Читать книгу Любая ночь кончается - Валерия Брайт - Страница 3

Я смотрю на мужчину и с удивлением осознаю, какой он высокий. Мой рост выше среднего, а он возвышается надо мной на целую голову. И большой. Такими крепкими руками, он вполне может сломать мне шею. Я с трепетом смотрю на длинные пальцы, обхватывающие пистолет. И о чем я думаю? Почему я вообще думаю о его росте и руках? Он ведь убить меня собирается.

Заглядываю ему в глаза. Они серые. Пугающие. Холодные. Будто не живые. А вот и страх пожаловал. Никогда не думала, что возможно испугать человека просто взглядом? Но оказывается можно.

– Ты убьешь меня? – пытаюсь говорить спокойно, хотя внутри все сжимается от дико нарастающего страха.

Он молчит продолжая держать меня под прицелом. Чего же он ждет? Пришел ли он убить меня или спасти? Последнее кажется совсем маловероятным… Мы молча смотрим друг на друга, пока ужасные мысли проскакивают одна за другой в моей голове. Неужели он меня убьет?

Вы когда-нибудь задавались вопросом, какого цвета глаза у смерти? Я никогда… до тех пор, пока не встретила свою.

Так какого цвета глаза у смерти? Карие? Голубые? Зеленые? У моей смерти серые глаза. Я заглядываю в них и утопаю, в их жёстком и бесчувственном взгляде. Барахтаюсь от беспомощности, пока страх холодными щупальцами окутывает моё тело, но оторвать взгляд от его глаз я не могу.

Они, как грозовое небо, сулят мне бурю. Будут ли они последним, что я увижу?

Я сама не замечаю, как слезы начинают громадными крупинками стелиться по моим щекам. Я так хочу просить пощады. Но не могу. Почему я так уверена, что пощады не будет? Что моя смерть с серыми глазами, не отпустит меня. Для таких как он, моя жизнь ничего не значит.

Я закрываю глаза и  вспоминаю сына. Больше не увижу своего малыша. Не увижу, как он растёт. Стану его потерянным воспоминанием. Горечь потери жжёт в груди.

Едва сдерживаю порыв сильнее разрыдаться и бросаю последний взгляд в окно. Там еще темно, до рассвета так далеко. Перевожу взгляд на свою смерть. Он стоит напротив, дуло его пистолета направлено мне в голову. Для него я просто мишень. Лишний человек в цепочке, мешающих  достижению его настоящей цели. Таких как я легко убрать и забыть. Так сделали многие из тех, кого я знала, и он не исключение.

Я заглядываю в его серые глаза, но уже без особой надежды на милость. Не жду, что он увидит, безмолвную мольбу о спасении в моих глазах?

Щелчок! Он снимает предохранитель с пистолета, и я вздрагиваю в ожидании смерти. Всего один выстрел и моя жизнь погаснет. Все же если бы я могла я бы молилась. Будь у меня хоть капелька надежды, я бы умоляла. Но кто меня послушает… для многих я давно все равно, что мертва.

Закрыв глаза, я готовлюсь. В голове мелькает лишь одна мысль – пусть эта ночь скорее закончится!

– Ты хочешь жить?

Я удивленно открываю глаза. Его голос такой же холодный, как и его глаза. Но вот они те три слова, которые даруют мне надежду.

Киваю. Я хочу жить. Я должна. Любая ночь кончается. У меня будет еще один рассвет! Ради этого, я сделаю все что угодно.

Свободной рукой я вытираю подступающие слезы и отчаянно киваю.

– Пожалуйста, не убивай меня, – шепчут мои губы.

Он ставит пистолет на предохранитель. Снимает глушитель и медленно убирает его в плечевую кобуру. И все это время он не сводит с меня взгляда. Кажется, будто за это время проходит целая вечность.

– Где ключи от наручников? – спрашивает он у меня. Я лихорадочно вспоминаю, у кого их моих охранников должны быть ключи. Меня пристегнул к батарее Илья, наверное, у него. Дрожащим пальцем я указываю на мертвое тело позади него. Он обшаривает труп и находит ключ во внутреннем кармане пиджака Ильи. Возвращается ко мне, я все так же стою у окна и, не отрываясь, смотрю на своего убийцу. А если он передумает? А если… нет, надо задать другой вопрос, что он хочет от меня? Не может ведь он просто прийти и спасти меня просто так. Ему точно что-то нужно. А если я не смогу дать ему это? Убьет меня?

Я вздрагиваю, когда его холодные пальцы касаются моей руки. Нельзя сейчас об этом думать. Даже если мне нечего будет ему дать, я найду способ, выжить. Я должна.

Он быстро расстегивает наручники, и я облегченно потираю руку, на которой остался красный след от натяжения.

– Пошли, – коротко говорит незнакомец и, схватив меня за предплечье, сильно тянет вперед. Я не ожидала этого и едва не свалилась, перешагивая матрас. Но он успел остановить, мое падение носом в пол. Рывком вернул в вертикальное положение. Этот рывок отозвался болью во всем затекшем теле. Возможно, я застонала, но незнакомец не обратил на это внимания. Он продолжил тянуть меня к выходу. Шестое чувство подсказывало мне, лучше не сопротивляться и делать, как велит мужчина.

