Читать книгу Разговор за рюмкой чая - Валерий Столыпин - Страница 4

Как сделать, чтобы мужчина захотел женщину?

Да не нужно ничего делать! Полюби себя.

Ромашка, да, есть и такие имена, муж называл её проще – Машка, недоумевала. Мало того – искренне чувствовала себя обиженной и преданной.

Когда и как началось отчуждение, разобщение или холодность – даже слово подобрать невозможно к тому, что случилось между ней и мужем, Машка сама не могла припомнить.

Витя, муж, очаровал её сразу.

Не с первого взгляда, конечно, но настолько неожиданно и быстро, что девушка сама не могла поверить в разыгравшиеся в тот момент яростные чувства.

Её накрывало с головой, штормило, выворачивало наизнанку.

Виктор мог нечаянным взглядом, обращённым не к ней словом включить внутри Ромашки странно приятные акустические, визуальные и обонятельные вибрации, которые нежно ласкали и гладили каждую клеточку её впечатлённого неведомой сладостью тела.

Ощущение его мягких прикосновений было настолько реалистично, что по коже начинали толпами бегать мурашки, вызывая удивительно приятную истому, волнительную дрожь и цветные видения.

Конечно, у Ромашки и прежде были мальчики. Она уже целовалась, была знакома с волшебным действием объятий и целомудренных прикосновений.

Мама предупреждала о том, что у мальчишек на уме, поэтому непристойных действий, слишком близких отношений, избегала.

С Виктором всё было иначе: не он ей, а она, Машка, первая призналась в любви.

Как же трепетало её сердечко в тот миг, как подкашивались коленки, как кружилась голова…

Теперь всё это в прошлом.

Неожиданно и вдруг Ромашка поняла, что они перестали заниматься сексом.

Совсем-совсем.

Витя всё так же нежно целовал, когда встречались и расставались, гладил волосы, прижимал к груди, что-то приятное и лестное шептал на ушко, щекотал губами одному ему известные чувствительные точки на шее.

Как прежде спали в обнимку, соблазняя горячим дыханием, запахом близости, дурманящим голову и щекочущим внизу живота.

Вожделения и желания было достаточно, даже много, а секса не было.

Не было и всё!

Ромашка долго не замечала загадочную перемену в отношениях: исчезновение интимных поединков, томных прилюдий, страстных состязаний на супружеском ложе.

Виктор обычно сам был инициатором “’эротических забегов”, жена играла ритуальную роль: иногда недотроги, реже – страстной гетеры или ненасытной хищницы.

Ей одинаково нравились горячие поединки, выматывающие силы потные марафоны, нежные облизывания, растянутые на часы, иногда на целый день.

Тело само требовало приключений интимного характера с тесным сближением, яростным взаимопроникновением, полным телесным и духовным слиянием.

Ритуальные игрища вошли в привычку. Без их объединяющего действия Машка ощущала себя неполноценной, одинокой.

Только поняла это не сразу.

Некое беспокойство волновало, лишало уверенности и спокойствия, вызывало тревогу, но женщина всегда находила пристойное объяснение состоянию невесомости: неважное самочувствие, бытовые проблемы, дружеские и профессиональные отношения.

Мало ли проблем возникает в обыденной жизни. Если на всё обращать внимание, можно сойти с ума.

У Машки и пример живой есть – Вика Нехлюдова. Вроде нормальная всегда была, а муж изменил и свихнулась. Теперь в психушке лечится.

Ромашка пыталась не заморачиваться на глупых мелочах. Главное – любовь, а этого зелья в семейных запасниках целое море.

Витька… он такой… такой!!!

Был.

Машка долго не могла решиться на серьёзный разговор. По мелочи приставала. В шутливой или игровой форме.

Природа или что-то ещё настоятельно требовали близости. Чем дальше – тем больше.

Женщина, до неистовства испытывая желание, дышала по ночам в затылок спящего мужа, нежно ластилась, яростно сжимала бёдрами засунутую между ног руку.

Витька безмолвствовал.

Хуже того, его организм совсем не реагировал на сигналы маяков, которые посылало её жаждущее слияния тело.

Бодрствующий супруг отшучивался, дурачился, прятал взгляд.

Наверно Ромашка выдержала бы и эти странности: так её воспитали, но однажды Витька собрался и ушёл.

С вещами, к маме.

Не представляете, как было обидно.

Наверно, если бы изменил, избил бы или что-то ещё, объясняющее нелепое поведение, было бы легче, а так…

Машка винила себя. Кого же ещё?

Она неистово искала причину: выплёскивала кипящие эмоции на подруг, на родителей, покупала десятками книги по самосовершенствованию, записывалась на курсы психологической помощи.

Ничего не помогало.

Только хуже становилось день ото дня.

