Читать книгу Поймать и загрызть бабушку. Театр миниатюр - Валерий Рубин - Страница 4

Юг – это край, напоминающий Рай. Кто же этого не знает. Адская дорога, вы, наверное, шутите? Нет, это не ретроспектива, не римейк «Безумного Макса» («Дороги ярости», почему, кстати, «дорога ярости»? ). Это дорога к морю. Поездка к морю, на которую мы были приговорены каждое лето в то далекое советское время. Казалось бы… Да что там казалось, если все это было наяву.

Кто-то, возможно, еще помнит эпоху профкомовских путевок. Они спасали малобюджетные семьи. Молоденькой мамочке с дочкой они доставались в первую очередь. Там, где она работала, – а работала она в одной серьезной организации, другими словами, в «ящике», – по весне шла раздача льготных путевок на базу отдыха в Скадовске.

Скадовск – это такой южноукраинский городок у самого синего в мире моря. Считался (и считается сейчас, наверное, впрочем, не знаю) кузницей отдыха для металлургов, сталеваров, шахтеров – всех тех, кто ударным трудом заслужил право на отдых в напоенном морским озоном черноморско-азовском ареале.

Зона эта расположена – если вы не в курсе – далековато от «окна в Европу», так что добраться туда было, мягко говоря, нелегко.

И это действительно мягко сказано, если иметь в виду расстояние от Ленинграда до Скадовска и перевалку груза, то есть нас, до пункта назначения.

Так вышло, что сотрудникам означенной выше оганизации, Института, связанного с разного рода заданиями правительства по морской тематике, крупно повезло. Заслуженный его работник, ведущий инженер Владимир Гуманенко закончил войну в звании Героя Советского Союза, будучи командиром отряда торпедных катеров на Балтике. К чему это? – все просто, он был уроженцем Скадовска. Кто ж мог отказать знаменитому земляку в открытии для дорогих питерцев базы отдыха, где они могли бы подставить свои белые телеса южному солнышку на песчаном пляже, подышать чистым сухим – после питерского промозглого – степным воздухом, поправить себе и деткам здоровье, поесть досыта фруктов и овощей, да еще и прихватить с собой кое-что на дорожку…

Если вы еще не бывали в Скадовске, вам следует знать, что в отдаленное время он именовался поселением Али-Агок на землях, принадлежавших помещику Скадовскому. С местной пристани, на берегу неглубокого Джарилгачского залива, во Францию и другие европейские страны отправлялись зерно, шерсть, мелкая рыбешка, уголь и – представьте себе – каракуль.

Получив путевку, надо было срочно делать заказ билетов туда и обратно – по телефону аж за 35—40 суток. Летние отпуска, сами понимаете… не дозвониться. Приходилось бежать на Думскую (угол Невского) в кассу предварительной продажи.

Там происходил всегда один и тот же примерно такой диалог:

– Мне, пожалуйста, до Херсона, купейные…

– Купейных нет…

– Как нет? Ведь только что продажи начались.

– Говорю вам, гражданин, русским языком, нету. Хотите, берите плацкарт.

– Ну, ладно… Вы все-таки посмотрите… Тогда три плацкартных, один детский… Только, пожалуйста, два нижних…

– Если два нижних, то будет верхнее боковое. Выписывать?

А что оставалось делать? Путевки на руках. Как-нибудь перекантуемся и на верхнем боковом рядом с туалетом. Всего-то 40 часов чапать… Можно было бы и на скором до Одессы, а там – «Метеор» на воздушной подушке, часа за четыре домчит. Однако ни в моряки, ни в авиаторы мы не годились. Сухопутные мы, по причине укачивания. Вариантов, стало быть, не было.

Были сборы недолги. Два чемодана. Сумка с едой. Продуктовый паек на два дня состоял из вареного картофеля и вареных же вкрутую яиц, жареной курочки, кружка копченой колбасы. Еще – несколько бутылок лимонада, соль, огурцы свежие, помидоры, буханка хлеба, конечно. Не привередничали в то время, и так нам было хорошо. По дороге, где-то ближе к границе с Украиной, еще в Белоруссии, к поездам дальнего следования местные бабки подносили молоденькую картошечку с укропом. Что за чудо эта молоденькая картошечка с укропом, да с огурчиками малосольными! Не пробовали? – ну как же вы так…

Уже в Украине, под Винницей, начинались фрукты. Остановки были разные. В городках стояли минут по десять. На крупных станциях и по сорок-пятьдесят, а то и больше набегало. Можно заглянуть в ресторан. Ну, вы знаете, наверное, что такое привокзальный ресторан. С этим не шутят. Но за кипятком, водой, то есть, на колонку сбегать время было. Даже телеграмму отправить: мол, все путем… Газетку купить. Мороженое. Или просто прогуляться по перрону, размять косточки, не забывая поглядывать на часы и прислушиваться к женскому сопрано из репродуктора: «Граждане пассажиры…» Мало ли, вагончик тронется, вокзал останется с вами вместе…

Если поезд ставили где-то на… осьмом пути, добраться до вокзальных достопримечательностей было нелегко: надо было миновать тамбуры ближе стоящих поездов, – если они были открыты. Страшно подумать, если бы они были закрыты! Сколько бы человек не добралось до Черного моря!

Фруктов не брали. А зачем, коли до Юга рукой подать, день проспать, да ночь продержаться? На полустанках, где поезд притормаживал на пару минут, нас уже ждали. Женщины, – и млад, и стар, – бежали вдоль вагонов, по-коробейничьи зазывая покупателей своими домашними изысками. Пассажиры со ступенек хватали у них из рук жестяные малогабаритные ведерки со сливами, грушами, спешно высыпали содержимое на одеяло в купе, бегом возвращались с ведерком, пока проводник не закрыл дверь – бросали на насыпь рядом с рельсами. Знакомство с местными жителями, как правило, проходило успешно, все оставались довольны друг другом. Братство народов семьи трудовой. Почти идиллия!..

Удовольствием было постоять в тамбуре, не курить, разумеется, это запрещалось, а ради разнообразия. Или у открытого окна подышать угольной гарью из паровозной трубы. Не все же время висеть, свесившись головой с верхней полки, наблюдая за проносящимся мимо пейзажем.