Читать книгу Хранитель времени. сказки и не только - Валерий - Страница 3

Неясно откуда он это узнал, непонятно, каким образом сохранилась история о нём.

Возможно, и не было никакой истории, а всё, что я услышал, записал и привёл ниже, просто глупая шутка.

***

Он собрался в дорогу.

Поцеловал жену, детей и вышел за дверь.

Никто его не останавливал.

Дети были для этого ещё очень малы, а жена уже давно проплакала все слёзы, устала от бесконечных разговоров, от его туманных объяснений о загадочном хранителе, который сумеет вернуть ему напрасно прожитые годы.

Она не понимала его, а в последнее время перестала и узнавать. Он стал другим. В некотором смысле, он ушёл уже очень давно. Она не смогла бы это объяснить, но ей временами казалось, что от него осталась лишь оболочка.

Закрыв за собой дверь, он на мгновение остановился.

Вгляделся вдаль.

Там, за линией горизонта, на границе видимости, он смог разглядеть снежные вершины горного хребта.

Действительно, три дня пути, подумал он. Всё сходится. Странный человек из его сна, рассказавший ему о хранителе, звавший его, скорее всего, не соврал.

– Я скоро вернусь, – прошептал он, не обращаясь ни к кому, и сделал первый шаг.

Строго на восток, помнил он, чётко на самую высокую вершину хребта.

– Я обязательно вернусь, – добавил он, стараясь прогнать сомнения. – Три дня туда, три дня обратно, какие-то накладки – неделя. Не бог весть, какой срок. Не успеют соскучиться, думал он о домашних.

Но сомнения не желали уходить, а ещё, он боялся.

– Бояться нечего, если придёшь к нему с чистым сердцем, – сказал человек из сна. – У него много времени. Можно сказать, что всё время этого мира, потраченное впустую – у него. Возможно, он захочет выделить тебе пару, тройку лет на что-то стоящее.

Он заинтересован в том, чтобы время тратилось по назначению. Ведь, именно для этого хранитель его и собирает, вспоминал он слова незнакомца.

Эти воспоминания не могли развеять ни его сомнений, ни страха. Он не был уверен в чистоте своих помыслов, как не был уверен, можно ли считать его собственную жизнь, то, что он в ней делает, а последнее время, только пытается делать – стоящим – он был писателем, а ещё раньше камнетёсом. Несколько последних лет он разрывался межу этими двумя, своими призваниями и ему казалось, что он теряет себя. Нить, связывающая его с окружающим миром, оказалась разорвана.

Он перестал видеть смысл, перестал чувствовать, не мог творить. Всё время его жизни утекало впустую. Утекало именно туда, как понял он из сна – к белоснежным вершинам, к страшному и загадочному хранителю.

Он больше не мог, да и не хотел обтёсывать камни, не мог и писать.

Из последних сил, собрав осколки чувств, он смог представить сюжет будущей книги, но на большее его уже не хватило.

На большее, у меня уже нет нужного, правильного времени, считал он. – Всё оно по капле утекло в далёкие горные хранилища.

Приду и прямо, без лишних слов, просто попрошу вернуть моё время назад, думал он. – У него его много, а приходят к нему с такой просьбой не каждый день. – Не должен отказать, рассчитывал он. – Да, и сон мне снился не напрасно. Снился не раз и не два. Странный и если быть откровенным, немного пугающий, сон, в котором загадочный человек, рассказывал о хранителе и недвусмысленно давал понять, что нужно идти.

И он, шёл.

Целых три дня, а потом и ещё столько же.

Расстояния обманчивы.

Не хотел меня пугать длинной дорогой, думал он о человеке из сна. – Боялся, что я откажусь от перехода. – Напрасно. – Я никогда не отказываюсь от задуманного.

Через шесть дней начались предгорья, и идти стало значительно трудней.

Самая высокая вершина маячила перед ним, закрывая половину неба, но оказалась чуть в стороне. Дорога, по которой он шёл, вела в обход глубокого ущелья, немного сбивая с пути, но обещала вернуться к нужному направлению.

Ещё через два дня он понял, что дорога уходит мимо. По ней он приблизился к нужной горе настолько, насколько мог, дальше к подножью вела чуть заметная тропа.

Не часто к хранителю ходят люди, думал он, этот путь, даже тропой можно назвать с большой натяжкой. – Тем больше мои шансы договориться с ним, решил он.

