Читать книгу Один день «перемирия». Рассказ - Валерий Симонов - Страница 5

Окна кабинета комбрига Букороса выходили на проходную КПП, и стоящий у окна комбриг наблюдал, как из дверей проходной вбежал во двор смеющийся капитан Цапко, с пакетом в руках. Узнав в капитане своего непутёвого родственника, полковник улыбнулся, и погладил короткие усы. На его столе лежала папка с приказом о повышении зарплаты, которую пять минут назад занёс начфин. – Будет чем порадовать родственничка, – подумал Букорос, взглянув на папку. И тут ему пришла в голову идея вычислить: кем же ему приходится капитан Цапко? Если бы их жёны были родными сёстрами, то они с капитаном были бы свояки, но это не тот вариант. Он точно знал, что жена двоюродного брата ему приходилась бы братанихой, а кем приходится муж двоюродной сестры жены? Сестринихой? Букорос усмехнулся. Нет, тоже не то… Это ведь жена двоюродного брата, значит нужно вычислить: кем приходятся друг другу жёны двоюродных братьев? – Хотя зачем себе забивать этим голову? Ведь я пытаюсь найти ответ, кем приходятся друг другу мужья двоюродных сестёр…, – подумал Букорос. Из состояния задумчивости Букороса вывел стук в дверь, и на пороге возник сияющий капитан Цапко.

– Господин полковник! Командир миномётной батареи капитан Цапко! Представляюсь по случаю возвращения из отпуска по ранению!

– Ну, здравствуй, Виталя, – сказал Букорос повернувшись спиной к окну, и шагая навстречу капитану. Они обменялись рукопожатием и обнялись. Букорос снова обратил внимание свёрток в руке капитана.

– Что это у тебя в руках, не бомба случайно?, – с иронией спросил Букорос.

– Бомба, можно сказать: АТОМНАЯ!, – засмеялся Цапко, – Петрович чуть меня не разоружил, пришлось бегством спасаться. Надюха тебе сало передала. Сало просто бомба!

– А я думаю, шо ты по двору как олень бегаешь! Ну, давай сюда свою бомбу, будем обезвреживать.

Цапко подошёл к столу, положил на него пакет с салом, и начал бережно разворачивать. Взору Букороса предстал кусок аппетитнейшего сала, рясно пересыпанного крупной солью. Его рот наполнился слюной, Букорос громко сглотнул: было видно как на его гладко выбритой шее ходит кадык.

– Не, ну я так не могу!, – сказал Букорос, и открыл ящик стола, откуда достал раскладной нож. Аккуратно зачистив один край сала от соли, Букорос отрезал два тонких кусочка, один из которых протянул Цапко, а второй оставил себе. Прикрыв глаза от наслаждения, Букорос поднёс кусочек сала к носу, и шумно втянул в себя воздух.

– Ну, Надюха, спасибо! Вот это гостинец! С прорезью! Знает баба, чем козака наповал убить можно. Как там она, справляется?

– Тяжело. Вот, последнего кабанчика зарезать пришлось, сама не вытягивает, без меня… Двое детей, огород, хозяйство, да ещё отакое Поросэнко в сарае сидит…

– А мож, нанять кого, не пробовали?

– А за шо нанимать? Социалку на детей урезали, цены на газ и свет подняли, да ещё на всё остальное цены выросли, а зарплата та же осталась… От и выходит: одно Поросэнко снаружи меня жрёт, а второе в сарае сидит, жрать просит. Ну, я и решил, одного зарезать, а до второго, Бог даст, доберусь ещё…, – Цапко невольно сжал руку в кулак.

– Виталя, Виталя, хорош. – прервал собеседника Букорос, видя что разговор заходит не в то русло, – Давай не будем о грустном. Хотя и веселиться тут не о чем… Но всё-таки, хорошие новости, есть. – Букорос открыл ящик стола, и вынул из него пачку влажных салфеток. Продолжая дожёвывать сало, он открыл пачку, достал две салфетки, одну из которых протянул капитану. Вытерев салфеткой руки, Букорос взял со стола папку, и вручил её Цапко. – Передай это своему комбату. Хорошо, что ты туда едешь, как говорится: «на ловца и зверь бежит».

