Читать книгу Дар демона - Валерия Веденеева - Страница 7

Арон устало вздохнул и опустился в кресло. Скользнул взглядом по двум масляным светильникам, приказывая им зажечься. Каждый час новой жизни подкидывал сюрпризы, словно сама судьба посмеивалась над его попытками осознать происходящее. Раз здесь он Темный маг, как же сумел создать шар Истинного Света и коснуться его, не испытав боли? Младший ар-Корм прав – это невозможно. Хотя что из случившегося с ним возможно?

Арон попытался вспомнить, как именно вызвал сгусток солнечного света, но в голове было пусто.

В соседних покоях ждали записки двойника, но возвращаться к ним, вновь погружаться в жизнь, наполненную Темной магией, не хотелось. Арон находился здесь всего один день, а казалось, будто прошел год. На душе после встречи с Вендом было мерзко. Да еще этот мальчишка ар-Корм, смотревший на него с тревожным ожиданием, периодически перераставшим в откровенный ужас…

Может, забыть обо всем до утра? Все же ночь предназначена для сна, а не для чтения дневников Темных магов.

Стоило лечь, как мысли начали путаться, перед внутренним взором замелькали невнятные образы. И пришел сон.

…Арона окружали деревья, кроны которых осень окрасила в любимые магом цвета: желтый, рыжий, багряный. Кое-где попадались и коричневые листья – словно крупные капли засохшей крови. Опавшие листья, почти живые, с мягкой плотью, легшие бескрайним ковром под копыта коней. И воздух – прозрачный, еще по-летнему теплый и сладкий, но уже с намеком на скорое умирание мира, на белый саван зимы.

За спиной почудилось движение. Арон лениво оглянулся, уже зная, кого увидит. На вороном жеребце – близнеце его собственного – по петлявшей между стволов тропинке приближался Мэль.

– Налюбовался листиками? – спросил полуэльф насмешливо. То ли в душе полукровки действительно не находилось места красоте, то ли неприятие отцовского эльфийского наследия заставляло притворяться даже перед собой. Арон поставил бы на второе, но выяснять не собирался.

– Налюбовался, – покладисто согласился маг, потом его мысль вернулась к тому, для чего они и приехали в лес. Арон посмотрел на Мэля, отмечая привычный яростный блеск в его черных глазах – предчувствие любимого развлечения.

– Славно поохотимся, – выдохнул полукровка.

Стая ждала на поляне – несколько человек уже спешилось, кто-то из воинов присел перед пленником, пытаясь разговорить. Тот упрямо отмалчивался, продолжая сохранять высокомерное выражение лица. Арон скривил губы в подобие улыбки – в подземельях пленник казался разговорчивей.

– Ну как, не передумал? – спросил он больше для вида.

– Нет! Ты будешь проклят, убийца! Все, чего ты достиг, станет прахом! Все отвернутся от тебя!

Сколько бессильной ненависти жило в глазах Светлого мага, верного подмастерья Аларика Неркаса! Какой гнев кипел в нем, какая ярость на несправедливость судьбы! Арон с сожалением подумал, что так и не научился впитывать силу чужих эмоций. Читать – да, но с поглощением не получалось.

– Развяжите его, – кивнул Арон стражам.

Можно было это сделать и магией, но по привычке, намертво вдолбленной учителем, Арон не любил попусту расходовать энергию, предпочитая всегда держать резерв полным. Слишком уж много неожиданностей любит подкидывать жизнь.

Таким же сюрпризом, но уже для Аларика Неркаса, стал сам Арон Тонгил, когда Светлый, потратившийся на магическую защиту замка верного вассала, расслаблялся в компании одной милой девушки. Темный маг долго подбирал подходящую красотку, и роль свою она сыграла отлично…

Нет, не стоит попусту расходовать магию, чтобы однажды не оказаться на месте бедняги Неркаса.

Светлый поднялся на ноги, оглядел поляну, задержав взгляд на Мэа-таэле – о присутствии полуэльфа в свите Тонгила ходили слухи по всей империи. Вероятно, даже у приговоренных к смерти бывают проблески любопытства.

– Мы дадим тебе фору, – благожелательно сказал Арон. – На западе, за милю отсюда, течет рукав Вьесты. Сумеешь перебраться на другой берег – будешь свободен. А нет – не обессудь, станешь обедом для моих песиков.

Светлый маг гордо вскинул голову, собираясь выдать нечто благородно-глупое, но в этот миг воин, прежде пытавшийся разговорить пленника, негромко зарычал. Если не видеть, можно было поклясться – звук принадлежит дикому зверю. Светлый запнулся на первом же слове и отшатнулся. Стражи громко расхохотались, несколько оборотней издевательски залаяли, но непривычный для их горла звук быстро перешел в вой.

– Нравятся мои песики? – широко улыбаясь, спросил Арон.

