Читать книгу Карагач. Часть 2. Чужой среди своих - Валерий Павлович Федоренко - Страница 1

Часть 2. Чужой среди своих

Глава 1

Посреди большого луга, на вершине пологого холма, стоит два массивных дуба, растущие то ли из одного корня, то ли совсем близко. Стволы довольно стремительно расходятся друг от друга к верху, образуя по форме подобие римской пятерки. Ветвей внутри этой футуристической V не было, стволы, словно два поссорившихся сиамских близнеца тянулись густыми ветвями в противоположные стороны.

На густой, невысокой траве лежали трое. Самый младший из них что-то мычал, изредка поворачивая голову из стороны в сторону. Лысого мужчину поддерживала за голову хрупкая девушка, пытаясь напоить его из маленькой фляжки. Возле старика сидел парень атлетического сложения и рылся в армейском рюкзаке.

– Я в порядке, – бормотал молодой, – помогите им.

Девушка что-то кричала качку, тот упрямо пытался извлечь содержимое рюкзака, не ослабив достаточно или не скинув вовсе петлю с его горловины. Вожделенный предмет упрямо цеплялся за грубую ткань брезента, слишком узко открытого вещмешка.

Эта возня меня интересовала гораздо меньше чем окружающий рельеф. Казалось, что невысокий холм был единственным возвышением на многие километры вокруг. У его подножья начинался густой лес, окружая его по всему периметру.

Кроны деревьев смыкались настолько плотно, что те жалкие остатки солнечного света, достигающие их подножья, не оставляли никаких шансов предполагаемому подлеску. В густом дубовом лесу было пасмурно, но довольно уютно. Наверное, это было потому, что подножье леса напоминало просторные залы средневековых замков с многочисленными колоннами, стволами дубов, а вовсе не дремучий лес.

– Вэко! Не тупи! – пронзительный возглас девчонки отвлек меня.

Парень с грудой мышц нервно дергал руку из капкана рюкзака. Я мысленно улыбнулся. Подобную ситуацию я когда-то видел. Аборигены так ловят обезьян. В ящике делают отверстие, куда пролезет лишь рука примата. Туда кладут апельсин, или еще что. Схватив вожделенный продукт, бедолага не может его протянуть сквозь отверстие, но и выпустить из рук не хватает силы воли. Так и мечется возле капкана, пока его не примут более высокоразвитые коллеги.

Вэко! – в очередной раз прорезало мой слух.

Не без досады я спустился к нему. Нет, я не знал его мыслей и мотивации, я просто разжал его руку, как свою, и вынул ее из рюкзака. Спокойно ослабил петлю лямок и перебросил ее через горловину мешка. Открыв рюкзак, дал ему продолжить самостоятельно.

После секундной паузы созерцания своих непослушных рук, Вэко выхватил из недр строптивого брезента флягу и буквально воткнул ее в рот старика. Я с облегчением вздохнул, хоть не совсем понимал физиологию этого действия, но в мыслях пронеслось то, что это был именно вздох.

Так, на чем мы там остановились до противного визга девчонки? Да, колонны стояли не симметрично и полностью перекрывали перспективу. Я начал лавировать между ними, пытаясь увидеть то, что меня ждет впереди. Колонны, река, злаки, пустырь.

– Сергей!!! – пронизал мой слух все тот же голос малой.

Я сбился и все сгрудилось и смешалось, было впечатление, что я качусь кубарем. Внутреннее раздражение росло. Опять та же компания. Девчонка нависла над пацаном. Теребит его за плечи, рыдает и причитает. Достала!

– Что! – выпалил я, – пытаясь ее напугать и угомонить.

Надя испуганно отпрянула, давясь всхлипами и настороженно косясь на меня. Раздраженный парень нелепо заерзал руками и ногами, пытаясь привстать. Наконец, осознав свое бессилие перед поставленной задачей, успокоился в сидячем положении и громко вздохнул. Набрав полные легкие воздуха, я громко его выдохнул через чуть приоткрытый рот, раздувая щеки.

Девчушка сидела передо мной и испуганно таращилась на меня. Впрочем, застывший качек и, лежащие на траве, дед с лысым мужиком тоже выглядели сильно озабоченными. Только молодого парня не было невидно нигде.

