоричны. «Виноваты олигархи», «Руки прочь от свободной Кампучии», «Троцкий – враг народа», «даёшь», «долой» и многое другое в том же духе. Одним словом, своего мнения не имеют, зато готовы лечь костьми за чужие идеи.

Родись лейтенант лет на двадцать раньше, тоже кричал бы «даёшь» и «долой», объявлял бы бойкоты буржуазному миру. Но родился поздно, СССР уже не существовало. Выкрикивать лозунги никто не заставлял, оставалось ворчать. Что, впрочем, выходило неплохо. И олигархи жить мешают, и нефтяные магнаты цены на бензин повышают. При этом лейтенант ни одного олигарха и в глаза не видал, да и машины не имел, с чего бы о ценах на бензин беспокоиться?

Несмотря ни на что место, где он служил, если и не очень тёплое, то, по крайней мере, не холодное. Что в наше неспокойное время жизненно важно.

Катил бы бочку на недоступных олигархов, крошил бы батон на далёких нефтяных магнатов, ничего бы не произошло. Но лейтенант Сидоров по простоте своей душевной прилюдно принялся ворчать по поводу недостатков своего непосредственного начальника.

Служил у Сидорова в подчинении лейтенант Петров, с которым дружили ещё со школы милиции. Петрову хотелось занять место Сидорова, и не только на рабочем месте – уж очень нравилась тому молодая жена лейтенанта. Вот и постарался, чтобы высказанные недовольства Сидорова дошли до начальственных ушей. Майор Иванов, узнав о подобном кощунстве, пообещал Петрову место Сидорова, если тот дискредитирует последнего в глазах общественности.

Петров с заданием справился успешно. Однажды трезвенник Сидоров не без помощи своего коварного друга крепко напился ящиком пива, устроил пьяный дебош, избил официанта и официантку, обматерил хозяина кафе, да потом ещё и обмочился в присутствии полицейского наряда. За это Сидорова в три шеи выгнали из внутренних органов на внешний. Послали на пять букв, в ГИБДД. Но и там надолго не задержался, разжаловали и выставили на улицу. Так и стал рядовым городовым.

Жена не выдержала позора и снижения покупательской способности оклада, и от Сидорова ушла. И не просто ушла, а ушла к другу семьи лейтенанту Петрову. Действовала согласно женской логике. Выходила замуж за лейтенанта, лелеяла мечту стать женой генерала, а муж скатился до рядового. Хотелось выйти хотя бы за капитана, но свободными ходили одни лишь только лейтенанты, чины повыше давно разобраны. Не каждый лейтенант может стать генералом, зато у любого генерала есть шанс докатиться до рядового.

Бывают в жизни огорчения. Жил-был лейтенант Сидоров – тёплое местечко, жена-красавица, очередь на квартиру, уважение коллектива. И вдруг – неожиданно подмоченная репутация, вследствие чего – потеря должности, чина, одиночество, презрение бывших сослуживцев, и никакой квартиры, лишь убогая комнатка в холостяцком общежитии.

Если бы Сидоров был Анной Карениной, то обязательно бросился бы под поезд. Но он не Анна Каренина, не получилось повторить её подвиг, прогнали путейщики. Попытка утопиться умерла в зародыше. В городке нет ни реки, ни моста. Хотя камней предостаточно. А бросаться с булыжником на шее под поезд, согласитесь, глупо.

Так и превратился в рядового городового. Метаморфоза несложная – звёздочки долой и шагай себе ночными кварталами, блюди закон, страж порядка, патрулируй.

Городовой – это не просто так, с дубинкой погулял, в свистульку подудел, вот и смена прошла. Тут в людях нужно уметь разбираться. С одного чего-нибудь вытянуть можно, а от другого и схлопотать недолго. Умный городовой знает куда бежать, если стал свидетелем вооружённого ограбления. А дурак – всегда в тельняшке, с учебной гранатой против танка. Сидоров человек простой, в тельняшке и с учебной гранатой. Да и в людях разбирался, как балерина в тракторе. Куда ему в людях разбираться, если в Петрове не разглядел змею, пригревшуюся на груди чужой жены. Далеко до Дейла Карнеги, далеко до доктора Курпатова. И в себе, наверно, запутался. Шагай себе ночными кварталами, патрулируй. Не бросайся грудью на доты, ты не Матросов, ты Сидоров.

