Читать книгу Ткань реальности - Валерий Юрьевич Сергеев - Страница 10

Со всей тщательностью рассчитал время и место появления в России. За несколько часов до аварии. Увидеть всё своими глазами и только потом делать вывод. Настроился на 1987 год, апрель месяц, число пятнадцатое. Точнее не знал. Сейчас мне примерно 55 лет. Соответствующая одежда, причёска, обувь не должны вызвать каких-либо подозрений. Место для перемещения, редко посещаемое, лес рядом с железнодорожной станцией «Обское море». Перемещение прошло без осложнений. Подошёл к платформе, подождал подхода электрички и, пристроившись к небольшой группе приезжих, направился в Академгородок. На меня никто внимания не обращал. Подойдя к автобусной остановке, вдруг понял, что не всё продумал. Отсутствие документов меня не волновало, вот отсутствие денег! Не могу же перемещаться только пешком. Можно конечно переключиться на невидимость, войти в банк, там стать видимым, украсть деньги, опять стать невидимым и уйти. Сложно и глупо. Поймают, и воспользоваться деньгами не успею. Может в какой-нибудь организации, небольшую сумму, на текущие расходы позаимствовать? А ещё надо пристанище найти. В кармане несколько драгоценных камешков. Возможно, смогу где-нибудь пристроить? А пока придётся пешком походить.

Иду по Морскому проспекту, места знакомые разглядываю. Захожу в кафе «Улыбка». Народу мало, ассортимент скудный. В продовольственном магазине, полки голые. Нищета в глаза бросается. Вот и подумал. Куда тут со своими камешками сунусь? Милиция загребёт, как миленького. Светиться ни к чему. Пошёл к дому, в котором когда-то жил. Коттедж на Золотодолинской, рядом. Прохожу мимо «Стола заказов» – спецраспеделитель продуктов питания. Отсюда продукты профессорам и отдельным учёным доставляли, паёк продовольственный. Жил и не думал о таких мелочах. Одна наука на уме. А вот и коттедж. Вернее половина маленького двухэтажного домика. У ворот «Волга» стоит. Воспоминания нахлынули. Себя вспомнил, жену, детей. Поравнялся с машиной и в этот момент из дома выходит… Это я выхожу, тот прежний. Прятаться поздно, ещё мгновение и мы почти столкнулись. Говорю:

– Здравствуйте Пётр Леонидович!

– Мы знакомы?

– Да! Встречались на одной из конференций. Я профессор, (на мгновение замялся и назвал первую, всплывшую в памяти фамилию профессора ботаники) Симаков из Москвы. Вот, в гости к родственникам приехал, гуляю, а как ваши успехи? Как эксперимент с определением массы уникального «аномалона», так, кажется, называется элементарная частица, над которой вы работаете?

– Не думал, что ботаники интересуются теоретическими изысканиями элементарных частиц. Эксперимент только предстоит. А сейчас простите, тороплюсь. Рад был познакомиться.

Мой прежний Я, сел в машину и уехал, бросив прощальный взгляд на меня, полный подозрительности. И в самом деле, получилось глупо. Мог ли ботаник быть так глубоко осведомлён о том, что ещё в 1930-х годах Паули предположил существование частицы, не обладающей массой, названной впоследствии нейтрино. Но встреча оказалась интересной и полезной. Я помнил свои прежние привычки читать свежие газеты на работе. Вот и сейчас, тот прежний Я нес в руке газету «Правда» от 15 апреля. Ещё 12 дней до катастрофы. В этой реальности мне делать нечего. Надо перенестись на 12 дней вперёд, лучше на 11 дней. Иду в лес, спустившись в долину, нахожу уединённое место, на берегу ручья, перенастраиваюсь и благополучно переношусь в 26 апреля. Переключаюсь на невидимость и лечу в институт. Нахожу укромное место, на сборке кабельных блоков, жду и наблюдаю. Ночь прошла спокойно. С утра начинаются штатные приготовления. Наблюдаю за бывшими знакомыми, друзьями, товарищами по работе. Непроизвольно сканирую мысли, и многие из них мне не нравятся. Открываются такие тёмные черты, о которых раньше даже не догадывался. Ничего не предвещает катастрофы. Запущен ускоритель, происходит разгон элементарных частиц. Самописцы регистрируют появление элементарных частиц амоналона и в этот момент, моя энергетическая оболочка вытягивается и соединяется с энергетическим полем силового кабеля, на котором сижу. Короткое замыкание и тут же взрыв трансформатора. Разливается трансформаторное масло и начинается пожар. Меня поражает страшная мысль о том, что причиной аварии был я сам. Это моё энергетическое поле вызвало сбой в работе ускорителя и как последствие взрыв. Вижу себя, того Пётра Леонидовича, лежащего в комнате, придавленного оборвавшейся трубой. Персонал в панике покидает помещение. Ещё пара минут, и горящее масло захлестнёт лежащего. Помощи ждать неоткуда. Бросаюсь на помощь, но понимаю, что в этом состоянии ничем не смогу помочь. Мысленно переключаюсь на видимость. Отбрасываю трубу, поднимаю Петра Леонидовича и тащу к выходу. На улице подбегают люди, принимают раненого и укладывают на носилки. Я ретируюсь в здание. Мимо бегут пожарные. Один останавливается, пытается помочь. Объясняю, что всё в порядке и выберусь сам. Оставшись один, переключаюсь, на прежний набор, и улетаю из здания. Устроившись на противоположном здании, наблюдаю за происходящим.

