Читать книгу Корова и слово - Валерий Вайнин - Страница 21

По лéсу настырно и ловко

с ехидной ухмылкой кривой

за волком гонялась морковка,

мотая торчащей ботвой.

Казалось, ежи и зайчишки,

и даже слепые кроты,

от смеха трясясь, как малышки,

вот-вот надорвут животы.

На радость звериному люду

волк в панике начал орать:

«Не буду, не буду, не буду

тебя тошнотворную жрать!»

Тропинок не видел он толком,

но чуял врага позади.

Морковка бежала за волком,

грозя ему: «Ну, погоди!»

У дома деловито

следила детвора,

как Миша и Никита

скандалили с утра.

– Ты гвоздя не вбил ни разу.

– Ты хвастун и обормот.

– Ты в осколки грохнул вазу.

– Ты загнал кота в компот.

Закапал дождь по крыше,

спугнув ребят с мячом.

И лишь Никите с Мишей

всё было нипочём.

– Ты трусливее зайчонка.

– Ты шумливее собак,

но дерёшься, как девчонка.

– Сам ты плакса и слабак.

Раздался грохот грома,

и обезлюдел двор.

Но не смолкал у дома

душевный разговор.

– Недоразвит ты спортивно.

– А ты каши мало ел.

– Слушать мне тебя противно.

– Ты мне тоже надоел.

Явившийся с кухни хромой табурет

и стул, от царапин рябой,

в гостиной, отважно ступив на паркет,

боксёрский затеяли бой.

Буфет с интересом за ними следил,

а толстый диван поединок судил.

Сходились боксёры в атаке немой:

удары отвешивал стул,

при этом соперник, хотя и хромой,

брыкался, как бешеный мул.

В азарте буфет содрогался порой.

Диван вскоре вымолвил: «Раунд второй.»

Стул знал, вероятно, какой-то секрет,

коль смог победителем стать:

задрав кверху ноги, упал табурет

и начал вовсю хохотать.

Буфет накренился. И, точно болван,

на эту картину воззрился диван.

Когда отсмеялся и на ноги встал,

судье доложил табурет,

что стул втихомолку его щекотал —

вот в чём пораженья секрет.

Буфет хлопнул дверцей. Диван хохотнул

и в стул здоровенной подушкой метнул.

Мышка вышла из домишка,

волоча мешок с трудом.

Очень скоро эта мышка

постучалась в кошкин дом.

Кошка сонно дверь открыла,

шаль расправив на спине

и, зевнув, проговорила:

«Завтрак сам пришёл ко мне.»

Мышка бодро отвечала,

развязав тугой мешок:

«Не дури. Купи сначала

в дом стиральный порошок.»

Зашипела кошка дико:

«Свой товар под хвост засунь!»

Мышка молвила: «Купи-ка

против перхоти шампунь.»

Взвыла кошка: «Я устала

от услужливых мышей!»

Мышка ей прощебетала,

улыбаясь до ушей:

«Ты красива и зубаста.

Хочешь замуж за кота?

Вот тебе зубная паста,

чтоб не пахло изо рта.»

Кошка глазки закатила,

нервно звякнула серьгой,

деньги мигом заплатила

и толкнула дверь ногой.

Тяжело вздохнула кошка

и, утратя силы вдруг,

собралась вздремнуть немножко…

Но опять раздался стук.

Не держали кошку ноги,

стала дрожь её мотать:

мышь торчала на пороге,

продолжая щебетать:

«Чтобы мне с тобой два раза

тары-бары не вести,

гель для чистки унитаза

ты должна приобрести.»

Кошка в обморок свалилась,

испытав сердечный шок.

Мышь с ухмылкой удалилась,

за спиной таща мешок.

Под крышкой, сдвинутой небрежно,

кипя на газовой плите,

пузатый чайник булькал нежно

о поднебесной красоте.

Он выводил свои рулады

душевным тенором певца,

и чашки слушать были рады

его романсы без конца,

манера свиста и кипенья

была у чайника своя,

но знали все: искусство пенья

он перенял у соловья.

Как смутные лики,

на зеркале блики

мерцали в шкафу платяном.

И в зеркале этом

зимою и летом

весь мир представлялся вверх дном.

Стол горбил коленки,

гуляя по стенке,

подсвечник висел в пустоте,

пол выглядел прудом,

а кресло – верблюдом,

стоящим на гибком хвосте.

И в зеркале этом

щенок был одетым

в доспехи со шлемом стальным,

а доблестный Петя

ловил кашу в сети —

и всё было жутко смешным.

Тетрадок страницы

порхали, как птицы,

в буфете сирень расцвела.

Понять это трудно,

и всё же как чу́дно

в такие смотреть зеркала.