Читать книгу Анна Ярославна. Русская королева Франции - Валерия Добрава - Страница 3

Епископ шалонский Роже хитро смотрел на Ярослава своими заплывшими глазками.

– Вот увидите, ваша дочь будет купаться в роскоши и почете. Наш король, несмотря на возраст, все еще статный и здоровый мужчина. Ему нужен наследник. А в европейских государствах куда не плюнь – везде кузины. Папа же запретил родственные браки вплоть до седьмого колена. Анна – девица хоть куда, – епископ плотоядно облизнул свои мясистые губы, – и наверняка придется по вкусу нашему сеньору.

Ярослава на данный момент совершенно не интересовало, придется ли по нраву его дочь французскому монарху или нет. Куда больше его занимали политические мотивы сего брака. На кону стоял союз со Священной Римской империей в лице короля Германии, Италии и Бургундии Генрихом III. Надежды были шаткими и призрачными, но пока они все же существовали, Ярослав, как мог, старался в разговоре с Роже уклониться от прямого ответа.

– Понимаешь, друг мой, невеста наша еще совсем юна. Всего-то 14 годков ей минуло этим летом. Вот пусть подрастет немного, окрепнет, там и посмотрим.

Неповоротливый епископ, не двигаясь, сидел в кресле. Его толстые мясистые ручки висели по бокам, словно колбаски. Лживые глазки сощурились еще больше. Так, что их и разглядеть-то было совершенно невозможно. Он понимал, что его посольство обречено, но раздумывал, как бы ему извлечь хоть малую выгоду, получить, так сказать, залог.

– Мой король будет сильно-сильно разочарован. Боюсь, что он не сможет ждать долго, ведь его годы утекают, а страна и народ могут остаться сиротами. Вы можете поручиться, что ваша дочь достанется ему? В случае благоприятного исхода все ценные вещи, что вы пожелаете отдать нам на хранение, пойдут в приданое Анны.

Жадность шалонского епископа ни для кого не была секретом. И Ярослав не видел в том никакого порока. Да, он готов наполнить их возы шкурами, утварью и золотом. Если брак с Генрихом III все же не случится, то Генрих I будет наилучшим вариантом.

Князь и французский посол расстались добрыми друзьями, удовлетворенные разговором и результатом. Роже вез домой богатства, а Ярославу давалась отсрочка на то, чтобы заманить в свои сети самого влиятельнейшего короля в Европе. И когда через четыре года в Киев вернулись свадебные гонцы из Франции, князь всея Руси принял их с распростертыми объятиями. Весь мир уже знал, что Генрих III, несмотря на родственные связи и вопреки запрету святой церкви, отдал предпочтение Агнесе де Пуатье, дочери Вильгельма V. Она помогла ему укрепить связи среди французской знати. Далекая славянская невеста оказалась ему не нужна. Этим тотчас же воспользовался Генрих I. На этот раз он отправил в Киев своего лучшего советника и образованнейшего человека – епископа Готье Савуара. В противовес предшественнику он был необычайно тощ. Раздававший все свои немногочисленные средства нуждающимся, Готье оказался весьма приятным светским человеком, способным поддержать беседу на любом уровне – от жалоб бездомной нищенки или шуток какого-нибудь подвыпившего ремесленника до галантных комплиментов дамам королевских кровей. Он сразу понял политику киевского князя и не стал расхваливать богатства и внешние данные своего короля. Готье раскрыл подробную карту с границами всех европейских государств. Он ткнул сухим, как палка, пальцем туда и туда, обращая внимание Ярослава на хищнические продвижения германского кайзера и убеждая, что лишь Франции под силу сдержать разыгравшийся аппетит Генриха III. Епископ кратко напомнил историю династии Капетингов, к которой принадлежал Генрих I, и которая была лишь не намного моложе Рюриковичей. Упомянул о кровных связях короля со всеми значимыми европейскими монархами. Его острый взгляд впивался в лицо медлительного Ярослава, словно ища на нем ответы на все еще незаданные вопросы. Но князь не спешил радовать высокопоставленного посла, хотя решение было принято уже давно. Он загадочно хмыкал и шевелил густыми седыми бровями.

– Ну что же, гость дорогой, я все поглядел, послушал. Теперь пришло время подумать. И попировать. – Ярослав встал, и за ним встали Готье Савуар и многочисленная рать бояр, скромно сидевшая до того по лавкам.

А от дверей тотчас же отлетел быстроногий худенький подросток и кинулся в опочивальню к Анне, где она уже в нетерпении ждала его.

– Ну что? Ну как? Говори же скорей, что ответил отец? – Тормошила она своего младшего брата.

– Да ничего, – отдышавшись, ответил Игорь.

– Как ничего?

– На пир всех пригласил.

– Ну, значит, все сладилось, – заохала сидевшая в углу на кованом тяжелом сундуке нянюшка.

