Читать книгу 245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 1-я - Валерий Павлович Киселёв - Страница 77

Игорь Бабанин, старший помощник начальника штаба полка по кадрам и строевой части, старший лейтенант:

– Написали рапорта, что не поедут в Чечню, командир зенитного дивизиона, командиры артиллерийских батарей и начальник вещевой службы полка. Я с ними беседовал: «Ребята, вам же в атаки не ходить!» – «Нет, всё… Жёны…» Когда дали ход рапорту командира зенитного дивизиона, оказалось, что он и не идет в Чечню, только батарея «Шилок». Он, седой, большой, всегда всё просчитывал, такой был положительный, его дивизион – лучшее подразделение полка, и такой прокол.

С нами в Чечню пошел прикомандированный к нам узел связи, для организации связи с «большой землей» (штабом армии, округа и другими органами центрального управления минобороны), хотя по штату он нам и не был положен. Они базировались также в Мулино. Его командование – старшие офицеры, не поехали, вместо себя направили старших лейтенантов, командиров взводов. Ребят командировали на должности сразу на три ступени выше. Толковые офицеры, с хорошими человеческими качествами. Прошли с нами всю компанию, ни разу не подвели. Потом, летом, на их замену стали приезжать те самые старшие офицеры, когда стало ясно, что не так страшен черт, как его малюют и можно, особо не напрягаясь, получить награды, звания и льготы.

Текучка офицеров в эти дни была колоссальная, да еще в сжатые сроки формирования. Офицеры убегали! Утром я привожу командиру батальона Цуркану командира взвода, он в обед ко мне приходит: «Лейтенанта этого нет, пропал». Вечером привожу другого – утром его уже нет. В бардаке 94-го года за это офицеров не наказывали. Из Германии в полк вообще не приехали восемь прапорщиков. Кто-то на Украине осел, кто-то перешел в другие части, и мы их задним числом увольняли. Сначала они в СОЧ (самовольно оставивших часть – авт.) числились, клеточки в штатке занимали.

Большая часть офицеров по штату на момент отправки полка в Чечню была. Полк офицерами укомплектован был на 90 процентов. Где-то взводных не хватало, но прапорщиками укомплектованы были на сто процентов. Прапорщик Эдик Андрюхин, он работал в отделении кадров нашей дивизии, просился, но я не мог оформить, не было должностей, потом один прапорщик заболел, и он пошел с нами на должности старшины минометной батареи второго батальона. Андрюхин был ранен, в госпиталь попал, жена к нему приезжала, общалась с ним, и вдруг нам через месяц после его ранения приходит сообщение, что он умер. Я был шокирован этим сообщением и винил в первую очередь себя, что не смог уговорить его работать у меня в строевой части. Не мог он бросить своих минометчиков, с которыми прошел трудности первых дней и где сложился настоящий воинский, мужской коллектив.