Читать книгу Цветение яблонь - Валерий Касаткин - Страница 9

В поселке Северный дружно жили люди разных национальностей, не спрашивая, кто ты, русский или белорус, еврей или украинец. Много было приезжих. А вот коренного населения после войны осталось мало. Здесь, на пути в Москву, шли ожесточённые бои за каждый метр земли. В результате эта земля недосчиталась каждого третьего своего жителя. Сейчас в посёлке жили в основном добропорядочные, трудолюбивые люди, отличаясь друг от друга лишь отношением к спиртному. Некоторые пили каждый день, некоторые иногда, были и такие, которые вообще спиртное не употребляли и считали его смертным врагом для человечества. Эту категорию граждан представляли в основном женщины.

Тракторист Иван Симуров и его сын Вася относились к запойным пьяницам. Была суббота, и шёл третий день их попоек, которые заканчивались полным отключением сознания. И если старший Симуров пил за свои, заработанные деньги, то младший, которому было двадцать восемь лет и который уже успел отсидеть за кражу личного имущества граждан два года, пил неизвестно за что. Проснувшись утром и прежде всего убедившись, что после вчерашнего никаких заначек не осталось, мужчины стали думать, где и за что купить спиртное на похмелье. Васька предложил:

– А что тут думать, надо идти на поклон к спиртовикам, а вдруг дадут в долг.

– Вот ты и шуруй, ты их больше знаешь, а я тем временем картошки нажарю.

Через час довольный, огромный Васька вернулся с бутылкой разведённого спирта и сразу же разлил жидкость по стаканам. Иван поставил на стол сковороду с горячей картошкой, и мужчины, не говоря ни слова, приняли на душу лекарство от трясучки, тошноты, мрачных мыслей. Когда Симурову-старшему полегчало, тот сказал:

– Плохо жить без женщин. Надо твою мать домой возвращать.

– Не вернётся она, пока мы не просохнем.

– А ты что не заведёшь себе бабу? – отец посмотрел на сына мутными глазами.

– А кому я нужен? Сидел, пью.

– Если бы не злоупотреблял, то быстро бы нашёл. Ты парень видный и работать можешь.

– Ты же знаешь, я могу и несколько недель не пить, но стоит только одной капле попасть на язык – и понеслось-поехало, словно в болото с трясиной попадаешь. Чем больше шевелишься, тем больше засасывает.

– Не пей вообще. Если бы в тот день не искал добавки, то не залез бы к пенсионерке Верке и не обворовал бы её. А так стыд и срам, забрал у неё не только деньги, свиной окорок, но и её нижнее бельё. О чём ты тогда думал?

– Я тогда ничего не соображал.

– Надо нам, сын, завязывать с этим делом. А то вон меня недавно директор хозяйства хворостиной отхлестал. Сильно я тогда на него обиделся. Ведь я работал от зари до зари. Я ему ещё это припомню, когда случай подвернётся.

– И мне он угрожал, если не начну работать, то найдёт для меня статью и снова посадит. Поджечь его дом, что ли?

– Не торопись, найдём мы на него управу. Ладно, давай выпьем.

Бутылка со спиртом незаметно закончилась, и Иван сказал:

– Что-то слабеньким оказался спирт, градусов на тридцать потянет ли? Борзеть стали твои друзья.

– Так в долг дают и вообще сказали, что, пока не рассчитаюсь за прежние бутылки, больше давать не будут. Но я знаю, где взять на сегодняшний похмелон. Дед Семён прячет бидон с бражкой в старом стогу сена. Можно осторожно отлить литров пять, он и не заметит.

– Если осторожно, то можно. Даже если и узнает, жаловаться он не побежит, самого «заметут». Но это не выход, надо думать, где деньги достать, и твои мелкие ходки в Россию на мою родину не выход из положения. Туда больше не езди. Надо думать о крупном деле, чтобы взять денег так взять.

– Ты дело, батя, говоришь. Я когда протрезвею, подумаю над этим вопросом. А теперь давай канистру, пойду к деду Семёну.

– А может, завязать нам с пьянками и начать жить нормально?

– Сегодня бражкой побалуемся, а там видно будет.