Читать книгу Подкована - Ванесса Вейл - Страница 2

КЭДИ

О. Господи. Боже.

Это безумие! Куда подевалась моя совершенно неинтересная жизнь? Как она стала такой сумасшедшей всего за месяц? Список изменений был длинным.

Унаследовала ранчо от отца, о существовании которого никогда не знала? Сделано!

Обрела четырех сводных сестер в добавок к своей? Сделано!

Пересекла пол-страны. Никогда этого не делала раньше. Готово!

Когда я получила заверенное письмо от адвоката в Монтане, меня ошеломило его содержание. Поговорив с этим адвокатом по телефону, я успокоилась. Добираясь сюда, я была взволнована.

Но сейчас?

Сидя в этом огромном пикапе с двумя невероятно красивыми мужчинами, я была вне себя от возбуждения. Они, наверное, надушились с ног до головы одеколоном с феромонами, потому что, как только я увидела Корда Коннолли в зоне выдачи багажа, мое сердце остановилось. Да, в какой-то момент он здорово напугал меня, но я никогда раньше не видела настолько мужественных, брутальных парней. Я слышала об таком чувстве – когда твое сердце колотится, как бешеное, твои ладони потеют, а мозг буквально перестает работать, когда видишь красивого парня.

Это никогда не случалось со мной. Никогда. До сегодняшнего дня.

Корд Коннолли заставил меня потерять голову, мои соски затвердеть, а трусики –намокнуть за долю секунды.

Он был огромным. Господи, это вырвалось у меня, и я выставила себя идиоткой. Как будто Корд не знал, что он был огромным. Как футбольный полузащитник, но без лишнего жира. Австралийский игрок в регби, вот оно! Я видела игру по спутниковому телевидению однажды, и эти парни были действительно большими. Крепкими. Пальчики оближешь.

Эти спортсмены возбуждали меня по всем параметрам, как и Корд Коннолли. Он завел меня, как никто никогда раньше.

Корд не был австралийцем. О нет, он был чертовым ковбоем из Монтаны с головы до ног. Начиная от его широкой ковбойской шляпы и до кончиков грубых кожаных сапог. При этом, он был джентльменом.

Во всем, кроме того, как он смотрел на меня. Вот это было совсем не по-джентльменски. И по какой-то странной причине, я абсолютно не была против. Я хотела, чтобы он смотрел на меня, и все те грязные мысли проносились бы в его шикарной голове.

Потому что у меня тоже были грязные мыслишки на его счет.

– Ох!

Я провела своими влажными ладонями по бедрам, разглаживая несуществующие складки на сарафане. Теперь я была за две тысячи миль от дома, направляясь невесть куда в компании двух красавчиков-ковбоев.

– Если бы только мои коллеги видели меня сейчас, – пробормотала я, заправляя непослушные локоны за уши.

– Сильно дует? – спросил Райли. – Я могу закрыть окна.

Я посмотрела на него и покачала головой:

– Нет, ветерок очень приятный. Не могу поверить, как же тут красиво!

Лишь несколько одиноких деревьев мешали великолепному виду. Когда мы выехали с шоссе, перед нами открылась плоская зеленая равнина, разделенная пополам прямой дорогой с двумя полосами движения. Вдали виднелись заснеженные горы, которые выглядели фиолетовыми на фоне ярко-голубого неба. Этот вид казался бесконечным.

– Вы учите второклассников? – спросил Райли.

Что-то подсказывало мне, что он и так знал ответ. Они знали столько всего обо мне, потому что им пришлось меня выследить, в то время как я не знала о них почти ничего. Но Райли пытался поддержать разговор, и я была за это благодарна.

– Да, занятия закончились на прошлой неделе. Мои летние каникулы длятся восемь недель. Вообще-то, я думала, что проведу их, занимаясь репетиторством дома, и уж никак не в Монтане, – я повернулась, чтобы посмотреть на профиль Райли. – Но вы и так это знаете, ведь вы организовали мое путешествие.

