Читать книгу Сосердцание (сборник) - Валерий Шевченко - Страница 5

Время пошло! К сорока понеслось неистово…

Ну а теперь лишь в памяти умещается.

Рифмам моим теперь лучше поменьше кислого,

Горького и солёного тоже не полагается.

Время, вперед! Не припомнить мотив Свиридова.

Годы летят, как будто и впрямь ошпарили.

Кто-то успел. Я бы раньше ему завидовал.

Только теперь моя зависть, как песня Авеля.

Время пришло без оглядки прощать и каяться.

Черт его знает: зачем это было нужно всё!

Знать бы вчера, как она там ни называется –

Жизнь или сон – взял бы может себе взаймы ещё.

Осень… И листья падают – поднимай, пиши!

Парк весь уже в ремарках и голсуорси.

Песенка колыбельная для души –

Тихая и печальная руна – осень.

Сколько я дров наломал! Разведем костёр.

Будем в холодном сумраке ждать кого-то.

Не повторяй за мной: моя ноша – вздор.

Вот уж который год дождь идёт в Макондо.

Мне не унять ураган в голове моей.

Что там осталось мне – лишь одна забава?..

Время без остановок летит быстрей.

Жаль, что шофер не мой дружок – Окуджава.

Время всё в колокольчиках – поднимай, звони!

Может, придет к тебе на меня похожий.

Жаль, только нет у меня в руках синиц,

Да и журавль уже улетел, похоже…

Не был властителем, не был дрожащей тварью.

Не узнал ничего и владел сотней тайн сакральных.

Я обрету и бессовестно разбазарю

Счастье своё, если вновь упущу случайно.

Что подытоживать? Смысл наскребать итоги?

Если завтра я – пыль, если завтра я – колумбарий.

В каждой строке я пытался кричать о Боге.

Сам, между тем, верил в это всерьёз едва ли.

Хлипок мой скипетр, тощ чемодан регалий.

Я всё чаще про сны, про вчерашний огонь баталий.

Песням моим не судьба увенчать скрижали.

Я же всё тот, что и был здесь тогда – в начале.

Сорок. Шифруюсь от возраста в опусы.

Роняю из рук Фэйсбук.

Время способно на разные фокусы.

Вот вам мой новый look.

Возраст. Попробуй измерить по паспорту

Квадратные метры снов.

Время становится бешеным транспортом,

Словно в плохом кино.

Время нельзя бесконечно откладывать,

Всю жизнь замыкая круг.

Здесь и сейчас сделать что-нибудь надо бы.

Пока есть хоть этот look.

Память всё больше, но всё относительно –

Когда-то или сейчас.

Сорок. Мне сорок уже приблизительно.

И мрачен во тьме Пегас…

Бездонное небо лежит у меня под ногами.

Но кто я пред небом – песчинка в бескрайней дали.

Быть может меня ждет прощение за облаками,

А может быть просто горсть чёрной, холодной земли.

Но разве так важно всё это, когда под ногами

Бескрайняя сага, как жизнь – и сложна и проста.

И я помогаю себе головой и руками,

Чтоб в сердце, как в небе, царила всегда красота.

Февральское утро. Серебряный зодчий

Оставил ключи от ларца.

А снегу ни дня не хватило, ни ночи –

Метёт и метёт без конца.

Но тихо… Как тихо вокруг! Как небесно!

Как сказочно лёгок снежок!

Почувствуй, как что-то под сердцем воскресло,

И стало вдруг так хорошо…

Вокруг снеголёт – мой родник, мой лечитель,

Волшебное снадобье – лёд.

И кажется мне, не жилец я, а зритель,

Мне вместо кино – небосвод.

А там тишина, и снежинки порхают,

И крыльев чуть слышится взмах,

И наши сердца им вослед улетают,

Забыв про сомненья и страх…

Разглагольствуют вещие веки,

Говорят голубые глаза,

И о чём-то желают сказать

Рук раскинувшиеся реки.

Всё красиво тогда в человеке,

Когда жгла, хоть однажды, слеза,

Когда ныли в бессоннице веки,

Когда радовала гроза,

Когда что-то родное во взоре,

Ощутишь, как дыхание моря,

В бессловесном таком разговоре.

Остаётся остаться

И стоять, чтоб идти,

Плакать, чтобы смеяться,

Потерять и найти.

И единственным смыслом

Моего бытия

Станут добрые мысли

И надежда моя.

Вечер… Читай полусонную глыбу

Вязкого, влажного неба осеннего.

Парус плаща превращается в рыбу –

Ну-ка, возьми да одень его!

Вечер… Читай мои тихие строчки –

Все эти родинки и червоточинки.

Ведь в этом мире мы все одиночки –

Буковки, знаки вопросов и прочерки.

Чувство!.. Здесь есть только чувство рассвета.

Нет ни поступков, ни дел продолжения.

Песня – она только поиск ответа,

Но без куплетов и без завершения.

Память… Останется светлая память

И бесконечного неба мерцание…

Не увядало бы лишь между нами

Светлое чистое сосердцание.