Читать книгу Тридевятое царство. Серия «Сказки и фантастика». Выпуск 2. - Валерий Мирошников - Страница 3

Не так давно в соседней галактике в рукаве Василисы Премудрой светила звезда по имени… Впрочем, вам все равно не выговорить это название на щелкающе-щебечущем языке местных обитателей. А возле звезды вращалась не в ту сторону планета, на которой текла не в ту сторону история. Или так не бывает, и история всегда течет в нужную сторону? Вот об этом и сказка.

После крушения Тридевятого царства его территорию взяли под контроль соседние государства – Три-восьмое и Три-десятое.

Заместитель командующего Объединенных оккупационных войск по геноциду Джеймс Сильверман пригласил зайти своего друга – главного редактора «Разврат-ТВ» Дэвида Цукера и встревоженно прощелкал (на нашем языке, это прозвучало бы так):

– Я хочу тебя послать на шабаш ведьм, Дэвид.

– Что, настоящих? Летают на метлах? Насылают порчу на хомячков соседей? – прощебетал матерый репортер, явно недооценивая важность задания и упражняясь в остроумии. – И где находится Лысая гора?

– Лысая гора находится на центральной площади нашего города…

Тут надо отметить, что цивилизация планеты была птичьей и жили птицы на деревьях, поэтому автору приходится переводить на наш язык не только слова, но и понятия. «Площадь» в данном случае – это самое высокое дерево с самой большой кроной, где могли поместиться практически все обитатели столицы. Но, чтобы не напрягать воображение, читатель может представлять жителей планеты людьми.

– Лысая гора находится на центральной площади нашего города, и там сегодня состоится Слет юных Василис, – серьезно сказал заместитель командующего.

– Что это за Василисы? – посерьезнел главред.

– По обмену премудростями… – продолжил генерал в задумчивости и все же ответил на вопрос друга. – Это передовой отряд Сопротивления тридевятых.

– И они собираются открыто на центральной площади города?

– Я тебе покажу видео с прошлогоднего шабаша, чтобы ты понял, что происходит. Или чтобы перестал понимать.

Красивая девушка в традиционном тридевятом наряде представляла на экране свое изобретение:

– Это машина счастья!

Машина счастья представляла из себя параллелепипед со скругленными углами – блестящий и переливающийся разными цветами.

– Она делает людей счастливыми? – выспрашивал репортер за кадром.

– Да! – подтвердила девушка.

– Но это же невозможно!

– Возможно!

– Как?

– Вот представьте, что вам нужно для счастья? Кто вам нужен для счастья? Где вы будете счастливы? Как вы это выразите – щебетом или взмахов крыльев? Представили?

– Представил.

– Вам от этого радостно на душе?

– Да!

– Значит, сработало!

Дэвид Цукер рассмеялся:

– Это же все словоблудие! Начитались книжек по психологии и саморазвитию! Какое же это Сопротивление?

– Погоди, я тебе еще покажу! Тебе не до смеха станет! – пообещал генерал.

На экране появилась еще одна из Василис – еще красивей и улыбчивей, чем первая. Хотя это, пожалуй, было невозможно.

– А что это у вас? – спросил репортер.

– Читайте! – сверкнула сияющими глазами Василиса.

На пустом столе стояла табличка «Усилитель вероятности».

– Это устройство?

– Это название!

– А где же сам прибор?

– Не нужно никакого прибора! Действует название! – объяснила девушка.

– Э-э… Вероятность чего усиливает название?

– Вероятность невероятного, – и, смилостивившись над впавшим в ступор репортером, радостно защебетала. – Вы же знаете, что закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности? Вследствие этого при неизменной духовности, несущей неизменную же алгоритмику, история повторяется как одна и та же пьеса, которую ставят разные режиссёры в разных театрах, с разным составом актёров: хоть декорации и костюмы разные, а сюжеты одни и те же с некоторыми вариациями.

– Вы хотите изменить пьесу? – слегка запнувшись, спросил ведущий.

– Вы хотите! Это же ваша история, ваша жизнь! – сияла глазами Василиса.

– И что же мне делать?

– Вы уже делаете! Вы подумали, что именно нужно изменить в настоящем – и этим изменили вероятность наступления счастливого будущего.

– Ты все еще думаешь, что это словоблудие? – спросил замкомандующего по геноциду.

– Знаешь, Джеймс, – задумчиво произнес главред «Разврат-ТВ», – я, пожалуй, соглашусь с тобой. Это серьезно. И это опасно. Почему ты их просто всех не убьешь? Ты же организатор геноцида, тебе не нужны поводы, чтобы отправить кого-то в мир иной. Достаточно того, что они тридевятые.

– Оказывается, мне нужен повод, – саркастически молвил Джеймс Сильверман. – Эти же ведьмы теперь не простые тридевятые, а медийные тридевятые, известные всему миру. Они же с этими хохмами выступают на центральной площади столицы.

