Читать книгу Элайджи в мире эльфов, или Алекса – мой эльф - Валерия Рамирова - Страница 3

В

еселье было уже в разгаре. Все жители покинули свои дома и семьями вывалили на главную улицу. Хлопушки, визги, крики и фейерверки – все это только приветствовалось. По всей деревне разожгли сказочные костры, пахло шашлыком и сочными свежими фруктами. Уличные артисты, разодевшись в маскарадные маски и костюмы животных, позвякивая колокольчиками, развлекали толпу своими танцами. В воздухе витал дух праздника. Хозяева лавок выкатили бочки своего лучшего пива. Кто-то вставил свечку в самодельную коробочку из бумаги и нескольких досточек, и получился фонарик. «Фонарики, кому фонарики!» – призывающе закричал мастер этого праздничного атрибута, и через несколько минут вся деревня была усеяна сотнями разноцветных огоньков. Создавалось такое впечатление, что это звезды упали с небес. Музыканты наигрывали веселые мотивы, и те, кто помоложе, лихо бросались в пляс под эту музыку. Дети крутились возле лавок со сладостями и леденцами, словно «рой медведей» возле улья с медом. Лица людей сияли улыбками, а глаза смотрели на все это торжество с предвкушением, ведь еще целая ночь была впереди.

Элайджи небольшими перебежками от дома к дому прокрался как можно ближе к главной улочке. Он спрятался в больших кустах и, немного отдышавшись, осмотрелся по сторонам. Куст идеально закрывал его от ненужных глаз и открывал самый четкий вид на ярмарку. Элайджи аккуратно раздвинул листву руками и замер. В деревне и раньше устраивались празднества, хоть и очень редко, но такого он еще никогда не видел. Вся деревня просто сияла, над крышами домов кружились и взрывались фейерверки, и только смех и радостные возгласы сопровождали их. Разве можно было уже назвать это деревней? Нет, это был рай.

Элайджи смотрел и не мог отвести взгляда, ему хотелось выбежать на середину площади и кричать от радости вместе со всеми. Ему хотелось попробовать все: и разжечь костер, и повесить на забор один из этих чудных фонариков, и наплясаться, и наесться сладостей, и, конечно же, поучаствовать во всех конкурсах. Ах да, конкурс, Элайджи чуть было не забыл, зачем он пришел сюда. Он быстренько рассмотрел людей вокруг. Миссис Бунч нигде не было, значит, проход был пока открыт. Элайджи вылез из кустов и торопливо смешался с толпой. Все ходили настолько зачарованные праздником, что никто и не обратил внимание на маленького мальчика. Наконец он пробрался к тому месту, где проводился конкурс изобретателей. Это была небольшая деревянная площадка, которая находилась неподалеку от ярмарки. Во время праздников она всегда украшалась красными цветами и зелеными лентами. Там зачастую проводились какие-то выступления и, как это было уже принято, ежегодный конкурс изобретателей.

Элайджи увидел мистера Дикклуфа и сразу же начал протискиваться к нему через толпу. Мистер Дикклуф был главой деревни и, как почетный представитель деревенского народа, всегда проводил подобного рода конкурсы. Для сегодняшнего торжества он выбрал свой любимый праздничный темно-синий костюм, который он одевал только по праздникам и который был ему уже слегка маловат. Черные брюки, белая рубашка и темно-синий пиджак с шелковыми вставками на воротнике и рукавах делали из него человека, отдаленно напоминающего горожанина. Мистер Дикклуф был седым, как самый белый снег, волосы на его голове были вечно растрепаны, а небольшая белая борода придавала некое благородство. Чем-то он даже напоминал немного похудевшего и полысевшего Санта-Клауса. Он был человеком серьезным и справедливым, иногда суровым, но праздники были для него чем-то святым, и, каждый раз одевая на них один и тот же костюм, он перевоплощался не только снаружи, но и изнутри. Свои счастливые пиджак и брюки мистер Дикклуф приобрел в городе, когда один из односельчан, Том, победил в третьем конкурсе. Но в городе они долго не задержались, так как «суперграбли» Тома с тройными крутящимися рядами зажевали ногу одному из представителей жюри. И несмотря на это, мистер Дикклуф вспоминал об этих днях, как о самых лучших в своей жизни. Втайне он надеялся, что кто-нибудь снова победит, и он опять поедет в город, увидит красивую жизнь, выпьет чашечку кофе в милом кафе, будет вдыхать изысканные парфюмы роскошных дам и, конечно же, купит себе еще один костюм.

