Читать книгу Письма из прекрасного далека. Книга шестая. Минуя озеро Байкал - Валерий Федорович Красовский - Страница 3

Это была первая полостная операция старшего лейтенанта Шувалова Василия Фомича по прибытии в Забайкалье. Шел то ли второй, то ли третий день его адаптации к новой должности. Он с женой, то же врачом, расположился временно в одной из свободных палат для больных. Дочь они оставили у бабушки, так как заранее были предупреждены о возможных сложностях с проживанием. На утреннем строевом смотре к командиру батальона, соблюдая уставной регламент, обратился сержант-санитар из приемного отделения и сказал, что из ближайшей части доставлен заболевший. С трудом, поборов в себе внутренние сомнения и нежелание отпускать кого-либо из врачей на практическую работу прямо из замершей в ожидании шеренги, командир батальона, врач из когорты начальников известной строгой дисциплинарной категории, разрешил Шувалову покинуть мероприятие и осмотреть больного солдата. У поступившего была типичная клиника острого аппендицита с выраженными симптомами раздражения брюшины. Давность от начала болезни более суток. Шувалов остался оперировать больного. Отросток располагался в малом тазу, его пришлось удалять ретроградным способом. На это ушло время. В операционную зашел ведущий хирург медицинского батальона, его предыдущую должность заведующего отделением теперь занял Шувалов, и спросил:

– Помощь нужна?

– Нет, не нужна, – ответил оперирующий. – Скоро закончу.

Ассистировала на операции медицинская сестра, бурятка по национальности. Свое дело она знала хорошо.

Отросток был на стадии флегмонозно-гангренозного воспаления и, естественно, что окружающие ткани среагировали. Послеоперационную рану пришлось дренировать тампоном. Едва Шувалов успел закончить оформлять историю болезни, как в ординаторскую ворвался предыдущий ведущий хирург батальона в звании майора и начал кричать, можно было даже сказать орать на новенького:

– Немедленно убери тампон! Я приказываю!

Шувалов был ошеломлен. Такого отношения между врачами он прежде не встречал. Немного помедлив, чтобы овладеть собой и не нагрубить в ответ, отложив в сторону лист назначений, Шувалов спокойно ответил: – Я ничего убирать не буду, так как все сделал правильно. Если хотите, то можете это сделать сами, но это я отмечу в истории болезни.

Шувалов начал испытывать определенное волнение за исход операции, думая, что к больному направится этот человек, который недавно получил направление в медицинскую академию в клиническую ординатуру. К счастью он уже не имел должностного права делать этого. Высыпав еще несколько словесных тирад, покрывшись гневным румянцем, он некоторое время стоял в замешательстве от спокойной и стойкой убежденности Шувалова.

– Не, волнуйтесь! На шестые сутки я уберу дренаж, а еще через два-три дня закрою рану.

«Академик» посмотрел на храброго старшего лейтенанта с недоверием и некоторым удивлением, а затем куда-то исчез. Примерно через три часа в отделение приехал главный хирург округа, интеллигентный вежливый офицер. Он был в звании подполковника. Шувалов по просьбе прибывшего шефа снял несколько швов и показал ему ложе червеобразного отростка. Брюшина в том месте была багрово черного цвета. Вернувшись в ординаторскую, главный хирург оделся, пожал Шувалову руку и уехал, сказав:

– Все правильно! Без дренажа был бы риск развития абсцесса. До свидания! Желаю успехов.

Вскоре Шувалову стало известно, что накануне бывший ведущий хирург, а теперь убывающий в Ленинград, неудачно тампонировал рану. Дело закончилось развитием разлитого перитонита. Больной был переведен в окружной госпиталь, где долго лечился. С этим человеком Шувалову уже не доводилось больше встречаться. В период афганской кампании какое-то время он был в сороковой армии. Шувалов в это время занимался обеспечением этого контингента необходимыми диагностическими и лечебными средствами на основе человеческой донорской крови.

По истечении шестых суток у прооперированного солдата был извлечен дренаж, а еще через три дня, когда из раны уже ничего не выделялось, Шувалов окончательно ее зашил двумя стежками. Заглянувший в это время в перевязочную будущий питерский светила был явно под впечатлением от исхода операции и осуществленной лечебной тактики, и как показалось Василию Фомичу, на лице его даже читалась нескрываемая досада. Больной был выписан с выздоровлением.

Спустя годы, вспоминая об этом случае, Шувалов в душе все же был благодарен «академику», который, пригласив главного хирурга округа, тем самым подстраховал его. Течение болезни зависит от множества, часто непредсказуемых факторов, а для Василия Фомича исход первой операции являлся, можно сказать, тестом на его профессионализм.