Я огляделся, почувствовав скованность в движениях, обусловленную необходимостью напряжения и расслабления плоти, овладевшей мной. Поднял перед собой руку и начал ее изучать. Не знаю почему, но я знал, что эта жердь с пятью отростками называлась именно «рука».

– Сережа! Сергей очнись! – доносилось где-то издалека.

Я пошевелил пальцами. Прикольная машина! Она в точности повторяет мои внутренние приказы. А внутренние это где? А кто отдает эти «внутренние» приказы?

Бац! По осязаемой плоти пронеслись резкие и неприятные ощущения. Еще раз, и опять.

– Стой! Надя прекрати! – заорал я, пытаясь увернутся от ее пощечин.

Она остановилась и зарыдала, закрывая лицо ладонями.

– Что происходит? – помотал головой я, – Борис! Николаевич! Как вы? – я потянулся к друзьям, не в силах встать.

– Да мы то в порядке. Ты как, «Фредди»? – спросил Борис, вытянув руки с растопыренными пальцами, и завыл, – Оооо-ууу.

– Что? – не понял я.

– Ты уже здесь, Сережа? – спросил Николаевич, пристально вглядываясь в мои глаза.

– В смысле? – недоумевал я и, посмотрев на рыдающую Надю, прижал ее к себе.

– Хорошо, – выдохнул он.

– Да что происходит, мы что, слишком свысока свалились? Почему все как в тумане? У нас получилось?

– У тебя получилось, Сережа, – ответил Николаевич, – Надю с Вэко ты перевел без проблем, а вот на меня с Борисом у тебя сил еле хватило. Ты нас оберег, а сам потерял свою ауру. Взгляни сам.

Я осмотрелся. Лев Николаевич, Борис и Надя – фиолетовое сияние в разных тонах, Вэко – розовое. Поднял руку, хоть такой необходимости и не было. Прозрачное, еле заметное марево, без всяких признаков цвета.

– Я скоро сгорю? – обреченно посмотрел я на Николаевича.

– Я не знаю, – понуро ответил он, – я еще никогда не видел, как «это» происходит.

      Надежда в очередной раз кинулась мне на шею, и я понял, что у нее спрашивать о ее предположениях бессмысленно.

– Это больно? – спросил я.

Никто не ответил. Все, кроме Нади, неистово прижимающей меня к себе, смотрели на меня, ожидая развития событий.

– Так, хорош пялиться. Я так понимаю, от этого неуча мы фейерверка не дождемся, – спустя сорок минут первым сдался Борис, – я хочу жрать, а еще больше пить, так что пойдем отсюда.

– Борис! Как ты можешь? – захлебываясь в слезах, выдавила Надежда.

– Угомонись Надя. Я так понял, что этого засранца так просто не проймешь. Лично я, готов на него поставить все, что у меня есть. Ты че не видишь, что он как в хохлятской детской присказке: «мама коныка купыла, той конык без хвоста, ну и бигае «зараза», га-га, га-га, га-га».

Борис некоторое время таращился на всех, пытаясь увидеть хоть у кого-то намек на одобрение его чувства юмора.

– Да ну вас! – махнул рукой он, не дождавшись поддержки.

– Борис прав, – резюмировал Николаевич, – если с ним до сих пор ничего не случилось, это значит, что аура у него все еще есть, просто теперь она такая, прозрачная и еле заметная. И если опираться на нашу методику определения силы мага, исходя из цвета и яркости ауры, я боюсь, в нашей классификации нет определения твоего нынешнего состояния, Сережа.

Я дотянулся до своей сумки и быстро извлек оттуда комок шариков. Вытянул руку перед собой и отпустил их. Комок послушно завис в воздухе. Спустя мгновение шарики в нем зашевелились и начали собираться в замысловатую фигурку.

– Ты что делаешь? – Борис резко подскочил, схватил комок и бросил обратно в сумку.

– Я испугался, что теперь не маг, а просто человек.

– У «просто человек» аура как гирлянда – разноцветная и яркая, а ты скорей не маг, а супер маг, – он протянул мне руку и помог встать, – но пока тебе лучше как следует отдохнуть и восстановиться.