И началась для рядового Сидорова новая жизнь. Может, и интересная, но не об этом мечтал. Другого хотел. Не нравилось бродить ночами по городу, в то время как лейтенант Петров лежал под боком почти уже законной супруги.

Долго думал бедолага Сидоров о том, как исправить положение. Ночами не спал. То на дежурстве, патрулирует, то ворочается на скрипучей кровати в своей маленькой комнатушке, и всё думает, думает.

И наконец в голову пришла простая и правильная мысль. Понял, что нужно делать, чтобы вернуть чин лейтенанта, оклад и жену в придачу. Для этого необходимо найти и обезвредить особо опасного преступника, бандитскую группировку, шайку злоумышленников, или, на худой конец, какого-нибудь афериста.

Идея так понравилась, что часами простаивал перед стендом с незатейливой надписью – «Их разыскивает полиция». Старательно запоминал лица, особые приметы, упоминания о манере поведения. Потом решил снять ксерокопии с фотографий и завёл альбом, в который вносил всех разыскиваемых. В свободное от работы время сидел на кровати и просматривал этот альбом, аккуратно листая страницы. Всматривался в лица убийц и грабителей. Мечтал об утраченных офицерских звёздочках.

Он перечитал всю криминальную литературу от Чейза до «Преступления и наказания». Пересмотрел все детективы от «Места встречи изменить нельзя» до «Криминального чтива». И понял только одно – литература и кино сильно отличаются от жизни. Никаких подсказок там не нашёл, до всего нужно доходить самому. А так как Сидоров – человек простой, то и доходить до всего этого стал несложными путями.

На дежурстве ходил по городу, внимательно смотрел на людей, сравнивал с фотографиями преступников. За теми, кто похож на фотороботов, устанавливал слежку. Но когда нарвался на полковника полиции, конспиративно приехавшего к любовнице, то прекратил применять эти сыскные приёмы. Уж очень сильно влетело от перепуганного полковника, который принял его за детектива, нанятого женой.

После истории с полковником, из-за которой Сидорова едва вообще не вышибли со службы, стал осмотрительней. Теперь, прежде чем даже мысленно назвать человека преступником, десять раз проверял свою зрительную память – ещё одной ошибки быть не должно. И так уже одной ногой стоял с метлой на грязной мостовой. Если уволят, придётся податься в дворники, он абсолютно ничего не умел делать.

Но однажды ночью удача улыбнулась Сидорову. Вернее, посмеялась над бедным полицейским. Удача – такая тонкая штука, стоит немного опоздать или чуть-чуть поторопиться, это может оказаться судьбоносной ошибкой. В этот раз Сидоров немного поторопился. Говорят же – поспешишь, людей насмешишь. Если бы Сидоров в этот раз не поспешил, то и рассказа смешного не получилось бы.

Он был на ночном дежурстве. Шёл по тёмным закоулкам городских окраин. Заметил невдалеке от себя неясное движение и, подойдя поближе, определил, что это не что иное, как незаконное перемещение ящиков со взломанного склада в грузовой автомобиль марки «КамАЗ». Сидоров стал свидетелем ограбления. От нечаянной радости учащённо заколотилось сердце. «Вот и всё! – подумал. – Кончились мои страдания! Звёздочки, считай, на погонах!»

Он выхватил дубинку, засвистел в свисток, и бросился исполнять свои служебные обязанности. В тельняшке и с учебной гранатой против танка.

– Немедленно прекратить ограбление! – кричал, не вынимая свистка изо рта. – Сложить оружие! Все арестованы!