Он отвел глаза от дороги всего на секунду, и взгляд его светло-голубых глаз заставил меня ахнуть. Загорелый голубоглазый блондин с морщинками от смеха вокруг рта и глаз. Я решила, что ему около тридцати лет. Он не был шестидесятипятилетним стариком с густыми седыми бровями, как мне представлялось раньше. Мы переписывались по почте и созванивались, но я представляла себе его скорее как заботливого отца, а не мужчину из моих фантазий. Как он мог заставить меня краснеть и смущаться, если меня уже привлекал Корд? Почему они оба, будучи такими разными, привлекали меня одинаково сильно? Как я могла хотеть обоих?

Я приехала сюда не для того, чтобы переспать с моим адвокатом и его другом. Я была тут ради ранчо, которое – черт возьми! – было моим, пусть даже не целиком. Вместе с кучей денег. Судя по тому, что сказал Райли, если я буду вести умеренный образ жизни и разумно распоряжаться своим наследством, мне никогда больше не придется работать. Больше никаких таблиц умножения или родительских собраний в пафосной частной школе. Я могла бы работать с детьми, которым это правда нужно, в районах, где школы платили учителям лишь гроши.

– Расскажите нам о себе, – предложил Райли, когда мы ехали уже минут двадцать.

Я развернулась, чтобы сидеть лицом к лицу с Райли и видеть Корда, если поверну голову.

– Вы же частный детектив, – сказала я Корду. – Вы знаете обо мне все.

Я опустила взгляд на колени, немного переживая, что это было недалеко от правды:

– Да вы наверное знаете, какой маркой зубной пасты я пользуюсь.

– Маркой? Ну нет. Хотя думаю, что вы из тех женщин, которые пользуются гелевой, – сказал Корд с ухмылкой. Я невольно улыбнулась в ответ и перевела дух. Он все еще был грубоватым, но улыбка смягчила его, и моя промежность заныла от предвкушения. А ведь это была всего лишь улыбка. Если бы он поцеловал меня, я бы…

– Я возглавляю охранную фирму, – продолжал Корд. – Мы работаем в сфере корпоративной и персональной защиты. Когда ваш отец умер…

– Майкл Паркс, – перебила я его. – Моим отцом был Майкл Паркс, а не Эйден Стил.

Он внимательно смотрел на меня своими темными глазами.

– Правда. Давайте посмотрим, все ли я правильно понимаю. Ваша мать вышла замуж за Майкла Паркса, когда вам было два года, он удочерил вас и дал вам свою фамилию. Он был вашим настоящим отцом. Эйден Стил был просто донором спермы.

Я была так рада, что он все понял, что слезы подступили к моим глазам. Я сморгнула и заставила себя не заплакать. Я не могла сделать это сейчас, не перед этими двумя.

– Да, все так, – наконец сказала я.

– Когда Эйден Стил умер, раскрылась правда о вашем существовании (и ваших сводных сестер). По всей видимости, Эйден знал о вас, следил, но никогда не вмешивался. Лишь вписал вас всех в завещание. Как адвокат поместья, Райли должен был связаться с вами и сообщить, что вы – ближайшие родственники и наследницы его движимого и недвижимого имущества. Он попросил найти всех вас. Поскольку вас было пятеро, я нанял детективов. Тот, с кем вы виделись, Джонсон, был лишь посредником.

– Точно, – ответила я, снова заправляя волосы за уши. Хоть мои рыжие кудри никогда не были послушными, от ветра они разлетались во все стороны. – И все же, он посылал вам отчеты обо мне. Вы попали в точку обо всем, в том числе и про зубную пасту.

Он лишь слегка пожал плечами, и я невольно окинула взглядом груду его мышц.

– Обычно я узнаю о предпочтениях зубной пасты женщинами другим путем.