Надежда пыталась меня поддерживать, но в этом уже не было необходимости. Силы стремительно возвращались ко мне, и мой нежный поцелуй успокоил ее. В одном Борис был прав на сто процентов, пить хотелось невыносимо, а использовать сироп для этой цели была непозволительная роскошь.

– Вот и ладненько, – Борис был явно перевозбужден, – Николаевич, командуй. Я так понимаю, ты здесь был последним и, судя по течению их времени, не сильно давно.

Николаевич огляделся, сверяясь с понятными только ему ориентирами.

– Идем туда, – он указал в сторону, где лес был более прореженным, но из-за этого зарос густым подлеском, – через пять километров будет населенный пункт, там вода, еда, ночлег и транспорт.

– Если возьмем чуть правее, – неожиданно для самого себя вставил я, – через километр, на опушке леса, будет излучина реки. Мы не сильно отклонимся от курса, но идти будет гораздо проще, да и пить хочется невыносимо, а в реке, насколько я понял, вода очень чистая.

Я сам был шокирован моим знанием этого направления и не удивился вопросительным взглядам, кинутым на меня.

– Постойте, – поднял руку, пытаясь сформулировать ответ на их немой вопрос, – путь через густой лес комфортнее, там лишь стволы дубов и никаких кустарников. За лесом река, потом поле. Я прошел, вернее, пролетел туда, пока был в бреду. Да, вот еще Вэко помог рюкзак открыть, – внимательно посмотрел на него, желая убедиться в своем душевном здоровье.

– Надя кричала, и я запаниковал, никак не мог справиться с горловиной, – начал бормотать он в ответ на удивленные взгляды, перенаправленные на него, – потом провал. Я думал, что потерял сознание, а когда очнулся, мешок открыт.

– Решено, – остановил Борис наши потуги, – идем к реке, потом в поселок, а то я сейчас высохну. Надумаешь влезть в мою шкуру – придушу, – шутливо прервал он наши размышления о вновь приобретенных мною возможностях.

Из вещей у нас была моя сумка, благо золотые пластины были в ней, и рюкзак Николаевича. Сумку настойчиво взял Вэко, на что Борис отвесил шутку, типа понятно, зачем я потянул его с собой, но он не обиделся и лишь улыбнулся в ответ. Рюкзак Николаевич нес сам. Я даже подозреваю, что открыть его не так уж и просто, и Вэко не виноват в недавнем замешательстве, просто у меня, почему-то, это получилось.

Идти по этой части леса, как я и предполагал, было очень комфортно. Колонны стволов хоть и располагались не симметрично, но находились на довольно большом расстоянии друг, то друга. Густые, массивные и разлапистые ветви этих неестественно пропорциональных столбов выстреливали из них на семиметровой высоте роскошными кронами, переплетенными с соседними дубами, не оставляя солнечным лучам почти никакого шанса достичь земли.

При таких густых кронах, вызывала недоумение лесная подстилка, напоминающая скорее мягкий грунт, нежели прелую листву. Впрочем, стадо кабанов, промчавшееся мимо нас и, не обратив на чужаков никакого внимания, перепахивая подложку и собирая из нее все органическое, дало исчерпывающий ответ на все наши скептические наблюдения.

– Река уже близко, да и с едой проблем не предвидится, – сказал я, глядя вслед удаляющемуся стаду.

– Главное, чтобы не было проблем с теми, для кого это стадо тоже еда, – добавил Борис, ткнув в обглоданные останки трех или четырех вепрей, сложенные в аккуратную кучку поодаль.

– Ух, ничего себе, – вырвалось у меня, – Николаевич, тут что, волки?

– Волки после трапезы кости горкой не складывают, – насторожившись, ответил он.

– А кто? Ты же здесь не раз ходил, должен знать.

– Я ходил по заросшему лесу, а через этот иду в первый раз. Еще подумал, зачем меня первые разы проводники через заросли тянули, когда рядом такой комфортный путь. Почему-то мне не сильно хочется сегодня узнать их мотивацию.

– Сережа, – протяжно позвал Борис, – а ты какую речку видел?

