Читать книгу Мир – Магия - Валя Худякова - Страница 3

В воскресный вечер она вышла из общежития около семи. На улице было мрачно, холодно и ветрено, поэтому Руни пришлось потуже завязать шерстяной колючий шарф и надеть осенние ботинки, любимые, цвета жженой умбры, которые они купили вместе с подругами год назад, тем более они классно смотрелись с ее темно-синими узкими джинсами и черным коротким джемпером. Сегодня, впрочем, как и всегда, Руни решила воспользоваться университетским хабом, чтобы попасть в город, хоть она и умела управлять мобилем, делать этого ей почему-то никогда особо не хотелось.

Хаб находился сразу за ровными рядами студенческих общежитий, между парком и загруженным пригородным шоссе. Он занимал небольшое двухэтажное здание бывшего преподавательского дома, построенное давным-давно вместе с первыми учебными корпусами университета. Красный кирпич стен, пары вытянутых, прямоугольных окон с лаконичными каменными наличниками и резными каменными панелями между этажами; покатая крыша; полукруглая, выдающаяся вперед башенка входа и широкая мощеная дорожка, по которой туда-сюда проходили смеющиеся группки студентов.

Руни легким шагом поднялась по двум ступеням крыльца, прежде чем оказаться во внутреннем зале хаба: светлом, практически пустом помещении с высокими потолками, рядами грузных, деревянных скамеек вдоль стен и выложенным незатейливой мозаикой полом. Прямо напротив дверей размещались кассы, где девочка оплатила путь до восточной части Альстендорфа и получила свой жетон на перемещение, после чего поднялась на второй этаж, свернула в центральную секцию, нашла табличку с номером, указанным на гладкой, отполированной кое-где до теплого, яркого блеска, металлической поверхности жетона и, открыв прозрачную стеклянную дверь, зашла в пустую кабинку. Прямо перед девочкой на противоположной от двери стене, одиноко зависнув в воздухе, маячило изображение совершенно другой крошечной пустой комнатки – пункта назначения в восточном хабе Альстендорфа. Руни быстро пробежалась взглядом по ее скромному интерьеру, подметила пару необычных мелочей и закрыла глаза, готовясь произнести слова заклинания. Через секунду, когда перемещение закончилось, она уже была в нужном месте – на восточных кварталах Альстендорфа, откуда дальше легко добралась до центра.

Альстендорф был довольно большим городом по меркам Литернеса и уступал по численности жителей только своему южному соседу, столичному Мирану, а по размеру даже превосходил его, вальяжно развернувшись в южной части долины Астора между двумя высокими хребтами Эстов, которые здесь практически сходились вместе. Северный страж, именно так дословно переводилось название Альстендорфа с северного наречия, когда-то давно был основан как мощная магическая крепость на пути в центр континента к богатым портовым городам Миранского и Оастаренского дэлов для защиты их от набегов с севера. Крепкие, словно вросшие в каменистую, грубую землю мощные кольца стен, взмывающие вверх незатейливые круглые башни, укрепленные ворота, уникальные магические артефакты, глубокие подземелья – именно таким знали Альстендорф в первые арки его существования. Со временем крепость окружила себя многочисленными мифами о легендарных воинах, непобедимых магах, смертельных поединках, о диковинном оружии и секретной, запрещенной магии. Именно отсюда согласно преданиям впервые в далекие северные леса ушли основатели Неймара, именно в Альстендорф тайными путями отправляли самых опасных узников со всего континента и именно об этом месте боялись говорить вслух на шумных городских площадях, но так любили посудачить за закрытыми дверьми на укромных кухнях и в темных углах таверн.

Но время шло и мир менялся, а с ним менялась и крепость, постепенно превращаясь из крошечного военного поселения, затерянного среди непроходимых лесов долины Астора, в небольшой городок, а затем и в столицу собственного дэла. Однако след прошлого никогда не покидал эти места, и, хотя стены, башни, да и сама первая крепость уже давно разрушились, еле уловимый дух магии, опасности, суровой и непоколебимой свободы все еще витал в темных городских переулках. Тем более что сегодня здесь находилось главное управление объединенной Службы, самой таинственной организации магического государства.