Тело и мозг разрывало на части.

То ли сама себя накрутила, то ли гормоны постепенно вытеснили кровь, то ли нервы ни к чёрту: Машка рычала от желания немедленно удовлетворить низменную потребность.

Она вспоминала, закрывая глаза, посекундно, каждую встречу с Витькой: каждое слово и вздох, запахи и звуки, эмоции, ощущения и пьянящее чувство парения, доводя себя до экстаза, до болезненно опустошающего оргазма.

После виртуального любовного блаженства, как ни странно подкатывала депрессия с продолжительной бессонницей, с нервозностью, когда подступало желание кого-нибудь задушить, или самой расстаться с жизнью каким-нибудь хитроумным способом: чтобы Витька почувствовал, чтобы понял, подлец, как гадко поступил с любящим человеком.

Меланхолия могла продолжаться неделю и больше.

Потом она медленно выплывала из туманных сумерек и опять жаждала секса: не важно, с кем и где, пусть это будет водопроводчик, начальник, бомж… без разницы, лишь бы избавиться от чувства неполноценности.

Зная, что происходит после самоудовлетворения, Машка стала избегать возбуждающих действий, отчего становилось ещё хуже.

Она загнала себя в угол: с одной стороны грезила о связи с любым мужчиной, с другой – агрессивно и изобретательно избегала любых контактов с возможными претендентами воплотить её фантазии в жизнь.

Когда отчаяние и душевная боль достигли апогея, когда подруги заметили, что с ней творится нечто невообразимое, её едва не насильно зарегистрировали на сайте знакомств и некоторое время контролировали каждый шаг в виртуальном пространстве, чтобы не наделала глупостей.

Удивительно, но не завязав ни одного знакомства, не создав ни одного контакта, Ромашка вдруг пришла в себя.

Она эту перемену заметила сразу.

Побродив несколько дней по просторам интернета, прочитав сотни анкет, наглядевшись вволю на масленые рожи сетевых амуров, однажды Машка расхохоталась до икоты и колик в животе.

Оказалось, что нет необходимости будить уснувшую женскую сущность, поднимать самооценку, искать гармонию и умиротворение в мире развратных и глупых женихов-неудачников.

Она была нор-маль-на, лишь временно пребывала на планете Глюк, находящейся где-то в параллельной Вселенной.

Ей никто, совсем никто не был нужен, тем более водопроводчик и бомж.

  Машка поняла, что любит только Витьку, что это печально и прискорбно, но нужно жить дальше и единственное средство – любыми средствами избавиться от зависимости.

Как, она пока не знала. Посвящать в свои мысли подруг посчитала нецелесообразным, глупым занятием.

Если хочешь насмешить бога – сообщи ему о своём желании.

Измениться в одну минуту оказалось сложно, но желание – часть успеха.

Ромашка в одном бикини – пару часов крутилась у зеркала: нахваливала ягодицы и бёдра, восхищалась стройностью фигуры, упругостью дивного бюста, мягкостью плоского животика. И танцевала…

Конечно, ей нравилось не всё, но общее впечатление завораживало, супокаивало.

– Глупец ты, Витенька! Ещё пожалеешь., что такую женщину обидел, – подумала Ромашка и стремительно приступила к задуманному.

Женщина не понимала толком – что случится и как. Она знала одно – мужчина у неё будет: если не сегодня, то завтра. И никаких подружек.

Сама, всё сама.

Машка вдруг поверила в обязательность женского счастья, в свою способность раз и навсегда расстаться с иллюзиями.

– Чем я хуже других? Чем? Причина не во мне – в нём и я это докажу.

Женщина собралась, выгребла из заветной шкатулки почти все накопленные деньги и отправилась в салон красоты.

Уютная обстановка заведения, собственные позитивные мысли и зуд напряжения создавали некий мистический фон, позволивший отбросить прочь последние сомнения.

Улыбка в этот день не сходила с её лица. Она уже была счастлива.

Площадкой для первого опыта Машка выбрала скромный приветливый бар, показавшийся достаточно безопасным и гостеприимным.

Оделась Ромашка соблазнительно, но скромно.

Глядя на неё, ни у кого не могла возникнуть мысль об истинной цели визита.

Машка волновалась: не сказать, что едва не падала в обморок, но вибрировала, словно перемёрзла.

– В конце концов, – думала она, – на Витеньке моём свет клином не сошёлся. По улицам бродят толпы неприкаянных мужиков, которым повезло меньше, чем ему. Пусть оближется. Любовь – не хрустальная ваза. Если отношения разбиты, нужно прибрать осколки и заменить предмет восхищения на новый. Их много, а я единственная.

Несмотря на нервозность, настроение было на высоте.

Ромашка села у барной стойки, заказала бокал мартини и погрузилась в грёзы.