– Как какую? Небольшая речушка, метра три в ширину. Вода прозрачная, отчего видно илистое дно и она кажется черной. Очень извилистая и течет медленно, переливаясь мелкой рябью.

– Течет, или ползет? – Он медленно обнял Надежду и прикрыл ей рот, указывая глазами в сторону от нас.

Впереди, метрах в пяти, медленно скользила по земле черная, от чего ели заметная в полумраке леса, непонятная тварь. Видно было лишь маленькую часть ее, выплывающую из частокола стволов дубов и уходящую в него же чуть дальше. Высота ползущей твари была не больше полутора метров, ширина метра три. Гладкое, блестящее тело изредка покрывали неровности, благодаря отблеску тусклого света в которых мы и заметили ее.

– Двигается по кругу и туда, – Борис ткнул пальцем в сторону, где должен был быть наш первоначальный маршрут, – идем в противоположную сторону. Что-то мне не хочется увидеть какая у этой змеи морда.

– Нет, – прервал его Николаевич, – как раз к морде, вернее к передней части этого малыша нам и надо. Все идут за мной, не отставать и не приближаться к нему ближе, чем на два метра.

В его авторитете и знании флоры и фауны этого слоя никто не сомневался, поэтому все быстро выстроились гуськом, и просеменили за ним. Со стороны создавалось впечатление, что пять приматов, загипнотизированных одним только видом исполинского удава «Ка» резво догоняют его зловещую пасть, чтобы с радостью влезть туда.

– Лев Николаевич, – робко попыталась самая испуганная из нас.

– Чь, – шикнул он, не давая никакой возможности завязаться обсуждению нашего безрассудного поведения, – быстрее!

Лес начал стремительно редеть, отчего обзор резко увеличился. Предполагаемой, зловещей морды не обнаружилось. Вместо нее, плавно двигался спадающий на нет, тупой конец.

– Так это слизень? – вырвалось у меня.

– Ну, типа того, – выдал запыхавшийся Николаевич.

– Справа! – заорал Вэко.

Справа от нас было изрядно похудевшее, вероятно это хвост, тело слизняка. Он явно стремился замкнуть кольцо. В оставшийся узкий проход успевал протиснуться только Николаевич, и то навряд ли.

– Всем стоять! – крикнул он и ринулся в стремительно смыкающуюся щель кольца.

Все замерли на месте, наблюдая как к Николаевичу приближается предполагаемая морда твари. За метр от него она замедлилась, и остановилась. Странно, но у этого существа ауры не было, или мы просто не могли ее увидеть, отчего было не ясно как с ней бороться или, на худой конец, пройти сквозь нее.

Некоторое время монстр оставался неподвижным, вероятно оценивая внезапно возникшее препятствие перед ним. Мы задержали дыхание в ожидании его дальнейшей реакции. Трудно было представить, что из этой тупо сужающейся плоти, внезапно вырастет зубастая пасть, но от такого исполинского «нечто» ожидать можно было всего.

Николаевич, выждав минутную паузу, изводящую нас томительным ожиданием, резко выбросил правую руку в направлении монстра.

Вы помните детскую забаву? Когда дотрагиваешься до рожек улитки, беззаботно ползущей по своим делам. Здесь произошло нечто подобное, хотя гораздо в больших масштабах, да и Лев Николаевич не дотронулся к твари, а лишь протянул руку в ее направлении.

По всему исполинскому телу, находящемуся в поле нашего зрения, промчалась мелкая дрожь. Тупой нос отпрянул от руки мага и стремительно начал втягиваться в себя, словно внутри его тянули за крепкую веревку, пытаясь вывернуть этот чулок наизнанку. За пару секунд узкий проход разошелся на пару десятков метров.

– Все за мной! – скомандовал Николаевич, – он сейчас вывернется обратно.

Уговаривать нас не пришлось, мы шумно выдохнули и побежали вслед за заклинателем змей. Ровные стволы монументальных дубов оставались позади. Задержавшись на мгновение и оглянувшись, я увидел, как монстр возвращается к первоначальному состоянию. Это было гораздо медленнее, чем отскок, но на порядок быстрее, чем его обычное передвижение.

