Читать книгу Порок сердца - Валя Шопорова - Страница 13

Как нашёптанные горячие секреты, твои беспокойные сны растворятся.

В беспечном стечении жизни сквозь яростную суету дня.

С прислужниками похоти, наполняющими улицы…

Poets of the fall, Rumors©

Прошли две недели. Существование Тео в доме Билла стало практически нормальным, он научился мирно сосуществовать с этим странным непонятным парнем под одной крышей. Вот только юноше не давало покоя то – в каком качестве он здесь пребывает? Пленник? Жертва? Случайный прохожий, по глупой случайности ставший очередным в списке бешеного зверя? Он не знал…

Брюнет успел понять, что, если не перечить «хозяину» и, вообще, не открывать лишний раз рот, то боли будет намного меньше. Конечно, Билл продолжал преподносить ему свои жестокие «уроки», но теперь он делал это с меньшей самоотдачей, так сказать. Парень мог вдруг ударить юношу, как последнему казалось – ни за что, мог вновь устроить порку, что, как видно, было его излюбленным видом наказания, но бил он не так нещадно, даже крови было не так много. А шрамы… А шрамы затянуться, во всяком случае, так думал Тео, продолжая светлой и не запуганной частицей своей юной души надеяться на то, что ему суждено выбраться отсюда живым, что Билл окажется не таким монстром, как про него говорят.

Странное дело, но Тео продолжал верить в то, что его пленитель не такой плохой, как кажется. Он всем своим юным наивным сердцем верил в то, что он не станет убивать невиновного, не станет замучивать до смерти его. Он надеялся на это, свято надеялся, хоть и понимал, что встреча с маньяком-убийцей, тем более таким, едва ли может закончиться для него благополучно. Юноша даже поклялся себе, что, если он выйдет отсюда, то он ничего и никому не скажет. Конечно, это казалось глупым и элементарно неправильным с позиции добропорядочного гражданина своей страны, но он решил для себя, что поступит именно так. Может быть, будет и непросто объяснить дяде, который, стало быть, уже поставил на уши всю Германию, где он был эти недели/месяцы, может быть, даже годы, но порыв сердца говорил ему поступить именно так, а Тео всегда привык слушать своё сердце.

Билл обходился с ним почти нежно, если это можно так назвать, хотя, скорее, он относился к нему по-хозяйски, как к своей вещи, домашнему зверьку на двух ногах. Он назвал его вначале своей собственностью и следовал своему слову, хоть более и не поднимал этой темы. Как видно, Билл, как и сам Тео, любил оставаться верным своим словам, что не светило юноше ничем хорошим. Хотя, с другой стороны, Билл не говорил, что убьёт его, он ограничивался философскими и загадочными высказываниями на тему жизни и смерти юноши, которые можно было истолковать двояко и даже трояко.

Хозяин дома более не морил его голодом, позволял каждый день есть, пить, принимать душ, что казалось такой роскошью по сравнению с первыми днями жизни в его доме. Конечно, порой, Тео хотелось заорать, закатить истерику и послать мучителя куда подальше вместе с его странной заботой о нём, но юноша понимал, что, в таком случае, он рискует не просто умереть, а умереть самой жестокой и кошмарной смертью – той смертью, которую он даже не мог себе вообразить. Тео никогда не был фанатом книг и фильмов про маньяков, о чём сейчас так жалел. Конечно, экранный и выдуманный персонаж это одно, а реальный психически нездоровый человек – совершенно другое, но, всё же, юноша думал, что это могло бы хоть чуть-чуть помочь ему в том, чтобы понять, как нужно вести себя с этим парнем. Ему порой казалось, что его покладистость может сыграть с ним злую шутку, хотя, он и не мог объяснить себе – каким образом. С другой стороны, Тео прекрасно понимал, что, покажи он характер и мятежность своей души, которая никогда не была покорной и слабой, он будет рисковать, возможно, чем-то даже более ценным, чем жизнь.

Юноша понимал, что там, на свободе, у него остались родные люди, про которых, по его же глупости, прекрасно знал Билл, парень знал даже, где их найти, потому что Тео сам назвал адреса и явки, так сказать, в ночь их знакомства. Юноша панически боялся того, что его мучитель может воспользоваться информацией и обернуть это против него, начать шантажировать. Тео понимал, что, в таком случае, ему придётся соглашаться на все, пусть даже самые больные выдумки Билла, потому что пожертвовать собой казалось более простым и приятным вариантом, чем подставить под удар маньяка-психа родных и близких, которых и так можно было сосчитать по пальцам одной руки. Их было всего двое – Крис и его дядя Карл, всё, больше у юноши никого не было. Родители погибли в авиакатастрофе, братьев-сестёр у него не было, бабушки и дедушки, как-то так получилось, все ушли из жизни рано. А другой его дядя – брат матери, увы, тоже уже покинул этот мир. Он чрезмерно увлекался алкоголем, грубо говоря, был прожженным алкоголиком, и однажды, выпив очередную порцию лишнего, полез купаться в озере и утонул. Больше у юноши никого не было, он был, так сказать, последним представителем рода и его надеждой на продолжение. Больной, странный, побитый жизнью, но – живой. Но теперь даже эта малая надежда оказалась под угрозой, над её тонкой длиной шеей навис угрожающий, остро оточенный топор пугающей действительности.

