Читать книгу Сандэр. Убийца шаманов - Валерий Теоли - Страница 4

Какая же гадость троллий самогон! Я и не представлял, что голова может так болеть. Мой череп будто раскатали в блин и придавили невыносимо тяжелым прессом.

Стон отозвался взрывом острой боли в черепной коробке и цветными пятнами в глазах. К горлу подкатила тошнота, мозг словно сверлил маньяк-ученый. Пошевелился – и затрезвонили колокола в бедной больной голове. Где, где змееглаз? Срочно съесть листочек. От него не убудет, гильдия заплатит и за надкусанный.

Продрав глаза, я вспомнил, что Гвард обещал увезти цветок сегодняшним утром. Ему хорошо. Небось уже надкусил целительную мякоть и выздоровел, а мне тут без лекарства страдать.

Невероятных усилий стоило сесть на постели из пушистых шкур. Зверомастера нет на острове, солнце-то скоро в зените будет. Вон, светит прямо в отверстие, пробитое природой в потолке пещерки, где я обретаюсь. Свет заливает неровный каменный пол, выложенную из поленьев кровать и колченогий столик, сооруженный из палок, скрепленных веревочками и кожаными ремешками. На столешнице глиняный кувшинчик, на пузатом боку нацарапано Лилькиным почерком «от головной боли, выпить глоточек».

Сестренка, ты умница. Куплю тебе жемчужное колье, каждая жемчужина в котором – слот для заклинания. Выздоровею, накоплю денег и обязательно куплю.

Горьковатая жидкость растеклась по пищеводу приятной прохладой. Болезненные ощущения практически моментально ослабли, освободив мыслительный процесс из-под похмельного пресса.

Решено. Больше ни при каких обстоятельствах не выпью ни капли тролльего самогона. Эту гадость даже гномы, те еще выпивохи, гнушаются принимать. Он словно жидкий огонь, точно расплавленный перец чили, выжигающий внутренности и разрушающий разум.

Против менталистов лучшего средства не сыщешь. У мага разума, вознамерившегося воздействовать на ментальный план пьяного синекожего, мозги буквально сварятся вкрутую. Выпивший тролль превращается в орущего боевые песни берсерка.

Фух, полегчало. Я умылся ледяной водой из подземного источника, протекающего по желобку возле выхода, соскоблил щетину опасной бритвой, купленной в Веспаркасте у цирюльника форта. Бреюсь по меркам имперцев часто, дважды в седмицу. Пожалуй, искупаюсь в озере. К холоду организм привык, не заболею.

Одеваясь, зацепил бугрящуюся свежую рану на предплечье. Голубая татуировка изображала переплетение водорослей и клыков – отличительный признак охотника Водяных Крыс.

М-да, неплохо вчера погулял. Аж вспоминать больно. Из разрозненных, смутных воспоминаний с превеликим трудом я составил целостную картину вчерашнего праздника.

У пристани на циновках накрыли праздничный стол. Рыба, мясо, разнообразные гарниры, фрукты, овощи, напитки. Подростки громыхали в барабаны. Под их грохот вокруг костра выплясывали синекожие девицы, выкрикивая славословия в мой адрес и адрес вождя племени.

Помнится, Гвард разделал извивающегося змееныша водяного удава и заставил меня выпить кровь, смешанную с пахучими специями и самогоном. Сырая кровь, выцеженная в костяную чашу, не самое страшное. Потом пришлось проглотить бьющееся сердце удавчика, скрепив нашу астральную связь. Отныне я один из лучших охотников, и ритуал привязывает ко мне мою первую великую добычу. Дух побежденного удава будет хранить меня, где бы я ни был.

Змеиной кровью зверомастер измазал мне щеки и лоб, нарисовав знаки духа-хранителя, и пропел длинное скрепляющее заклинание. В конце ритуала он торжественно объявил меня великим охотником племени и надел мне на шею ожерелье из зубов убитого удава.

Затем тянулись бесконечные поздравления. Меня непременно хлопали по плечам и желали, чтобы на моем ожерелье прибавлялось клыков и когтей и дома всегда было чем угостить гостя. С поздравлениями клали передо мной подарки. Кто мягкую, пушистую шкуру, кто оружие. Вождь расщедрился на копьецо с заговоренным обсидиановым наконечником. Рана от него вроде бы кровоточила, покуда не вытекала вся кровь из тела. Вещица знатная: на обсидиане и древке знаки вырезаны, похожие на схематическое изображение животных, – тролльи письмена.