– Есть! – Цапко взял папку из рук Букорос. – А что за новости хорошие?.

– Дык, приказ о повышении зарплаты военнослужащим, только перед тобой начфина занёс.

– Неужто тысяча гривен в день?

– Ага, две тысячи в день, и страховка на два миллиона, держи карман шире!

– Ну а слухи какие ходят? Скоро наступление?

– Хрен их поймёшь, может скоро, а может и нет. Мы хоть сейчас готовы, время даром не теряем, сами не расслабляемся, и сепарам расслабляться не даём, кошмарим их потихоньку… по площадям… – Букорос резко замолк, и с вызовом посмотрел в лицо капитану.

– Как по площадям? – взорвался Цапко. – При мне полгода по площадям, меня больше двух месяцев не было, и всё по площадям, да по площадям!? Что же там от городов останется? Я не пойму, мы с кем воюем? С мирными жителями, или…

– Отставить! Ты в армии, капитан! А в армии приказы не обсуждают, и головой не думают! Твоё дело заряжай, и стреляй, куда тебе приказывают! А если ты морали захотел, то мы воюем против российской армии, и её пособников!

– Где ж тут российская армия, полковник? Нам же в плен местные постоянно попадают! Если бы против нас российская армия была, то у нас в плену сплошные россияне были бы…

– Слушай, – Не дав договорить собеседнику, снова оборвал его Букорос, – мы с тобой эту тему на похоронах нашей тёщи обсуждали, Царство ей Небесное… Марине Анатольевне… – Букрос вздохнул и перекрестился. Вслед за ним перекрестился и Цапко, после чего Букорос продолжил. – Если ты не помнишь, повторю вопрос: кто, и зачем Донецк изнутри миномётами кошмарил, ты думал? Я вижу, нет, не думал. Так я тебе скажу! Это же классика жанра, Виталя! Всё как в учебниках спецслужб написано. Война должна вестись чужими руками, армия, по возможности, на подстраховке. Кремлю нужна была подушка из местных, и он её создал. Не будет же он армию в наглую вводить. Вот его спецы и орудовали в городах с миномётами. А пропаганда грузила шахтёров что это мы, и крутила ролики про распятых десантников и прибитых к доскам объявлений мальчиков в Славянске! А про город Счастье, что под Луганском, ты помнишь, что эти твари выдумали? Что мы всех мужиков вырезали, а баб изнасиловали! Шахтёры и так по жизни умом не блистали, а ты прикинь: шахта разбита, работы нет, да ещё знакомый или родыч пострадал, шо шахтёр сделает? Он же на украинский флаг, как бык на красную тряпку смотреть будет! Вот поэтому, Виталя, к нам в основном местные в плен и попадают. Гру-шники на нас пол-Донбасса натравили, а сами со своим Хозяином за их спинами спрятались, и свои дела решают. Они над схваткой, а дохнем мы…

– Так, а чего ж мы тогда по площадям стреляем, Сергей? Получается, мы воду на мельницу врага льём!?

– А шо нам теперь с этими людьми делать???, – Снова прервав собеседника, перешёл на крик Букорос. – Они кремлёвской пропаганде больше чем папе с мамой верят! Чем ты им докажешь, что это их «благодетеля» работа? Они же теперь ЗОМБИ! В Россию, Путин, их, без земли, забирать видите ли, не хочет! А с землёй ему никто не даст! И нам такой геморрой нахрен не нужен! Он над ними издевается, а они готовы ему ботинки вылизывать!? Тем более, они сложа руки не сидят! И мы тоже, сложа руки сидеть не собираемся! В какую жопу нам эту правду засунуть? Кто вообще всю эту хрень у нас в стране затеял? – Букорос красный от крика и волнения заходил взад-вперёд по кабинету мимо замершего как вкопанный столб Цапко.

