Читать книгу Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Шамбаров - Страница 3

Москва при Дмитрии Донском.

Художник А. Васнецов

Иван Калита был великим князем Владимирским, но это вовсе не значило, что он стал главным на Руси. Сам титул великого князя обесценился и измельчал. Великими стали называть себя и те князья, кто просто не подчинялся подчинялись Калите, а были самостоятельными, – рязанские, тверские, смоленские. Но и во Владимирском государстве владения Москвы оставались небольшими. Владимир и Кострома принадлежали не московскому государю, а «великому княжению» – кого хан поставит великим князем, к тому они и перейдут. В Ярославле, Ростове- Великом, Белоозере, Муроме, Тарусе были свои князья. Большим и богатым княжеством считалось Суздальское – ему принадлежали Нижний Новгород, Городец на Волге. Над всеми этими князьями великий князь был старшим, собирал с них дань для Орды. Но в своих княжествах правили и распоряжались они сами.

И всё-таки Калита и сменивший его на престоле сын, Семён Гордый, навели во Владимирском государстве порядок. Очистили дороги и леса от разбойников, московские дружины стали играть роль полиции. В результате оживилась торговля, купцы смогли безопасно ездить из города в город. А подвластным князьям запретили драться между собой и жаловаться друг на друга хану. Если возникли споры, пусть обратятся к великому князю, к митрополиту, они рассудят. И не придётся тратить огромные деньги на подарки и взятки в Орде. Наладили сбор налогов и дани для хана. Назначили для этого добросовестных чиновников, строго контролировали их – чтобы не брали лишнего, не воровали. Хан был доволен – дань ему присылали регулярно, полностью. Но ведь и на Русь больше не присылали татар вытрясти недостачу. Не грабили, не забирали людей в неволю за долги своих князей.

Летопись хвалила, что Калита и его наследники обеспечили для Владимирского государства сорок лет «великой тишины». Сорок лет мира! Это было великим достижением. Владения Владимирского и Московского великого княжества стали более – менее благополучным островом среди раздрая, междоусобиц, грабежей. В мире и тишине росли дети, рождались новые и умножалось население. Росли города, распахивались поля, развивались хозяйства. А значит, и люди жили лучше. Росли и силы Владимирской Руси. У каждого князя и боярина была своя дружина профессиональных воинов. Если княжество богатело, то и воинов можно было содержать больше. А в городах начали создавать пешие полки. На складах для них запасали оружие, и по призыву государя вставали в строй ополченцы – мастеровые, ремесленники, торговцы.

И Сам Бог показывал, что Московская Русь стоит на верном пути. После святого митрополита Петра здесь появлялись другие. В глухих лесах недалеко от Москвы построил себе избушку и церковь, жил и молился святой Сергий Радонежский. А сын боярина и крестник самого Калиты Семён в 15 лет отказался от придворной жизни, высоких должностей. Вместо этого ушёл в монастырь, в монашестве его назвали Алексий. Он стал епископом, потом и митрополитом, святым Алексием Московским.

Но жизнь оставалась очень беспокойной. Немало головной боли московским государям доставляли Новгород и Псков. Не желали признавать над собой ничьей власти, платить свою часть татарской дани. Хотя у них-то под боком были враги. С одной стороны – Литва, с другой – рыцари Ливонского ордена, с третьей – шведы. Нападали то одни, то другие, то третьи. А серьёзную помощь могла оказать только Москва, приходилось обращаться к великому князю. Псковичи всё-таки осознали: – подчиняться ему надёжнее.

А вот Новгород постоянно брыкался. О подданстве московскому государю вспоминал только тогда, когда грозила опасность. Едва она исчезала, здешние бояре норовили позвать к себе на престол какого-нибудь слабенького князя, чтобы не он командовал, а они князем командовали. И дани никакой не платить. Калите и его наследникам приходилось вразумлять своевольную республику. Собирать войско, вести к Новгороду. До войны обычно дело не доходило. Новгородцы, пошумев и покипятившись, вступали в переговоры. Признавали над собой власть великого князя, платили деньги.