И он ступил на тропу.

Сначала ему показалось, что гора рядом, каких-то несколько километров, но это было не так. Он шёл много часов. Перебрался через два не очень широких, но бурных потока. Перелезал через валуны, попадающиеся на пути, пересекал трещины.

Шёл, выбиваясь из сил, запутавшись в расстоянии, не понимая, когда дойдёт.

Пока не дойду, не стану отдыхать, решил он. – Потрачено слишком много времени.

Он даже улыбнулся своей последней мысли.

– Сам жизнь почти потерял, а несколько жалких минут на отдых, пожалел, – прошептал он себе и снова улыбнулся. На этот раз, улыбка получилась уже более уверенной.

Странно, подумал он. – Наверное, это место, близость к хранителю, действует так. Он уже забыл, когда улыбался в последний раз, а умение смеяться над собой, было утрачено им ещё раньше.

Его настроение улучшилось.

Это предвкушение встречи, решил он, возможность обрести утраченное, странное, необъяснимое ощущение, что теперь всё будет хорошо.

Но всё же, он по-прежнему немного боялся.

Его состояние, его странная уверенность, не поддавались логике, а он не был глупым человеком и знал, что необъяснимое требует к себе должного отношения, а к тому, что понять невозможно требуется относиться с опаской.

Но требовалось идти.

И он, прогоняя свой страх, шёл дальше.

Он шёл и думал.

Час за часом, прокручивал перед мысленным взором будущую встречу. Подбирал слова, готовя фразы, для предстоящей встречи с Хранителем.

– Здравствуйте, глубокоуважаемый Хранитель, – шептал он. – Извините за беспокойство, но мне очень нужна ваша помощь. Время, утраченное мной, возможно, хранится у вас…

И дальше, дальше…

Он не заметил, как гора заполнила собой всё пространство перед ним.

Вот и последний поворот.

Тёмный провал пещеры в основании горы метрах в двухстах впереди.

Улыбка на его лице, казалось, приклеилась навечно, а страх, он поймал себя на этом, ушёл, словно его никогда и не было.

Он забыл о своих сомнениях и шёл, почти забыв о цели своего путешествия. В его новом состоянии, ему нравилось просто вот так идти.

Оставалось метров пятьдесят, когда тьма в глубине пещеры зашевелилась и ожила, он невольно остановился, следя за её движением.

Через несколько минут, из пещеры вышел человек и не спеша направился к нему.

Человек был похож на монаха. – Чёрный бесформенный балахон до пят, большой капюшон, закрывающий лицо.

Это хранитель, подумал он, стоя на месте не решаясь сделать шаг. Он не знал, да и не хотел случайно нарушить какие-либо правила этого места. В его положении было лучше неподвижно стоять.

Человек в балахоне приблизился к нему на расстояние вытянутой руки и тоже встал неподвижно. Его лицо под капюшоном по-прежнему скрывалось в глубокой тени.

Странное напряжение повисло в воздухе.

Смятение и страх снова было набросились на него, но теперь у него, оказалось достаточно сил им противостоять, и он с лёгкостью отогнал свои страхи.

– Здравствуйте Хранитель! – сказал он, подготовленную заранее фразу.

Человек в балахоне вздрогнул и одним движением сбросил с головы капюшон.

Открылось улыбающееся лицо мужчины средних лет. – Человека из его сна. – Теперь, он показался ему совершенно нестрашным.

– Я не хранитель, – сказал человек. – Я его слуга, тот, кто позвал тебя. И я очень рад, что ты дошёл, это удаётся не всем.

– Здравствуйте, – ответил он, снова улыбаясь. Он узнал этого человека, а это подтверждало верность его решения идти сюда, как подтверждало и его психическое здоровье, сомнения на счёт которых, время от времени посещали его. – Я тоже очень рад нашей встрече, – добавил он. – Вы отведёте меня к Хранителю?

– Ну, это вряд ли, – сказал человек и засмеялся в голос. – Даже если бы я и захотел, то не смог бы этого сделать. – К Хранителю невозможно просто так отвести. Иногда, его можно найти, пройдя сложный лабиринт. Но и то…, я думаю, ничего из этого не получится. Пока он сам не захочет – его не увидеть.

Слова странного человека немного обидели его. Улыбка сползла с лица. Он даже разозлился.

– Зачем же ты тогда позвал меня сюда? – выкрикнул он в лицо незнакомцу свой вопрос.

