Читать книгу Дух Альбертины и тайна древней книги. Трилогия - Валерий Сергеев - Страница 9

«…Когда я стал бакалавром, у нас, молодых врачей, появилась возможность для практики. Мы лечили больных, как под руководством наших преподавателей, так и самостоятельно. Профессор Пильц пригласил меня в качестве ассистента. Для меня это была великая честь – вместе с Учителем исцелять людей от их недугов. Часто больные находились в состоянии между жизнью и смертью. В тех случаях, когда университетские светила рекомендовали прибегнуть к ланцету, Пильц успешно обходился тинктурами и экстрактами из различных лечебных трав. В безнадёжных случаях, когда больного спасти было практически невозможно, мы применяли метод „лечения подобного подобным“. Я научился выделять Vis mali. С великой благодарностью к Всемогущему Господу нашему, могу признаться, что во многих случаях нам удавалось спасти больного. Увы, это удавалось не всегда. Выделяя „энергию смерти“, мы не могли определить точное место в теле человека, на которое следовало её направить. Нам очень не хватало книги великого врачевателя Габе. Но, не смотря на это, мы продолжали наши опыты, хотя нам и было нелегко, но nihil sine labore31…»

Светлое утро, начало сентября. Пауль, слуга профессора Пильца, прогуливался в Кнайпхофе возле Зелёного моста. В это время из семи мостов Кёнигсберга больше всего народу притягивал к себе именно Зелёный мост – стык между речным и морским портами, откуда открывался замечательный вид на всю гавань – жизненную артерию Кенигсберга, а также Зелёные ворота32. Издавна повелось, что сюда прибывали гонцы, развозящие почту, и приходили люди, которые её ожидали. В основном, это были деловые горожане, занимающиеся торговлей. Не так давно в Кнайпхофе начала действовать первая торговая биржа, построенная как раз рядом с этим мостом. В ожидании свежих новостей здесь толпились люди, которые вели оживлённые разговоры. Обсуждались разные вопросы: от состояния здоровья томящегося в темнице Иеронима Рота33, до скачущих неизвестно отчего цен на соль, рыбу и янтарь, а также сроков поставки пушнины из России. Неподалёку от Пауля два господина беседовали по поводу углубления канала между Кёнигсбергом и Пиллау.

– Прегель углубляли более ста лет назад, – убеждённо говорил один другому. – И этого недостаточно! Большие, тяжёлые суда не проходят, они вынуждены разгружаться далеко до места назначения. Поэтому строятся дополнительные причалы, портовые сооружения! Гораздо проще и выгоднее будет углубить дно канала хотя бы до семи локтей34!

– Затея интересная, – соглашался второй. – Вы не первый, кто подает подобную идею… Да, рассуждая по-флотски, Кёнигсберг – это река, выходящая в море, а Пиллау – это уже настоящее море! Покажите ваши расчёты…

Пауль рассеянно смотрел на выкрашенные в зелёный цвет опоры моста. За более чем двадцатилетнюю службу у профессора, он занимался не только домашними делами, но привык выполнять и другие, не совсем обычные поручения. А именно, принимать письма от каких-то тайных посланников. Старый слуга не вникал в дела профессора, хотя краем уха слышал, что корреспонденцию ему передают люди, связанные с таинственным Братством каких-то «мыслителей», или addito sodalium disputatores35, как его называл сам Пильц. Ещё он что-то говорил о Братстве Гиацинта, но, было похоже, речь шла об одной и той же организации. Что это за сообщество, и чем оно занимается, у Пауля не хватало духу поинтересоваться, но он подозревал, что за этим братством тщательно присматривает другое, именуемое «Святой инквизицией». А вот с ней-то никто не хотел иметь никаких трений.

В утреннем небе раздавались пронзительные крики чаек. Послышался цокот копыт и скрип колёс – к зернохранилищу потянулись лёгкие и тяжёлые повозки. Свежий ветерок донёс аппетитный, дразнящий ноздри запах со стороны коптильни. Невдалеке от моста старый хозяин книжной лавки своим дребезжащим голосом начал зазывать покупателей:

– Знаменитая новинка! Книга испанца Сервантеса!..