Постоянная угроза нависала и со стороны Литвы. Она была огромная, сильная – вобрала в себя Белоруссию, часть Украины. Куда там Московской и Владимирской Руси по сравнению с ней! А великий князь Литвы Ольгерд высматривал, что бы ещё урвать. Правда, он остерегался нападать на русские княжества, подвластные Орде. Хан же не захочет уступать своих подданных, вышлет целую армию татар. Но Ольгерд взялся исподтишка переманивать русских под свою власть. Смоленским князьям показалось интересным освободиться от Орды, литовцы дань брали меньше. Они со своим княжеством перешли к Ольгерду. Хан, конечно, разгневался, направил на них войско. Но литовцы помогли Смоленску отбиться, ещё и по соседству Брянск захватили. А Ольгерд стал зазывать к себе и Псков, Новгород, Тверь – специально женился на тверской княжне.

А в 1352–1353 годах на Русь обрушилось страшное бедствие. Эпидемия чумы. Вымирали целые деревни, улицы, а то и города. В Москве чума сгубила великого князя Семёна Гордого, его детей, брата. Из трёх сыновей Ивана Калиты зараза пощадила одного, Ивана Красного. Он и стал великим князем. Но эпидемия несколько раз возобновлялась, в 1359 году он тоже умер. Наследником остался его сын Дмитрий – ему было всего 8 лет. И тут же подняли головы все соперники, недовольные. Москва ослабела! На престоле ребёнок! Новгородцы выгнали московских наместников. Рязанцы вспомнили какие-то старые обиды, кинулись воевать на московские владения. А великим князем загорелся стать суздальский и нижегородский Дмитрий Константинович.

Но в это же время и в Орде случились серьёзные перемены. Она больше ста лет грабила соседние народы, накопила громадные богатства. Столица, город Сарай, раскинулся на 10 километров – с великолепными дворцами, богатыми домами вельмож, многолюдными базарами. Путешественников он поражал ещё и тем, что не имел стен. Татары считали себя настолько могущественными, что никто не осмелился бы напасть на Сарай. Хан Джанибек хорошо относился к московским государям, ценил их. Но он не нравился вельможам, и его убили. Посадили на престол его сына Бердибека. Хотя это возмутило многих татар. Среди них нашлись другие желающие стать ханом – если одному можно, почему им нельзя? Бердибека тоже прикончили. Ордынцы разделились. Разные ханы свергали друг друга, их сторонники рубились между собой. Летописцы назвали это «великая замятня».

Тут и подсуетился суздальский князь. Когда в Сарае воцарился очередной хан Науруз, Дмитрий Константинович первым успел прикатить к нему на поклон, привёз целый обоз богатых подарков, ценных мехов, денег. Новому хану такая услужливость очень понравилась, Науруз с ходу выдал ему ярлык великого князя. Дмитрий Константинович заважничал, задрал нос. Переехал в древнюю столицу, Владимир. Всем показывал и хвастался: – кончилась власть Москвы, теперь суздальские князья будут главными!

Но… большинство удельных князей на его коронацию вообще не приехали. Потому что уже оценили: – тот порядок, который установили московские государи, лучше для всей Руси. И митрополит, святой Алексий, не стал переезжать к новому великому князю во Владимир и Суздаль. Остался в Москве. Он возглавил правительство маленького князя Дмитрия. Стал его наставником – и учил так же, как святой Пётр Ивана Калиту. Митрополит с боярами не смирились с выходкой Дмитрия Константиновича. Выждали, когда в Сарае опять власть поменялась. Ханом стал Амурат, и московское посольство очутилось тут как тут. Объяснило, что суздальский князь стал великим не по правде, просто купил ярлык у Науруза и его вельмож. Прежний хан был врагом Амурата, а из Москвы привезли богатые подношения новому – и он согласился, выдал ярлык 12-летнему Дмитрию.

Дмитрий Константинович настолько загордился, что не хотел подчиняться. Мало ли, что ханский ярлык! И у него законный ярлык есть! Тогда на него направили московское войско – и присоединились те самые удельные князья, что не приехали на коронацию. Мог ли он сопротивляться всем со своими жиденькими суздальскими дружинами? Из Владимира ему пришлось убраться. Но он снова поехал кляузничать в Орду. Снова понавёз подарков и ценностей, ему и новгородские «золотые пояса» подбросили, чтобы Москве не подчиняться. Дмитрий Константинович завалил взятками татарских вельмож и добился своего, хан ему ещё раз выписал ярлык великого князя. Но на этот раз московское правительство даже с ханом и ярлыком считаться не стало. Подняло свои полки, удельных князей. Дмитрия Константиновича осадили в Суздале, ему пришлось отказаться от великокняжеского престола и дать клятву – больше он никогда на этот престол претендовать не будет.