Центром города у его жителей исторически считался небольшой сквер с круглым мраморным фонтаном, окруженным скамейками, уютными дорожками и старыми, высокими, нелюдимыми соснами – величественными свидетелями тысячелетий жизни Альстендорфа. Сам сквер опоясывала выложенная брусчаткой дорога с кольцевым движением, от которой лучами в глубь города расходились улицы и дороги для мобилей. На южном краю кольца чуть в глубине располагалось здание прежней ратуши, сейчас большой городской библиотеки, а на юго-востоке начиналась самая длинная и популярная пешеходная аллея с многочисленными магазинчиками, лавками, кофейнями и ресторанами, где неделю назад Руни гуляла с дедушкой.

Когда девочка оказалась в нужном месте большие часы на библиотеке показывали без пяти восемь. Ал уже ждал ее около скамейки на краю сквера под густыми, пушистыми, разлапистыми ветвями одной из сосен напротив остановки. Руни сразу заметила его черные кучерявые волосы, беспокойно развевающиеся от порывов ветра. Она быстро перебежала дорогу по ближайшему переходу и подошла к парню. Сегодня на нем были надеты черные плотные брюки, привычный анорак он сменил на утепленную темную джинсовую куртку, из-под которой выглядывали полы черной, свободной футболки. Ал выглядел немного странно: глубокая складка на высоком лбу, напряженный взгляд блестящих глаз, сжатые губы, скрещенные на груди руки, так что Руни невольно насторожилась.

– Иром, – поприветствовала она его.

– Иром, Рун, – парень улыбнулся, пробегая по ней внимательным взглядом сверху вниз, отчего Руни тут же стало как-то неловко.

– Куда идем?

– Все тебе расскажи, – Ал ехидно усмехнулся. – Скоро узнаешь, – он легко поманил ее рукой, – пойдем?

– Ладно, – Руни тронулась с места следом за парнем.

Они перешли дорогу, обошли часть круглой площади и свернули на небольшую, довольно тихую улочку, по бокам которой тянулись ровные ряды обычных, невысоких жилых домов с уютно горящими в холодной темноте осеннего вечера окнами, кое-где задернутыми полотнами штор или легкими паутинами разноцветных тюлей, с темными дырами арок, ведущих в маленькие дворы-колодцы. Длинные, вытянутые пятна света от уличных фонарей, немногочисленные еле заметные прохожие, фары проезжающих мимо мобилей, шагающий рядом Алан, в своей черной одежде сливающийся с окружающим пространством, создавали у Руни зыбкой ощущение иллюзорности происходящего, которое нарушалось лишь с холодными порывами дерзкого, северного ветра. Они шли словно во сне, молча наслаждаясь красотой и тишиной вечера, пока, наконец, Ал не остановился, аккуратно схватив Руни за локоть.

– Подожди, – парень оглянулся и, заметив идущих сзади прохожих, выразительно покосился на них и замолчал.

А девочка, воспользовавшись моментом, стала осматривать место, где оказалась, и, к собственному удивлению, узнала его. Совсем рядом, здесь, в паре кварталов, была та самая крыша, куда водил ее Грэм весной пить чай и смотреть на город.

– Ничего себе… – тихо прошептала она, широко улыбнувшись.

– Что такое? – тут же любопытно поинтересовался Ал, заметив ее необычную реакцию.

– А-а, ерунда… Вспомнилось просто, – отмахнулась Руни.

– Видимо, приятное воспоминание, – Ал невольно тоже улыбнулся, – больно счастливое у тебя лицо.

– Да, – Руни кивнула, – это было хорошее время… Так мы на месте?

– Почти, – Алан снова оглянулся, они были совершенно одни на этой стороне тротуара, так что он продолжил, понизив голос, – но сначала я хотел пояснить.

– Окей, – лицо Руни вновь стало настороженно сосредоточенным.

– Мы сейчас пойдем в не совсем обычное место, Рун, – он на секунду опустил глаза, а потом вдруг спросил. – Ты знаешь что-нибудь о боях?

