Читать книгу Колкая малина. Книга четвёртая - Валерий Горелов - Страница 27

Меня последними словами материли,

А один засранец даже в драку лезть пытался.

Все дружно меня сволочили,

Словно я в измене Родине признался.

Меня назначили фигурой отрицательной,

А в оправдание рта не давали открыть.

Приговорили к порке показательной,

За какие-то проступки пытались проучить.

Много непонятного может получиться,

Если не найдётся, кто тайну разболтает.

Когда никто ни за кого не может поручиться,

Каждый сам себя за это оправдает.

Как сосулька с крыши, на меня свалилась новость,

Которую точно не ждал, не гадал:

Вроде бы как мне доверили общественную совесть,

А я её по «буху» где-то потерял.

А общественная совесть – как общественная баня:

С холодным скользким полом и забеленным окном,

Где, хозяйственным мылом себя задурманя,

Совесть прикрывается фиговым листом.

Совесть – тот хрупкий хрусталь,

Которым всё время друг друга стращали;

Но если и была обобществлённая мораль,

То её уже давно перепродали.