Меня поздравляли, одаривали и пили за будущие успешные охоты. Пили, пили, пили… Дальше обрывочные воспоминания. Мне наносят татуировку на предплечье. Синьки танцуют. Обеспокоенное лицо сестренки. Взволнованная физиономия Гварда. Сморщенная морда Акелы с осуждающим взглядом. Свернувшийся в полутьме у моих ног водяной удав, неведомо откуда взявшийся. И темнота.

– Кхе-кхе, – послышалось снаружи деликатное покашливание.

На входе стояла Лилька, сжимая в руках соблазнительно пахнущую корзину.

– Привет, Лиль, – выдавил я подобие улыбки. – Заходи.

За сестренкой ворвалась волчья стая. Особняком подошел Акела и улегся подле кровати.

– Я тебе есть принесла.

Аромат жареной птицы разбудил сонный желудок, тут же потребовавший пищи. Лилька разложила на столе глиняные миски с едой. Я с удовольствием уплетал мясо и хрустящие свежеиспеченные лепешки, запивая чистой родниковой водой.

– Гвард давно уплыл на большую землю? – прожевав кусок свинины, поинтересовался я.

– Затемно. Они с Ран-Джакалом вместе уплыли.

Удивляюсь крепости троллей и зверомастера. Выпивали же не меньше меня, а утром уже по делам разошлись.

– Прибыл посланник от Зеленых Улиток. – Лилька замерла, прислушиваясь. – Ученик шамана клана Улиткоголовых по имени Варк-Дан. Умоляет о встрече с Гвардом и вождем. Что-то у них стряслось нехорошее.

– Ариг в курсе?

Ариг, возглавляющий охрану Ран-Джакала, его заместитель и принимает решения в отсутствие вождя.

– Да. У Костра Совета его принимает.

– Отмедитирую – и подойду.

Медитация – ежедневная обязанность ученика мага и шамана. С утра и вечерком прояснил сознание – и строй планы на будущее. С ее помощью тренируется контроль духовной и жизненной энергии. Тренировка с моим малым энергетическим запасом мне необходима. Чем выше контроль, тем меньше айгаты тратишь на магические действия, будь то заклятие или транс.

Моя пещера находится в глубине острова, между женской и мужской половинами селения троллей. До меня пещеру использовали как погреб, складывали в ней еду на зиму. Поблизости виднелся дом Гварда.

До «гостиной» Водяных Крыс я добрел по каменистым тропам и подвесным мостам за пятнадцать минут. На пристани прохаживался дюжий тролль, следящий за порядком. Горстка островитян собралась у дома главы племени.

Костер Совета – лобное место любой деревни синек. У огня собираются по важным вопросам старейшины и вожди, там же принимают дорогих гостей. В обложенном камнями круглом кострище ни на секунду не затухает огонь, символизирующий достаток и добрую волю предков. У Водяных Крыс он располагается на скале возле отстроенного «дворца» Ран-Джакала.

На дворец сие творение тролльего зодчества походит не больше, чем вигвам индейцев на украинскую хату-мазанку. Снаружи стены обиты сырыми шкурами, сверху шатер из покрашенных красной краской кож, натянутых на деревянные балки и огромные кости лесных гигантов. Из-под крыши торчат костяные шипы, на некоторых развешаны выбеленные солнцем черепа зверей, иноплеменников и преступников, когда-то бросивших вызов Ран-Джакалу. Под черепами намалеваны почерневшей кровью знаки могущественных духов, оберегающих племя и вождя от зла.

К моему приходу замглавы Водяных Крыс, сидевший на разноцветной циновке в компании двоих телохранителей, мирно беседовал с тщедушным молодым троллем. Позади них толпились ребятишки и праздные жители селения, желающие узнать причину прибытия посла союзников из первых уст. Среди громадных синекожих мелькала стройная фигурка Алисии.

– Милости духов, – поприветствовал я собравшихся.

– Благословения предков, – прогудело в ответ.

Телохранитель Ран-Джакала уступил мне циновку, и я присел рядом с Аригом. Акела уселся в сторонке.

– Гин-Джина нет на озере. Я его старший ученик Кан-Джай. Что хотел сказать ему, поведай мне.

Ученик шамана Улиткоголовых согласно кивнул. Его правая щека при этом дернулась вниз, отчего рот скривился, обнажив до десны нижний клык. Парень выглядел измученным и больным. На коже нездорового сероватого оттенка растеклись линии нарисованных защитных знаков, смешавшись с грязью и пеплом. Исхудавшее тело под порванной накидкой из бобрового меха исполосовано порезами и царапинами, темнеют кровоподтеки и ссадины. Тролля будто избили и прогнали по колючему кустарнику. В его распущенных длинных волосах путались остатки ракушек, какие вплетают тролли племени Зеленых Улиток. И главное, при синекожем нет обязательных атрибутов шамана – сумки с зельями на все случаи жизни и вардов.