Получилось невероятно громко, возможно, несколько громче, чем следовало.

Он вовсе не хотел так кричать.

У него даже мелькнула мысль, что это произошло помимо его воли.

Но, как бы там не было, его громкий крик, в виде вопроса – Зачем же ты тогда позвал меня сюда? – сорвался с его губ и гулким эхом умчался в глубину пещеры и, отражаясь от стен, растворился в её густой тьме.

Неподвижная тьма качнулась, пошла волнами, казалось, ожила и со страшным грохотом выплюнула в ответ пучок ярчайшего света.

Мир перед его глазами дрогнул, стал множиться на варианты, деля ситуацию на вероятности.

– Что ты наделал? – в ужасе воскликнул странный монах. – Теперь даже я не знаю, чем всё это кончится и сколько возможностей откроет для тебя Хранитель.

***

– Я просто задал вопрос и вовсе не хотел ничего плохого, – ответил он, в страхе вглядываясь в чёрный провал пещеры.

Человек в балахоне грустно улыбнулся.

Мир между тем перестал двоиться и дрожать.

Яркий свет, на мгновение ослепивший его, сошёл на нет, практически сразу, как появился. Ничто не предвещало его повторения.

А был ли этот свет? – думал он. Всё вокруг выглядело тихим и спокойным. Может быть всё, что мне только что привиделось, это моё эмоциональное потрясение? – Реакция на неожиданный ответ монаха. Моя неконтролируемая злость, от которой сначала всё померкло, сконцентрировалось, заходило волнами, и разрешилось и вырвалось на свободу не в силах больше сдерживаться внутри, в виде вспышки света. – Иллюзия, которую я создал сам для себя в своей голове. Воображение, создавшее причудливые формы под воздействием злости и страха.

Всё эти мысли за доли секунды промелькнули в его голове и схлынули, теряя своё значение.

С некоторой опаской он ещё раз взглянул в пещеру.

Ничего необычного в ней он не увидел – всё та же спокойная тьма.

Его страх снова ушёл.

Показалось, решил он.

Снова посмотрел на монаха.

– Возможно, всё и обойдётся, – сказал тот. – Сам видишь, мир успокоился, уплотнился, а излишняя двойственность ушла.

Эти странные слова монаха немного удивили его, но он почти привык к его странностям и просто повторил свой вопрос:

– И всё-таки, зачем ты позвал меня сюда?

– Прости, – ответил монах, опуская глаза. – Я схитрил, но тебе было необходимо прийти сюда. Ты был опустошён, твоё время растворялось в этой пустоте, исчезало, не находя применения.

– Да, это так и именно поэтому мне и нужен Хранитель. Поэтому я и пришёл сюда. Мне нужно вновь обрести себя, – несколько раздражённо ответил он.

– Тебе больше это не нужно, – тихо сказал монах. – Обретя цель, двигаясь сюда, ты вновь стал собой. Ты просто пока, никак не можешь поверить в это.

От этих слов странное раздражение вновь наполнило его.

– Нет! Это не так! – крикнул он, почти теряя над собой контроль.

– Не стану спорить с тобой, – совершенно спокойно ответил человек в балахоне. – Пещера перед тобой. В ней лабиринт. Где-то там, принято считать, находится хранитель. Но ты должен знать, что даже я, его верный слуга его не видел. Войдя в этот лабиринт, проплутав в нём месяц или год, точно сказать невозможно, время в нём воспринимается иначе, я, в какой-то момент, среди непроглядной тьмы, почти безумный, столкнулся с ещё более густым пятном мрака.

Нельзя сказать, что я его увидел, скорее, почувствовал.

Этот мрак – Хранитель, решил я, и вошёл в него.

Ты должен понять, что в тот момент я был полон отчаяния, так же, как и ты, разрываем сомнениями, почти безумен от тьмы и одиночества, мечтал изменить своё состояние, а если не получится, к тому моменту, готов был и прекратить.

Когда я соединился с тьмой, слился с Хранителем, он подчинил меня себе, сделал слугой, но и одарил. – Одарил, более щедро, чем я смел надеяться.

Он вернул мне разум и предоставил мне всё время, какое я могу пожелать, при условии, что я не стану отдаляться от этой пещеры дальше первого изгиба тропы.