– Да, легко творить геноцид, когда с тобой воюют, исподтишка взрывают, стреляют из-за угла. Это плохие люди – и они должны быть уничтожены, – согласился Дэвид Цукер. – А как уничтожать тех, кто улыбается и смеется, даже если они во сто крат опаснее? Ты хочешь, чтобы я их разоблачил, – догадался он. – Показал оборотнями, волками в овечьей шкуре.

– Мне это нужно, Дэвид! – подтвердил генерал. – Простой корреспондент-новостник с этим не справится. Тут нужен матерый стервятник.

– А, может, несчастный случай? – еще пытался отвертеться от сложного задания главред. – Организуешь утечку на химкомбинате, прорыв дамбы с затоплением города. Погибнет сто или двести тысяч и вместе с ними твои Василисы. Все шито-крыто, а я расскажу, что аборигены сами виноваты – не соблюдали технику безопасности.

– Есть такая пословица, точнее говоря, будет – много времени спустя в совершенно другой галактике: «Слово – не воробей! Вылетит – не поймаешь!». Они выпустили слово – чик-чирик! – теперь любой может его повторить, придумать продолжение, добавить свое.

– И ты хочешь, чтобы я поймал воробья, – обреченно склонил голову Дэвид.

– Кроме тебя, мне не на кого надеяться.

Дэвид Цукер появился на Слете юных Василис в сопровождении ассистента с камерой. Он послушал доклады – на очень разные темы – от защиты приматов от вымирания до вреда случайного секса. Зацепили его доклады о вечной молодости и альтернативной энергетике высоконравственного общества. Но почему-то от всего происходящего он только мрачнел.

– Представляю вам кровать для непорочного зачатия, – прищелкивала языком очередная насмешница.

– Что же в ней особенного? – уточнили из зала. – Таких в любом мебельном магазине полно.

– Вы совершенно правы! – радостно согласилась Василиса.

– И зачем для непорочного зачатия нужна кровать? – не унимался критик. – Вы как этот процесс представляете?

– Все очень просто! – возвестила девушка. – На кровать надо возложить непорочную деву, а вместе с ней её непорочного мужа. И оставить наедине. Так и происходит непорочное зачатие. Сейчас я вам расскажу, как воспитывать непорочное дитя и какие ему Бог может даровать способности.

– А как соотносится ваш хитроумный план размножения с государственно утвержденной политикой геноцида тридевятых? – перебил критик.

– Вот и видно, что вы издалека! – улыбнулась Василиса. – Наверно, из обслуги оккупационных войск? Впрочем, неважно. Отвечу на вопрос – вопросом. Вы ведь имеете право меня убить?

– Имею.

– И у вас есть для этого оружие?

– Есть. Пистолет.

– Где он?

– Дома.

– Как вы меня можете убить оружием, которое дома? – спросила Василиса и добавила. – Так же и ваша политика геноцида. Это оружие, которое не выстрелит.

– Но как вы могли знать? – воскликнул критик. – Ведь я мог взять с собой пистолет!

– Не могли! Потому, что мне суждено непорочное зачатие!

«Черт знает что!» – подумал Дэвид Цукер, наблюдая эту сцену. А вслух сказал:

– У меня с собой пистолет!

– И вы будете стрелять? – подняла изящную бровь Василиса.

Главред «Разврат-ТВ» вспомнил про воробья, которого не поймаешь, и опять внутри себя чертыхнулся. Нужно было как-то с юмором выйти из тупиковой ситуации.

– Разве что себе в голову! – неожиданно для себя сказал он. – Разболелась она от ваших идей!

Люди в толпе заулыбались, напряжение спало.

На выставке Дэвид подошел к девушке в тридевятом сарафане и… пионерском галстуке.

Еще раз напомню, что автор пытается найти хоть какое-то приблизительное соответствие в нашем мире реальностям соседней галактики.

Василиса улыбнулась ему. Он указал на галстук:

– Не находите, что это некое несоответствие стилей?

– Мне нравится.

– А может у вас под сарафаном еще и нательный православный крестик? – попытался иронизировать мужчина.

– Вы же правильно сказали – нательный. Это интимное!

– В самом деле есть? – восхитился Дэвид и сменил тему. – А что за изобретение вы представляете?

Василиса просияла:

– Купюру с бесконечным количеством денег.

– Каких денег? – удивился главред. – Рублей, долларов, евро, юаней?

– Все равно! Их же бесконечное количество!

– Да, точно! Покажите.

Девушка показала нарисованную собственноручно (причем, очень неплохо) купюру со знаком бесконечности ∞ и своим собственным портретом на лицевой стороне:

– Правда, красивая?

Разглядывая портрет с неизменной улыбкой, Дэвид спросил:

– Красивая. Но разве на нее можно что-нибудь купить? Например, авторучку? Ведь у продавца не хватит сдачи!

– Сдача не нужна! Человек с бесконечным количеством денег не будет экономить.

– Но если вы отдадите купюру – у вас не будет бесконечного количества денег, – возразил Дэвид.

– А я еще нарисую! – парировала Василиса.

– Разве это не будет фальшивомонетчеством, подделкой денег, что преследуется государством по закону?

