Читать книгу Рубиновый маяк дракона - Валерия Шаталова - Страница 6

4. Фабиана

Оглавление

Окрестности Сивеллы. Владения драконов

Прохладный ветер настойчиво дул в спину, словно подталкивал, приглашал сделать шаг вперед.

«Один маленький шаг, и все изменится. Боль, терзающая сердце, позор, изматывающий душу, – один шаг, и все исчезнет… Я исчезну…»

– Маи́ра! Добрая маи́ра! – Рядом со мной возник чумазый мальчишка лет десяти и, сам того не понимая, вырвал меня у ветра, у реки, у судьбы.

Я отпрянула от края каменного моста и непонимающе уставилась на протянутую грязную ладошку.

– Маи́ра ведь до-о-обрая. Не пожалеет монетку на краюху хлеба.

Я кивнула, достала из заплечной торбы расшитый жемчужным бисером кисет и непослушными пальцами стала развязывать тесемки. Малец воровато оглянулся по сторонам и ловким движением перехватил добычу, оставив меня смотреть, как мелькают его босые пятки среди повозок, пересекающих реку.

– Вот шельмец! – возмутился крестьянин с ближайшей телеги. – Но ты не горюй, маира. Хочешь, задарма до Сивеллы подброшу?

Я не хотела. Очень не хотела. Мечтала убраться из драконьих владений куда-нибудь подальше. Да хоть к магам в Рогрант. Там тоже есть академия ничуть не хуже нашей. Но без денег далеко не уедешь. Без приличных денег – кисет с мелочью не в счет. Хотя теперь у меня и его не было.

Так что сивелльская академия – единственное место, куда я могла сейчас податься после того, как двери родного дома для меня закрылись. Навсегда. В академии же меня ждала оплаченная на год вперед комната, а значит, под открытым небом спать не придется.

Ах да, еще меня там ждало позорное клеймо «порченой девицы», но тут уж ничего не исправить.

– Зови меня Никос. – Крестьянин протянул мозолистую ладонь и помог забраться в телегу.

– Фабиана, – коротко представилась я и уселась на солому, не заботясь, что испачкается дорожное платье. Плевать было и на россказни мужика о плохом урожае пшеницы. На себя саму было плевать.

Мерный стук деревянных колес навевал дрему. Хранительница грез и сновидений словно в наказание перенесла меня в тот самый день.

Прохладный ручей наполнял своей журчащей мелодией любви зал эльфийского храма в Аолоне. Два сердца трепетно тянулись навстречу друг другу. Легкие шаги начищенных до блеска сапог, шуршание шлейфа белоснежного платья, смущенные улыбки.

Две семьи собрались поддержать, засвидетельствовать рождение нового союза, дать друг другу то, в чем так отчаянно нуждались. Эльфийский род Игалорисс был древним, знатным, но до неприличия бедным. Человеческая семья Сотье не имела высоких титулов, зато обладала крепким финансовым достатком. Да чего уж там, мой отец весьма успешно вошел сначала в торговую гильдию, а затем и в список самых обеспеченных семейств Верхней Рехии.

Из-за плотной, искусно расшитой ширмы вышел седовласый храмовник. Нараспев произнеся молитву Хранительнице семейных очагов, он установил на алтарь брачный кристалл.

– Признаете ли вы, Ильсир из рода Игалорисс, что ваши намерения свободны от злых умыслов, вы чисты душой и добровольно связываете нить вашей судьбы с нитью судьбы Фабианы из семьи Сотье?

– Перед родом, храмом и хранителями – признаю, – произнес жених и нежно мне улыбнулся.

– Признаете ли вы, Фабиана из семьи Сотье, что ваши намерения свободны от злых умыслов, вы чисты душой и добровольно связываете нить вашей судьбы с нитью судьбы Ильсира из рода Игалорисс?

– Перед семьей, храмом и хранителями – признаю, – робко ответила я и с радостным вздохом опустила взгляд.

Храмовник взял нас, жениха и невесту, за руки и приложил наши ладони к брачному кристаллу. Вспыхнули серебристые искры, окутали нас, взвились к потолку, завихрились в нежном танце, озаряя даже самые темные уголки церемониального зала.

Глава рода и отец семьи обменялись традиционными рукопожатиями в знак заключения союза. А мы, подхваченные благословенными искрами, закружились в танце, даря друг другу счастливые улыбки и пылкие взгляды…

Телега подпрыгнула на кочке, и я распахнула глаза. Вокруг уже сгустились сумерки, а далеко впереди на фоне алого заката отчетливо выделялись высокие шпили академии магических искусств Сивеллы.

Я горестно всхлипнула и пожалела, что не решилась на тот шаг с моста. Посланный Хранительницей сон лишь разбередил мою ноющую рану – показал, как могло бы быть.

Как должно было быть!

Не доехав два квартала до ворот академии, я вежливо распрощалась с Никосом, пожелав милостей и благ судьбы. В свою комнату проскользнула замеченной лишь стражем у ворот. Сбросила дорожное платье и тяжело упала на кровать, дав волю слезам.