– Дамы и господа! – начал Дикклуф. – Хочу поздравить вас с открытием ежегодного конкурса изобретателей и поблагодарить за честь быть ведущим этого знаменательного события. Я очень рад, что наша деревня проводит такого рода конкурсы. Они дают возможность улучшить производство, духовно вырасти и повидать мир. Я помню золотые времена, когда десять лет назад мы с Томом…

Но тут мистера Дикклуфа перебил его помощник, миленький и маленький старичок на тоненьких паучьих ножках, громко закашляв. Тем самым он давал понять Дикклуфу, что тот снова забывается и опять начинает рассказывать историю своего триумфа, которую все в деревне давно уже выучили наизусть.

– Кх-кх, – кашлянул мистер Дикклуф, опомнившись. – Так вот, друзья, – продолжил он. – Хочу напомнить вам, что принимать участие в нашем конкурсе может каждый, кому есть что показать. Правила вы все знаете, лучший изобретатель поедет в пригород, где будет соревноваться с участниками десяти других сел. Одержавший победу во втором конкурсе поедет со мной в город, где будет соревноваться со всеми финалистами города и его окраин. А победа в третьем конкурсе – это всё, это слава, это триумф, это невероятно прекрасное и самое незабываемо лучшее, что может с вами произойти, это…

Но тут мистера Дикклуфа снова перебил его помощник, видя что главу опять заносит не в ту сторону.

– Да, да, – поправил себя мистер Дикклуф. – О чем это я? Ах, ну да. Конкурс! То что мы организовываем такие мероприятия, является большой гордостью для нас, для нашей деревни и в первую очередь для меня. Я желаю вам победы, господа, и пусть чья-то мечта сегодня осуществится. Я объявляю конкурс изобретателей открытым.

Все стоявшие вокруг радостно зааплодировали, а некоторые поддержали речь свистом. Элайджи же смотрел на мистера Дикклуфа такими глазами, словно лицезрел какое-то чудо. Слова «и пусть чья-то мечта сегодня осуществится» подействовали на него как гипноз. Элайджи показалось, что мистер Дикклуф как никто другой понимает его. Как легко обычный человек с помощью одной простой фразы превратился во что-то высшее, стали надеждой и отрадой.

Мистер Дикклуф сошел с площадки, протер лоб платком и, пока на сцене выступали музыканты, начал записывать участников в свой маленький блокнот. Элайджи уже было направился записываться, как тут услышал знакомый до боли голос.

– Сэм! Иди, оторви своих братьев от лавки с леденцами, и я жду вас на фестивале талантов.

Элайджи словно молния поразила, он обернулся и увидел в пяти шагах от себя миссис Дорис Бунч. Он мгновенно юркнул в толпу и спрятался за огромной бочкой пива. Просидев там несколько минут, Элайджи вылез из своего логова. Оглядываясь по сторонам, он даже не обратил внимания, куда идет, и тут же врезался в Билли, паренька – его одногодки, с которым он час от часу общался и собирал сено на поле. Билли был темноволосым, кучерявым и слегка полноватым мальчуганом. Но его миловидная внешность не могла спрятать его жадный характер. Все знали его как человека, всегда готового помочь за «что-то». И если у вас этого «чего-то» не было, то и обращаться к нему было бесполезно.

– Ай! – завопил Билли. – И чего ты такой неуклюжий? Смотри куда идешь!

– Тш-ш-ш, – приложил Элайджи указательный палец к губам, показывая, что так орать не обязательно. – Прости меня, Билли, я не заметил тебя.

– Совсем с ума сошел! Как я погляжу, ты не только меня одного сегодня сбил, – и Билли оценил взглядом потрепанную одежду Элайджи.

– Подожди, не уходи! – окликнул его Элайджи. – У меня есть для тебя предложение. Ты мне должен помочь, – и он шепнул что-то Билли на ушко.

– Вот еще, с чего бы это? – с возмущением произнес Билли, собираясь уходить.

– Нет, нет, не уходи, для меня это очень важно. Ну хочешь, я для тебя что-то сделаю. А хочешь, я дам тебе монету, и ты купишь себе вкусный леденец. Я заработал ее, чистя хлев мистера Уорена.