О чём она думала, неизвестно.

Вид у неё был весьма одухотворённый, отсутствующе мечтательный.

Машка не крутилась на стуле в поисках претендента, не ввертела головой. Она парила в разноцветно туманных облаках яркого романтического сновидения.

Как ни странно, единственным партнёром, с которым витала в облаках, она видела Витьку.

Мужчины в голографических приключениях были разные, а лицо у всех одно.

Ромашку наперебой приглашали танцевать, осыпали цветами, посылали улыбки и воздушные поцелуи.

Она кружилась, кружилась… со счастливой улыбкой и безмятежным взглядом, направленным в никуда, пока не ощутила мягкое прикосновение чьей-то горячей руки.

– Скучаете?

– Вовсе нет. Отдыхаю.

– Жаль. Хотел пригласить вас на танец.

– Спасибо, я сама, – неожиданно ответила Машка, поставила на стойку нетронутый бокал с искристым вином и попросила бармена включить Сальсу.

Танцевала она с наслаждением: целиком и полностью отдавалась страстным сексуальным движениям, ни на кого, в том числе и на незнакомца, не обращая внимания.

Мысли, чувства… их не было. Точнее, ей было попросту хорошо.

Машка даже забыла, зачем пришла.

Закончив танцевать, взбудораженная и потная, отправилась она на прежнее место.

Мужчина восхищённо смотрел на неё и беззвучно хлопал, показав улыбкой и жестами, что зрелище было бесподобным.

Он именно так ей и сказал.

– Очаровательным, чувственным или всё же сексуальным, – наблюдая за его реакцией спросила Машка.

– Всего понемногу. Вы прелесть. Разрешите угостить… Нет-нет, не отказывайтесь, это ни к чему вас не обяжет. Вы одна и я один. Согласитесь: два одиночества, это уже пара. Надеюсь от танца не откажетесь.

Машка и не думала сопротивляться.

– Какого беса я буду бегать от мужика, если он сам плывёт в руки. Пусть покажет, на что способен, – подумала она.

– Роман, надо же – может, придумал такое имя? Ро-ман. Словно намекает на начало чего-то необычного, содержательного, долгого-долгого.

Танцевал незнакомец великолепно.

Ромашка даже забылась.

Впрочем, ей почему-то было всё равно, чем кончится это неожиданное, или всё же ожидаемое, рандеву.

У Машки было удивительно легко на душе, тело вовсе пребывало в комфортной невесомости.

Веселились они с Ромой от души почти до утра, пока не закрылось заведение.

Ехать к незнакомцу Машка мягко отказалась, вести его к себе – тем более не захотела.

Мужчина не спорил. Он вёл себя расслабленно и весьма уверенно.

Ночь в шикарном номере гостиницы с интересным соблазнителем была просто волшебной.

Ромашка отдавалась как в первый и последний раз.

Она и сама не ожидала от себя такой прыти, такой извращённой ненасытности, такого похотливо бесстыдного сладострастия и бешеной экспрессии.

К утру у неё болела и стонала от наслаждения каждая удовлетворённая до предела клеточка благодарного тела.

Прощание с кавалером было столь же красивым и романтичным.

Потом они обменялись номерами телефонов и…

И легко забыли друг о друге.

Ромашке отчего-то не хотелось серьёзных или достаточно длительных отношений.

Причину такой странной внутренней установки она не могла осознать, просто чувствовала, что это лишнее.

Желание до предела насытиться сексом без обязательств, утолить так долго испытываемую жажду интимной близости, Машка воплощала с животной страстью.

Каждую субботу и каждое воскресенье отправлялась она в один из многочисленных баров и клеила там мужиков по одной и той же схеме: изображая, теперь уже намеренно, полное равнодушие, отрешённость и чуточку высокомерия.

На отчуждение, мечтательность и скромность кавалеры всех возрастов и мастей клевали так, словно мёд из её возбуждённого лона был разлит по всей площади танцпола.

Зажигательный танец Сальса тоже был одной из сексуальных приманок.

Теперь Ромашка сама могла выбирать кавалеров, иногда даже цинично издевалась над их соперничеством, устраивала состязание.

Ей всё сходило с рук, но спустя месяц перестало радовать.

Секс и атмосфера вечного праздника наскучили, осточертели.

Теперь Машка вынашивала совсем другую идею: она во что бы то ни стало хотела соблазнить…

Да-да – собственного мужа.

Эта идея будоражила воображение, манила убеждением, что миссия невыполнима.

Навязчивое желание возобновить супружеские отношения незаметно превратилось в единственную ценность, в цель жизни, в безумную страсть.

Машка опять ушла в себя, превратилась в серую мышку, сосредоточилась на разработке многочисленных вариантов “возвращения блудного мужа”.