Читать книгу Как наладить жизнь - Валерий Медведковский - Страница 3

Медленно минуты уплывают вдаль,

Встречи с ними ты уже не жди.

И хотя нам прошлое немного жаль,

Лучшее, конечно, впереди.

Песня крокодила Гены

Лежу в больничке после операции. Хирургия – дело серьезное, нужное. Половина народа ковыляет кое-как, держась за живот. Другая половина вовсе не встает. Кто стонет, кто кричит, кто воздух портит газовыми смесями, не уместившимися в организме.

Со мной в палате разместили мужика, Геной зовут. Добрый, как крокодил, который пел с гармошкой на крыше вагона с Чебурашкой. Мужик рассказывает, что дома на баяне играет, когда выпьет.

А еще Гена вне больнички разводит бронзовых северокавказских индюков по двадцать килограммов в каждом. Сильно переживает, как там его индюки. Как там его «Газель», на которой он по Моздоку пассажиров возит…

Но больничка есть больничка, и ему еще одна операция обещана.

Спит Гена плохо, если вообще спит. И все потому, что была у него непроходимость пищи. Покушать вообще ничего не мог, не то что индюшатнику, но даже жидкость не проходила. Вот как бывает.

Надо отдать должное нашей медицине, кишку негодную отрезали и выбросили, остальное соединили и зашили. Обещают подобный фокус с желчными протоками устроить. Тогда-то и будет Гене полное счастье. Чудеса, да и только.

Скоро сказка сказывается…

А пока Гена лежит и охает, весь раскроенный, как старое пальто, которое решили перелицевать.

Если кто не знает, перелицевать пальто означает перешить его, перевернув изнаночную сторону на лицевую. Это процесс, который позволяет обновить внешний вид одежды, используя не изношенную ткань изнутри. Также термин может использоваться в переносном смысле для обозначения переделки чего-либо на новый лад.

Удивляет конструкция человеческая созданная, которую можно разобрать и собрать, перешить, переставить. Все заживет и станет как новое, хоть и в шрамах.

Я Гену развлекаю – анекдот рассказываю, чтобы от прослушивания отвлечь от боли:

«У мужика горе – с работы выгнали, жена с детьми съехала, всю мебель увезла. Осталась табуретка и старый бабушкин шкаф. Даже люстру унесла.

Расстроился мужик очень. Жизнь не удалась, думает – повешусь.

Достал бельевую веревку, полез на табурет привязывать к крюку для люстры. Пока привязывал, усмотрел на шкафу початую бутылку виски. Достал, оценил. Еще стаканчик наберется. Решил – надо выпить.

Выпил. Тепло разлилось по телу, и разум затуманился слегка. И так ему закурить захотелось…

Вышел на балкон. В банке с окурками нашел самый годный, закурил.

Стоит, дым поглощает, округу обозревает.

Машины ездят, люди по делам спешат, мамы с колясками гуляют. Солнышко светит, воздух чист и прозрачен.

Какая красота, – оценил окружающий мир.

А что, жизнь-то налаживается, – решил мужик после очередной затяжки».

Я замолчал, наблюдая за реакцией Гены.

– Слушай, на что намекаешь? – оживился Гена.

– А чего ты маешься? Попроси себе обезболивающее лекарство. У них все есть.

– А что, так можно? – удивился Гена.

Попросил. Гене назначили уколы.

Спит Гена как младенец. Проснулся, бульон хлебает и детское пюре кушает. В глазах надежда, уверенность появилась, что индюки его не пропадут.

Сегодня до того воспрянул духом, что стал обзванивать родных и близких, напарников и знакомых.

Всем рекомендует бросить все и ехать в Москву – в ГКБ им. С. С. Юдина лечиться. Говорит:

– Здесь не больница, а пятизвездочный отель. Туалеты с душевыми кабинами в каждом номере. Кормят как в ресторане. Тут тебе и красная рыба, и фрукты, и салаты пяти сортов, и сметана, и масло, и сдоба… Со счету можно сбиться. А операции делают так, что могут пришить чего угодно и никто не заметит. Сразу здоровым станешь. Чистота, свежий воздух, сестрички на загляденье. Чуть чего – жмешь кнопку, сестра является: «Чего изволите?» А если кофе или экзотической еды, на первом этаже вообще «Кофе Хауз» расположен.

После такой характеристики все, конечно, захотят полечиться в такой больничке.

Даже если ничего не болит, подумают побывать в этом волшебном месте.

– А еще сюда приедешь? – спрашиваю я Гену перед выпиской.

– А куда денешься? Без этой больнички я бы уже давно пропал.

За окном первый снежок, первый день декабря. Скоро Новый год.

Гена забыл о своих болезнях, мечтательно смотрит на Москву с высоты девятого этажа.

– О чем думаешь, Гена?

– Думаю, не завести ли мне кур? Жизнь-то налаживается…