Понаблюдать за тем, что произойдет при встрече морды слизня с его хвостом желания не было, и я кинулся вдогонку своим удаляющимся друзьям.

Через двести метров нашего побега лес стал совсем редким. Здесь росли не только дубы. В силу моих слабых познаний в биологии я не знал, как эти деревья называются. Даже если здесь встречались деревья, не растущие в слое, приютившем меня, я на это не обратил бы никакого внимания, впрочем, березку я узнал.

Под ногами зашелестела трава и прелая листва, многочисленные кустарники замедляли бег и перекрывали обзор, скрывая моих шустрых компаньонов.

– Николаевич! – заорал я, озираясь по сторонам.

– Не останавливайся! – услышал в ответ и рванул в направлении голоса.

Где-то позади послышался нарастающий треск, словно в микроволновке бестолковая хозяйка включила разогрев в металлической посуде. В воздухе резко запахло озоном, напоминающим запах свежести во время грозы. По ногам пробежала мелкая дрожь.

– Ай! – я резко отдернул руку от ветки куста, ужалившей меня несколькими голубоватыми разрядами.

Судя по недовольным возгласам впереди, этот феномен достал не меня одного. Удивило то, что вскриков было гораздо больше, чем моих друзей, опередивших меня.

Глава 2

Создавалось впечатление, что мы встретили местных за проведением какой-то исторической реконструкции. Впрочем, одежда на них была самая обыкновенная, просторная и судя по всему удобная, никаких доспехов и кольчуг. А вот оружие явно смахивало на средневековое.

Внушительные секиры с большими двойными лезвиями, длинные и короткие копья с блестящими наконечниками. Почти у каждого было какое-то подобие меча, скорей напоминающего длинный мачете.

Если бы не копья и стоявшие чуть поодаль баллисты, для которых наверняка они и предназначались, этот небольшой отряд смахивал скорее на бригаду лесорубов, нежели на воинов.

Я застал своих соратников, стоящих чуть поодаль от местного войска, недоверчиво косящегося на них. Николаевич и, как я понял, лидер ополчения мирно беседовали посередине линии разграничения позиций, занятых обеими сторонами. Судя по радостным выражениям лиц переговорщиков, они, вероятно, были знакомы.

Мое появление вызвало некое возбуждение сопредельной стороны. Отряд местных аборигенов в основном состоял из волшебников и шарлатанов слоя пребывания. Лишь изредка просматривались обыкновенные люди, но они тоже вели себя так, как будто четко видят, с кем имеют дело.

Создавалось впечатление, что Николаевич был озадачен вопросами своего собеседника, вызванными моим появлением. Они попеременно махали в мою сторону, и с каждой минутой их разговор становился все эмоциональней. Странно, что хоть мы и находились в десятке метров от переговорщиков, но не могли разобрать ни слова из их диалога.

Наконец, спустя пятнадцать минут обоюдных пререканий, они достигли согласия и, судя по виду нашего представителя, он не сильно был рад принятому решению, но был вынужден признать аргументы оппонента. После чего тот указал ему направление и громко распорядился выдать нам пару фляг воды.

На мое удивление фляги были пластиковые, литра по три или четыре. Одну мы осушили сразу и вернули тару, вторую взяли с собой и выдвинулись вслед за Львом Николаевичем.

– Кто это были? – спросил я.

– Потом, – шикнул наш предводитель и ускорил шаг.

На мой вопросительный взгляд Надя недоумевающе пожала плечами. Судя по виду Бориса, он тоже был обескуражен стремительностью развития событий и после увиденной гидры не расположен был к расспросам, а просто выполнял команды того, кто хоть что-то понимает.

Один Вэко излучал восторг и неподдельную радость туриста, заставшего за охотой крокодила, в период миграции антилоп Гну. При этом, как и все Американские туристы, он беззаветно верил, что подданного великой страны, стоящего по колена в воде злополучной реки, не посмеет тронуть ни один крокодил. Впрочем, его наивность и уверенность придавала сил остальным участникам экспедиции, не позволяя впасть в бессмысленную панику.

