Читать книгу Краткое изложение книги «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости». Автор оригинала – Нассим Николас Талеб - Валерий Муллагалеев - Страница 2

У итальянского ученого Умберто Эко библиотека насчитывала тридцать тысяч книг. Впечатленные, его гости спрашивали, сколько из них он прочитал, но лишь немногие понимали, что личная библиотека – это не часть имиджа, а рабочий инструмент, а потому должна содержать максимум непрочитанных книг, и чем шире кругозор, тем таковых больше. Автор называет собрание непрочитанных книг «антибиблиотекой». В этом смысле прочитанные книги – лишний груз, а не ценность.

Таким же образом следовало бы перевернуть с ног на голову всю логику знания, поскольку фокусирование на уже известном пагубно распространяется на всю умственную деятельность, и в новом знании человек ищет лишь подтверждение старого. Ученого же, отвергающего ценность добытого знания и ориентированного на неизвестное, можно назвать эмпириком-скептиком.

Анатомия Черного лебедя

Автор родом из Ливана, хотя предпочитает ассоциировать свою родину с исторической областью Левант, то есть Восточным Средиземноморским побережьем. На этой территории исторически уживались друг с другом десятки разных верований и народностей. За последнюю тысячу лет культурное разнообразие лишь изредка порождало военные конфликты, в остальное же время здесь в атмосфере взаимной терпимости процветали деловые отношения. О важности поддержания баланса и равновесия говорили, как вспоминает автор, даже в школе.

Предки автора принадлежали к сирийско-православной общине, то есть были потомками византийцев, проживающими в Северной Сирии. Под владычеством мусульман и византийских императоров они жили в относительном спокойствии – империи предпочитали воевать, а будущим ливанцам оставляли занятия торговлей и наукой.

После падения Оттоманской империи в начале XX века территория, где жили предки автора, стала Ливаном. Автор с иронией описывает, как при помощи государственных границ, флага и гимна была создана новая национальность. Страна, появившаяся на стыке западной и восточной культур, стала желанным местом для туристов, иммигрантов и искателей приключений.

Ливан погружался в роскошь и развлечения, однако автор с молодости решил быть идеалистом-бунтарем с аскетическими наклонностями и не поддался на соблазны. Его больше привлекала интеллектуальная атмосфера, так он стал посещать лицей, где преподавали французский язык на уровне Франции. Французский язык был в Леванте языком элиты, как и в дореволюционной России. Этому же стремлению выделиться с помощью языка следовали левантинские аристократы, когда две тысячи лет назад писали на греческом вместо арамейского, а после заката эллинизма перешли на арабский.

О пользе дела

Характер автора окончательно сформировался, когда его в возрасте пятнадцати лет посадили в тюрьму за активное участие в студенческих бунтах. Приказ о подавлении бунта подписал дед автора, занимавший пост министра внутренних дел. В тот день одного из бунтовщиков застрелили при задержании, но через некоторое время всех отпустили: правительство было напугано.

Участвовать в волнениях, а потом уклоняться от признания в этом – это заведомое поражение. Автор одержал победу в тот момент, когда продемонстрировал способность открыто отстаивать свои принципы во что бы то ни стало.

После ареста уже не было нужны шокировать общество вызывающей манерой одеваться или демонстрировать сверстникам свое бунтарство. Когда показал, что ты человек дела, получаешь право вести себя прилично и пользоваться при этом уважением.

Расстрелянный «рай»

Через несколько месяцев в Ливане пришел конец дням благоденствия. Черный лебедь превратил страну из рая в ад, когда началась гражданская война между христианами и мусульманами, продлившаяся полтора десятилетия.

Война не только принесла физические разрушения, но и лишила регион интеллектуальной жизни, процветавшей три тысячелетия, и уникальной левантинской культуры. Христианское население уехало на Запад и смешалось с тамошним обществом.

Звездная ночь

Когда во время войны отключали электричество, то благодаря отсутствию городской подсветки звездное небо выглядело особенно ясным.

В школе автору обясняли, что звезды и планеты находятся в состоянии равновесия и потому не станут падать с неба. То же самое говорили и про историческую стабильность Ливана.

История и триада затмения

Видя исторический результат, нельзя разглядеть то, что стало причиной событий. Это подобно поданному в ресторане блюду и тому, что происходило на кухне. Осмыслить исторический процесс человеку мешают три препятствия:

а) ложная убежденность в том, что он в курсе всех событий;

б) ретроспективность, то есть способность оценивать события только задним числом;

в) склонность преувеличивать значимость отдельных фактов, следуя мнению ученых-теоретиков.

Никто не знает, что происходит

Мир представляется человеку более понятным, чем на самом деле. Это изъян мышления, который создает иллюзию предсказуемости.

Взрослые ливанцы убеждали молодежь, что война закончится за несколько дней. Многие в это верили и пытались переждать военные действия в гостинице другой страны, но война продолжалась почти семнадцать лет. Эмигранты становятся пленниками своих идиллических воспоминаний – окружают себя этнической культурой и постоянно фантазируют на тему альтернативной судьбы их родины, как будто исторический перелом имел конкретную причину, которую можно было изменить. Почти все беженцы разных стран мыслят таким образом.

Причиной тому не только ностальгическая надежда, но и проблема знания. Ливанский конфликт развивался непредсказуемо, но ливанцы, в полной убежденности, что понимают происходящее, не переставали строить прогнозы, даже когда те из раза в раз не подтверждались. События были безумными, но как только уходили в прошлое, так сразу же переставали казаться таковыми. Так происходит обесценивание исключительных событий, и такая же иллюзия имеет место в других областях жизни, например в бизнесе.