Мои щеки вспыхнули, когда я представила Корда в моей ванной – как он выдавливает зубную пасту на щетку, одетый лишь в боксеры. Или ни во что не одетый. Ведь это значило бы, что он провел ночь в моей постели и сделал со мной все те грязные вещи, о которых я мечтала.

Его ухмылка не угасла. Он специально меня заводил. Нет, не заводил – флиртовал. И это работало, черт бы его побрал.

– Что касается остальной части вашей истории, я хотел бы услышать ее от вас, – сказал он, пристально глядя на меня. – Вы теперь не просто слова на бумаге, а живая женщина с шикарными волосами и красивыми зелеными глазами с огоньком.

Я снова отвела взгляд. После этих слов, я больше не могла на него смотреть.

– Я… я родилась в Филадельфии. В моем свидетельстве о рождении Эйден Стил числится отцом, хотя при рождении мне дали девичью фамилию матери, Сеймур. Уверена, это помогло вам легко меня найти.

– Это правда, – Райли притормозил у светофора и подмигнул мне.

Они оба были очаровательными.

– Мать вышла замуж, когда мне исполнилось два года. Через три года родилась моя сестра, точнее, сводная сестра, Бет. – Я пожала плечами. – У меня было обычное детство, разве что я никогда не знала, что мой отец в действительности не был моим отцом. Ужин в шесть, репетиции оркестра, брекеты… Пляжный отдых на выходных в честь Дня Труда.

Я замолчала, чувствуя ту боль, которая так никогда и не угасла:

– Когда я училась в колледже, мои родители погибли. Автокатастрофа. Мне тогда исполнился двадцать один год, а моей сестре восемнадцать.

– Мои соболезнования, – сказал Райли, мягко проведя пальцами вниз по моей руке, прежде чем снова взяться за руль. Зажегся зеленый свет и он повернул на запад, к солнцу. – Вам должно было быть – да и сейчас тоже – очень трудно.

Я скучала по ним каждый день, но острая боль утраты ушла. Я скучала по объятиям, любви и семейным узам. Чувству принадлежности.

– Да, я… привыкла. Моей сестре пришлось хуже, чем мне.

– Отчет упоминал о наркотиках.

Я сжала губы в тонкую линию. Понятия не имела, зачем только упомянула о Бет. Если Корд знал о ее наркозависимости, то и Райли, наверняка, тоже. И все же, им не стоило слушать о моих трудностях – мы ведь только познакомились. А Бет точно была трудностью.

Но они и дальше хранили молчание, пока мы ехали по дороге к ранчо. Я понимала, что они ждут, пока я расскажу им о Бет. Вздохнув, я продолжила:

– Да. Когда мои родители умерли, я только начала преподавать. Мне удалось найти хорошую вакансию, потому что я уже поработала ассистентом преподавателя в школе. Новая работа отвлекала меня и дала мне цель. Бет тогда только поступила на первый курс в колледже и мои родители поехали повидаться с ней во время родительского уикенда. После аварии… ее отчислили. Она не могла оставаться в колледже. Бет все еще винит себя в смерти родителей. Я повторяла ей снова и снова, что это не ее вина, но она мне не верит. Видите ли, родители хотели, чтобы Бет поступила в государственный колледж, а она хотела поехать в Флориду из-за теплой зимы. Если бы она не поступила туда, они бы не погибли.

– Это был несчастный случай, – тихо сказал Райли. И тогда я заметила, что он гладил мою руку, нежно и успокаивающе. Я взглянула на него и кивнула.

– Я знаю. Но ничего, кроме наркотиков не помогло ей заглушить вину. Они стали контролировать ее жизнь. Я пыталась помочь.

Я снова вздохнула, вспоминая группы поддержки, на встречи которых мы приходили вместе, психологов, центры лечения наркозависимости. Ничего из этого не помогло, только дало мне ложную надежду. Спустя пять лет, я просто знала, что уже не смогу вернуть прежнюю Бет. Как и мои родители, она исчезла навсегда.