И это был бы его звёздный час, но кто-то там, на небесах, произвёл рокировку. Сидоров получил сильный удар в зад и пожалел о том, что не прикрыл тылы. Толчок оказался настолько мощным, что он проглотил свисток и, на третьей скорости промчавшись мимо «КамАЗа», вбежал в открытые двери склада да зарылся в пустых картонных коробках. Чьи-то сильные руки извлекли бедолагу из-под завала. Демократизатор, резиновая дубинка, перекочевала к преступникам, и Сидоров впервые в жизни познал все прелести полицейского массажа. Пытался кричать, но проглоченный свисток застрял в горле и вместо крика выходили соловьиные трели. Было больно, стыдно и обидно.

Пока приходил в себя, ограбление благополучно завершилось. Грабители уехали на загруженном «КамАЗе», номера, которого, конечно, оказались залеплены грязью. Зато приехала полиция, которая, как известно, нас бережёт.

Сидорова приняли за преступника и начали выбивать признание. Рёбра трещали под ударами резиновых массажёров.

– Где сообщники? – не очень вежливо спрашивали полицейские. – Сколько вас? Где форму купил?

Сидоров отвечал такой заливистой трелью, что соловьи отдыхали.

– Прекрати свистеть, не то свистульку на бок свернём!

Очередной удар дубинки выбил свисток из глотки, и Сидоров истошно заорал:

– Братцы! Я свой! Ой, больно! Я тоже из полиции! Не того вы бьёте!

Опешив от признания, братья по органам по инерции ещё немножко наваляли, и, отдышавшись, стали мирно беседовать.

– Как же ты тут оказался?

– Смотрю, склад грабят, я и решил это дело пресечь. Но не заметил, что один преступник в стороне на шухере стоял. На меня со спины напал, трус проклятый! – сказав это, Сидоров развернулся к полицейским спиной, и стал в неожиданную позу. – Там след должен остаться! Размер! Размер посмотрите! Это очень важная улика!

Осмотрев мягкое место, по отпечатку на нём решили, что размер обуви преступника сорок пятый.

– Большая лапа! – заметил один из полицейских. – Сорок пятый калибр. Удивляюсь, как ты и дубинку вместе со свистком не проглотил!

Вспомнив о своей дубинке, Сидоров нашёл её под пустыми коробками.

– У, сволочь! – сказал предательнице. – Своих бить?

И принялся остервенело колотить её о бетонную стену.

Когда приехала следственная группа и кинолог с собакой, Сидоров уже оправился от испуга и в лицах рассказывал о своём приключении.

Старший группы, взглянув на него, спросил:

– Это вы свидетель и потерпевший?

Рядовой городовой признался, что да, он виновник этого семейного торжества.

Вглядевшись в его лицо, капитан восхищённо присвистнул:

– Классные очёчки! Подаришь?

Сидоров опешил:

– Какие очки? Сроду не носил.

– Теперь придётся. Тёмные, солнцезащитные.

Капитан подвёл рядового Сидорова к «УАЗику» и, поставив перед зеркалом, посветил фонарём в лицо. Очки действительно модные. Синие, с бордовым отливом. Таких синяков, обрамляющих оба глаза, Сидоров со школы не получал.

–Рад бы подарить вам, товарищ капитан, но вы откажетесь от подарка.

– Откажусь, – согласился капитан. – А теперь займёмся делом! Васильев! Давай сюда вместе с собакой! Пусть осмотрит место, где предположительно, стоял человек, напавший на рядового Сидорова.

Сержант выволок из машины упирающегося сонного кобеля и приказал обнюхать найденные следы сорок пятого размера. Пёс взял след и принялся кружить по траве. Несколько раз втянул сержанта внутрь склада. Потом дал пару кругов вокруг Сидорова и, наконец, с радостным лаем впился клыками в штаны.

– Уберите собаку! – кричал городовой, бегая между машинами. Пёс волочился позади, скользя лапами по траве. – Единственную улику в клочья изорвёт! Там же след преступника!

Собаку угомонили и затолкали в машину. Кобель скулил – след нашёл, довёл до конца, а его обижают.

После инцидента с рваными брюками оперативники принялись на коленках ползать вокруг чётких отпечатков ботинок и собирать разную гадость в полиэтиленовые пакеты.