Вот мимо прошли мальчишки с корзинами, наполненными свежевыловленными угрями и раками. Было ясно: рыбаки проверили поставленные на ночь ловушки. Пауль подумал, что неплохо бы купить несколько рыбин на обед, но в этот момент его окликнули.

– Здравствуйте, дорогой Пауль! Раз меня встречаете вы, значит, профессор опять занят! – произнёс с лёгким славянским акцентом сошедший с моста молодой человек в помятом дорожном костюме, в шляпе, и с короткой шпагой на боку.

За последние два года слуга Пильца несколько раз общался с этим человеком. И он ему нравился. Вид молодого и жизнерадостного лица сразу избавил Пауля от горестных раздумий.

– Рад видеть вас, герр Новак, – улыбнулся в ответ слуга. – Я полагал, что вы прибыли морем. Но у вас такой вид, словно вы путешествовали верхом…

– Вы правы, мой друг. Я добирался по суше. И сейчас прямиком из Варшавы. Как ваши дела, как поживает профессор Пильц, чем он занят в настоящее время? – говоря эти слова, господин Новак вынул из куртки свёрток и протянул его Паулю. – Здесь то, что он просил. Сведения об интересующем его предмете.

– У нас всё в порядке: профессор читает лекции в университете и занимается практикой. А сейчас у него важные дела в госпитале иезуитов… Несколько тяжелобольных… А разве вы не заглянете в его дом? Он будет чрезвычайно рад вас видеть…

– Увы, мой дорогой Пауль, – широко улыбнулся Новак. – Не сейчас. Может быть, ближе к вечеру.

– Простите меня, герр Новак, – Пауль спрятал свёрток в сумку. – Мне хотелось бы задать вам ещё один вопрос, если вы не очень торопитесь.

Молодой человек улыбнулся ещё шире:

– Спрашивайте, дружище, и пойдёмте к Кузнечному мосту. Мой, да и ваш тоже, путь лежит как раз через него. Что за сомнения вас одолевают, уж не хотите ли вы вторично женить вашего хозяина? – он рассмеялся.

– Меня беспокоит то, что профессор общается с членами некоего Братства мыслителей… или Гиацинта. Возможно, что он сам член этого Братства. Я не решался спросить его лично, но, думаю, вы сможете мне объяснить… Я подозреваю, что это еретическое сообщество… – он понизил голос, – и ему может угрожать Святая инквизиция!

Улыбка исчезла с лица молодого путешественника. Правда, ненадолго. Она появилась вновь, но уже не была столь сияющей.

– Мой друг, вы задали довольно коварный вопрос…

– Поверьте, я беспокоюсь о репутации и жизни профессора… и, чего уж греха таить, за свою собственную. И, судя по вашей реакции, дело не такое уж безобидное?

Новак оттеснил Пауля в сторону от дороги, пропуская карету, взял его за руку, строго и пристально посмотрел в глаза.

– И что же вы хотите узнать о Аddito sodalium disputatores, сударь?

Бедному слуге показалось, что его сейчас проткнут шпагой. Но он нашёл в себе силы ответить твёрдо и кратко:

– Только то, что члены Братства ничего не замышляют против Церкви, и что профессору Пильцу не угрожает никакая беда.

– Успокойтесь, Пауль, – Новак ослабил хватку. – Профессор не член Братства… Но симпатизирует нам. А мы, в свою очередь, рады помочь ему… Наша организация отнюдь, не сатанинская. Она включает в себя много просвещённых людей во всех концах Европы… Видите ли, Пауль, вот вы, например, согласны с тем, что Господь создал человека по своему образу и подобию?