Самый свежий случай был, когда мне позвонили из больницы в три часа ночи. Сосед Бет нашел ее в холле жилого дома, и после того, как ее состояние улучшилось, Бет согласилась вернуться в реабилитационный центр. Снова. На четыре месяца. Лишь два месяца назад, я во второй раз заложила дом, чтобы оплатить ее лечение, так что эта поездка и новости про наследство были как нельзя кстати. Мне нужно было отдохнуть от Филадельфии, а еще нужно было заплатить дополнительный залог. Но я не хотела делиться всем этим с ними – это было слишком удручающим. Слишком личным. И абсолютно непривлекательным. С таким же успехом я могла бы нацепить на себя мешок и приклеить бородавку на нос , примерно такой привлекательной я была бы для этих двоих после всех неприятностей, что им довелось бы услышать. Я не хотела говорить о Бет и моем грустном прошлом, поэтому я засунула эти воспоминания в воображаемую коробку и закрыла крышку.

– Расскажите о себе, – сказала я, нацепив фальшивую улыбку.

Корд пристально смотрел на меня своими темными глазами. Меня почти пугало то, как он сосредоточил все внимание на мне, как будто ничего вокруг не происходило. Для него не существовало живописного пейзажа – все его внимание было нацелено на меня. Теперь, когда его шляпа лежала у него на коленях, я могла разглядеть его волосы – темные, короткостриженые и стильно уложенные. А еще на них оставался след от шляпы. Настоящий ковбой.

Мощный лоб делал его взгляд еще более выразительным. Нос был немного искривленным, как будто его много раз ломали. Футбол или драка в баре? У Корда было широкое лицо и мощная челюсть, а темная щетина покрывала его щеки и выразительный подбородок. Он из тех мужчин, которым нужно было бриться дважды в день. А его габариты!

Он был таким большим. Настолько, что мог меня расплющить. А его руки размером с тарелки… Но при этом, когда он смотрел на меня своим спокойным, терпеливым взглядом, я ощущала в нем некую доброту. Он был добрым великаном, хоть я и сомневалась, что Корд кому-либо это показывал. Понятия не имею, почему смогла это почувствовать.

Я хотела пробежаться пальцами по его лицу, широким плечам, и почувствовать, какие мы разные. У меня тоже были мышцы, но они были спрятаны под женственными формами, которые все никак не уходили, несмотря на все мои занятия йогой и велоспортом.

Райли включил поворотник и снова свернул с трассы. Все дороги были прямыми и уходили далеко за горизонт. Спустя час езды, я все равно не могла понять, где мы находимся и куда направляемся, кроме как «к ранчо Стила». Но та легкость и уверенность, с которой он вел машину, успокоила меня. Нет – это сам Райли меня успокаивал. У него не было жесткой осанки и повадок военного, как у Корда. Его руки расслабленно лежали на руле, и он быстро взглянул на меня, подарив мимолетную улыбку. Это непринужденное отношение не выдавало его острый ум или серьезную карьеру адвоката.

Хоть мои поиски информации о Корде в сети не увенчались успехом, все же, как спец по безопасности, он мог легко утаить детали личной жизни или работы – Райли было легче найти. На сайте его адвокатской конторы было его резюме, в котором числилась учеба в Гарварде и юридический факультет Денверского университета, а также выигранные дела о правах на водные ресурсы и сотрудничество с крупными нефтяными компаниями. На бумаге он впечатлял. Но, как отметил Корд, слова на бумаге были далеко не всем.

– Я пошел по стопам отца, – наконец-то сказал Райли. – Он двадцать лет работал адвокатом в Луизиане, пока моя мать не умерла от рака. Мы переехали сюда, когда я пошел в седьмой класс. Обоим нужно было сменить обстановку. Тогда-то я и встретил это чудовище, – кивнул он на заднее сидение, снова подмигнув мне. – После юрфака, я стал работать с отцом в его фирме, а когда он умер, возглавил бизнес. Можно сказать, что Эйден Стил достался мне в качестве клиента по наследству.

