Читать книгу Васильковая Русь - Валерий Гурков - Страница 10

Пражская с безумной теплотою осень

Нежит и ласкает в солнечных лучах.

Я же вижу матушку всю в проседь,

Дом родной и ужин при свечах.

Угол в образах завешен,

Да под ними лавка, можно лечь.

Образок и мне на грудь повешен,

Для того, что б душу мне сберечь.

Только в Бога ведь давно нет веры,

Я её по свету белу растерял.

Горя. Много горя я хлебнул без меры,

Да с улыбкой кроткой я его встречал.

Пражская с безумной теплотою осень

Нежит и ласкает в утренней росы слезах.

Я и сам давным-давно уж в проседь

С блеском озорным в синь небес глазах.

Не утратил я души ранимость,

Так же посещает её грусть.

Вот и вновь грущу я о родимой,

Стороне с берёзовым названьем Русь.

Той, что ждёт приблуду-сына

Из далёкой тёплой стороны.

Зазвенит от радости рябина,

И кивнёт черёмуха в мареве луны.

Пражская с безумной теплотою осень

Нежит и ласкает в солнечных лучах.

Только вижу пред собой я ясень

И любовь безмерную в родных очах.

Рядом вижу скромную беседку,

Гроздь рябины у себя в руке

И с собою нежную соседку,

Да собачку на коротком поводке.

Слышу смех её забавный,

Радужный и ласковый такой.

Я вновь молодой да славный,

Потерявший от любви по ней покой.

Пражская с безумной теплотою осень

Нежит и ласкает в солнечных лучах.

Жизнь моя, что призрачная тень,

Протекла, промчалась в миражах.

Нет давно уж дома на пригорке,

На погосте отдыхает мать,

Лишь журавль, что стоит с ведёрком,

Может, продолжает у колодца вспоминать.