«Где-то уже это видел» – подумал я. Видел горевший экспериментальный корпус. Видел машины, пожарных, растаскивающих шланги, людей, выходящих из здания. Слышал крики, треск и шипение остывающего металла. Всё это было, давно, когда-то. Где мой профессор? С трудом, оторвавшись от созерцания, мысленно устремляюсь на поиски Петра Леонидовича. Такое чувство, что он где-то здесь, совсем рядом. Но ведь этого не может быть. Его отвезла скорая помощь. Нахожу в хирургическом отделении местной больницы, на операционном столе. Подключены искусственные лёгкие и сердце. Бригада врачей колдует над телом. Не чувствую присутствия и не вижу энергетики. Тело привезли, а оболочка осталась там, в институте. Возвращаюсь и начинаю поиск. Через какое-то время замечаю свечение между рам противоположного окна. Вот он. Надо уговорить вернуться в своё тело. Но попытки обратить на себя внимание ни к чему не приводят. Не могу схватить, не могу толкнуть. Вижу, как понемногу рассыпается его энергетическая оболочка. Надо переключиться на полупрозрачность. Стану заметнее и сильнее. Устроившись рядышком, переключаюсь. Его энергетика прилипает ко мне. Так соединившись, устремляемся в больницу, зависаем над телом. Вижу, врачи готовы отключить и сердце и лёгкие. Собираю всю волю и силу и вталкиваю энергетическую оболочку в тело Петра Леонидовича, оно вздрагивает и поднимает руку. Врачи с новой энергией принимаются за реанимацию. Чувствую крайнею усталость. Эмоциональную, физическую и духовную одновременно. Как видно и приведениям нужен отдых. Поднимаюсь на чердак этого же здания, забираюсь в самый тёмный угол и пытаюсь расслабиться, успокоиться и восстановиться.

Не знаю, сколько прошло, прежде чем почувствовал себя немного лучше. Попробовал воспользоваться дистанционным зрением, что бы отыскать профессора. Очень быстро настроился на частоту его биополя и наши мысли соединились. То, что я почувствовал, мне не понравилось. Боль, страдание, не желание кого-либо видеть, да, кстати, ничего и не видел, глаза забинтованы. Повязка. Приятный запах цветов. За стенкой в полголоса разговаривают санитары. Сначала обсуждают футбольный матч, потом больных. Разговор идёт обо мне, точнее о профессоре в котором сейчас нахожусь.

–Не жилец! Нет. Может и протянет ещё пару дней. Четвёртые сутки в коме.

Со стороны разглядываю персональную палату, на тумбочке цветы полевые, по обе стороны капельницы, на лице маска кислородная. В голове ни одной мысли. Наверно прав санитар. Не выживет профессор. Надо набраться терпения и ждать не вмешиваясь. Значит, после аварии прошло четыре дня, (это время провёл на чердаке) да плюс мои сутки. Итого пять. Надо ненадолго вернуться в своё время и восстановить силы. Чувство усталости не проходит. Отключаю дистанционное зрение и снова в тёмном углу. Осматриваю себя и вижу, что свечение моего тела стало вполовину слабее. Достаю книгу, настраиваю на возвращение. Ещё мгновение и в замке, за своим столом, с книгой в руках. Есть хочется, пойду на кухню.

Чем меньше остаётся тёмных пятен в моей биографии, тем яснее становится механизм работы этой удивительной книги. Открываются ячейки в памяти. Значение кабалистических знаков и иероглифов становится понятнее. Сам себе задаю вопрос: Почему раньше не замечал таких простых и понятных вещей? Например: Что бы изменить свою прозрачность, не обязательно набирать числовой набор из страниц, достаточно повернуть соответствующий рисунок на нужный градус, мысленно. Как-то в комнате, встал перед зеркалом и занялся прозрачностью. Поворачивал рисунок и наблюдал свои изменения. Всё, что находилось в моём энергетическом поле, постепенно теряло очертания и исчезало. В различных стадиях брал предметы со стола, перекладывал, пробовал управлять предметами на расстоянии, в библиотеке, на кухне, в лесу, в подземелье, у развалин часовни. Принёс из пещеры мешочек золотых монет и ларец с разными драгоценностями, для Мариани. Всё это повторял и в настоящем времени и в прошлом. Однажды зайдя к себе в комнату, отправился в прошлое всего на час. Если из комнаты не выходить и время догонит, ничего страшного не произойдёт. Не рассыплешься и не исчезнешь.

В этот раз, увлёкшись упражнениями, не заметил, как в комнату вошла служанка с пакетом свежего постельного белья. Увидев меня полупрозрачного, схватилась за сердце и упала без чувств. Приостановил желание спешить на помощь. До конца эксперимента оставалось несколько минут. Решил ничего не предпринимать. Сидел и ждал, чем всё закончится. Секунд за 30 секунд до окончания, тело служанки начало таять и в последнюю секунду исчезло, а я оказался в той позе, в которой начал своё перемещение. Убедившись, что нахожусь в реальном времени, пошёл искать служанку. Нашёл в прачечной, она собирала для меня постельное бельё. Естественно ничего не помнила и ранее в комнату не входила. Я принял от неё пакет с бельём и вернулся к себе. На полу лежал точно такой же, с точно таким же бельём.