– Я прочла все документы, подписала их, но что все это значит на самом деле? – спросила я, когда мы свернули в очередной раз и проехали под деревянной аркой.

Два массивных бревна стояли по обе стороны широкой грунтовой дорожки. На третьем, образующем арку, красовалась металлическая вывеска. Ранчо Стила. Все это не было навороченным, но впечатляло – чувствовался дух Старого Запада. Я не увидела ни одного здания – лишь дорогу, с которой мы свернули, и перпендикулярно ей въезд. Земля была холмистой, но все еще покрытой высокой травой, которая качалась на ветру. Горы здесь были массивнее, а заснеженные вершины казались еще более высокими и скалистыми, что необыкновенно впечатляло.

Мы ехали еще примерно минуту, а затем Райли указал на лобовое стекло:

– Это главное здание. Рядом находятся конюшни. Дальше сарай, амбары и небольшие домики для тех, кто живет здесь. В штате ранчо Стил работают пятнадцать человек.

Подъездная дорожка уходила вправо и спускалась вниз по холму. Когда мы въехали в долину, я увидела постройки, которые упомянул Райли, а также здание вдалеке. Ничего себе! Главное здание не была огромным, как особняк, но таким же солидным, как и въезд на ранчо. Я оглянулась, но все, что я смогла увидеть, была пыль, поднятая пикапом.

Пока мы подъезжали ближе, я рассматривала дом, который унаследовала (ну хорошо, одну пятую дома): двухэтажный, с широким крыльцом, красивыми окнами и входной дверью из темного дерева. Он выглядел старым, как будто построенным на десяток лет раньше, чем Эйден Стил даже появился на свет. Я предположила, что на втором этаже было пять или шесть спален.

– Мой оте… Эйден основал это ранчо? – Я не готова была назвать этого мужчину своим отцом, даже если он и признал меня своей дочерью. Пусть и на смертном одре.

Райли покачал головой, замедляя ход, когда мы переезжали металлические планки для защиты от скота.

– Ранчо основал его прадед. Это было одной из первых усадеб в регионе. Ваш дед купил еще один участок земли в тридцатых, а затем снова в пятидесятых. Ваш отец, хоть он и был занозой в заднице, был хорошим бизнесменом.

Он впервые упомянул об Эйдене, как о непростом человеке, хотя это легко было представить, учитывая, что он заделал детей куче женщин в разных штатах. Достаточно обаятельный, чтобы добиться своего – как и с моей матерью – но невыносимый, если ни одна из этих женщин не осталась с ним надолго после зачатия.

– Насколько большие мои владения? – спросила я, не желая погружаться в мысли о череде любовниц моего отца.

– Дорога, по которой мы ехали, находится на южной границе поместья. – Райли указал большим пальцем на дорогу позади. – Больше шестидесяти тысяч акров.

У меня отвисла челюсть. Я тихо пыталась подсчитать площадь:

– Сорок три тысячи пятьсот шестьдесят квадратных футов умножить на шестьдесят тысяч.

Райли засмеялся и остановил пикап у входа в дом. Грунтовая дорожка шла кругом и ответвлялась к белым зданиям, которые стояли неподалеку.

– Вижу, вы и правда сильны в математике. Не стоит переживать, что случайно забредете на территорию соседей. Все, что вы видите – собственность Стилов.

Трава перед главным входом была скошена, а гладкая плитка стелилась дорожкой к ступенькам, тем не менее, было заметно, что поместье не требовало к себе слишком много внимания. Никаких причудливых клумб – только горшки с цветами, висящие на крыльце. Не было и аккуратно подстриженного газона, лишь прерия, которая принадлежала мне, куда бы я не посмотрела. Ладно, одна пятая прерии. Как и сказал Райли.

Поместье было прекрасным, тихим, но очень-очень чужим.

– Мы поможем вам устроиться, а потом вы сможете исследовать ваш новый дом, – сказал Корд. После долгого молчания, от его глубокого голоса у меня побежали мурашки.