Хотя святой Алексий не хотел и вражды между князьями. Когда московскому Дмитрию исполнилось 15 лет, митрополит сосватал ему дочку суздальского Дмитрия Константиновича. Недавние соперники примирились, стали родственниками. А на меняющихся ханов в Орде вообще перестали обращать внимание. На поклон к ним не ездили, дань не посылали – ханов слишком много развелось, сами разбирайтесь, кто из вас настоящий. Вместо того, чтобы возить деньги в Сарай, им и дома нашли полезное применение. До сих пор крепость в Москве была деревянной – начали строить новый Кремль, каменный.

Это дело было действительно нужным. Междоусобицы у татар воодушевили Ольгерда. Сейчас-то ханы с собственными разборками не вступятся воевать за русских подданных. Ольгерд назвал себя уже не только великим князем Литовским, но и Русским: «Вся Русь должна принадлежать Литве». Принялся захватывать княжества одно за другим. Сперва те части Украины, которые до сих пор подчинялись не ему, а хану. Потом Курск и другие области южной Руси. А потом нацелился сокрушить и Москву. Для этого подстрекал своего родственника, тверского князя Михаила. Тот начал задираться, устроил ссору. А Ольгерд как будто пришёл ему на помощь.

Два раза, в 1368 и 1370 годах, огромное литовское войско подступало к Москве. Опустошало всё на своём пути. Жгло сёла, убивало и угоняло людей в плен. Разгромило Стародубское, Одоевское, Оболенское княжества – их Ольгерд забрал себе. Но каменный Кремль построили очень вовремя. Оба раза враги его взять не смогли. Разорив всё вокруг, уходили обратно. Однако молодой князь Дмитрий, его воеводы и ратники не только отсиживались в крепости. Они усиливали и обучали свою армию, налаживали охрану границ, разведку. В 1373 году Ольгерд в третий раз повёл на Москву все силы – и нарвался. Русские военачальники точно просчитали, где он пойдёт, и армия Дмитрия уже ждала его рядом с Калугой, под Любутском. Сама кинулась в атаку, разнесла передовые вражеские колонны, они побежали в полной панике. Дальше Ольгерд не рискнул испытывать судьбу. Заключил мир.

А в татарских драках возвысился один из вельмож, Мамай. Ханом мог быть только потомок Чингисхана, Мамай на это права не имел. Но он начал сам ставить слабеньких ханов, править от их имени. Москва сперва признала над собой власть Мамая и его хана Авдулы. Князь Дмитрий ездил к ним, заплатил дань. Не такую, как раньше, а гораздо меньше, Мамай даже так согласился. Однако и Русь за это хотела получить помощь против Литвы. Ей не помогли ничем. Тогда и дань платить перестали. Мамай сердился, злился.

Но в Москве нашёлся и предатель, боярин Вельяминов. Сговорился с тверским князем Михаилом – чтобы одолеть Московскую Русь, всем её врагам надо объединиться: Тверскому княжеству, Литве, Орде. Поехал к Мамаю и выложил ему государственные секреты – что Дмитрий лишь для видимости ему подчиняется. А на самом деле укрепляет Русь, хочет освободиться от ханского владычества. Разъярённый Мамай тут же вынес решение – отобрать у Дмитрия звание великого князя. Передать его тверскому Михаилу. Когда в Тверь привезли ханский ярлык, тот возрадовался. Известил всех князей: – отныне он великий князь! Призвал их к себе, а Москве объявил войну.

Хотя ликовал он совсем недолго. Князь Дмитрий тоже позвал всех удельных князей, и они с дружинами стали стекаться в Москву, а не к Михаилу. Ни Литва, ни татары помочь даже не успели. Тверь окружила многочисленная армия. Михаил посидел три недели в осаде и скис. Но за то, чтобы замириться, ему пришлось подписать договор – что престол великого князя наследственный, принадлежит только московским государям. Михаил поклялся никогда на этот титул не претендовать, признал себя себя «младшим братом» Дмитрия. То есть, должен был слушаться старшего.

Но уж Мамай разбушевался пуще прежнего. Русские наплевали на ханский ярлык, на его волю! Решил наказать их. На Каме и Волге в те времена лежало княжество Булгария, подвластное татарам. Войско у булгар было довольно сильное, имелось даже самое новейшее оружие, «тюфяки» – пушки. Мамай повелел им начать набеги на Русь. Побольше погромить, жечь, грабить. Однако московский государь терпеть такое не стал, ответил. Сорганизовал подвластных князей, и на Булгарию выступило объединённое войско. Так её отделало, что Булгария взмолилась мириться. Заплатила огромный выкуп, отдала свои пушки и… признала над собой власть Москвы.