При слове «монета» Билли остановился, а при слове «леденец» он обернулся с сияющими глазами.

– Монету вперед! – проговорил он своими пухлыми губенками.

– Вот, держи, – достал Элайджи из кармана свои единственные сбережения и, не переставая удивляться человеческой жадности, вручил монету Билли.

Билли с минуту рассматривал монету, будто пытался разглядеть в ней какой-то подвох, и, положив ее в карман, одобрительно кивнул головой. Еще раз осмотревшись по сторонам глазами заговорщиков, ребята зашли за гигантскую бочку.

Тем временем мистер Дикклуф вышел на площадку, чтобы объявить первого изобретателя. Он взял свой блокнотик, и на вытянутой руке, словно это был царский указ или булла, начал читать претендентов.

– А сейчас нам продемонстрирует свое изобретение мистер Томсон, которое он назвал «Куриные посиделки». Встречайте нашего первого участника!

Толпа бурно зааплодировала, и на сцену вылез мистер Томсон с непонятным резиновым жгутом.

– Всем привет, – начал он. – Как часто мы сталкиваемся с тем, что наши куры убегают и несутся в огороде. Это же безобразие, господа! Я предлагаю вам замечательный чудо-жгут, которым вы обвязываете курицу и гнездо и не отвязываете, пока она не снесется.

К сцене поднесли наседку и соломенное гнездо, дабы мистер Томсон смог продемонстрировать это чудо техники. Но первая же попытка оказалась плачевной, так как перепуганная насмерть курица упрямо не хотела привязываться. Неудачу потерпели вторая и третья попытки. Мистер Томсон в панике неуклюже держал курицу за лапы и махал ею в разные стороны, почему-то, видимо, надеясь, что это успокоит ее. Однако его план не срабатывал, и несчастная курица продолжала биться в конвульсиях, махая крыльями и клювом в разные стороны.

– Кудах-тах-тах, – взывала она о помощи, когда мистер Томсон маниакально наматывал круги резинового жгута на ее крылья.

– Ну вот и все, минимум усилий, – сказал мистер Томсон, вытирая пот с лица. – И ваша курица обязательно снесется у вас в курятнике.

– О, Господи! – перекрестился мистер Дикклуф, наблюдая за этой картиной и без конца протирая лоб платком.

Снесется курица или нет, уже мало кого волновало, но эффект был потрясающий. Почти у всех зрителей этого хитрого трюка глаза от удивления стали размером с куриные яйца.

– Эй, Томсон! – кто-то выкрикнул из толпы. – А почему твоя курица примолкла и свесила голову? Да и вид у нее какой-то неживой.

Мистер Томсон попытался привести наседку в чувство, но, к несчастью, ее маленькое куриное сердечко не выдержало такого испытания и позора.

– На втором году жизни скончалась курица Галина от разрыва сердца, – констатировал подоспевший ветеринар.

– Да, теперь эта курица явно не снесется в огороде, – раздалось злобное замечание из толпы. – Так совсем без кур остаться можно.

– Ну, ну, ну, тихо, – успокоил всех мистер Дикклуф, взобравшись на сцену. – Не будем судить так строго. Давайте поаплодируем нашему товарищу. Он старался.

Толпа вяло захлопала в ладоши, а большинство просто тихо посмеивались.

– Итак, представляю вам второго претендента, – взбодрил толпу мистер Дикклуф. – Встречайте мистера Рея с чудо-горшком «Разбей меня, если сможешь».

На сцену выскочил мистер Рей с довольной и гордой физиономией, в руках у него красовался обычный горшок, в которых часто варят кашу или супы.

– Перед вами обычный глиняный горшок, – начал он. – Но это только на первый взгляд. Помимо глины я добавил вязкую травяную смесь, мох и ввел внутрь упругие прутья. И получился совершенно новый, незаменимый в применении чудо-горшок. Как часто мы бьем горшки, но это осталось в прошлом. Я представляю вам то, над чем я трудился целый месяц, то, во что я вложил душу. Перед вами горшок, который никогда не разобьется.