– Кажется, я нашёл! – послышался чей-то голос. – Два окурка «Мальборо», оба фильтра в губной помаде.

Капитан взял прозрачный пакетик и при свете фонаря осмотрел содержимое.

– Картина проясняется, – задумчиво произнёс. – На стрёме стояла женщина. За время ограбления выкурила две сигареты «Мальборо». В темноте Сидоров бабы не заметил, одним пинком она загнала его в склад, а там сообщники подарили очки.

– А может, не баба? – заметил кто-то. – Может, это голубой?

У Сидорова ёкнуло сердце. Позорище!

– Петуха на шухер? – вопросом ответил капитан. – Им такой работы не доверяют. Петухи не для этого надобны. Баба здесь стояла.

Сидоров облегчённо вздохнул. Словно камень с плеч упал.

– Да, бабёнка клёвая! – продолжил капитан. – Сорок пятый калибр! Рост наверняка под два метра. – Он мечтательно закатил глаза. – Я бы такую помял!

– Ага! Один уже помял! Аж свисток проглотил.

– Да что вы понимаете в женщинах? – Капитан отдал пакет с окурками. – Сорок пять, это мой любимый размер!

Прощаясь с Сидоровым, похлопал по плечу.

– Рана не тяжёлая, до свадьбы заживёт!

Слова о свадьбе глубоко оскорбили Сидорова. Едва не нагрубил капитану, но вовремя спохватился. Капитан ведь ничего не знал о драме, произошедшей в жизни Сидорова, о том, что бывшая жена наметила на следующие выходные сыграть свадьбу.

…Утром, едва Сидоров успел переодеть штаны, вызвали к следователю. По делу рядовой проходил как свидетель и потерпевший. Причём, неизвестно, от кого пострадал больше – от женщины, чьё обаяние заставило Сидорова проглотить свисток, сообщников, забивших его поглубже, не вовремя подоспевших полицейских, выбивших свистульку, или от собаки, изорвавшей форменные брюки.

Следователь слушал с серьёзным видом, но откровенно улыбался, когда Сидоров рассказывал о том, как получил сильнейший толчок в многократно описанное место. А уж когда речь заходила о проглоченном свистке, следователь жестом прерывал рассказ и валился от хохота на стол. Вытерев слёзы, говорил:

– Продолжайте. Впрочем, ещё раз про свисток, пожалуйста! Уж очень выразительно у вас получается. Вы в театральный не пробовали поступать?

Наконец у Сидорова началась истерика. Отпоив водой, его отпустили домой.

Пытки допросами продолжались несколько дней подряд. Кабинет следователя набит сослуживцами – всем хотелось послушать про свисток и ботинок сорок пятого калибра. Кто-то даже принёс диктофон, рассказ Сидорова записан, растиражирован и распространён среди друзей и знакомых. Запись купила одна из местных радиостанций, и Сидоров стал знаменит почти как Задорнов. Потом монолог дошёл до телепрограммы «Аншлаг», и с лёгкой руки Регины Дубовицкой Сидоров попал на эстраду.

Но всё это в будущем. А пока на бедного Сидорова со всех сторон сыпались насмешки. Ему дали прозвище Сорок Пятый Калибр, и поддевали все кому не лень.

На число сорок пять началась истерическая реакция. В супермаркете, сорвавшись, едва не избил продавца, который, пощёлкав калькулятором, сказал: «С вас сорок пять рублей и сорок пять копеек».

Сорок пять – роковое для Сидорова число. Многое в жизни связано с этим двузначным. Однажды его сбил сорок пятый автобус, и он провёл на больничном сорок пять дней, а оплатили только сорок пять процентов. В тот день на автобусной остановке цыганка нагадала, что если доживёт до сорока пяти лет, то жить будет долго. И взяла чисто символическую плату – сорок пять рублей.

Это число преследовало ещё в школе. Вспоминается и один школьный эпизод, в пятом классе. На перемене, после сорокапятиминутного урока Сидоров зашёл в библиотеку и чистосердечно признался в любви однокласснице. А та ударила его по голове увесистым томом и убежала. Подняв с пола книгу, Сидоров увидел, что это роман Дюма «Сорок пять».