Это уж было слишком! Русские осмелились отбирать владения у самого Мамая! Чтобы покарать непослушных, он послал на Русь собственные войска. Одно из них, царевича Арапши, разбило княжеские полки на реке Пьяне, разграбило и сожгло Нижний Новгород. Но когда Арапша соединился со вторым войском мурзы Бегича и двинулись двинулся на Москву, князь Дмитрий встретил их на речке Воже. Распотрошил круто, Бегич погиб со множеством воинов, остальные еле ноги унесли.

Теперь и Мамай осознал, Русь стала слишком сильной. Надо покорять ее заново – как Батый. Проутюжить, чтобы ещё сотню лет дрожала от ужаса. Для этого и армию он стал собирать бесчисленную, как у Батыя. Его друзьями были итальянские купцы из Генуи, денег одалживали сколько угодно. Мамай созывал всех татар, нанимал кавказских горцев, генуэзцы дали ему и свою пехоту, лучшую в мире, – а после победы он расплатится русскими рабами, награбленной добычей.

Ну а в Литве умер Ольгерд. У него было 12 сыновей, и наследником государь назначил любимого из них, Ягайло. Хотя он был восьмым по счёту, старшие братья возмутились, признавать его власть не хотели. Но советниками Ягайлы стали католические проповедники из Польши. Подговорили его воевать не только против братьев, а вообще против православных. Двое из братьев, Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, сбежали в московские владения, и князь Дмитрий принял их. Помог православным, послал войска, и под его власть перешли от Литвы несколько соседних княжеств.

Ягайло, конечно, негодовал. А Мамай ему предложил вместе ударить на Русь. Тот с радостью заключил союз. Но и нНавстречу врагам князь Дмитрий Иванович повел армию со всей Руси – защищать ее вместе с москвичами пошли ратники из Мологи, Мурома, Суздаля, Костромы, Пскова, Полоцка, Брянска, Тарусы, Ельца, Мещёры и других областей. 8 сентября 1380 года встали плечом к плечу на Куликовом поле, и в кровопролитной битве расколотили полчища Мамая. Ягайло с литовским войском чуть-чуть опоздал. Находился в 30–40 километрах, а когда узнал, что стало с татарскими ратями, перепугался. Побыстрее рванул обратно…

После такой победы Дмитрия прозвали Донским. В Москве он созвал съезд всех князей. Предложил, что общее братство, родившееся на поле сражения, надо закрепить. Всегда действовать вместе. Тогда ни один враг будет Руси не страшен. Князья дружно согласились. Решили заключить прочный союз. Постоянно жить в любви и согласии. Казалось, что уже исполняется предсказание о «Вавилонском пленении». Когда русские преодолеют разброд, снова станут едиными, то и от чужеземных властителей освободятся.

Но разгромленного Мамая добил его соперник, хан Тохтамыш. И под его властью объединилась вся Орда от Дуная до Сибири. В Москве его послов встретили почтительно. Передали поздравления, что он стал ханом, богатые подарки. Только про дань больше не вспоминали. Были уверены, времена господства татар ушли навсегда. Однако Тохтамыш считал иначе. Если рабы разбили Мамая, то они всё равно рабы. А если они слишком много возомнили о себе, нужно проучить их. Заставить слушаться, как раньше.

На разведку хан отправил послов в Нижний Новгород. Здешние князья были родственниками Дмитрия Донского – Борис Городецкий, его племянники Семён и Василий Кирдяпа. Но они на московского государя обижались, завидовали ему. Во время войны их княжество несколько раз опустошали татары, они понесли огромные убытки. А Дмитрий возвысился, руководит союзом князей. Когда приехали послы, они испугались новых набегов. Решили задобрить татар. Состряпали донос, что они-то – верные слуги хана, а московский Дмитрий подчиняет себе князей, настраивает против Орды. Тохтамыш был доволен. Нет, ещё не объединилась Русь. Нашлись одни изменники, найдутся и другие. Надо стукнуть покрепче, и единство снова развалится.