А теперь – думай. Готов ли ты пройти этот лабиринт, рискуя жизнью, в надежде встретиться с хранителем? И устроит ли лично тебя, итог этой встречи – относительная вечность, как я предполагаю, до первой ошибки, при полном одиночестве, глубоко в горах? – Ты к этому готов? – печально добавил монах.

Это был сложный вопрос.

Конечно, он готовился к другому, и он совершенно не был готов к встрече с безумцем в балахоне. Он не знал, что ему отвечать.

Он стоял и молчал.

– Не советую идти в этот лабиринт, – добавил странный монах, нарушая тишину момента. – Ты не представляешь, с чем там столкнёшься. Эта пещера переполнена временем. Переплетения вариантов твоей судьбы и бессчётного количества чужих. Чтобы идти туда, ты должен быть очень твёрдо уверен, что выдержишь…

Человек в балахоне говорил и говорил, но он его больше не слушал. Одна единственная мысль никак не шла из его головы – Безумен…, безумен….

А потом он понял, что человек, выдававший себя за слугу Хранителя времени – обычный неудачник, спрятавшийся в горах подальше от всех.

Понял, что нет никакого Хранителя, нет никакого потерянного, правильного или неправильного времени. Время едино, неделимо, непрерывно и из него соткана ткань любой жизни.

Его невозможно отделить от живого.

Моё время – это моя жизнь, понял он. Добавить к ней что-то, как и отнять, не в силах никто.

Но что же тогда, получается, продолжал размышлять он, выходит, что этот безумец явился в мои сны, заразил меня своим безумием, заставил прийти к пещере? – Надо признать, он наделён некоторыми способностями. С этой точки зрения, он даже кое в чём интересен. Об этом можно написать неплохой рассказ….

Задумавшись об этом, он не заметил, как развернулся и, не прощаясь, зашагал по тропе обратно.

Через час, спохватившись, подумал, что вышло неловко, но возвращаться не стал.

Посмотрел вокруг, и увидел прекрасные гранитные глыбы, разбросанные в изобилии.

Как я не заметил этого раньше, подумал он, нужно будет вернуться сюда – для камнетёса здесь настоящий рай. Хорошо бы организовать здесь в горах, поближе к дороге, производство. Странному человеку в балахоне это повредить не сможет, тот сам говорил, что ему нельзя отдаляться от своей пещеры дальше первого изгиба тропы.

И он снова улыбнулся.

Отправился дальше.

А ещё через неделю, вернулся домой.

Жена, встретив его, очень обрадовалась.

Она увидела, что он снова стал самим собой.

***

– Но это ещё не конец, – сказал….

Хотя, что это я…, как обычно опережаю события.

В самом начале этого повествования, я упомянул о том, что эту историю я услышал и записал. Пришло время внести ясность.

Услышал я эту историю от человека средних лет, называющего себя писателем.

Рассказав, всё, что вы могли увидеть выше, он добавил:

– Это ещё не конец. Можно сказать, что у этой истории нет конца, или, если быть точным, нет какого-то одного конкретного окончания, как, впрочем, его нет у любой истории. Любая история имеет бесконечное число вариантов развития.

Что касается именно этой истории, лично я знаю, множество её вероятностей и как минимум, ещё две доступны для простого понимания.

Например, я чётко знаю, что в одной из них странный коварный монах заманил доверчивого, отчаявшегося человека в горы, чтобы забрать всё его оставшееся время, чем привёл его к неминуемой смерти.

В другой, наш незадачливый главный герой, вошёл в пещеру и попытался пройти лабиринт. Это направление само по себе имеет кучу вариантов – прошёл, не прошёл, встретил, не встретил Хранителя, выжил, сгинул без следа.

Есть и другие вероятности.

Они по-своему интересны, и не менее жизнеспособны, чем самая первая из них, подробно описанная мной. – Но кому они нужны? – Пустая трата времени! И сколько бы его у меня не было, я не собираюсь тратить на них ни минуты. – Больше, не единого слова!

– Почему? – искренне удивившись, спросил я.

– А самому не понятно? – достаточно грубо, вопросом на вопрос ответил он. – Если уж то, что я пишу в своих книгах, – добавил он с сожалением, – Не нужно никому, то кому нужны эти, на порядок менее значительные истории. Хватит и одной! Той, которая лучше всего вписывается в стандартное представление о порядке вещей. – На этом всё!

И он ушёл.

Мне кажется, что он был достаточно безумен.