Толпа ликовала и посвистывала в знак одобрения. Проблема бьющихся горшков всегда была актуальной в деревне и волновала многих. Не понравилась эта идея только гончару, бизнес которого мог серьезно пострадать, окажись это правдой. Полный гордости мистер Рей элегантным жестом руки скинул изобретение с ладони. Суперпрочный горшок пролетел вниз и… разлетелся на множество кусочков. Воцарилось молчание. Но через десять секунд толпа просто взревела от смеха.

– Господи, спаси, – пустив слезу, прошептал мистер Дикклуф и обратился к своему помощнику: – Мы никогда не выиграем с такими придурками.

Старик безнадежно вздохнул и развел руками. Все еще вытирая пот со лба, мистер Дикклуф взобрался на сцену и, сдерживая эмоции, предложил толпе поаплодировать мистеру Рею. Мистер Рей ушел в расстроенных чувствах под гул аплодисментов. То, во что он вложил душу, осталось валяться по всей сцене.

Следующим претендентом в списке изобретателей оказался мистер Уорен со своим «умным порошком», который, как и его жена, был предан науке и серьезно озабочен вопросом безграмотности своих соратников.

– Дамы и господа, хочу продемонстрировать вам мой чудо-порошок, который повышает умственный коэффициент и в несколько раз улучшает работу мозка. Причем, прошу заметить, не только человека. Я долгие годы подбирал пропорции из корней малоизвестных науке растений, и наконец-то по моим формулам все сошлось. Сегодня вы станете свидетелями необычного эксперимента, в котором мне поможет мой преданный друг Мушка.

Все внимание зрителей устремилось на выбежавшую на сцену собаку, известную как Мушка. Виляя хвостом, она подбежала к хозяину и покорно села у его ног. Мистер Уорен демонстративно насыпал в миску порошок и поставил перед собакой.

– Дабы было нетрудно жевать корни, я издробил их в мельчайший порошок. Это очень удобно, если посыпать им пищу, – продолжал мистер Уорен.

Собака подошла и уткнулась носом в миску. Мистер Уорен вне себя от счастья ждал, когда же она вылижет весь порошок, совершенно забыв об элементарном природном инстинкте собак нюхать еду перед употреблением. Собака отскочила от миски, глаза ее заслезились, а нос сложился в гармонь.

– Мушка, сколько будет два плюс два? – спросил мистер Уорен.

Толпа замерла в ожидании. У собаки задрожал нос, верхняя челюсть, и, вопреки всем ожиданиям, Мушка начала чихать направо и налево. Те, кто стояли поближе к сцене, кинулись врассыпную. Град Мушкиных собачьих слюней брызгал во все стороны словно неукротимый фонтан. Когда чихания зашкалили за десяток, всем стало ясно, что с математикой у Мушки явно не сложилось. Мистер Уорен пытался успокоить несчастное животное, в то время как помощник главы пытался успокоить горько рыдающего на его плече мистера Дикклуфа. Оставалось загадкой, каким это образом маленький старичок на своих паучьих ножках помимо своего веса смог удерживать еще и его.

А в это время совсем неподалеку прогуливалась со своим мужем миссис Бунч. Она подыскивала себе набор практичных тарелок, так как почти каждую неделю они бились об голову мистера Финли. Но тут ее взгляд впился в толпу, она остановилась и внимательно начала всех разглядывать.

– Что такое, дорогая? – спросил ее мистер Финли, пытаясь разглядеть, что же она там увидела.

– Мне показалось… что я видела Элайджи.

– Да ну что ты! После того, что ты ему устроила, он не осмелится ослушаться тебя. Наверняка он дома.

Но миссис Бунч всегда доверяла своему зрению, которое, кстати, с легкостью могло заменить любой радар.

– Подожди меня минутку, – хитро прошептала она, прищурив глаза, и почти неслышно, словно змея, начала пробираться сквозь толпу.

Зрение ее не обмануло, в метре, спиной к ней сидел Элайджи. Его потертые светло-коричневые штаны миссис Дорис не могла перепутать ни с какими другими, ведь она столько раз собственноручно ставила на них заплатки, когда их еще носил Сэм, что помнила каждую пуговицу и каждую рваную дырку.

– Ага! – крикнула она и схватила его за ухо. – Попался!

Но к ее огромному удивлению, обернувшись, перед ней оказался Билли с торчащим во рту леденцом.

– Что-то случилось, миссис Дорис? – испуганно пролепетал Билли.

– Нет, нет, я перепутала. Просто ты очень похож… твоя одежда… но неважно. Извини.

