Читать книгу Загадочные острова и неправильные пираты - Валерий Николаевич Воронцов - Страница 6

Том первый
Глава 5 В таверне

Оглавление

В таверну «У Французского короля» я пришёл намного раньше назначенного времени.

Как и обычно, в те дни, когда в порту собирается больше трёх кораблей, и их экипажи сходят на берег, у кабатчиков и владельцев винных лавок начинается горячее время. От покупателей нет отбоя. Но чем больше они заливают глотки ромом и вином, тем чаще и более кровавыми становятся стычки между моряками, или между моряками и торгашами.

Сегодня в этой таверне было относительно спокойно. В зале был полумрак. В воздухе стоял тяжёлый запах горелого мяса, гнилых овощей и немытых тел – обычный кабацкий дух. В зале стояло десятка два столов с тяжёлыми дубовыми столешницами и такими же тяжёлыми лавками, видимо, более лёгкая мебель здесь не приживалась, поскольку частенько служила подручным оружием при выяснении отношений среди посетителей.

Сейчас была занята едва ли половина мест, но народ подходил, чувствуя приближения ужина, и заполняемость этого заведения «общепита» с каждой минутой увеличивалась.

Я сел за свободный столик, заказал горох с бараниной, бокал местного виноградного вина, и, не спеша, принялся за трапезу. Здесь на меня никто не обращал никакого внимания, и меня это вполне устраивало.

В зале было относительно спокойно. Лишь трое пьяных матросов, игравших в кости за соседним столиком периодически заглушали своими воплями мирное чавканье и бульканье, доносившееся со всех сторон.

Между столов, с тряпками и ведром, сновала щупленькая девочка, на вид лет двенадцати-тринадцати, которая ликвидировала следы недавней драки. Что–то в ней было такое, особенное, что я невольно засмотрелся на неё. То ли движения резкие, порывистые, то ли манера ходить – не подхалимски угодливая, как у большинства слуг, а подчёркнуто независимая, то ли ещё что-то, точно не знаю. Но больше всего меня поразили её глаза. Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Не чёрные и не голубые, не зелёные, а разноцветные, как калейдоскоп или как горсть разноцветных блестящих камушков. Складывалось такое впечатление, что они светятся, а в темноте, казалось, она видит лучше, чем кошка.

Вскоре послышался недовольный голос хозяина: «Ты что там лазишь, как черепаха, а ну, пошевеливайся, живее. Видишь, у наших гостей вино кончается, да и столы завалены грязной посудой!» Девочка бегом отнесла свои орудия труда куда-то на кухню и принялась собирать грязную посуду, разносить питьё, еду и по ходу ловко и быстро протирала грязные столы. И это у неё получалось так грациозно и артистично, что казалось, она танцует, а не выполняет чёрную работу. Быстрота и непринужденность её работы особенно нравилась посетителям, поскольку с нежеланием долго ждать подачи горячительных напитков, у них уживались претензии на какое-то подобие чистоты.

И вот, совершая очередной обход столов, девочка приблизилась к компании уже изрядно нагрузившихся моряков, флибустьеров, капёров или просто пиратов, которые мало чем отличались друг от друга.

Девочка, убирая со столов, оказалась между двумя из них. Один «гориллоподобный» верзила, двухметрового роста, с чёрной шерстью на голой груди и совершенно бессмысленным взглядом поросячьих глаз, вдруг схватил её за плечо своей огромной лапой.

– Ну, теперь деточка мы с тобой поразвлекаемся, – нечленораздельно промычал он, и, качаясь, поднялся из-за стола. Его собутыльники попытались его урезонить. – Ведь это маленькая девочка, ещё дитя, что тебе взрослых шлюх не хватает что ли? Но он или не слышал их или делал вид, что не слышит.

Качаясь из стороны в сторону, как в десятибалльный шторм, он шёл прямо на меня, нетвёрдо ступая своими кривыми ногами и волоча кричавшую и вырывающуюся девочку, за собой.

Девочка затихла, и я вроде бы понял почему. Потихоньку семеня параллельно с Сэмом – гориллой (так звали пирата) она что-то задумала. Тут неожиданно для всех, Сэм-горилла со всего размаха шлёпнулся на глиняный пол, а девочка, отскочив к противоположной стене, как ни в чём небывало стала собирать грязную посуду и вытирать столы.

Сэм несколько минут молча сидел на полу, и, ничего не понимая, озирался по сторонам. Затем он медленно поднялся и опять двинулся в сторону девочки. Она, видимо, боковым зрением не сводила с него глаз, поскольку при первой угрозе приближения, мгновенно оказалась в противоположном от Сэма углу.