– О боях?! – с недоумением в голосе повторила Руни, словно сомневалась, что правильно расслышала слово. Ал внимательно посмотрел на нее, видимо ожидал, что она больше удивится. – А что?

– Знаешь, значит, – он усмехнулся, расстроенно или даже немного разочаровано, – откуда?

– У меня свои источники, – пожала плечами девочка, отчего-то чувствуя себя виноватой.

Ал еще раз поднял на темные, напряженные глаза, молча и недоверчиво изучая ее бледное в свете фонарей лицо. Но потом вдруг резко расслабился, словно внезапно понял что-то важное.

– И я даже знаю какие, кажется… – он прищурился.

Руни предпочла не отвечать, лишь снова пожала плечами.

– Тем лучше, – наконец, куда спокойнее добавил Ал. – Так вот, мы собираемся в клуб боев. Незаконный, сама догадываешься. Он тут недалеко.

– Вау… – вырвалось у Руни, ее губы невольно расползлись в очень довольной улыбке, а глаза заблестели. – Давно хотела побывать!

– Только сильно не радуйся, – скептически заметил Ал, – а то я уже начинаю жалеть о своем приглашении… Скажу сразу, меня там знают. И, так как туда можно попасть только через личное знакомство, я за тебя типа поручился, поэтому не болтай об этом сильно, ладно?

– Ал! – Руни с упреком взглянула на парня.

– Прости, но я должен предупредить, – Ал отступил на полшага назад и оценивающе оглядел девочку. – Теперь немного подготовимся. Во-первых, давай сюда рюкзак (уж не знаю, почему ты все время его с собой таскаешь?!).

Руни фыркнула, но покорно протянула почти пустой портфель Алу, тот сразу повесил его на плечо.

– Во-вторых, придется подправить прическу, – он аккуратно дотронулся рукой до спутанных от ветра волос Руни, отобрал несколько прядей около лица и перекинул их вперед, так чтобы они касались ее щек с одной и с другой стороны. – Хм… Так уже лучше. Только ничего не переделывай. Не надо всем вокруг знать, с кем я шатаюсь по боям.

– Почему? – бросила Руни с вызовом.

– Для тебя же стараюсь, – ухмыльнувшись, покачал головой Ал, – в Службе не больно то обрадуются, если пронюхают.

– Да…верно, – неохотно согласилась девочка, косясь на мешающие пряди волос, которые лезли в глаза. – Эх, ну ладно, буду как пугало!

– Тебе нормально вообще-то.

– Ага, – добавила Руни с сарказмом, подбоченившись.

– Не хочешь, не верь. Идем?

– Идем.

Они тронулись с места, а на следующем перекрестке свернули на просторный, шумный проспект, прошли по нему метров сто, но потом Ал взял девочку за руку и завел в какой-то проулок. Когда Рунины глаза более-менее привыкли к темноте после яркого освещения улицы, она заметила маленький козырек с облупившейся краской почти на уровне земли и ступени грубой железной лестницы.

– Туда, – кивком показал на лестницу Ал. Он помог ей спуститься, аккуратно, но твердо поддерживая под руку, затем распахнул тяжелую металлическую дверь и увлек за собой внутрь темного, сыроватого подвала.

Около самого входа, незаметно привалившись к обшарпанным углам, стояли два мощных, хмурых парня, которые цепкими, бдительными взглядами осматривали каждого посетителя. У Руни мурашки побежали по коже, когда одни из них вдруг тихо выступил из тени прямо рядом с ней и шутливо сказал.

– Рува28, Ал! Остау гор лима нено!29

– Рува, Тим! Да вот, решил зайти, – Ал протянул мужчине руку, а после того, как тот ее пожал, показал на Руни. – Она со мной.

Тим медленно кивнул, осматривая девочку, и улыбнулся.

– Эль илса то эльге илда.30Ола?

– Кто знает, – Ал неопределенно покачал головой, – что сегодня?

– Два новичка для разогрева. Потом Джей, Крон, Сава… Короче, удачно ты попал, не заскучаешь.

– Отлично, – откликнулся Ал. В этот момент дверь открылась, впуская в клуб новых посетителей, и Ал с Руни, чтобы не мешаться, направились дальше в глубь помещения.