Вернувшись обратно, миссис Дорис осмотрелась по сторонам, но мужа нигде не было. Несчастный мистер Финли решил воспользоваться моментом и промочить горло кружкой холодного пива.

– Финли-и-и!!! – заорала миссис Бунч.

Услышав этот голос, бедный Финли пролил полкружки на себя и, недопив, бросился к жене.

– Я тут, дорогая, зачем же так кричать? – виновато сказал он.

– Где ты был, и почему от тебя пахнет пивом?

– Ну что ты! На меня просто случайно пролили, и я отошел умыться.

– За мной! – скомандовала миссис Бунч. – Нам еще нужно успеть на выступление Эмили Прюмор.

Обрадовавшись, что на этот раз жена не устроила дотошного допроса, мистер Финли взял ее под руку и озадаченно поплелся искать нужные тарелки.

Убедившись, что миссис Дорис ушла, Элайджи в одежде Билли подошел к мистеру Дикклуфу.

– Добрый вечер, мистер Дикклуф, – обратился к нему Элайджи.

– Добрый, добрый, сынок. С чем пожаловал?

– Я бы хотел принять участие в вашем конкурсе. Поверьте, вы не пожалеете.

– Ну что ж, я только за. Как будет называться твое изобретение?

Элайджи немного призадумался.

– Я назову это «Полет мечты».

– Что ж, красивое название. Надеюсь, что и изобретение такое же красивое. Так, сейчас запишу тебя. Ты будешь под номером 13. Ты же не суеверный? – засмеялся мистер Дикклуф и хлопнул мальчугана по плечу.

– Да нет, – неуверенно ответил Элайджи.

– Вот и чудесно. Твое выступление через десять минут.

Что могло быть ближе к мечте, чем этот момент! Он записан, он выступает всего через десять минут. Через целых десять минут. Что есть силы Элайджи помчался в другой конец улицы, где была расположена вторая сцена, на которой проводился фестиваль талантов. Он бежал по темным переулкам, чтобы оставаться незамеченным. Элайджи аккуратно прокрался к стоящему возле сцены ведущему.

– Мистер, вы не подскажете, когда будет выступать Эмили Прюмор?

– Да прямо сейчас. Советую тебе занять удобное место поближе к сцене.

Элайджи юркнул в кусты, из которых он мог видеть все, что происходило на площадке.

– Может, ты мне отдашь мою одежду? Мне не очень-то хочется ходить в дырявых грязных штанах! – прозвучал сзади раздраженный голос Билли.

Ребята быстренько переоделись, и Билли, недовольно потирая ухо, словно показывая, что ему явно не доплатили, поспешил на конкурс сластен, а Элайджи устремил все свое внимание на группку людей, которым предстояло бороться за почетное звание «таланта деревни».

На сцену под громкие аплодисменты вышла Эмили. В новом голубеньком платьице она, без сомнения, была одним из ангелочков. Все с таким восторгом смотрели на нее, что боялись пропустить малейший ее жест.

Эмили подошла поближе к краю. Музыканты заиграли душевную мелодию. Она огорченно пробежала глазами по толпе, словно пыталась кого-то найти, кого здесь не было. И, по-видимому, так и не найдя, затянула нежную и грустную песню, опустив глаза. Элайджи все это видел и, несмотря на возможность быть пойманным миссис Дорис, проскочил в толпу. Аккуратно пробравшись как можно ближе к сцене, он остановился. Эмили взглянула на него своими голубыми глазами, и на ее лице засиял восторг. Она начала петь громче и живее, так как знала, что он пришел ради нее. После песни все радостно зааплодировали, и к сцене ринулось множество человек с цветами. Элайджи аплодировал громче всех, выражая свое восхищение. Рядом со сценой стояли родители Эмили Прюмор и, улыбаясь, получали комплименты.

– Ах, ваша дочь просто прелесть! – говорили все кому не лень.

После выступления Элайджи бросился бежать что есть сил на конкурс изобретателей, ведь уже подошла его очередь.

– А сейчас я представляю вам юного Элайджи со своим изобретением «Полет мечты», – продолжал конкурс мистер Дикклуф. – Ну где же Элайджи, никто не видел его?

Все начали оглядываться по сторонам в его поисках.

– Я здесь! – выкрикнул кто-то из толпы, и на сцену вылез Элайджи.