Мы прошли по коридору мимо второго трупа. Я старалась не смотреть на лужу крови растекшуюся рядом с ним. Быстро двигаясь за своей смертью, я вылетела сначала из квартиры, а затем из дома. Никто даже не заметил нас или совершенного здесь убийства. Не мудрено. На улице в самом разгаре ночь. Вокруг ни души. Да и район этот новый и пока малонаселенный.

Он тянет меня к парковке и останавливается у крупного дорогого внедорожника. Я скользнула по ней взглядом удивляясь размерам, но тут же вернулась к созерцанию своего похитителя. Незнакомец, открыв дверцу машины, втолкнул меня на переднее сидение и пристегнул  ремнем безопасности. Сам. Он немного наклонился и его тело, оказалось так близко к моему лицу. Наверное, я, правда, схожу с ума, но его запах показался мне таким волнительным… и знакомым. Каждый год, я покупала Матвею на день рождения, один и ту же марку туалетной воды, это был его любимый аромат, цитрус и бергамот… и какие-то цветы. Мне всегда нравился этот запах, он казался таким родны, но теперь в голове маячит вопрос. Может ли так пахнуть смерть? Ведь мой муж умер. О каких глупостях я сейчас думаю? Я прикусываю губу, чтобы перестать вспоминать прошлое.

Когда мужчина отстранился от меня, я ощутила разочарование, аромат исчез, а я будто снова вернулась в настоящее.

Завтра я могу стать овощем. Я свидетель убийства.

Меня похищают.

Быть овощем или похищенной, что лучше? Я тяжело вздыхаю и смотрю, как незнакомец захлопывает дверь машины.

Сам он садится не сразу. В боковое зеркало я вижу, как он с кем-то разговаривает по телефону. И только потом усаживается за руль.

– Куда мы едем? – осторожно спрашиваю его, но ответа не получаю. Спросить еще раз, не решаюсь.

По пустым улицам мы мчимся быстро. Я смотрю на пролетающие за окном здания и выгоняю из головы страшные мысли. Сейчас для них не время. Если у меня есть шанс выбраться из лап дяди – я им воспользуюсь. И пусть мой спутник убийца, рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности, чем в той ужасной квартире.

Машина останавливается неожиданно. Я растеряно смотрю по сторонам и вижу белоснежный фасад какой-то клиники. Вывеска над входной дверью гласит – "Семейная клиника доктора Орлова". Незнакомец привез меня к врачу? Червячок сомнения начинает грызть меня изнутри. А если он привез меня сюда, чтобы мне сделали укол? Тот самый, которым меня пугали мои охранники.

Я поворачиваю испуганное лицо к мужчине.

– Не надо, не ведите меня туда! – испугано вскрикиваю.

Он бросил на меня короткий полный равнодушия взгляд. Вытащил ключ из зажигания и вышел из машины. Спустя несколько секунд он уже стоял возле моей двери и распахнув ее велел:

– Выходи! – его голос прозвучал как гром.

– Пожалуйста, не надо! Не веди  меня туда! – умоляюще прижала руки к груди. Слезы только-только высохшие вновь ручьем потекли по щекам.

– Живо, – я вижу угрозу в его глазах. – Выходи!

Он отодвигает край пиджака и показывает пистолет.

Я прикусываю губу, отстегиваю ремень безопасности и вылезаю из машины. Он захлопывает дверь и, схватив меня за локоть, тащит к клинике. И всю дорогу я, не сдержавшись, рыдаю от страха и безнадежности. В голове уже все путается, когда он заводит меня в просторный холл, где нас ждет молоденькая медсестра и жестом предлагает пройти за ней.

Она приводит нас в обшитую мягкой тканью комнату, в которой стоит один стол и два стула. В комнате нет окон, а за столом уже сидит средних лет мужчина в белом халат, наверное, врач. Больше ничего в помещении нет. Незнакомец заставляет меня сесть за стол к доктору.

– Проверьте ее Петр Данилович. И анализы возьмите, все как положено. Я хочу знать в адеквате она или тронулась умом.

– Я нормальная, – невольно возражаю я и оба мужчины, обращают свои взгляды на меня.

– Это мы милочка сейчас узнаем точно, – белозубо улыбается врач и велит медсестре оставшейся за нашими спинами принести ему какие-то карточки и медицинский чемоданчик.

По крайней мере, они не собираются делать меня овощем. Я смотрю на незнакомца, а потом на доктора. Пока не собираются.

– Влад ты подождешь в зале отдыха или останешься наблюдать? – обращается врач к моему спутнику. Так он Влад… я смотрю ему в лицо и отмечаю про себя, как это имя ему подходит. Такое же жесткое как он сам.

– Останусь здесь, – отвечает он. Почему-то я испытываю облегчение, когда он это говорит, и поворачиваюсь обратно к врачу.

– Я нормальная, – повторяю свои же слова. – Меня еще не кололи. И таблетки уже давно не давали…