Здесь было темно. Шершавые, выкрашенные черной краской стены, серый, бетонный, зашарканный подошвами обуви пол, крепкие деревянные балки перекрытий на потолке, бар: массивная, длинная столешница, грубое металлическое основание, обтянутое железной сеткой и залитое кроваво алым сиянием подсветки. Гнутые прутья ножек высоких табуретов, неяркие отблески стекла, расставленные рядами на выступах стен бутылки. Редкие неоновые светильники, бросающие странные кислотные отблески на незнакомые лица. Громкая, тяжелая музыка, шорохи, разговоры. Клубы дыма, запах табака и чего-то дурманяще сладкого. Крепко сжатая рука друга, уводящая все дальше и дальше в этот странный мир.

Ал вместе с Руни медленно пробрались к самому укромному уголку бара, сели на соседние стулья, и не успела Руни даже рот открыть, как к ним подошел невысокий, одетый в черное бармен с короткими, взъерошенными волосами и небольшим шрамом на левой щеке.

– Рува, Ал! – он протянул Алу руку, покрытую сетью разнообразных татуировок.

– Рува, – поприветствовал его парень в ответ, – два «Кандзо31», дова.

Бармен усмехнулся, покосившись на Руни, после чего поставил перед ребятами две только что открытые стеклянные, запотевшие бутылки.

– Наслаждайтесь, – бросил он с легким сарказмом и ушел к другим посетителям.

Ал сделал большой глоток из горлышка, потом повернулся к Руни.

– И как тебе местечко?

– Колоритно, – заметила Руни, тоже отпивая из своей бутылки.

– Не страшно?

– Нет, – прозвучало слишком уверенно.

– Не бойся, если сама не полезешь, никто не тронет, – успокоил Ал.

– А тебя тут многие знают, – ехидно отметила Руни.

– Ага, говорил же, часто бываю.

– Насколько часто?

– Пару раз в месяц обычно, иногда чаще.

– Любишь смотреть на бои?

Ал, наклонив голову, с упреком посмотрел на девочку.

– А что, если да? Плохо?

– Да нет, – тут же перестала напирать Руни, – просто, интересно.

– Хм… Тогда мне тоже интересно, почему ты в последние несколько дней ходишь, словно сама не своя?

Руни опустила глаза и даже слегка отодвинулась дальше от Ала. Она не хотела рассказывать об этом.

– Так что? – повторил парень, внимательно наблюдая за ее маневром.

– Ты ради расспросов меня сюда позвал? – немного резко спросила она.

– Ну, нет… конечно, – теперь почему-то смутился Ал. – Но…, – он наклонился и добавил уже тихо, – тут можно спокойно говорить о … всяком, понимаешь? Сильно не бояться, что кто-то лишний подслушает. Ребятам чужие проблемы не нужны, у них своих хватает.

– У меня все нормально, честно. Но если важно… – Руни вздохнула, – ты же знаешь, что я в сборной играю?

Ал кивнул.

– Там парень один есть, тоже новичок. Он на меня почему-то взъелся. Ничего существенного, но это неприятно, – Руни задумчиво покрутила бутылку в руках и нахмурилась.

– А с чего началось?

– Я сама не поняла. Как-то в разговоре упомянула, что, мол, со школой выиграли чемпионат, а он сказал в ответ, типа теперь ясно почему в Альстендорфе слабая лига, раз такие как я – лучшие игроки. Браза… Врет и не краснеет! – Руни досадливо стукнула рукой по стойке.

– И что, это все? – видимо, Ал ждал большего масштаба трагедии, однако, кажется, одновременно был рад, что ожидания не оправдались.

– Как бы да, и нет. Мы играем когда, не знаю, мне кажется, что они специально криво подают, знаешь, чтобы мне было неудобно или чтобы я мяч потеряла.

– Они? Тот парень и еще кто-то? – уточнил Ал.