– Что ты покажешь нам, сынок? – с любопытством спросил мистер Дикклуф.

Элайджи достал из своего свертка крылья.

– Крылья? Что за глупости? – начали удивленно переглядываться зрители.

– Я просто… я просто хочу летать, – продолжил робко Элайджи под насмешки и гул неодобрительных возгласов. – Я… я еще ребенок, и это моя мечта. Возможно, это звучит глупо, но каждый из вас когда-то был ребенком, и у каждого из вас была какая-то смешная мечта. И пусть ваши обязанности взрослых заставили забыть вас об этом, но неужели, смотря на плавный полет птицы, вы никогда не хотели взлететь?

На удивление, негодование сменилось на задумчивое молчание. Все вспомнили о детстве, о своих забытых мечтах, со страхом осознавая, что Элайджи был прав.

– Давай, Элайджи, давай, парень! – крикнул мистер Рей.

– Элайджи! Элайджи! Элайджи! – подхватили все остальные.

Элайджи надел крылья и приготовился к прыжку.

Тем временем мимо как раз проходила миссис Бунч в поисках своих сорванцов. Крики с именем Элайджи привлекли ее внимание, ведь она знала только одного человека, кому принадлежало это имя.

– Что здесь происходит? – гневно крикнула она, раздвигая толпу руками. – Элайджи?! Да как ты посмел? – И миссис Дорис ринулась на него всей своей массой.

Ей не составило большого труда одним движением стащить его со сцены.

– Что? Ослушаться меня вздумал? Летать, видите ли, ему захотелось! – орала она, трепля Элайджи за ухо.

Элайджи приподнялся на цыпочки, обхватил держащую его руку, пытаясь освободиться, и сильно зажмурился, словно съел кислый лимон. Однако он продолжал терпеть боль, не выкрикнув ни единого слова. Люди в толпе, разинув рот, смотрели на все происходящее, но вмешаться никто не осмелился, так как все знали, кто такая миссис Дорис Бунч и что любой может оказаться на месте Элайджи. Она беспощадно содрала с его спины привязанные крылья и начала их рвать и ощипывать как курицу.

– Вот тебе! Вот тебе! – орала она при этом, нервно выдирая пучки смятых перьев. – Я тебе покажу где раки зимуют! Будешь жалеть, что появился на свет.

– Нет, что вы делаете?! – крикнул Элайджи, видя, как лихо она расправляется с его драгоценными крыльями.

– Вот, получай! Вот тебе твои крылья! – И миссис Бунч кинула последний клочок перьев ему под ноги. Вернее, все, что от них осталось.

В какой-то момент наступило затишье. Элайджи, сжав кулаки, стоял и смотрел на клочья перьев, валяющихся повсюду. К его горлу подступил комок, а на глаза нахлынули слезы. Чтобы не заплакать, Элайджи крепко сжал зубы, да настолько, что вены вздулись на его висках, а лицо покраснело, впрочем, как и ухо. Он поднял голову, на него смотрело множество пар глаз. Кто-то перешептывался, а кто-то стоял, разинув рот. Элайджи осмотрел всех вокруг, взгляд его остановился на Эмили. Она тоже прибежала поболеть за него, а сейчас она неподвижно стояла, закрывши рот рукою, и смотрела на него глазами, полными страха и сочувствия. Такого позора Элайджи не мог представить даже в самых кошмарных снах и, спасаясь бегством, он все еще чувствовал этот взгляд позора, который смотрел ему вслед глазами его односельчан, глазами Эмили.

Элайджи бежал по темным пустым улочкам. Он бежал и ни о чем не думал. Все, чего он сейчас хотел, так это побыстрее забраться к себе в малюсенькую комнатушку и укрыться там от всего мира, который не принял его, который был против. Каждый его шаг был пропитан болью и унижением. Смысл жизни, казалось, навсегда был потерян, а мечты разбиты, вернее, разорваны в клочья.

– Элайджи, сынок, ну как все прошло? – окликнула его пожилая миссис Дороти Лэй, стоявшая у забора своего дома.

Элайджи остановился и взглянул на нее глазами, полными слез. Даже в этой темноте было видно отчаяние на его лице.

– Что с тобой случилось, милок? – сочувствующе спросила его Дороти.

Но Элайджи не проронил ни слова, он снова сжал руки в кулаки и бросился бежать.