– О, хранители, как он посмел меня так опозорить?! Перед семьей, перед моим Ильсиром. Да я же никогда и ни с кем! Мы с Ильсиром только целовались, не более! И всего-то четыре раза! Четыре поцелуя – это ведь не считается! Да неужели, если бы я была не чиста, то согласилась бы на обряд в эльфийском храме, где есть брачные кристаллы, чей лучистый свет белее сияния звезд? Я же не идиотка! Будь, упаси хранители, это правдой, я бы настаивала на свадьбе в Верхней Рехии, да хоть в той же Сивелле. В человеческих храмах эльфийских кристаллов нет, лишь артефакты, скрепляющие брачными метками любые союзы. Я бы уговорила Ильсира.

Пухлая подушка надежно глушила неистовые крики отчаянья моей израненной души.

– Сломался ли он, или был зачарован, или вовсе из вредности… но он ошибся, – всхлипывала я. – Ошибся! Я чиста! Кристалл должен был принять мою клятву!

Воспоминания о черных искрах, облепивших мою кисть, словно крестьянская хворь, вызвали новый приступ болезненной обиды.

– Я же знаю, что чиста. Выходит, кристалл дал сбой. Почему именно на мне?! – в бессильной злобе я сжала кулаки и завыла, вновь утыкаясь в подушку…

А уж о том, как я унижалась перед всеми, требуя постыдного целительского освидетельствования, как кричала и билась в руках слуги отца, которому было велено выставить меня из храма, становилось и вовсе тошно.

Окончание выходного месяца я провела в стенах своей комнатки в академии, сетуя на злую судьбу. А ведь какие грандиозные планы были по завершении третьего учебного года! Жаркое лето, пылкая любовь, сплетение нитей судьбы. Сейчас я должна была выбирать диваны для нашего с Ильсиром особняка, разбирать свадебные подарки, тонуть в нежных объятиях и ласковых поцелуях. Но нет…

Я устала изводить себя день ото дня, боль и обида не желали утихать. А мысль шагнуть в пропасть, избавится от удушающего чувства несправедливости и незаслуженного позора горела во мне все ярче. И однажды утром, окончательно решившись, я надела любимое нежно-кремовое платье из тафты, собрала волосы в высокую прическу и отправилась в главный храм Сивеллы.

У каменного изваяния Хранительницы судеб звучало великое множество просьб, молитв и жалоб. Но я подошла лишь выразить благодарность за все хорошее, что когда-то было в моей жизни, и попрощаться с миром. Навсегда. Но то ли Высшая услышала мои душевные терзания, то ли я сама вдруг пришла к новой идее, но из храма выбежала, обретя четкую цель.

– Нужно доказать, что кристалл в Аолоне ошибся. А шагнуть с моста всегда успеется. Я должна попасть в другой эльфийский храм! Доказать всем! Восстановить свою честь! Вернуть Ильсира…

Снова терзающим цветком разлилась в груди боль. Вернуть уже не получится. Только в случае гибели его жены. Но своей младшей сестре я смерти не желала.

В тот день брачный союз все равно состоялся. Предприимчивый отец быстро заменил одну дочь на другую, более подходящую, более чистую. Эльфийский род не стал упускать возможность поправить свое финансовое положение и принял новую кандидатуру. Ильсир тоже дал свое согласие. Хотелось думать, что от злости, а не потому, что ему было безразлично. Однако на этот раз кристалл сработал правильно.

Конец выходного месяца ознаменовался возвращением адептов в стены академии, а для меня четвертый год обучения начался с косых взглядов, полных презрения и змеиных перешептываний за спиной. Слухи разошлись моментально, а как иначе? Мы с Ильсиром учились на смежных потоках и не скрывали своих чувств, как и предстоящей свадьбы. Но вот мой эльф заявился к началу нового учебного года с брачным браслетом, а я – нет.

Окружающим приходилось довольствоваться официальной версией – глава эльфийского рода Игало́рис и мой отец, маи́р Сотье, сами изменили планы, по-другому определили состав союза. Вот так вот жестоко по отношению ко мне. Словно мы, их дети и наследники, были не живыми людьми, а фигурками для игры на каменной доске. Кто-то меня даже жалел и сочувствовал, но большинство ехидно злорадствовали.

– Маи́ра Фабиана Отверженная, – шептались по углам сплетники.

Что было, впрочем, недалеко от правды. Любимый женился на другой. Семья отвернулась, выбросила меня на свалку, будто поломавшийся артефакт. Теперь я сама по себе.

Я натянула на лицо маску безразличия и вышагивала по коридорам академии с поднятой головой. Боялась, что все они увидят меня сломленной, раздавленной. Нельзя было этого допустить. Нельзя. Теперь у меня осталась только я сама и моя новая цель.

Рубиновый маяк дракона

Подняться наверх