– Ага, – кивнула Руни, – еще один – нападающий, тоже новенький. Короче, может они из-за места переживают в основном составе, может выгородиться хотят перед другими, без понятия. Раньше трибол для меня всегда был вроде отдушины, у нас в школе отличные ребята играли, никогда никаких конфликтов. Конечно, мы с Улом или Алеком иногда спорили, – девочка грустно усмехнулась, – но это так, мелочи. А тут интриги какие-то… Эх.

– Ясно, – Ал легко улыбнулся и похлопал Руни по плечу. – Не переживай.

– Хотелось бы…

В этот момент где-то в другом конце темного помещения клуба зажглись яркие прожекторы, заливая ровным, холодным, синеватым светом квадратный, приподнятый над общим уровнем пола пустой ринг. Его черное покрытие мягко заблестело, а высокие канаты бортов, закрепленные на широких стойках, стали отбрасывать четкие тени. Руни тут же приподнялась на стуле, чтобы хорошенько все разглядеть, а Ал прокомментировал, заметив ее заинтересованность.

– Сейчас начнутся бои.

Люди вокруг них стали один за другим покидать бар и подтягиваться ближе к арене, где пара крепких мужчин уже подтягивала канаты.

– А мы тоже пойдем? – спросила Руни.

– Если хочешь, – отозвался Ал. – Я обычно отсюда смотрю.

– Тогда давай останемся, – Руни отвернулась от ринга, сделала глоток «Кандзо», а потом обратилась к Алу. – Расскажешь про правила, как вообще тут все устроено? Я мало про это знаю.

– Неудивительно, – усмехнулся Ал. – Мало кто вообще про это много знает. Смотри, – он показал рукой в сторону арены, – сейчас, когда приготовления закончат, туда выйдут два парня, бойца, и по команде судьи вступят в бой, физический, никакой магии, никакого оружия, никаких особых правил. Главное не убить, вот и все. Но это будет не обычная драка, потому что…

– Я знаю, – встряла Руни, – потому что они необычные…

– Да, – кивнул Ал, – эффект Растрола, так это называется по-научному. Врожденная способность мага резко повышать свою физическую или магическую силу на короткое время. Когда-то бои были очень популярны, особенно здесь, на севере, среди воинов, потом Служба их запретила, но, видишь, они никуда не делись, просто, хм…, переродились: без магии. Поединок в среднем длится около десяти-пятнадцати минут, именно на столько хватает максимального увеличения силы, и за это время надо выжить. На самом деле, сейчас бой никогда не доводят до крайностей, все-таки мы находимся прямо под боком у агентов и много искалеченных людей вызовет слишком большое подозрение; однако раньше бойцы редко доживали до старости. Клуб, кстати, имеет внушительный отряд талантливых и сильных магов кадейро, так что лечат тут лучше, чем в любой больнице.

– Ничего себе.

– Ага. Но если у тебя слабые нервы, за боем не стоит наблюдать слишком пристально.

– Ладно, – буркнула девочка, снова переводя взгляд с Ала на залитый светом ринг, где в противоположных углах только что появились два молодых парня. Один из них, среднего роста, стройный, поджарый, с несколькими татуировками (хм… или может следами магических меток), одетый только в свободные серые брюки, стоял к Руни спиной, другой – более высокий, крепкий, с заметным рельефом мышц на обнаженной груди и руках, перемещался в своем углу легкими, пружинистыми прыжками. С виду оба бойца выглядели не слишком угрожающе, тот же Макс, коллега Руни по сборной, смотрелся на поле гораздо внушительнее. Но когда прозвучал раскатистый сигнал гонга, Руни быстро поменяла свое мнение.

Она еще ни разу в жизни не видела, чтобы кто-то двигался настолько быстро. Даже ее натренированные игрой глаза, не сразу смогли привыкнуть к такому. Противники словно порхали над черной, матовой поверхностью ринга, оставляя на нем глубокие, постепенно исчезающие следы от мощных упругих прыжков. Удар, блок, прыжок, еще удар… Успех, ошибка… Один за другим… Снова и снова. Крики зрителей, концентрация, предельное натяжение стальных канатов, прогибающихся под телами бойцов каждый раз, как кто-то из них налетал на ограждение…

Руни завороженно смотрела на поединок, а когда все закончилось, совершенно шокированная, повернулась к Алу.