– Совсем извела его эта Дорис Бунч, – качая головой, сказала миссис Лэй, смотря ему вослед.

Забежав в свою комнатушку, Элайджи камнем рухнул на кровать и отвернулся лицом к стене. В комнате было темно и тускло. Теперь она стала и убежищем, и защитой, в которой можно было спрятаться от всего внешнего мира. Уж здесь-то точно его никто не увидит. Элайджи свернулся калачиком и тихо заплакал. Он впервые плакал за столько лет.

Возле кровати лежал Смельчак и тихо скулил. Он не понимал, что случилось с его другом, но это было что-то очень плохое. В окно влезла голова Му.

– Му-у-у, – замычала она, интересуясь, что все-таки происходит.

Смельчак подошел поближе и, запрыгнув передними лапами на кровать, начал нежно теребить его за плечо. Элайджи дернул плечом, показывая, что ему это не нравится. Но Смельчак и не думал сдаваться. Следующее, что он решил учудить, срабатывало безотказно. Он аккуратно взялся за конец одеяла и начал стягивать его на пол вместе с лежавшим на нем Элайджи.

– Смельчак, прекрати! Неужели ты не видишь, что я хочу побыть один? – крикнул Элайджи, и Смельчак, словно покоряясь, немного пригнулся.

– Прости меня, Смельчак, я не хотел на тебя кричать. Просто не трогай меня, – с этими словами Элайджи погладил пса по голове и лег обратно, укутавшись одеялом.

Вдалеке остались крики и гул ночного празднества, вдалеке остались взрывы фейерверков. Темнота все больше окутывала и успокаивала. Тишина уже заглядывала в окно. И тут Элайджи провалился. Он летел в какую-то яму, не имеющую дна. Повсюду появлялись чьи-то руки. Злобный хохот и мрак на мгновенье перебили ласковые слова какой-то красивой женщины: «Элайджи, вставай, мой малыш». Потом из темноты вылетели сотни стрекоз, и пред глазами Элайджи замелькали тысячи крыльев. Он услышал зловещий смех какой-то старухи, и темнота со стрекозами превратилась в длинную черную ленту. Блеснуло острие золотых корявых ножниц. Сопровождаемые ужасным криком они разрезали пополам эту ленту, и… Элайджи проснулся. Он мгновенно вскочил, на его лбу выступил пот, и, чтобы побороть одышку, Элайджи начал делать большие вдохи. Ему редко когда снились плохие сны, но этот кошмар за последний месяц снился ему чуть ли не каждый день. Элайджи посмотрел вниз, из-под кровати торчал хвост спящего Смельчака. Чтобы не разбудить его, он аккуратно встал и на цыпочках подошел к небольшому грязному старому зеркалу, висящему на стене. Элайджи повернулся и задрал рубашку. На его спине ясным пламенем горели две вертикальные одинаковые полоски, пронизывая тело нарастающей пекущей болью. На мгновение Элайджи показалось, что к его спине приложили два раскаленных железных прута.

– Да что же это? – кряхтя от боли, потянулся он рукой к горящим полоскам, как вдруг они внезапно погасли и боль мгновенно отступила, так же резко, как и появилась.

Элайджи провел рукой по спине, но на ней ни осталось ни следа, ни даже маленькой царапины. Подобное явление происходило уже не впервые, чем вызывало его большую обеспокоенность. Поделиться с кем-нибудь своим секретом Элайджи тоже не решался, ведь прекрасно понимал, что его засмеют на чем свет стоит и до конца жизни будут считать сумасшедшим. Поначалу ему было очень страшно, но быстро поняв, что помощи ждать все равно не от кого, Элайджи воспитал в себе взрослую не по годам смелость. Он полагал, что такая необъяснимая реакция организма – это единственная память о его прошлой жизни, когда, возможно, он был еще с родителями. Имел ли связь этот кошмарный сон с его горящими полосками на спине, было неизвестно, но Элайджи казалось, что все это неспроста.

– Мяу, – прыгнул на кровать Цезарь, немного напугав рассматривающего свою спину Элайджи.

– Тихо, Цезарь, ты сейчас всех разбудишь, – прошептал Элайджи. – И тебе не спится… Ну что ж, может, пойдем со мной дежурить на кухню? Я поймаю воришку и докажу, что это не я ворую серебряные ложки.