Анна от неожиданности опустилась на кровать.

– Как так сладилось? Что вы говорите, моя бедная старая нянюшка? Неужто вот так сразу и меня в чужое королевство за тридевять земель… – Анна чуть не заплакала.

– Дуреха, радуйся, в золоте да в почете будешь купаться. Это тебе не польское захолустье и не ледяные фьорды.

Анна утерла слезы и подошла к окну. Вдалеке виднелся Софийский собор – любимое детище ее отца. А внизу во дворе вовсю шли приготовления к вечернему празднеству. Сновали туда-сюда слуги да служанки, поварихи да посудомойки. Носили утварь и запасы. Да, не каждый день выдает князь свою дочь за французского монарха.

А на следующий день Анну Ярославну уже провожали в далекий путь. Никогда больше не свидеться ей ни с батюшкой, ни с матушкой, ни с дорогими братьями. Глаза ее выплакали столько слез, что уже больше не могли выдавить ни единой слезинки. Сухие, красные и воспаленные они бесчувственно смотрели на провожающую родню. И только лишь любимый Изяслав, прижавший ее на прощание к сердцу, снова пробудил горькие чувства.

– Как же, как же я там одна, а, братец? – Забилась Анна в рыданиях. – А вдруг он окажется злым человеком? Вдруг я не справлюсь? Вдруг меня не полюбят и прогонят обратно?

– Не бойся ничего, сестрица, – утешал ее Изяслав. – Ты справишься. Помнишь, как ты оседлала того хазарского жеребца, хоть и влетело тебе потом за это от папаши? Тебя, наверное, потом целый месяц на охоту не отпускали.

– Три, – улыбаясь сквозь слезы, поправила Анна. – Три месяца.

И кортеж двинулся в путь. Впереди ехал лихой наездник рыцарь Гослен де Шони. За ним медленно тянулись возы с подарками от киевского князя – приданое дочери, а уж почти в самом конце двигалась повозка с печально поникшей Анной. Рядом на старой гнедой кобыле ехал епископ Савуар. Он как мог пытался утешить девушку. Рассказывал ей легенды о предках короля. О деде, основателе королевской династии – Гуго Капете, об отце – Роберте Благочестивом и его мытарствах с женами.

– Генриху, как и его отцу когда-то, не везет с женами. Его первая невеста – юная и прекрасная Матильда, дочь императора Священной Римской империи, – скончалась, даже не успев повидать своего нареченного. В том же году Генриха, спасая от горя и без какого-либо участия с его стороны, обручили с 10-летней девочкой – тоже Матильдой, но уже скромной дочерью маркграфа.

Готье замолчал, выжидая, проявит ли Анна интерес к его истории, или она слушает его просто из вежливости. Слезы девушки, действительно, высохли. Она с жадным любопытством смотрела на епископа.

– Так что же случилось с этой маленькой девочкой?

– К сожалению, она умерла через десять лет. Роды были сложными. Малыш слишком большой… Но оставим эти подробности. Они не для нежных ушек юных дам. Матильда отправилась на небо к ангелам, а вы здесь, вполне себе живая и бесконечно очаровательная. – Готье подъехал к повозке и поцеловал ее руку. Девушка звонко рассмеялась. Словно солнышко вышло из-за туч и осветило яркую зелень леса. Даже рыцарь Гослен слегка поотстал, чтобы поучаствовать в беседе. Он спел несколько героических баллад, бряцая в такт своей кольчугой.

Так незаметно, в песнях и сказках, караван добрался до польских границ, где Анна остановилась на несколько дней у своей тетки Добронеги и ее мужа королевича Казимира. Они ласково приняли свою племянницу. Закормили разными яствами ее и все посольство, и уложили на мягкие пуховые перины. Добронега шептала ночью Анне на ухо: «Ты не переживай-то больно, моя деточка. Мой муж как-то видел твоего жениха. Он ничего такой из себя, мужчина статный – чернобородый и черноволосый. Как и ты, любит охоту, кстати. Или любил, когда был молод. Теперь-то на уме у него одни походы да распри с вассалами… Но ничего, ты – девка красивая, сразу возьмешь его в оборот. Понимаешь, что к чему?».

Анна сонно кивала головой, но ничего не понимала. Не понимала она того, что тетка хочет, чтобы девушка тайно шпионила за своим мужем и доносила на него в письмах польской родне. Ее мысли были свежи и чисты, как утренняя роса. Мечты уносили ее то в родной дом к милым братьям и книгам, то к неведомому королю – смутной темной тени, маячившей где-то впереди.

По прошествии нескольких долгих месяцев, через Чехию по спокойным водам Дуная, славянская невеста добралась в Регенсбург, и отправилась далее на запад – в город Реймс, где их с нетерпением уже ждал Генрих.