– Вот это… Орда ла ме ино!32

– Рун, – Ал прыснул, – не так громко. Тут многие понимают арданский.

– Браза, это круто! Ты видел, как они двигались? Вших – вших, – Руни начала размахивать по сторонам руками, показывая Алу жесты бойцов, задела свою бутылку и, чуть не опоздав, тут же ловко поймала ее. – Ой!

– Успокойся, – Ал аккуратно тронул ее за колено, смеясь. – Я понял, что ты имеешь в виду. Мне тоже нравится эта мощь. Согласись, завораживает?

– Еще как! Столько силы, азарта, свободы, такая сосредоточенность… – глаза девочки горели. На арене начался следующий поединок, зрители зашумели, но у Руни и так было слишком много эмоций, чтобы смотреть дальше.

– Хотел бы я когда-нибудь сам испытать это… – задумчиво добавил Ал, тон его голос вдруг изменился, и теперь тот звучал мрачно, грустно. И Руни прекрасно понимала, почему. В отличие от этих людей на ринге Алу скорее всего никогда не выпадет шанс применить в деле его талант.

– Поэтому и люблю ходить сюда, – продолжил он, – люблю наблюдать за боями, чувствовать эту атмосферу, завидовать …, наверное, – парень резко отвел взгляд в сторону, – Знаешь, как надоело уже так жить?

Руни пристально посмотрела на Ала. Он сидел рядом, чуть сгорбившись, четкий профиль его лица обводили алые всполохи света, ни улыбки, ни привычных морщинок на лбу, только глянцевый блеск глаз и красноватые тени. Девочка еще ни разу не видела его таким серьезным и печальным одновременно, таким странно задумчивым, таким несчастным. Словно в остальное время от только притворялся веселым и довольным, словно всегда носил в себе этот тектонический груз собственной редкой особенности.

– Помнишь, я спрашивал о том, не тяжело ли тебе? Не гнетет ли тебя метка, не пугают ограничения? Так вот, мне очень тяжело. Браза… – он сжал кулаки, – да что там, порой просто невыносимо. Я так боюсь сорваться, нарушить, ну… переступить черту, так сказать. Но и хочу этого одновременно. Сильно хочу. Страстно. Всем своим естеством. На каждой долбанной паре по теории магии, каждый раз, когда колдую очередную ерунду, каждый раз, когда вижу вот это, – он показал рукой на ринг, – я хочу быть свободным, Рун. Хоть единожды в жизни, хоть на минуту, я хочу быть свободным. Но боюсь, что после не вернусь назад, – он поднял глаза и посмотрел на нее. – Я всегда был один с этим. Но теперь появилась ты, и я подумал, может ты сможешь меня понять. Вдруг… Ведь ты должна чувствовать тоже самое, Рун, верно? Скажи?

– Наверное, Ал, – тихо ответила девочка.

– И как ты справляешься?

– Никак, – в голосе Руни звучали нотки искреннего сожаления, вперемешку с извинением, будто ей было совестно за что-то. – Это не так… хм… часто бывает, если честно, и, мне кажется, – она бросила на Ала быстрый взгляд, – не так сильно, как у тебя. Может, потому что у меня есть трибол, или я не такая крутая, – она усмехнулась, – как ты. Но … пф-ф… Не знаю. Прости.

Она сделала длинный глоток из бутылки. Кадык медленно задвигался в ее горле

– Меру, – Ал положил ладонь на ее плечо, и она ощутила даже сквозь ткань одежды жар его кожи. – Тебе не за что извиняться. Наоборот, гроте меру, что выслушала. Это очень важно, правда.

Он улыбнулся, искренне и спокойно. Руни улыбнулась в ответ. И тут кто-то толкнул Ала в спину.

– Эй! – возмутился парень.

– Простите, – поспешно извинился мужчина, который сидел прямо за Алом и, видимо, вставая, невольно задел его. – Не хотел.

– Ничего, – Ал сразу примирительно кивнул.

– Хорошего вечера, – мужчина оставил на стойке несколько монет, после чего ушел, а освободившееся место сразу занял другой посетитель. Он подозвал бармена, тот принял новый заказ, забрал оплату предыдущего гостя и вдруг обратился к Алу.

