Читать книгу Лирическая летопись - Валерий Красовский - Страница 44

Весны премьера в нашем парке;

Ручей читал свой монолог;

Дворцовый вход прикрыли арки;

Ночным дождем омыт порог.

Девичьи стройные фигурки

Сердец тревожили покой,

А вестибюлей закоулки

Шумели радостной волной.

Свободных мест не видно в зале.

Везде сияние лампад.

Безостановочно звучали

Мотивы блюзов, серенад.

Мелодий песенных отрада

Овладевала, как гипноз;

Оваций слышались парады;

Букеты плыли нежных роз.

Еще зеленый бархат трав

Не спрятал ил, песок и тленье,

Где показало бурный нрав

Случившееся наводненье.

Еще ручьи ледок крошат,

И переполнены протоки,

Где рыбьи косяки спешат

На нерест, шелестя осокой.

Ковры весенние лугов

Еще не дразнят нас цветами;

Река за гранью берегов

Владела поймой и кустами.

Белым-бело в краях благоуханных;

Опять скворец – хозяин теремка.

В заботах солнце-нянька неустанных,

Не сводит взор с детеныша-цветка.

На мир тот смотрит с трепетной улыбкой,

Лепечут нежно губы-лепестки.

Подняться хочет с первой он попытки,

Не отпуская солнечной руки.

На каждом поле, дворике, лужайке

Весна открыла детские сады.

По рощам разлетелись птичьи стайки,

И гимн весне звучит на все лады.

«Летел» над полем велосипедист…

Тянулись одуванчиков аллеи.

Июньский день воздушно свеж и чист,

Листвой березы тихо шелестели.

Нектар сдавался наперегонки,

Переплелись соцветиями травы.

Успеть пожить спешили мотыльки,

Слепни вели разбойные забавы.

Среди восторгов солнечного дня

Я шел тропою по ржаному полю,

Лазурь небес струилась на меня

И откровений сердцу было вволю.

Там, где сплошным покровом расцвели

На поле белоснежные ромашки,

Я чувствовал стремление земли

Раскрыться сутью жизни нараспашку.

Ночью вскружило ненастье,

Снегом поля замело;

И по утру в одночасье

Преобразилось село.

Птиц возбужденных орава

Множила трассы следов.

Спешно в реке переправу

Строил мороз изо льдов;

Пышного снега охапки

Висли с деревьев в саду.

В теплой, с подвязками, шапке

Дед приобщился к труду.

С хвои и бронзовых шишек

Иней слетал, шелестя,

В школу гурьба ребятишек

Шла, голосисто шутя.

Мороз свивал тумана пелену,

Сосновый лес маячил за рекою;

В ледовом речка не была плену,

Еще плескалась в полынье волною.

Она рвалась, как жертва, из силка.

Заведомо попытки были тщетны —

Лишь кромка льда обломится слегка

И уплывет незримо, незаметно.

Мороз немилосердно поджимал;

Все уже вод открытая стремнина;

На всех излучинах он побеждал,

Срастался лед в массив сплошной, единый.

Вечерняя сгущалась синева.

Река, устав, сдалась в последнем стоне.

Шептал ей утешения слова

Не покоренный родничок на склоне.

В понятиях добра и зла

мораль не создает границ, —

решают все дела

и сущности конкретных лиц.

Быть бедным – не право,

стать нищим – беда;

прокормит не слава,

а бремя труда.

На ветвях ажурный иней,

Небо в гулкой синеве.

Я брожу средь белых скиний,

Бор в моленье и молве.

Рассыпает иней блестки;

Эхо бродит голосов…

Взвизги пил и тут же хлесткий

Звук поверженных стволов.

Ель зажали клена клещи;

Из костра взлетает дым…

Пламя вьется и трепещет

Флагом солнца золотым.

Ночью лихо вьюга порезвилась,

Утром взору явлен был простор.

Санная дорога возродилась,

Повела привычно через бор.

Чащи первозданная картина —

Белка мчалась по верхам от нас,

У мохнатых елей пелерины,

И везде валежника каркас.

Снег глубокий, не пробьется пеший;

Слышен дятлов близкий перестук.

Может быть, живет в сторожке леший,

Хитрой ведьмы спутник и супруг.

Метелица-завируха

Шепчет дубу в дупло-ухо,

Дружбой с дубом дорожит,

Белым кружевом шуршит:

«Как не можешь ты понять, —

Я хочу тебя обнять!

Я прекрасна, молода!

Быть с тобой хочу всегда».

Ты чудо, первая любовь!

Тех лет воочию тропинка.

Тебя хочу увидеть вновь,

Моя святая половинка.

Над нами власть небесных тел,

Мы – кульминация интриги,

И каждый жест еще не смел,

И держат робости вериги.

Уходит нашей жизни век,

Ему не повториться снова!

Грядущий мира человек

Наделит новой сутью слово?

Красивые женщины

так же, как свет,

внезапно,

порой,

ослепляют

и в повести жизни

центральный сюжет

по праву они занимают.

Во фраке туч на солнечной карете

Спешил закат на звездный бал ночей.

Я видел вас, пленительную леди,

В сиянии оранжевых лучей.

У ваших лет иное измеренье,

Ваш силуэт, как тонкий аромат.

«Вы дивное, вы чудное творенье!» —

Мне в сердце откликается стократ.

Но вы живете в «параллельном» мире…

Я чту за день привычно полумрак,

А вы в своей сверкающей квартире

Без солнца не обходитесь никак.

Вы чувств разнообразите оттенки, —

Они еще непостижимы мной;

Внимания восторженные сценки

Вам милой представляются игрой.

Во фраке туч на солнечной карете

Умчал закат на звездный бал ночей,

Оставив вас, прекраснейшую леди,

Среди земных раздоров и страстей.

В случайности любой

всегда закономерность скрыта —

на грабли наступил ногой, —

и шишка сразу же набита.

Ржаные нивы, словно море, —

Волна несется за волной;

И каравеллы выйдут скоро,

И скирды встанут за кормой.

Прибой страды по краю нивы

Собьет их в желтые гряды

И опадут неторопливо

В садах забытые плоды.

Стога укутают туманы,

Пройдется дождик по стерне,

Кустов дремучие бурьяны

Уснут в замшелой тишине.

У ручья на склоне баньку

Увивают ветки.

Там же веников вязанки;

Паримся, как предки!

Дух витает ароматный,

В очаге поленья

Что-то шепчут деликатно

Молчунам-каменьям.

Говорливая криница

Спорит с лопухами,

А над крышей дым клубится

Сизыми клубами.

Чародейство в бане духа,

Он румянит лица;

Час назад зашла старуха —

Вышла молодица.

Чистота – награда телу

И здоровью кстати.

По плечу любое дело

Бодрой духом рати.