И так повторялось несколько раз. Тогда в игру вступил собутыльник Сэма, не многим уступающий ему в комплекции, и, скорее всего, в умственных способностях тоже. Но придушить, зарезать или покалечить человека, здесь им не было равных.

Когда девочка в очередной раз поменяла диспозицию, он неожиданно сзади схватил ее, и, накинув на её шею платок, как удавку, подтащил почти бесчувственную к Сэму и сказал: «Забирай



рис 7

её и не мешай людям отдыхать, а то разбегался по кабаку как салага по палубе». Но тот ещё видимо плохо соображал после резкого падения и вместо того, чтобы поблагодарить собутыльника, зачем-то широко размахнулся и заехал ему кулаком в глаз. От неожиданности тот отпустил девчонку и ответил Сэму тем же, а, я, пользуясь моментом, подхватил её за руку и попытался вывести из таверны на улицу.

Пока мы пробирались между столов, в кабачке началась настоящая потасовка. Участники событий просто забыли, кто и по какому случаю, за что или за кого дерётся. А били они друг друга просто так, по привычке. «Ах, ты меня задел», – так на тебе по вые, а тот, падая, задевал ещё кого-нибудь, начиналась драка ради драки.

Но мы были уже на улице, в относительной безопасности. Посетителей кабака мы уже не интересовали.

Выбрав удобное место, мы присели на лавочку у входных дверей и ожидали появление Эда. Придя в себя после всего случившегося, девочка поведала мне свою запутанную, печальную и довольно странную историю. Она напоминала мне сюжет из мексиканских или испанских сериалов «мыльных опер».

Девочку звали Санни, что означало «солнышко» или «сверкающая», что вполне подходило к её внешности, но, когда я познакомился с ней поближе все-таки мне стало казаться, что имя её вымышленное.

Она не помнила своих родителей, о которых ходили противоречивые слухи. Появилась она здесь более десяти лет назад ещё ребёнком, трёх-четырех лет. Она была захвачена пиратами, в одном из сражений, на корабле, шедшем с острова Ямайка. Неизвестный сообщил им, что этот ребёнок – законная дочь губернатора Ямайки, поэтому они и привезли её еле живую на Тортугу, надеясь взять за неё приличный выкуп. Но впоследствии, оказалось, что у губернатора Ямайки, не было, и не могло быть законной дочери, хотя бы по той простой причине, что он не был женат. Когда стало ясно, что никакого выкупа не будет, пираты продержали её у себя ещё несколько месяцев, а потом, абсолютно разочаровавшись, забыли об её существовании.

Забывчивость, в основном, заключалась в том, что женщине, у которой пираты поместили на содержание девочку, перестали давать деньги, а эта особа женского пола была довольно скаредной и безжалостной, поэтому она просто выставила крошку за порог, предоставив её воле провидения.

Девочка бродила весь день по городу, её гнали отовсюду, принимая за маленькую воровку, потому, что она была очень грязной и одета в какие-то лохмотья. За целый день она не получила ни глотка воды, ни корки хлеба. К вечеру она оказалась на кладбище, где её, по крайней мере, никто не прогонял и, найдя, в конце концов, укромный уголок, свернулась калачиком на мягкой густой траве между холмиков, заснула.

Утром, её, ещё спящую, в таком неподходящем месте, нашла жена кладбищенского сторожа.

Эта пожилая женщина жила в хибарке около кладбища и оказывала мелкие услуги при похоронах, молилась за усопших, ставила свечи в часовенке возле кладбища и существовала практически за счёт подаяний.

Старушка была бездетной и сердобольной. Она накормила ребёнка, помыла, причесала и оставила жить у себя.


Рис 8

В последствии она полюбила девочку, как родную дочь или вернее, как внучку. Ребёнок оказался ласковым, послушным и сообразительным.

В общем можно сказать, что они благополучно нашли друг друга. Женщина баловала ребенка, как могла, на свои скудные гроши кладбищенского служащего. В общем, кладбищенским сторожем был когда-то её муж, но он давно умер, и должность, автоматически перешла к ней.

Так и жили они – «бабушка и внучка» в маленькой покосившейся хибарке у самого кладбища.

Но два месяца назад старушка скоропостижно умерла, оставив Санни совсем одну. Похоронив бабушку и проев все сбережения до последнего гроша, которые у неё оставались, Санни, пошла, искать работу. Взял её хозяин этой злосчастной таверны, не обещая платить ни копейки, но кормить обещал досыта, конечно же, объедками с чужих столов, но это, само собой разумеется.