– Конечно, раз об этом сказано в Библии…

– Не забывайте, что Господь был Творцом. Стало быть, и человек – тоже Творец! Взгляните на это прекрасное здание Кафедрального собора. Замысел его создания и вдохновение – это от Господа. А строили его руки простых мастеров. Руки таких же горожан, как и вы, Пауль. Тоже самое можно сказать и о полотнах да Винчи, и о поэмах Гомера. Но… некоторые творения человечества Церковь считает еретическими, направленными против Господа… Философ старается понять мир, объяснить, как он устроен… В этом нет ничего предосудительного, ибо таким человека создал Господь… И за то, что философ считает, будто Бог присутствует не только в душе каждого человека, но и в капельке росы на зелёной былинке, в родниковой воде, утоляющей жажду путника, в шуме морского прибоя… за это философа сжигают на костре. Другой исследователь, изучающий законы движения небесных тел, утверждает, что наша Земля – это шар, который вертится вокруг своей оси! Вместе с другими небесными телами… Церковь, не в состоянии опровергнуть это утверждение, готовит костёр и для него…

– Да, я слышал что-то подобное…

– Ваш хозяин – профессор, умный и образованный человек. Он врач! Он хочет знать, как устроен человек, чтобы успешно его лечить. Но если он воскресит умирающего, вернёт его к жизни, значит ли это, что он может считать себя равным самому Создателю? Не будет ли это считаться ересью? Не лучше ли и его отвести на костёр?.. – Пауль молчал, а Новак продолжал: – Вот мы и объединились, мыслящие и просвещённые люди, чтобы помогать друг другу. И если мы не всегда можем спасти кого-нибудь от судилища и жестокой смерти, то пытаемся сохранить хотя бы мысли этого человека. Мысли, запечатлённые на бумаге, полотнах картин, в музыке, стихах… Вы понимаете меня?

Пауль кивнул.

– И всё же ваша деятельность несколько противоречит учению католической церкви…

– Противоречит мнению некоторых служителей этой церкви, – поправил Пауля Новак, – …таких же людей, как и мы с вами, которым свойственно и ошибаться, и грешить. Но tempora mutantur36. Лет десять назад я не осмелился бы с вами заводить этот разговор, а ещё чуть ранее… даже думать об этом было бы чрезвычайно опасно. Однако повторюсь, – tempora mutantur. Наше Братство существует более ста лет, и нами было спасено для потомков немало бесценных творений человеческого разума. – Новак стал очень серьёзным. – Нам было нелегко и в те времена, и сейчас. Люди, именующие себя «служителями Церкви», считают, что человек, который воплощает на бумаге или холсте… или в иных образах то, что подсказано ему самим Господом, может считаться поклонником Дьявола, если то, что он творит, не нравится этим людям. Они сжигают на кострах не только самих гениев, но уничтожают их произведения, их мысли, учение… Вы, Пауль, старый солдат, участник нескольких баталий, вас после тяжкого ранения вырвал из лап смерти доктор Пильц, и за это вы приняли решение служить ему всю оставшуюся жизнь – это в высшей степени похвально. Видите ли, то, что я передал вам – это всего лишь сведения об одной важной медицинской книге. Автор был несправедливо казнён, но мысли, которые выразил в этой книге великий философ и врачеватель, помогут и доктору Пильцу, и другим врачам лечить людей, возвращать их к жизни, так же, как Пильц в своё время спас вас. К сожалению, завладеть самой книгой нам не удалось, и, видимо, она повторит судьбу ее создателя… Но, во всяком случае, мы теперь знаем, где её искать!

Они остановились. Пауль должен был продолжить путь в Лёбенихте, а его молодой спутник уже высматривал экипаж, чтобы умчаться в другом направлении.

– Я ответил на ваш вопрос? – вновь улыбнулся член тайного Братства.

– А причём тут гиацинт?

– Камень гиацинт, или циркон, олицетворяет мудрость… И не только мудрость, но богатство и славу, которые даёт человеку мудрость и знания.

– Да, благодарю вас, герр Новак… Я хотел вам ещё сказать…

– Что же?

– Если вам понадобится моя помощь в поисках этой волшебной книги, ради профессора Пильца я готов пожертвовать чем угодно…

– Спасибо, дорогой Пауль. У нас в Кёнигсберге есть свои люди, они постараются справиться и без вас. А сейчас, прощайте… Вечером я загляну к профессору!

– Храни вас Господь, сударь.