В армии под руководством зловредного сержанта Сидоров отжался сорок четыре раза, после чего рухнул на плац и был наказан сорока пятью нарядами по роте за то, что не смог отжаться сорок пятый раз. Причина этого издевательства в том, что во время подъёма он не успел раздеться за положенные сорок пять секунд.

И в этот раз проклятое число снова недобро пошутило над Сидоровым. Уже не знал, куда спрятаться от невыносимых насмешек за спиной. Со временем синяки вокруг глаз прошли, но его продолжали называть Очкарик Сорок Пятый Калибр.

Как же отмыться от позора? Нужно найти банду, ограбившую склад и собственноручно всех арестовать!

Посмеявшись, поиздевавшись над бедолагой, дело закрыли за неимением веских улик. Но сам Сидоров ничего не закрывал и решил провести самостоятельное расследование. Дело чести – наказать преступников, через которых он приобрёл позорную известность.

Сидоров понимал насколько это трудно. Два окурка «Мальборо» и разодранные собакой штаны давно выброшены в мусор. Известно лишь то, что в ограблении участвовала курящая женщина в ботинках сорок пятого размера, скорее всего, высокого роста. Этого мало, но с чего-то надо начинать.

В голову пришла идея. Городок небольшой, да и женщин с такими ступнями не такое частое явление. Стоит проверить обувные магазины.

Сидоров не думал, что в городе, где он родился и вырос, столь огромное количество магазинов. Раньше не обращал на это внимания. В двухсоттысячном городке пятьсот обувных магазинов и торговых точек на рынках. Сидоров пришёл к выводу, что у каждого торговца не больно-то много обуви покупают, тем более, женской обуви сорок пятого размера. А такую женщину, увидев однажды, запомнишь надолго. Сидоров надеялся, что кто-нибудь из продавцов расскажет об этой женщине.

Поход по купцам занял около месяца. Сидоров обходил все точки, торгующие обувью, и спрашивал, есть ли женские туфельки сорок пятого размера.

– А, что, разве такие бывают? – спрашивали в одном магазине.

В другом посмеивались:

– Для жены ищете? Не повезло вам с подругой жизни!

Некоторые продавцы советовали шить на заказ. Обойдя все магазины, Сидоров понял, что женской обуви такого размера в природе не существует. Следует поискать среди обувных мастеров.

Все сапожники до одного отвечали, что смогут сшить туфельки даже для бегемота, но подобных заказов никогда не было. А это могло значить, что разыскиваемая женщина – может быть, и не женщина вовсе. Расследование зашло в тупик.

Никаких улик, никаких мыслей. Окурки с помадой и ботинок сорок пятого калибра. Но ведь сигареты могли быть выкурены другим человеком в другое время. Может быть, там стоял мужчина, а не женщина. Вот тебе и шерше ля фам! Логическая цепь порвалась, и её звенья разлетелись в разные стороны.

…Сидоров понуро брёл по городу. В конце улицы увидел небольшой магазинчик с простенькой вывеской «Обувь». Открыв дверь, с порога привычно спросил:

– У вас есть женская обувь сорок пятого размера?

Продавец покачал головой:

– Только мужская. Для жены ищете? Сложный размер для женщины. Но посмотрите, вот девушка нашла выход из положения.

– Какая ещё девушка? – не понял Сидоров.

– Да вон стоит, её нельзя не заметить. Носит мужскую обувь, сейчас как раз собирается купить неплохую модель с такой, знаете, мощной подошвой. Кстати, у неё тоже сорок пятый размер, какое совпадение!

Сидоров посмотрел на девушку, примеряющую мужской ботинок с мощной подошвой. Рост метр восемьдесят, размер ноги сорок пятый. Необходимо узнать, курит или нет.

Он решительно подошёл к ней и спросил:

– У вас, случайно, закурить не найдётся?

Она протянула пачку «Мальборо» и показала ботинок:

– Правда, красивый ботик?

– Правда, – машинально ответил Сидоров, теребя в руках сигареты. – Наконец-то я вас нашёл.