Нужно отметить, что старушка, приютившая Санни, в молодости получила неплохое воспитание и образование, что в те годы было большой редкостью.

Судьба забросила её сюда издалека, из Европы, где она с мужем выступала в одной труппе бродячих артистов. Но случилось так, что в Марселе, после удачного выступления, они ужинали в небольшом ресторанчике. Там к ним подсел изрядно выпивший моряк и стал доказывать, что их выступления, а особенно, выступление борцов, сплошной блеф и бутафория, и, что, он, лично одной левой рукой, удавит любого циркового борца. Её муж был профессиональным борцом, он тоже был навеселе и это его задело. Закончилось всё импровизированной борьбой по цирковым правилам, при которой матрос в падении ударился головой об угол стола, и, не приходя в сознание, умер.

В те далёкие времена бродячих артистов, а тем более циркачей, за людей не считали, и им грозила неминуемая тюрьма, а возможно и эшафот. Выручил их старый друг, владелец нескольких кораблей торгового флота. Он пристроил их на корабль, который вскоре отплывал в Америку.

Дальше же всё шло будто по заранее отработанному сценарию – захват корабля пиратами, при котором бывший борец лишился ноги, плен, путь в душном трюме, практически без еды и питья на Тортугу. Если бы не старания жены, борец неминуемо умер бы от заражения крови или от голода, но она регулярно делала перевязки и, отказывая себе во всем, отдавала ему последние крохи еды.

Прибыв на Тортугу, они с женой целый год влачили жалкое существование, перебивались случайными заработками. Но кому был нужен одноногий работник, если и здоровые были не востребованы. Поэтому частенько случалось ходить с протянутой рукой.

Но оказалось, что удача не навсегда покинула их. Однажды, во время празднования губернаторского дня им посчастливилось. На них обратил внимание сам губернатор Д Ожерон. Во время милой беседы с ним, выяснилось, что человек, отправивший их из Марселя, оказался его хорошим знакомым. Губернатор по натуре был человеком сострадательным и пригласил супругов к себе в резиденцию.

Когда они в положенный час пришли во дворец губернатора, их радушно встретили, накормили и переодели в приличные платья.

Пока они были в задних комнатах, к ним подошла цыганка, которую никто из них прежде не видел. Она подсела к женщине и напророчила ей всего – и хорошего и плохого. Из всего того, что та наговорила, женщина запомнила лишь то, что у неё будет красивая и умная внучка, которую она будет сильно любить, но муж не увидит её. Внезапно, не договорив, цыганка замолчала, вскочила со своего места и исчезла. В тот же момент вошёл слуга и объявил, что губернатор ждёт их у себя в кабинете.

Губернатор предложил бывшему борцу место кладбищенского сторожа, где он мог хоть и не шикарно, но существовать. Поселились они в хибарке у кладбища.

В начале у них была мечта накопить денег и вернуться назад в Европу, где на самом деле, в Испании, у них осталась дочка, которая воспитывалась у родителей жены – довольно влиятельных горожан Мадрида. Сейчас, дочери должно быть, уже больше двадцати лет и она, наверное, скоро выйдет замуж или уже замужем, а может быть и внуки имеются. Вот бы увидеть её хоть на секунду – мечтала мать. Но без приличных доходов, возвращение в Европу было практически невозможным.

После смерти мужа женщина осталась совсем одна, и тогда она стала часто вспоминать слова цыганки о дочери.

Однажды она пришла к резиденции губернатора, нашла тех слуг, которые во время визита видели их с мужем вместе, и стала расспрашивать о цыганке, которая была во дворце губернатора во время их визита. Но ни один из слуг не видел никакой цыганки, более того, на Тортуге, вообще, никогда не было цыган.

Женщина, озадаченная пришла домой и почти всю ночь не спала. Вот, именно, в то утро она и нашла между могилок маленькую Санни. Она приняла это как знак божий, и отнеслась к девочке как к собственной дочке-внучке. Она обучила девочку всему тому, что знала и умела сама, тем более, что это, не составляло большого труда. Девочка была на редкость сообразительна и послушна.

Из всех занятий более всего девочке нравились, и в чём она наиболее преуспела, занятия по гимнастике. И, как это не странно – борьбе. Поскольку старушка в молодости, как уже говорилось, оказывается, была артисткой и циркачкой, поэтому владела кое-какими гимнастическими навыками. Элементам борьбы и приёмам самообороны её обучил муж, это умение она и передала приёмной внучке. Эти занятия вначале как-то скрадывали серую жизнь Санни. А сейчас она лишь этим спасается от назойливых «кавалеров».

Загадочные острова и неправильные пираты

Подняться наверх