Воодушевленный этим наблюдением я смело нажал на стельки в своих башмаках. Взлет был стремителен и прямолинеен. Несколько веток больно хлестнули по голове, но не поменяли мою траекторию и не выбели меня из седла. Мгновение и я взмыл над редеющим лесом.

Застыв над вершинами деревьев, я огляделся. До опушки леса оставалось меньше километра, дальше поле, явно засеянное злаками и пересеченное дорогой, уходящей за холм. Было совершенно понятно, что до наступления темноты мы вряд ли достигнем вершины этого холма.

Справа, километрах в двух, виднелась река. Я был уверен именно та, которую я видел. Быть может это очередной слизняк, но проверять у меня не было никакого желания. Я подлетел к опушке леса, туда где начиналась дорога, уходящая в поле, и плавно опустился на траву.

Огляделся по сторонам, выискивая наилучшее место для предстоящего ночлега. Немного в стороне нашлась великолепная полянка с поваленным, сухим деревом, которое можно было использовать для костра, и вполне было пригодно для использования в качестве лавочки. Немного поколебавшись, определился с местом будущего очага и начал набрасывать туда мелкие ветки.

– Сергей! – послышался крик Бориса из леса.

– Я здесь! Впереди! – отозвался я и, довольно посмотрев на аккуратно сложенный, будущий костер, уселся на бревно.

– Ты что не предупредил, авиатор хренов. А мы тебя потеряли, уже возвращаться думали, – бухтел Борис, выходя на облюбованную мной поляну.

Надя подбежала ко мне, Николаевич и Веко тяжело дыша, уселись на другой край бревна.

Воспользовавшись долгожданным привалом Николаевич решил сжалиться над, ошарашенными увиденным, путниками и ответить на все интересующие вопросы.

Нам, можно сказать, посчастливилось увидеть самого крупного представителя фауны слоя, с которым мы только начинаем знакомиться. Угорь, вернее Королевский угорь, так зовут здесь встреченную нами тварь, это не рыба, хоть он и проводит в воде почти всю свою жизнь. Полагаю, здесь встречаются и простые угри, но они не имеют друг с другом ничего общего.

Где-то раз в полгода этот малыш выползает покормиться. Как они размножаются, никто не знает. Самый маленький, которого встречали, был длинной сорок метров и кормился мышами на поле пшеницы. Именно тогда стала понятна причина появления непонятных симметричных кругов на полях.

Более крупные представители охотятся в лесу, но только в том, где нет подлеска, там живность покрупнее и ее гораздо больше. Замкнув кольцо, этот генератор постоянного тока выдает такой разряд, что парализует не только жертв на земле внутри кольца, а и всех пернатых внутри крон деревьев, гусениц и жуков, которые обильно осыпаются на обеденный стол.

После первого разряда, спустя минут пять, идет второй, менее мощный, но не менее эффективный, который добирает подранков и парализует горы червей, выползших из земли наэлектризованной первым ударом. После такого дуплета перезарядка длится не менее трех дней в течение которых охотник занимается сбором трофеев, скручиваясь по спирали в центр кольца.

Строение Королевского угря действительно напоминает слизня, только рот у него снизу и по центру, и занимает семьдесят процентов длинны. Собирает как пылесос все, по чему ползет и что представляет гастрономический интерес. А голова как у состава метро, и сзади, и спереди. Направление движения зависит от того, где в данный момент невидимый машинист.

Кстати «Королевский» в его названии относится, отнюдь не к размеру, а к его гастрономическим качествам. Но не надо обольщаться его габаритами, на восемьдесят пять процентов он состоит из чистейшей воды, заполняющей его желудок и позволяющей держать форму этого огромного чулка. И лишь перед трапезой туда впрыскивается такая ударная доза фермента, что эта вода становится способной переварить что угодно.

Но даже несколько десятков тонн сырого мяса этого полуфабриката, способны обеспечить безбедную жизни довольно крупного поселка на пятилетку вперед. Чем собственно и собирались заняться встреченные нами охотники на угря.

Еще немаловажная особенность этого монстра так это то, что он способен различать ауры, по сути, не имея своей. И если у него на пути появлялся шарлатан, волшебник или маг, причем неважно кто из них, он панически ретировался, помня на генетическом уровне какую невыносимую изжогу, вызывают эти ребята в процессе переваривания, самовозгораясь испепеляющим огнем вне зависимости от их ранга.