– Так с Майдана же началось…

– С расстрела СБУ «Альфы» под Славянском всё началось, Виталя! С уничтожения наших вертолётов и самолётов. И с мобилизации! Какого чёрта гражданин другого государства объявляет на нашей территории мобилизацию? Что это такое??? Кто спецназ СБУ «Альфа» под Славянском расстрелял, а? Кто райотделы захватывал? Пойди, захвати РОВД в Ростовской области, команду спецназа ГРУ «Альфы» расстреляй, мобилизацию, по всему Южному Федеральному округу, объяви! Кто ты будешь после этого? Кем тебя Кремль объявит? Террористом! А всех, кто тебе будет помогать – пособниками террористов! И будет кошмарить всех, кто к этому причастен, не только по площадям, но и вокруг площадей, и над площадями, и под площадями! Ты слышишь? ВСЕХ!!! Значит и для нас все они террористы! И все, кто им помогает, и поддерживает – пособники террористов! И мы также их кошмарили, кошмарим, и будем кошмарить!

Букорос подошёл вплотную к Цапко, и перешёл с крика на шёпот, который можно больше назвать шипением. – Знаешь почему Кремль никого не пожалеет? Потому что власть не терпит конкуренции! Будь ты хоть сто раз прав, это никого не волнует. Будь ты хоть Иисус Христос, а все твои соратники сплошные апостолы, если вы захватите РОВД и объявите мобилизацию, вас будут «мочить в сортире», вместе с вашей самой правдивой правдой. Но ты не Иисус Христос, и все, кто вокруг тебя, далеко, ой далеко, не апостолы! И вся ваша правда, как туалетная бумага, только жопу вытирать и сгодится!

Букорос повернулся, подошёл к столу, взял карандаш в руки, и снова перешёл на крик. – Ты же глянь, кого он шестёрками своими в Донбассе поставил! МММ-щики и бандюки! Он же с нормальными людьми дело иметь не может! Потому что сам бандит и преступник! Или ты хочешь сказать что они святые? А раз не святые, то нет за ними правды! Только до власти или должности дорвутся, сразу хап, хап, хап, хап! Каждый себе в карман, в свою нору, тащит, тащит, тащит! И срать он хотел на головы тех, кто вчера с ними на митингах, за какую-то справедливость и правду, глотки драл! Народ у нас такой, Виталя – дурной и гадский, нет за ним правды. А раз нет правды, остаётся только власть! И они будут рвать не за правду, а за власть! И Москва будет всех рвать за власть! И Киев, и ЛНР-ы с ДНР-ами, ВСЕ!!!

Карандаш в руках Букороса с треском сломался пополам. Он сразу как-то обмяк, и продолжил уже спокойным тоном. – Почему люди на Донбассе над собой это ворьё терпят? Потому что все такие, Виталя. Все! Возьми любого из толпы, поменяй их местами, будет то же самое! Если бы я видел что в Донбассе живут порядочные люди, и лидеры у них порядочные, уважаемые… не воры, не крысы, не бандиты какие-нибудь, я, может быть, и начал бы головой думать: исполнять эти приказы, или нет… Но, возомнившее о себе быдло, пусть и обманутое, нужно ставить в стойло, потому что бардак никому не нужен. Нехрен страну на части рвать, если ничего путного, ни предложить, ни построить, не можешь. Так что не парься, это всё потерянные люди, если их можно называть людьми. Париться надо если против правды прёшь, а здесь правды нет, один беспредел сплошной. Мы тоже, можно сказать, не святые, но разваливать нашу, пусть и беспредельную страну, ради другого беспредела, не дадим. И лезть в наш огород, не по правде, а по беспределу, никому не позволим! Нечего нам на наше дерьмо, чужое дерьмо намазывать…

Букорос посмотрел на часы, и встрепенулся. – Всё, время, Виталя. Что-то я разоткровенничался перед тобой, как перед попом на исповеди. Давай, дуй к себе на передок, не забудь комбату папку передать.