Но Цезарь нагло расположился на подушке, раскинув свой пушистый хвост.

– Как хочешь, – и Элайджи, взяв свечу и коробок спичек, отправился на кухню.

В доме спали Джереми и Линда, которая, как старшая сестра, осталась за ним приглядывать. Поэтому прокрасться на кухню нужно было как можно тише. На кухне не было ни души, и только настенные часы разбивали тишину. Из-за этого казалось, что они тикали просто неприлично громко. Элайджи подождал, пока глаза привыкнут к темноте, присел на табуретку в углу и замер, боясь лишний раз вздохнуть. Тут Элайджи почувствовал, что сидит на чем-то очень мягком для табуретки. Он привстал и достал ночную шапочку от пижамы мистера Финли Бунча. Это был длинный колпак с балабоном на конце, который свисал ниже плеч. Мистер Финли любил эту «шапку», а Элайджи любил, когда мистер Финли был в этой «шапке». В ней он выглядел таким невинным и смешным.

Элайджи аккуратно отложил пижамный колпак на соседний табурет и, облокотившись на стенку, принял позу сторожа. Часы все тикали и тикали, было уже невозможно их слушать. Глаза слипались, и Элайджи решил уже идти спать, но тут он услышал, как что-то царапает по дереву. Сон моментально пропал. Элайджи замер в ожидании вора ложек. На стол прыгнула чья-то маленькая тень. Было не видно, кто это или что это, но оно двигалось по направлению к шкафу, где хранилось столовое серебро. Элайджи нащупал на соседней табуретке пижамный колпак мистера Финли, и взяв его за края, привстал и начал тихо подбираться к столу. Этот кто-то остановился у какой-то тарелки и начал издавать непонятные звуки. Они были похожи на звуки тарахтения и погрызывания. Элайджи максимально близко подошел к столу и, словно сачок для бабочек, набросил колпак на непонятное существо. Этот кто-то сильно заметался, пытаясь вырваться. Элайджи быстро достал свечу, кое-как подпалил ее, и резко снял «шапку» с пойманного воришки.

– Лои?! – с удивлением выкрикнул Элайджи.

На столе перед ним сидела до смерти напуганная Лои с огромными от страха глазами. В одной лапе она держала половинку орехового печенья, а изо рта сыпались крошки.

– Лои, что ты здесь делаешь, мелкая воришка? – все еще не веря своим глазам, продолжал Элайджи. – Ты хоть представляешь, как ты меня напугала!

Чудом уцелевшей от разрыва сердца Лои было невдомек, что она могла при этом кого-то испугать.

– Ореховые печенья, вот за чем ты пришла, – и Элайджи накрыл их полотенцем. – Не делай так больше. Доедай свое печенье и пошли спать.

Держать свечу, с которой стремительно капал горячий воск, было неудобно и, достав с одной из деревянных полок на стене керосиновую лампу, Элайджи снял с нее стеклянный колпак и подпалил свечей фитиль. Керосиновая лампа хорошо осветила кухню, и Элайджи на всякий случай осмотрелся по сторонам. Все было тихо, и все стояло на своих местах, лишь одни часы продолжали беспрерывно тикать. Лои запихала остатки печенья за щеки и запрыгнула Элайджи на плечо. Сладко зевнув и решив уже отправиться к себе, Элайджи провернул ключ, практически погасив лампу, как тут услышал небольшой скрип окна.

– Ты это слышала, Лои? – шепотом спросил Элайджи у перепуганной белки.

Но, взглянув на нее, ему сразу стало понятно, что она тоже что-то слышала. Скрип повторился.

– Вот, снова. Ты слышишь? – прошептал Элайджи.

Скрип доносился от окна. Элайджи понял, что кто-то хочет пробраться внутрь, и присел под стол, высунув лишь макушку головы, чтобы видеть, что происходит. Сердце Элайджи забилось сильно-сильно. Кто-то явно пытался приоткрыть створку окна, но было очень темно, чтобы что-то разглядеть. По звуку Элайджи понял, что «кому-то» это удалось. Он крепко сжал в руке стоящий рядом веник для самообороны. Окно со скрипом приоткрылось, и в дом, под еле слышимый звук колокольчиков, влетел какой-то непонятный свет. Вернее, это был кто-то, от кого этот свет исходил.