Читать книгу Замок воина. Древняя вотчина русских богов - Валерий Воронин - Страница 14

На базу мы вернулись около одиннадцати вечера и тут же завалились спать. Поездка в Севастополь дала много пищи для размышлений. Прав был Илья, рекомендуя посетить эту пирамиду хотя бы для общего развития. Здесь бы я добавил: «развития темы».

А утром… Когда я открыл глаза, то увидел рядом с кроватью соседа, который толкал меня в бок. Он явно будил меня. Но зачем? К завтраку – ещё рано. Мы с Семёном ели во вторую смену, которая начиналась в половине десятого. А сейчас…

Я посмотрел на часы и воскликнул:

– Семь часов! Такая рань…

Но сосед был настойчив. И у меня не оставалось другого выхода, как открыть глаза. Стало ясно, что от меня он не отстанет. Ну что за люди!

Надо сказать, мы с Сеней относились к нашему соседу по комнате с доброй долей иронией. Он принадлежал к совершенно иному кругу людей. Во-первых, был стар – не менее шестидесяти лет, а то и все семьдесят. И для нас, студентов, выглядел личностью из совершенно иной исторической эпохи. Во-вторых, уверял, что до ухода на пенсию работал чуть ли не у Брежнева. Что нас искренне веселило. Зачем такому человеку отдыхать на турбазе, где собираются в основном молодые люди и в почёте активный образ жизни, спорт и многодневные походы в горы. Ему бы до столовой дойти…

У нашего соседа была особенность – он очень громко храпел. Но о своём недостатке этот пожилой человек не просто догадывался, а знал преотлично. И, как мог, боролся. Эту борьбу мы с Сеней наблюдали ежедневно. Точнее сказать – еженощно, когда возвращались с танцев или дружеских посиделок. Не включая свет, пробирались к своим кроватям и тихонько на них усаживались, ожидая «аттракциона».

Как правило, сосед не заставлял себя долго ждать. Вскоре слышалось легкое похрапывание, затем его сила возрастала, и наконец-то он начинал храпеть во всю мощь своего горла. Но длилось это недолго – всего несколько секунд. Каким-то неимоверным усилием воли старик сжимал ладонь в крепкий кулак и бил им себя по голове. Храп тут же прекращался. Причем проделывал он этот трюк во сне, не просыпаясь. Вот где самодисциплина, вот стальная воля! Человек даже во сне умудрялся себя контролировать.

Но со стороны подобное прерывание храпа выглядело очень смешно. По крайней мере, с высоты наших малых лет так казалось. Мы падали в подушки и давились от смеха, не в силах себя сдержать. И в наступившей тишине слышались лишь наши истошные похрюкивания. А через минут пятнадцать наш сосед снова начинал храпеть и снова слышался его мощный удар кулаком, и в комнате наступала тишина. Мы же, не успев угомониться после первого приступа смеха, снова с хрюканьем утыкались в подушки. Лишь вволю насмеявшись, я и Сеня блаженно засыпали, мысленно поблагодарив нашего соседа за предоставленное наслаждение.

Собственно, это и были единственные контакты с доставшимся мне в соседи пожилым человеком. И тем более удивительно, что он с такой настойчивостью меня будил, да ещё после такого многотрудного дня. Но, может, что-то стряслось?

Я непонимающе уставился на старика, а он, показывая на какие-то бумажки, вопрошал: «Это ты, это ты нарисовал?» Мне ничего не оставалось, как кивнуть, не понимая толком, куда клонит сосед. Дело в том, что я сделал небольшой чертёж храма-пирамиды, когда мы ждали автобуса на Севастопольском вокзале. И чуть-чуть заштриховал его, введя небольшие полутени, для наглядности. Получилось, в общем, неплохо…

Перед сном я этот чертёж оставил на прикроватной тумбочке. А рядом с ним – ещё два, сделанных раньше. Это замок Юсупова и замок Кичкинэ, находящийся рядом с нашей базой отдыха. Два последних я показывал вчера Сеньке, уже и не припомню с какой целью.

– Я смотрю, – послышалось пояснение соседа, – вы, юноша, серьёзно интересуетесь архитектурой?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть головой.

– Интересуюсь, а что?

Дело в том, что я опасался любых косых взглядов в направлении моих собственных изысканий. Одно дело – промышленное строительство, которое я изучал в университете, и совсем иное – мой интерес к храмам и замкам. Это уже идеология, это скатывание в ряды врагов советского строя. А мой сосед, судя по всему, принадлежал к числу, как тогда говорили, «старых большевиков» и, скорее всего, был враждебно настроен ко всему, что хоть как-то напоминало бывший царский режим.

Мне не оставалось ничего, как быстро пояснить старику, что я учусь на строителя, а данные «строительные объекты» меня интересуют лишь как образцы каменной кладки.

– А я думал, что вас интересуют лишь девушки и вино.

Такие слова пожилого человека мне были неприятны. Уж не знаю почему… Поэтому я слегка покраснел и не нашёлся с ответом. А мой сосед продолжил:

– Да вы, молодой человек, не смущайтесь! В ваши годы лично меня интересовало именно это.

Выдержав паузу, он вдруг предложил:

– А знаете что? Не съездить ли нам в Ливадию?

– В Ливадию?

– Конечно. В царский дворец. Там действительно архитектура. Там есть что посмотреть.

Я напрягся.

– Но в Ливадию же не пускают…

Мне было известно, что в Ливадии располагался большой санаторий. А одним из его корпусов стал именно царский дворец. Это был санаторий для избранных, и к нему посторонних не подпускали на пушечный выстрел.

– Не пускают, а нас пустят! – уверенно заявил сосед.

– Но… – не сдавался я.

Мой собеседник безапелляционно рубанул по воздуху ладонью руки.

– Если хочешь увидеть дворец, быстро вставай!

Я хотел. Я с прошлого года мечтал об этом. Но давно уверил сам себя, что подобное невозможно. И вдруг такой поворот…

– Сеня! – крикнул я. – Быстро просыпайся, мы едем в Ливадию!

Мой друг засучил ногами.

– С вами тут выспишься… Вечером храпят, утром кричат. Никакого уважения.