Билл уже традиционно вывел Тео в дом, усадил за стол и приказал есть. Как обычно, кивнув в ответ, юноша приступил к трапезе, смотря вниз, в тарелку. Ему не хотелось поднимать даже невидящий взгляд на своего мучителя, он словно боялся, что это может спровоцировать парня. Юноша всё чаще ловил себя на мысли о том, что он постоянно сравнивает Билла с животным, с диким опасным зверем. Впрочем, скорее всего, именно так оно и было, не зря же его прозвали Змеем, которые в своём спокойствие и хладнокровности могут оказаться куда опаснее иных хищных животных. От одной только мысли об «смертельных объятиях» огромной хладной рептилии у Тео всё внутри сжималось и холодело. Он всегда недолюбливал этих скользких тварей, откровенно побаивался их, а сейчас, после того, как познакомился с одним из их «представителей», юноша явственно понял, что не зря боялся. Да, Билл не зря назывался Змеем, этого – змеиного, в нём было много: бесшумность передвижений, холодность и психопатическое спокойствие, непонятная жестокость безжалостного убийцы, который не ведёт и бровью, лишая кого-то жизни. В самом деле, этот парень был фактически зверем, вот только для зверя убийство – способ получения пищи и подержания собственной жизни, чем же было это для Билла, Тео не знал, но очень хотел бы узнать.

«Знай своего врага в лицо, держи его ближе, чем друга, и тогда у тебя будет преимущество», – юноша часто вспоминал это мудрое высказывание, автора которого он не помнил. Вот только, он не знал, как подобраться ближе к этому психу, да и следует ли это делать? Не сделает ли он так хуже и себе, и своим близким?

«Нужно попробовать», – раз за разом думал Тео, но всякий раз ничего не предпринимал.

Трапеза юноши всякий раз растягивалась надолго, потому что он всеми силами тянул время, не желая вновь возвращаться в тишину подвала. Конечно, здесь, на кухне, тоже было пугающе тихо – за всё время Билл ни разу не включал ни телевизора, ни музыки – но, всё же, здесь он ощущал присутствие жизни, свет, который проникал в окна и касался его кожи. Этот свет дарил надежду, он служил, своего рода, маяком, который мерно сверкал во тьме, говоря: «Ещё ничего не потеряно, ты справишься».

Мерный звон столовых приборов об снежно-белую тарелку нарушал тугую тишину комнаты, Билл, долгое время сидевший и, молча, наблюдавший за тем, как юноша ест, встал и взял из шкафчика бутылку виски и бокал, вернулся на место. Тео, как обычно, не услышал шагов и передвижений пленителя, но, когда тот откупорил бутылку и щедро наполнил бокал ядреным янтарным напитком, юноша поморщился, ощутив знакомые и неприятные нотки крепкого алкоголя. Он с детства привык отрицательно относится к пьянству и возлияниям, он знал, что от таких людей, которые могут быть опасны в своём дурмане, стоит держаться подальше. Так учила его мать и отец, а, после, и Карл. Наверное, вся его семья так относилась к спиртному из-за алкоголизма вышеуказанного дяди Тео, юноша не задумывался над причиной такого отношения, просто принимал и усваивал это позицию старших родственников, делая её своей.

Тео закончил с обедом/завтраком и взял чашку с чаем, Билл бесшумно пил свой виски, наблюдая за юношей. Он продолжал выводить его из подвала на поводке, но более не держал его, когда Тео ел. Он просто закреплял цепь на ножке стола, прекрасно понимая, что, реши юноша бежать, со столом он точно этого сделать не сможет, а пока слепой мальчишка разберётся с тем, как распутать узлы и петли, Билл успеет принять меры и хорошенько дать ему понять, что он ошибся в своей наивной и глупой выходке. Впрочем, Тео это прекрасно понимал и даже не помышлял о побеге, по крайней мере, таким образом.

– Я доел, – сказал юноша, складывая столовые приборы в тарелку и отставляя пустую чашку. Он понимал, что Билл и так прекрасно всё видит и понимает, но, почему-то, продолжал информировать его о своих действиях. Впрочем, его «хозяин» поступал также.

– Хорошо, – кивнул кареглазый.

Тео несколько секунд посидел в неуверенности, затем, спросил:

– Мы возвращаемся в подвал?

– А ты так торопишься туда вернуться?

«Была бы моя воля, – подумал юноша, сжимая под столом кулаки, – я бы туда никогда не вернулся, а вот ты бы отправился в подвал, под названием – „тюрьма“».