В принципе в основном представители животного мира этого слоя не сильно отличаются от наших, если не брать в расчет морских обитателей, но к морю, мы не собирались и Николаевич не стал углубляться в эту тему.

Из сухопутных меньших братьев он уделил особое внимание драконам, которые испокон веков были лучшими друзьями и защитниками всех гуманоидов этого слоя, но с которыми не могли совладать даже самые сильные их маги. Отчего драконов любили, боготворили и боялись. Впрочем, страх зачастую перевешивал любовь и обоготворение и вызывал у многих дикое желание разобрать живых кумиров на отдельные амулеты, что естественно приводило к гибели первых.

Дело в том, что аура дракона была как моя новообретенная, зыбкая и прозрачная. И самое главное она не исчезала после его смерти и оставалась на всех частях тела, отсоединенных от его трупа. Явление, конечно, было временным, но на пару тройку лет хватало.

      В принципе драконы внешне соответствовали нашим представлениям о них, почерпнутым из древних легенд. Но, размером они были с крупную собаку, летали плохо и на небольшие расстояния, огнем не дышали, да и разговаривать не могли. Хотя в легендах слоя Карагачей были упоминания об огнедышащих экземплярах, любящих поболтать, но это были лишь сказки.

В дикой природе встречаются очень редко. В основном живут у зажиточного населения в качестве хранителя семейного очага, выполняющего функции сторожевой собаки. Живут долго, но редко какой дракон проживал больше чем год после смерти своего хозяина, и за это их наделяли сверхъестественными качествами личных телохранителей.

Хотя, что вкладывается в понятие сверхъестественного в слое, где обычных людей лишь тридцать процентов, понять сложно. Нашего брата здесь звали рангами, и по силе распределяли на темный ранг, средний и светлый, что соответствовало нашим, шарлатан, волшебник и маг. Причем, как я уже понял, определять по ауре кто перед тобой находится, могли не только люди, но и большинство животных.

Сами понимаете, что собака, какая бы грозная она не была, будет лаять лишь на человека, а увидев перед собой ранга, тихонько спрячется в конуре, точно зная, что эти ребята могут и на расстоянии забросить ее куда подальше, а что еще хуже, могут и шерсть припалить.

А вот с драконом такое не пройдет схватить по ту сторону за зыбкое прозрачное марево его ауры не могут даже светлые ранги, которые, к слову, здесь встречаются очень редко. Победить же этого малыша в прямом контакте очень сложно, как, впрочем, и остаться целым после такой схватки.

Ходят, еще, легенды о существовании рангов с такой же аурой как у дракона, их называют повелителем драконов, и вот этих ребят здесь ох как не любят и стараются всячески избавиться от них. После этих слов Николаевич покосился на меня. Последнего такого извели лет двести назад.

– Да чтоб вас! – вырвалось у меня. – Хоть где-то есть слой, где меня не хотели бы убить?

– Если мы сможем закрыть проход в Секвойю, такой слой будет у нас, – спокойно ответил Николаевич.

– А что мне сейчас делать? Глаза на затылке вырастить?

– А ты можешь? – Николаевич заинтересованно смотрел на меня.

Я ошалело таращился на него, никак не ожидая, что он мог шутить.

– Да ну вас, – махнул рукой я, увидев улыбку на его лице.

– Так что мы теперь будем делать? – спросила Надя. – Ведь в поселок теперь Сереже нельзя.

– Подождите, – перебил я, – а те охотники, почему меня не тронули?

– Ну, во-первых, три светлых ранга, один средний и повелитель драконов, это для них достаточно веская причина не ввязываться в бой. Во-вторых, упустить угря, на котором они будут безбедно жить несколько лет непростительная оплошность, да и в поселке все равно с тобой бы разобрались, – он помедлил, – а в-третьих, я пообещал, что мы тебя сами изведем.

– Можно я придушу «Повелителя», – Борис потянул руки к моему горлу.

– Не смешно, – насупившаяся Надя хлопнула ладошкой по его рукам.

