Читать книгу Хроники уходящего поколения - Валерий Николаевич Стовба, Валерий Стовба - Страница 47

Глава 3. «Университеты». Морская пехота.
Вечер в домжуре

Оглавление

Я, слушатель отделения журналистики высшей комсомольской школы, жил в одной комнате с эстонцем Пээтером Грассом. За это время сдружились. Оба любили ударить по пиву. Не пропускали ни единого шанса прогулять занятия. Не пропустили ни единого матча сборной СССР по хоккею. Терпеть не могли демагогов. Независимо друг от друга подружились со слушателями с Кубы. Любили блеснуть друг перед другом ненормативной лексикой. В ближайшие, после получения стипендии, выходные традиционно посещали один из московских ресторанов: «Прага», «Риони», «Узбекистан» и др. Адрес очередного «выхода в свет» определил Пээтер. Он давно мечтал попасть в дом журналиста, но напрасно. Он не был членом союза журналистов, не было у него друзей журналистов. И вот теперь появился я с нужной корочкой. По ней в домжур пропускали двух человек.

«      «      «

И вот мы в домжуре. На первом этаже, у шахматных столиков, с кем-то оживленно разговаривал известный артист Куравлев. Увидев его, Грасс почувствовал себя вроде участника светской тусовки. Подобрал намечающийся животик, выпятил грудь.

А вот и свободный столик в ресторане. Право выбора выпивки и снеди эстонец доверил мне. Я, как обычно в домжуре, заказал фирменные блюда: салат из свежих овощей, жульен из шампиньонов, мясо по-Суворовски, кофе. Ну и, безусловно, бутылочку запотевшей «Столичной».

Пока мы справлялись с заказом, ресторан постепенно заполнялся. Появились и ведущие журналисты страны, у которых я проходил практику, кто читал в ВКШ лекции: Познер, с платочком вместо галстука, Бочаров, как всегда и везде в джинсовом костюме, солидный Песков, спортивный Рост.

Разлив по последней, решили закурить и подаваться домой. Но планы наши резко изменились. Подошла пожилая официантка и попросила разрешения подсадить за наш столик трех посетителей, которым не хватило мест. Мы не возражали.

Тут же места рядом с нами заняли двое пожилых мужчин и девушка. Представились, назвав имена. Я поднялся со стула:

– Валерий.

То же самое хотел повторить и Пээтер, но зацепил рукавом рюмку. Ее содержимое выплеснулось на скатерть и костюм моего друга. От неожиданности он выругался по-эстонски. Смутился своей неловкости и представился:

– Пээтер.

Не знаю, что меня сподвигло на дальнейший ход событий.

– Угораздило же меня с этим шведом, – подмигнув другу, скривился я.

– Это сын советника шведского посольства. Сегодня меняем уже третий ресторан. Пьет, как сапожник.

Здесь появилась официантка и приняла заказ у наших новых знакомых. Я допил последнюю рюмку:

– Ну, всего вам хорошего. Нам пора.

– Валерий, останьтесь, – вдруг попросил полный мужчина. – Нам было бы интересно поговорить с вашим протеже.

– Мы бы не против, – ответил я, – но спустили уже весь лимит башлей на сегодняшний день.

– Неважно, – заявил толстяк. – Это наша проблема.

Я, как бы советуясь с Пээтером, обратился к нему на тарабарском языке из известных мне эстонских и на ходу придуманных слов. Пээтер ответил что-то по-эстонски, обратно присаживаясь за стол.

– Он согласен, – сообщил я новым знакомым.

Минут через пятнадцать наш столик с удовольствием выпивал и закусывал.

Я дал полную свободу своей фантазии, якобы переводя речь новоявленного шведа. Пришлось озвучивать на ходу сочиняемую легенду: кто мы, наши родители, чем занимаемся, что любим, что ненавидим. Богатство и бедность, добро и зло, отцы и дети, женщины – вот далеко не полный перечень тематики нашего разговора. Я даже удружил Пээтеру свадьбу через неделю с москвичкой.

Весь этот разговор чередовался тостами и обильной закуской. Это дало себя знать. Я извинился и вышел в туалет.

Вернувшись за столик, продолжил игру. И чем дольше это продолжалось, тем все больше я чувствовал какую-то недосказанность, фальшь, растерянность.

И вдруг Пээтер повернулся ко мне, виновато улыбнулся:

– Кончай, Валера, трепаться. Когда ты вышел, я все рассказал.

За столиком раздался дружный откровенный смех. А я сидел ошарашенный, словно лом проглотил.

«       «      «

Окончание этой истории случилось спустя четыре месяца. Я сдавал очередной экзамен «теория журналистики». Его принимал преподаватель из Академии общественных наук.

Зайдя в аудиторию, я опешил – за столом сидел толстяк из домжура.

«Хана»– подумал я. – «Завалит». Но другого выхода не было. Я не изменился в лице, спокойно взял билет и сел за стол готовиться к ответу. А тем временем преподаватель все чаще стал посматривать в мою сторону.

Отвечая на вопросы билета, думал об одном: «Узнает?»

Пряча в карман зачетку с твердо заработанной «четверкой» пошел к выходу.

– Молодой человек, – остановил меня голос толстяка, – мы не могли где- либо встречаться? Очень уж знакомо мне ваше лицо.

Я обернулся к нему, мучительно раздумывая, говорить ли правду? Помимо своей воли произнес только одно слово:

– Домжур.

Толстяк на секунду задумался и неожиданно разразился заливистым смехом:

– Теперь я вас никогда не забуду.

Хроники уходящего поколения

Подняться наверх