– У государства нет таких купюр, так что я ничего не подделывала. Это оригинал.

– И все-таки – для чего вы это затеяли? – спросил Дэвид.

– Чтобы вы задумались! – ответила Василиса. – А хотите я вам подарю купюру?

– Подарите! Тем более она с портретом!

Девушка протянула ему купюру с номиналом ∞. Дэвид взял и продолжил:

– Я тоже хочу подарить вам свой портрет. У меня недавно вышла книга. Излагаю свои мысли о телевидении будущего. И там мой портрет на первой странице.

– С удовольствием почитаю! – улыбнулась девушка. А когда Дэвид вручил ей книгу, добавила. – Вот видите, купюра пошла в оборот. А вы говорили – ненастоящая.

– Вы правы! – согласился Дэвид Цукер. – Я задумался, что же такое настоящее? Что является настоящим? В следующем году я снова приду.

– Меня не будет в следующем году. Те Василисы, которые приезжают на Слет, в том же году выходят замуж, так что я буду ждать ребенка.

– Так вы для этого слет проводите?! – удивился Дэвид. – Чтобы мужа найти? Чтобы всему свету показаться и покрасоваться? И поэтому такие улыбчивые?

– Мы всегда улыбчивые, – поправила его Василиса. – А найти суженого – только одна из целей Слета.

– А другая – заставить задуматься Дэвида Цукера? – покачал головой главред.

Дэвид показал генералу заснятые видео.

– Вот же ведьмы! – скрипнул зубами Джеймс Сильверман.

– Но привлекательные, согласись! – подмигнул главред «Разврат-ТВ».

– Да, хотел бы я узнать, каковы эти святоши в постели! – хмыкнул генерал.

– Да вот не занимаются они этим! – развел руками Дэвид.

– Почему?

– Считают, что это неинтересно – лежать с раздвинутыми ногами и раздражать рецепторы механическим стимулятором?

– Это мужчина, что ли, «механический стимулятор»? – не понял Сильверман.

– Мужчина, который интересуется только телесным удовольствием, – пояснил Дэвид.

– А что же тогда им интересно?

– Совместное творение новой жизни, нового человека, который вместит в себя неизмеримые дары Божии. Поэтому преступно растрачивать свои силы и чувства на животные страсти.

– Вот черт!

Дэвид с удивлением увидел, что лоб генерала покрылся испариной.

– Ты чего?

– Кошмар представил! Шесть беременных Василис!

– Что же в этом кошмарного? – удивился главред.

– А ты представь, кого они родят? Шесть Иисусов? Шесть Будд? Шесть Магометов? – яростно шептал Джеймс Сильверман.

– Ты вроде католик! – удивился Дэвид. – Тебя должно радовать появление шести Иисусов!

– У нас и с одним Иисусом хлопот было выше крыши, а тут шесть, десять, сколько угодно, всех не перечесть!

– В смысле – хлопот выше крыши? – не понял Дэвид.

– Да ты и впрямь не понимаешь! – воскликнул генерал. – Давай вкратце. Христиане – это те, кто не выполняет заповеди Христа. Мусульмане – это те, кто не выполняет заповеди Аллаха. Буддисты – это те, ко не выполняет заповеди Будды. Мы выбираем ту религию или церковь, заветы которой не собираемся выполнять.

Тут автор еще раз напомнит, что перевод со щелкающе-щебечущего птичьего языка – весьма приблизительный, и явления мира соседней галактики только с трудом находят аналогии в нашем мире. И вообще, птицы есть птицы и их религиозные раздоры нас, приматов, не касаются. Нам своих хватает.

– То есть христианская церковь объединяет тех, кто против Христа? – ошалел Дэвид Цукер. – Церковь Антихриста? А ислам объединяет…

– Да-да-да! – все сильнее заводился замкомандующего по геноциду. – Мы – объединение сатанистов. Еще этот тридевятый Достоевский утверждал, что, появись сейчас снова Христос – его снова распнут. И распнем! Но если их шесть, десять, сто! Что делать-то?

– Не знаю, – оторопело бормотал Цукер.

– А ведь ты был прав – надо было их просто убить, этих ведьм! Безо всяких интриг, хитростей. И наплевать, что скажет это… как его… мировое сообщество. Еще спасибо скажут! Разбомбить всю площадь! Или нет! Сбегут! Надо их убить лично! – Джеймс Сильверман достал из ящика стола генеральский с отличной отделкой пистолет. —Никому нельзя поручать!

Генерал вскочил и бросился к выходу, оставив Цукера сидеть возле стола в своем кабинете. Он не увидел, как друг выхватывает из кармана пистолет и целится ему в спину.

Но Дэвиду не пришлось стрелять в друга детства. В дверях Джеймс споткнулся и, потеряв равновесие, пошатнул шкаф, из которого ему на голову упало тяжелое пресс-папье.

Из головы Джеймса, не торопясь, тек ровный поток темной венозной крови, а Дэвид Цукер сидел в кресле с пистолетом в руке и улыбался.