– Сделаем так, ты накинешь на себя цепочку, – продолжил Николаевич, – ярко белый цвет ее ауры скроет твою, – он подбирал слово, перебирая пальцами и, наконец, вновь решил пошутить, – неполноценность. При необходимости у тебя как минимум есть два способа ее снять. Цепей здесь не было и, как я понимаю, нет. Эту штуку Секвойя сделала уже после закрытия слоя. На вид ты будешь как светлый ранг неизвестного слоя. Конечно, ты потеряешь в мобильности, но к тебе и так очень мало кто захочет полезть.

– А я точно, теперь, смогу ее снять?

– Серега, не тупи, потренируйся на руке, – вставил Борис.

Я встал и отошел в сторону, зачем-то скрывая ход эксперимента от своих соратников. Накинул застегнутую цепь на руку. По ту сторону она засияла ярким белым свечением, скрывая мое недоразвитое прозрачное марево. Достал вторую цепь и поднес к первой.

Удивительно, своей ауры я уже не видел, но каким-то образом продолжал ее ощущать. Немного поколебавшись, спрятал вторую цепочку в карман и слегка потянул за цепь, надетую на руку, пытаясь убрать взаимодействие ее ауры и ощущаемой только мной, моей. Цепь легко прошла сквозь руку, теряя в конце пути свое яркое свечение.

– Класс, – выпалил я,

– Что класс? – спросил Николаевич.

– Получилось, – возвращаясь обратно и надевая цепь на шею, сказал я.

Об открытии вновь приобретенных возможностей я решил умолчать.

– Вэко, твой звездный шанс, – Борис ткнул пальцем в мою сторону.

– Нет спасибо, я уже видел Анри в его звездный час и меня не прельщает повторить его судьбу, – то ли всерьез, то ли все-таки пошутил он.

– Ну что, костерчик замутим, – хлопнул в ладоши я, – воды конечно маловато, но думаю, до утра продержимся.

– Сережа, ты что, собрался здесь ночевать? – искренне поинтересовался Николаевич.

– А у нас есть выбор? Вон уже сереет, через час стемнеет совсем, до вершины холма пилить часа два и неизвестно сколько дальше.

– Лично я, доеду в поселок с теми ребятами, – Николаевич махнул рукой в сторону вереницы ели заметных в сгущающихся сумерках, удаленных фар, лениво выползающих из видимой дальней окраины холма, – через пол часа здесь будет столько заготовителей мяса угря, что к утру, они по полю набьют двухстороннее движение. И я думаю, что хозяин пшеницы не будет на них в обиде, как, впрочем, и в накладе.

– Ух ты, ех ты. У них что, машины? Я думал здесь что-то типа средневековья.

– У меня была такая же мысль, – пробормотал Борис, пялясь на растущее количество парных огней вдалеке.

Судя по виду Надежды и Вэко, они были полностью солидарны с нашим мнением. Естественно возникло еще несколько вопросов, на которые Николаевич поспешил ответить, пока представители транспортной компании не достигли нашего лагеря.

В слое Карагачей инквизиции не было. Понятно, что это обусловлено соотношением рангов к обыкновенным людям. Здесь происходило все с точностью наоборот, нежели в слое Дубов. В какой-то момент истории ранги даже попытались извести простых людей, так как те обладали отличной от большинства, разноцветной аурой, и никто не понимал, что от них можно ожидать.

Подлил масло в огонь невероятный технический склад ума простых людей. Не имея возможности воздействия на предметы, они начали стремительно разрабатывать технические приспособления, облегчающие их вынужденный физический труд. А после внезапной агрессии со стороны рангов начали создавать военную технику, которая, зачастую, ставила в тупик даже средних рангов.

Светлых в этом слое единицы, и в прямых противостояниях они практически никогда не участвуют, оставляя за собой неоспоримое право правления народом. Темные и средние, встретив яростное сопротивление неутомимой, все конечно зависело от привода, техники, зачастую пасовали, исчерпав свои силы, и сталкивались с неизбежной необходимостью длительного восстановления. Те же, кто не смог вовремя остановиться, озаряли поле боя яркими факелами, вызывая страх и ужас у своих союзников и воодушевляя ликующих повелителей механизмов.