Но он не озвучил своих мыслей, а вздохнул и ответил:

– Нет. Кто может торопиться в свою темницу?

Билл ничего не ответил, продолжая, молча, пить, чувствуя, как по венам разносится приятное хмельное тепло, а мысли приятно расслабляются, переставая быть такими тугими и тёмными.

Прошло полчаса абсолютного молчания, в котором Тео покорно ждал своего «господина», а Билл продолжал неторопливо напиваться. Осушив очередной бокал, парень поставил его на стол и встал, подходя к Тео. Юноша едва заметно вздрогнул, ощутив близость мучителя, и инстинктивно отодвинулся. Несколько секунд постояв так, муча пленника молчанием и неизвестностью, Билл отодвинул пустую тарелку со столовыми приборами подальше от юноши и положил ладонь ему на плечо, заставляя его заметно напрячься.

– Я что-то сделал не так? – спросил Тео, втягивая голову в плечи.

Это так глупо и унизительно – задавать подобные вопросы, принимая свою вину, которой, на самом деле нет и в помине, но лучше так, чем новая вспышка боли станет неожиданностью.

– Так, – кивнул кареглазый.

– «Так» – не так или «так» – так? – уточнил юноша.

– Не задавай глупых вопросов, – одёрнул его парень и убрал руку с плеча. – Вставай.

Предчувствуя неладное, юноша медленно поднялся на ноги и встал перед своим мучителем, не зная, куда деть глаза.

– Ты же не видишь меня, так, почему ты прячешь взгляд? – поинтересовался Билл, складывая руки на груди и приседая на угол кухонного стола.

– Я не хочу смотреть тебе в глаза, даже, если не вижу их, – честно ответил Тео и тут же проклял себя за это.

Он весь сжался и отвернул голову, готовясь к пощёчине, удару или иному проявлению насилия со стороны Билла, но ничего подобного не случилось. Не веря в то, что подобная дерзость сойдёт ему с рук, Тео продолжал стоять так несколько минут, ожидая обжигающей вспышки боли, которая никак не приходила.

«Неужели, я думаю о нём хуже, чем он есть на самом деле?», – удивлённо подумал юноша. Он постоял ещё секунд тридцать, затем, медленно повернул голову, смотря огромными синими глазами на пленителя.

– Ты не тронешь меня? – такая глупость со стороны юноши, задавать подобные вопросы, но лучше быть готовым.

– Не сейчас, – ответил Билл и странно ухмыльнулся, но Тео не видел этого. – И не так, – добавил кареглазый.

Парень отошёл от стола и вновь подошёл к юноше, разматывая цепь, открепляя её от стола и беря в руку.

– Знаешь, Тео, – вновь заговорил Билл. – Мне двадцать два года, у меня здоровый организм, но я катастрофически не люблю всех этих сопливых отношений, в которых люди прикидываются теми, кем они не являются. Ненавижу свидания на одну ночь, в которых оба или же только один делает вид, что это любовь с первого взгляда, а на утро исчезает, не оставив и записки. Одно спасение – платная любовь, проститутки, отношения с ними, на самом деле, чище прочих, потому что оба знают, зачем они здесь, и никто не врёт. Вот только приводить в дом посторонних, когда в нём уже есть гость – непозволительная роскошь и непроглядная глупость. К тому же, зачем искать кого-то, если у меня есть такая милая и обязанная мне жизнью мордашка?

– Я обязан тебе жизнью? – возмущённо выпалил Тео, забывая про первый урок Билла. – Да только из-за тебя моя жизнь и оказалась под угрозой…

Пощёчина ожигает кожу и прерывает гневную тираду юношу, голова мотнулась вбок, распущенные тёмные волосы упали на лицо. Тео судорожно, зло вздохнул и убрал пряди с лица, смотря на обидчика, но теперь ничего не говоря.

– Ещё одна подобная выходка и мне придётся сделать тебе больно, – спокойно проинформировал его Билл. – Пока же, я планирую, чтобы ты отделался малой кровью или же – вообще без крови, здесь уже всё зависит от тебя.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Тео, инстинктивно делая шаг назад, отступая от объекта, несущего угрозу.

Но Билл не позволил ему уйти далеко, натягивая цепь и останавливая юношу, но не дёргая, что казалось удивительным.

– Вставай на колени, – скомандовал кареглазый.

– Зачем?

– На колени, – твёрже повторил Билл. В его голосе скользнула опасность, и Тео решил повиноваться.

Юноша не понимал, чего от него хочет его больной мучитель, хоть и предполагал, что это будет нечто неприятное – иного ожидать от парня не приходилось. Вздохнув, Тео медленно опустился на колени перед парнем, не поднимая взгляда, таким образом, оказываясь лицом прямо напротив его ширинки. Билл остался доволен покорностью пленника, он намотал цепь на запястье, чтобы она была не такой длинной и не мешалась, и обратился к юноше:

– Ты очень правильно смотришь. Приступай.