Он действовал не так, как Мамай. Армию собирал в глубокой тайне. Только конную, быструю. И в 1382 году налетел внезапно. Когда Дмитрий Донской узнал, стал скликать войска. Но… ещё слишком свежей была память о жесточайшей Куликовской битве. Сколько народу погибло, сколько было переранено. И вдруг – предстояло то же самое! Даже самые смелые и боевые содрогнулись. Искали причины – а может, как-нибудь без меня? Воинов сходилось слишком мало. Тогда государь приказал всем укрываться по крепостям, Москве готовиться к обороне. Брата Владимира послал в Волоколамск, собирать подкрепления из западных областей. Сам поехал в Кострому, созывать полки из северных городов.

Взять каменные стены Кремля было трудно, даже Ольгерд не сумел. Впервые на Руси по атакующим татарам шарахнули пушки – захваченные в Булгарии «тюфяки». Но без князя порядка в городе не стало. Жители вооружились, хвастались, выпивали для храбрости. Два штурма отбили – и совсем зазнались, праздновали победу. А на переговоры приехали нижегородские князья Василий Кирдяпа и Семён. Объявили: – хан воюет не с вами, а только с князем Дмитрием. Москвичей он карать не будет, даже выкуп с города не требует. Он только просит, чтобы ему поклонились, встретили с почестями, впустили его посмотреть Москву. Кирдяпа с Семёном на виду у защитников поклялись и поцеловали крест, что татары никому не причинят зла.

Конечно, москвичам следовало задуматься – как же можно отделять себя от государя? Дескать, Дмитрий Донской – одно, а мы – другое. Как можно мириться с ханом без ведома великого князя? Это же предательство получалось. Следовало задуматься и о другом – можно ли верить князьям, если они перешли на сторону врагов? Нет, не задумались. Головы болели от пьянок. И так не хотелось снова напрягаться, драться под татарскими стрелами. Ополченцы обрадовались, зашумели – да, надо мириться! Открыли ворота. И попались. Ордынцы устроили чудовищную резню. Перебили 24 тысячи человек, ещё неизвестное количество угнали в плен. Москву сожгли, за ней Переславль-Залесский, Юрьев, Владимир, Звенигород, Можайск, Коломну. Дмитрий Донской войска всё-таки собрал, но застал на месте столицы дымящиеся развалины.

Предатели, Борис Городецкий, Кирдяпа и Семён, уже подлизывались при дворе Тохтамыша. Ждали, как их наградят. И тверской князь Михаил сразу отбросил договор с Дмитрием Донским. Помчался в Сарай. Загорелся получить ярлык великого князя. О беде услышали новгородские бояре, и тоже возбудились. Москве конец, вот и хватит ей подчиняться! Нет, эти делишки не выгорели. Умные советники в Сарае подсказали хану: дань с Руси сумеет собрать только московский государь. Кто станет слушаться тверского смутьяна или нижегородских князей? Да и сам Тохтамыш видел их, как облупленных. Такие и дальше будут подлизываться. Они не получили ничего.

Для хана-то было главное, чтобы Русь подчинялась, дань платила. Он объявил, что всего лишь «поустрашил» Дмитрия. А теперь милует. Выдал ему ярлык великого князя. Даже согласился, пусть престол великого князя передаётся по наследству московским государям. Но стоила «ханская милость» очень дорого. От Дмитрия Донского потребовали платить большую дань – такую же, как раньше, до «замятни» в Орде. Ещё и долги насчитали за те годы, когда не платили.

Ну и что оставалось делать великому князю? Москву и другие города сожгли. Вздумаешь противиться, – Русь снова погромят. И ярлык великого князя Тохтамыш запросто передаст тверскому или нижегородским князьям, опять начнётся междоусобица. Пришлось покориться. Собирать с разорённой страны обозы с данью. А чтобы московский государь оставался послушным, Тохтамыш оставил в Орде заложником его старшего сына Василия.

Вот так получилось, что Русь после победы над Мамаем чуть не освободилась – и всё-таки не смогла. Потому что ещё не преодолела старых грехов и болезней. Ещё не все княжества и области осознали, что нужно быть вместе. Рязань, Тверь, Новгород враждовали с Москвой, норовили быть по отдельности. Среди князей нашлись изменники, думавшие только о собственных выгодах. И многие воеводы, воины после Куликовской битвы оказались не готовы снова встать насмерть. И москвичи в осаде не выдержали, отреклись от собственного государя, согласились мириться отдельно от него. Проверил Бог – и оказалось, ещё не заслужила Русь свободу.

Святой Сергий Радонежский

Святой митрополит Алексий и юный князь Дмитрий

Дмитрий Донской и его воины перед Куликовской битвой. Художник А. Бубнов

Хан Тохтамыш осаждает Москву