– Беда, Кан-Джай, – воскликнул ученик. – Не знаю, поможешь ли. Гин-Джин с верховными шаманами озерных троллей смог бы помочь. Смерть ходит между нами и забирает кого захочет.

– Внятнее рассказывай, – рыкнул Ариг.

В глазах парня отразился страх. Убивающее одноплеменников здорово напугало его.

– Четырежды заходило солнце в свой подземный дворец. Четыре шамана Зеленых Улиток ушли в Серые Пределы. Шаманы четырех кланов, искусные в колдовстве. Трое учеников последовали за ними в те ночи.

Веселенькие новости. Чтобы убить синьку из племени Варк-Дана, нужно хорошенько потрудиться. Зеленые Улитки славятся здоровьем и живучестью. Их шаманов отправить на тот свет гораздо сложнее. Прибить-то сравнительно просто, в боевом колдовстве озерники слабоваты, но не убить. Скорее Говорящие с Духами притворятся мертвыми. Не раз случалось, что изувеченные в бою трупы шаманов, отлежавшись, неожиданно вставали и шли домой, в родной клан, зализывать кажущиеся несовместимыми с жизнью раны.

Секрет Зеленых Улиток заключается в постоянном подпитывании организма колдовскими зельями, повышающими способность к регенерации тканей и сводящими на нет отторжение чужеродных органов. К тому же мало кто достиг их уровня в техниках целебной медитации.

О живучести их верховного шамана Гал-Джина слагают легенды. Согласно одной из них, в жестоком бою этому выдающемуся троллю вырвали сердце. Он с пренебрежительной улыбкой на устах заколол врага сломанным жезлом духов, вырезал у него сердце и трансплантировал себе, после чего рухнул без сознания. Его, естественно, сочли павшим смертью храбрых, ибо деревню оборонял, и закопали в речном иле на бережку, на специально отведенном участке, как подобает поступать с почившими верховными. Каково же было изумление односельчан, когда ровно неделю спустя героически погибший шаман встал из могилы, покашливая от набившегося в глотку ила.

Чтобы убить Говорящего с Духами из Зеленых Улиток, надо разрубить его на куски либо сжечь. Еще есть вариант с духовным уничтожением, правда, для осуществления требуется немереное количество духовной энергии и невероятная сила воли, имеющиеся, как правило, отнюдь не у разумных. Группа старших лоа справилась бы. Ну и старейший тоже.

Помимо восстановительных чар шаманы владеют специфической магией, основанной на зверомагии, магии лоа и магии воды. Поклоняясь духу Озерной Улитки, одному из старших лоа, считающемуся первопредком племени, они умеют создавать прочнейший панцирь из насыщенной мистической энергией воды и выстреливать струей вязкой липкой жидкости из-под него. Струя сбивает с ног взрослого тролля, приклеивая к окружающим предметам и земле, тем самым обездвиживает, не причиняя серьезных повреждений.

– Кого именно забрала смерть? – задал я вопрос.

– Шаманов Слизней, Мокрых Носов, Остролистого Камыша и Зеленой Тины. Четыре клана лишились Говорящих с Духами! Четыре ночи подряд! Грядет пятая ночь, последний шаман племени готовится сразиться со злым духом! О, Лон-Мин, Великий Предок, защити нас! Иргал Заг, Отец Зверей, смилуйся над нами, огради от злых духов!

Речь тролля превратилась в бессвязное бормотание. Сложно представить, что могло напугать ученика шамана, познавшего секреты невидимого духовного мира.

– Варк-Дан, посмотри на меня. – Я остановил на себе блуждающий взгляд синекожего. – Как они ушли в Серые Пределы?

Прежде чем ответить, тролль осенил себя отгоняющим злых духов знаком, обрисовал спираль двумя пальцами по часовой стрелке с центром в районе солнечного сплетения.

– Шаман Остролистого Камыша хотел найти похитителя детей и женщин и с учениками ушел в аранью[1]. Следующим утром в деревню приполз его окровавленный младший ученик. Его лихорадило, он бредил и к вечеру умер. Перед смертью рассказал о злом духе, напавшем на них. Вождь выслал охотников. Они нашли изуродованные обезглавленные тела, выпотрошенные, словно бычьи туши. С шамана и его ученика живьем сняли кожу.