Ненависть Светлого сменилась откровенным ужасом, он попятился.

– Ну что же ты, храбрец? – Вперед выехал Мэль, излучая хищное веселье, наклонился с коня. – У тебя больше не осталось проклятий?

Светлый уставился на него, как на безумца, сделал назад шаг, другой, развернулся и кинулся прочь. Стоявшие на дороге стражи отступили в сторону.

– Как думаешь, не заблудится? – заботливо спросил полукровка.

Арон покачал головой.

– Я частично снял блокировку с его эррэ – на чувство направления, на исцеление и на выносливость.

Вместе они наблюдали, как Светлый зацепился ногой за невидимый под листвой корень. Упал, вскочил и побежал дальше, прихрамывая. Иногда пленник оборачивался, и даже на расстоянии был заметен ужас, исказивший его лицо.

– Будет забавно! – Мэль заулыбался в предвкушении. Арону подумалось, что таким счастливым полукровку он давно уже не видел. Стоит устраивать подобные охоты чаще.

– Можно, господин? – Глаза десятника горели желтоватым огнем, выдавая звериную суть, пока что запертую в тесной человеческой оболочке.

– Мэль! – Арон обернулся к другу. – Твоя охота.

Полуэльф улыбнулся, обнажив более острые, чем положено человеку, клыки.

– Думаю, пора.

Тотчас аура нестерпимо чуждого и вместе с тем давно знакомого изменения накрыла поляну, заставив эррэ самого Арона инстинктивно оградить человеческую суть хозяина щитом внутренней реальности. А вокруг люди превращались в волков, их тела ломало в судорогах боли и экстаза.

Несмотря на наложенные слои заклинаний, кони жалобно заржали и попятились. Арон привычно махнул рукой, набрасывая на пугливую скотину сеть подчинения; ржание стихло, глаза лошадей остекленели. А волки вытянутой цепочкой уже бежали вглубь леса, по четкому следу Светлого мага.

– Наперегонки? – не дожидаясь ответа, Мэль гикнул и сорвался с места. Арон, заразившись мальчишеским азартом друга, припустил следом.

Светлый почти успел – до берега Вьесты человеку оставалось едва ли сто шагов, когда первый волк прыгнул ему на загривок, повалил на землю и тут же сам покатился по траве, жалобно визжа и пачкая ее кровью. Светлый попятился, сжимая в правой руке неизвестно откуда взявшийся клинок. Должно быть, подумалось Арону, сумел вытащить у одного из стражников перед началом охоты. Лицо подмастерья выражало отчаяние и решимость дорого продать свою жизнь.

Мэль, обогнавший Арона, слетел с коня, выхватывая из ножен широкий охотничий кинжал, и пружинистой походкой двинулся к жертве.

– Потанцуем? – Хищная ухмылка полуэльфа сделала бы честь любому волку. Арон, остановивший коня в некотором отдалении, покачал головой: риск ради риска маг понимать отказывался. Но Мэля, будь он в ярости или веселом азарте, собственная жизнь, казалось, не волновала. Полукровка словно жил одним днем, и день этот старался сделать как можно ярче и насыщеннее.

Схватка действительно походила на танец: кружение, обмен быстрыми ударами, изящно-ровный разрез на одежде подмастерья и растекшееся кровавое пятно. Шаг назад, шаг вперед, быстрый наклон – не дать острию вспороть вену, отступ и вновь атака. Светлый с клинком был неплох, совсем неплох, что нечасто случается среди магов. Но для Мэля охотничьи ножи матери были первыми детскими игрушками.

Может, полукровка играл, а может, дрался всерьез, но вот одно точное движение перерезало Светлому сухожилия на правой руке, и тут же кинжал полуэльфа вошел пленнику в бок. Глухо вскрикнув, человек выронил оружие, здоровая рука инстинктивно метнулась к ране.

Мэль сделал шаг назад, а оборотни, до того сидевшие полукругом и терпеливо ждавшие, пока господа натешатся, бросились к поверженному. Светлый закричал – громко, отчаянно. Потом его голос оборвался на самой высокой ноте…

Волки рвали на куски еще живое тело, раздирая не только плоть, но – как умели делать только оборотни – и пульсирующий покров магии. Арону не требовалось подходить ближе для участия в пиршестве: его собственное эррэ жадно ловило энергию пожираемого мага, меняя ее полярность, делая частью себя. И все это время довольная улыбка не покидала его лица – ведь что может быть лучше, чем смертью врага увеличить свою Силу?

Когда Арон проснулся, в комнате еще царил сиреневый сумрак. Вскоре чуть посветлело, тишина за окном разбилась первой птичьей трелью, и скоро уже многоголосый пернатый хор славил рассвет.

Воин лежал, глядя на полотно балдахина, думая о сне, пришедшем этой ночью. Был этот сон воспоминанием прежнего Тонгила или плодом его собственного воображения?