– Не твое? – парень показал на небольшой листок, одиноко лежащий прямо под локтем Ала.

– Вроде нет, – Ал пожал плечами.

– Повторить?

– Ага…

Бармен поставил перед ними еще одну бутылку холодной газировки, вместо опустевшей и вернулся к другим клиентам. Ал аккуратно подцепил ногтем забытый листок, пробежался по нему взглядом и вдруг замер.

– Что такое? – забеспокоилась Руни.

– Ерунда, – Ал вроде беспечно отмахнулся, но Руни видела, как он взволнован. Однако в этот момент в зале зашумели и громко зааплодировали, видимо окончился еще одни поединок. Девочка отвлеклась, чтобы посмотреть, кто победил, но, когда повернулась назад, странная бумажка уже куда-то исчезла, а Ал сидел, спокойно и медленно потягивая напиток из бутылки.

– Может пойдем? – предложил он.

Руни кивнула. Здесь становилось слишком людно, жарко и душно.

– Давай.

– Подожди, сейчас расплачусь, – Ал достал из кармана деньги, положил аккуратную стопку монет на стойку, потом накинул на плечо рюкзак Руни и, также ведя девочку за руку, направился сквозь толпу людей к выходу.

***

В понедельник утром Руни чувствовала себя разбитой и усталой, слишком много всего случилось прошлым вечером: поход клуб, впечатление от поединков, слова Ала, которые не выходили из головы… Она никак не могла перестать думать об этом ночью. И теперь на перемене перед лекцией по теории магии клевала носом. Благо Марк, Орза и Артен, ее новые университетские друзья, сидели рядом и своими разговорами не давали уснуть.

– Иром рино! – Грет Ардо зашел в кабинет ровно по расписанию. Он кинул на стол папку с записями и, улыбаясь, поздоровался со студентами. – Напоминаю, что на этой неделе вместо второй лекции будет первый и единственный общий семинар, если вдруг вы не заметили этого в расписании. На нем я подробно расскажу, как вообще проводятся семинары на этом курсе, и познакомлю вас с преподавателями, которые будут их вести вместе со мной. Также обсудим все вопросы, связанные с индивидуальным проектом и новым предметом, базовым магическим правом, который начнется у вашего потока на пятой неделе. Поэтому присутствие обязательно. Понятно?

Ребята закивали.

– Отлично. И так. На прошлой неделе мы разобрали некоторые базовые вещи, связанные с магической параллелью и ее устройством, а сегодня перейдем к другому, не менее важному вопросу. Каждый из вас знает, что для того, чтобы сотворить заклинание, магу необходимо иметь определенный потенциал. Но что такое этот потенциал или сила? Каким образом можно измерить его запас, как понять достаточно или не достаточно его для конкретного заклинания?

Стоит отметить, что термин «потенциал», а уж тем более «энергия» или «сила», весьма некорректно обозначают рассматриваемое нами явление. В своих лекциях я буду использовать слово – ситенара. Именно так принято называть магический потенциал в традиции северной научной школы и в теории магии в общем. Кстати, если вам интересно, школа Мары именует его – юшем.

Теперь вспомним изученные ранее концепции устройства магической параллели, а в частности, какое место отводится в них ситенарным структурам. В северной школе они представляют собой вторичные аллоры, составляющие ситенарные созвездия и скопления. В южной школе же ситенарные элементы особо не выделяют, считая их одним из типов элементов исходной канвы. Но как же мы можем пользоваться тем, что называют аллорами или вообще первоэлементами магической параллели?

Ученые сегодня сходятся во мнение, что суть ситенары двойственна, дуальна. С одной стороны, это что-то, определяющее, наряду с другими факторами, нашу индивидуальную способность создавать связь с магической категорией, с другой стороны – сама связь. Причем связь не просто как данность, а как обобщенное понятие, то есть как самостоятельная, полноценная магическая категория, обладающая параметрами и свойствами.

Дуальность ситенары раскрывает ее взаимоотношения с понятиями пространства и времени. Если мы рассматриваем ситенару как способность мага, то, поскольку маг сам является двойственным, ситенара обладает свойствами изменчивости, длительности и так далее. Но если мы обращаемся к ней как к категории связи в магической параллели, то она этими свойствами не обладает.

– Представим, что у нас есть произвольная магическая категория, – Грет Ардо подошел к доске и нарисовал на ней кружок, – и есть ситенара, сродная с этой категорией и с данным магическим взаимодействием, – Ардо подвел к кругу длинную линию. – Это будет означать, что для данного взаимодействия определена своего рода частота, она называется керта. Керта ситенары как связи характеризуется абсолютным неизменным «значением», – Ардо сымитировал руками знак кавычек. – Термин «значение» здесь не верен, потому что никакого значения там, конечно, нет, но пока будем использовать его для лучшего понимания. Теперь возьмем произвольного мага, – преподаватель изобразил еще одни кружок, только теперь перечеркнутый в центре горизонтальной линией, – так, кстати, его принято обозначать, – пояснил он, указывая рукой на знак. – Вот эта половина, – он обвел нижний полукруг, – символизирует материальность мага, а вот эта, другая – его магичность. Ситенара для мага есть способность изменять свою керту, как бы варьировать ее, настраивать под керту ситенары магической категории. Именно эта способность к изменению, а точнее скорость изменения и его точность есть то, что в простом языке совершенно ошибочно именуют потенциалом.

Ардо отошел от доски и снова стал медленными, четкими шагами измерять ширину аудитории. Руни переглянулась с Орзой и Марком и по печально-утомленным выражениям лиц ребят угадала, что те тоже, кажется, совершенно ничего не поняли.

– Вернемся к магу, – тем временем продолжил Ардо, – в терминах модели дуальной ситенары будет считаться, что маг обладает «большим потенциалом», если скорость изменения его керты и точность попадания в когерентное значение керты магической категории высоки и, наоборот, неспособность к перемене керты или ее только бесконтрольное изменение ведут к неспособности творить конкретные заклинания.

Если маг специализирован на какой-то категории магии, например, на магии материи, кадейро, это значит, что его керта быстро и точно изменяется до керты магических категорий магии материи. Если человек – ловец, то его керта чаще всего не способна сама по себе изменяться с высокой скоростью – поэтому ловцы и плохие маги, – но она имеет уникальную возможность улавливать изменения керты другого мага.

Вы могли бы заметить, исходя из моего объяснения, что мы всегда рассматривали ситенару лишь в статике, либо близко к ней. Для ситенары-связи такое состояние, конечно, является единственным, ведь для нее не определены ни время, ни пространство, но для ситенары-способности крайне важно понимать динамику. Обратимся еще раз к нашему магу, – Грет Ардо вновь оказался у доски. – Мы помним, сущность мага двоична – он одновременно принадлежит и материальной параллели, и магической, его материальные и магические категории неразрывно взаимосвязаны и влияют друг на друга.

В теории магии распространена следующая приближенная модель такого взаимодействия. Я сейчас расскажу вам ее быстро в общих чертах, а вы самостоятельно изучите вопрос подробнее. Мысленно разграничим материальную и магическую части мага условной границей, – он аккуратно провел пальцем по разделяющей круг черте, – положим, что интенсивность и вообще вероятностная возможность взаимодействия частей зависят от свойств этой границы, которую назовем – ридей. Что разделяет ридей? Материальную параллель, то есть пространство-время и отсутствие магии, и магическую параллель, то есть отсутствие пространства-времени и присутствие магии. Но они взаимодействуют в момент, когда человек творит магию, переносит ее через себя из магической параллели в материальную. Магия попадает в пространство-время, а пространство-время попадает в магию. Таким образом неизменяемая, абсолютная магическая категория в конкретном человеке начинает меняться. Именно поэтому ситенара как способность характеризует скорость изменения. Далее, если керта мага и керта магической сущности становятся когерентны, то маг получает магию, – Ардо усмехнулся, – а магическая параллель получает пространство-время. И начинает меняться. Точнее начинает меняться ситенара, она перестает быть сродной магической категории, и параллель снова приходит в исходное состояние.