– Отдыхайте. Этот дом теперь принадлежит вам.

Они оба выпрыгнули из пикапа. Прежде чем я успела открыть дверь, Корд уже тянулся к застежке моего ремня безопасности, чтобы отстегнуть меня. Он снова положил руки мне на талию, чтобы помочь выбраться.

– Тут еще кто-то есть? – спросила я, соскользнув вниз по его телу. Да, Корд специально подвинул меня к себе, чтобы я могла почувствовать каждый его дюйм. Моя грудь заныла от прикосновения к теплу его тела. А когда он поставил меня на землю, то не убрал руки с моей талии. Мне ничего не оставалось делать, кроме как смотреть в его темные глаза.

– Никого, только вы.

– Ох, – вздохнула я. Когда я жила в пригороде Филадельфии, дома стояли так близко, что соседи невольно знали все друг о друге. Я часто махала старику в доме через дорогу и приносила ему газеты, когда становилось слишком холодно и он не мог выйти на улицу. Соседские дети часто будили меня по воскресеньям своими игрищами на заднем дворе. Но здесь?

Здесь у меня не было соседей. Казалось, что на много миль отсюда не было ни одного дома. А как же продуктовый магазин? Должно быть, он остался в последнем маленьком городке, который мы проезжали, в двадцати минутах отсюда по пустынной дороге.

– Есть экономка, миссис Поттс, которая приходила каждый день, когда Эйден был жив. После его похорон она приезжает только раз в неделю, но она была здесь вчера. Миссис Поттс оставила вам еды в холодильнике, чтобы вы не голодали, пока будете устраиваться. Но теперь вам решать, хотите вы ее помощи или нет.

Я взглянула на дом.

– Понятия не имею, как управляться с коровами. Или лошадьми. Я ведь убью их по незнанию! Она может позаботиться о них?

Пальцы Корда скользили вниз-вверх по моей талии, и у меня пошли мурашки по коже.

– Ваш отец оставил достаточно денег, чтобы поддерживать ранчо: скот, помещения, персонал… Вам не придется переживать обо всем этом. Это моя забота, как исполнителя завещания, – сказал Райли, подходя к нам. Он достал входной ключ. – Все, что от вас необходимо, это… ну, делать, что пожелаете.

Неожиданно я почувствовала себя вымотавшейся и вздохнула:

– Я хочу поспать.

Корд сделал шаг назад, взял меня за руку и подвел к лестнице.

– Тогда так и сделаем. Мы заедем за вами в шесть и поужинаем вместе. Вам хватит времени, чтобы собраться?

Я уставилась на него, удивленная тем, что он не спросил, а поставил меня перед фактом – мы поужинаем втроем. Хотя, им было прекрасно известно, что у меня не было никаких планов. Я же не могла придумать какое-то оправдание. Не то чтобы мне хотелось это сделать.

Райли открыл входную дверь, но не зашел в дом.

Проигнорировав вопрос Корда, я заглянула внутрь. Свет был выключен, но комнаты, которые предстали перед моим взором, были хорошо освещены естественным светом. Темная мебель, тяжелые шторы и деревянные полы – все мое и только мое. Вдруг, идея унаследовать ранчо в Монтане показалась мне пугающей. И очень одинокой.

– Да, – сказала я поспешно. Я не хотела ужинать в одиночестве, и неважно, как возникла эта затея. Я хотела быть с Кордом и Райли. Благодаря им, находиться здесь было терпимо. Не то чтобы я не была благодарной за сложившуюся ситуацию, но мне нужно было многое переварить. Смириться. Ранчо размером с… не знаю, Род-Айленд? Я представляла себе этот дом и ранчо с тех пор, как узнала о их существовании. Но я никогда не думала ни об одном из этих мужчин. Теперь все было наоборот. Мои мысли были только о них – их габариты, их улыбки. Их запах. Я даже не представляла, что они будут, ну… такими, как оказались в реальности. Внушительными, уверенными в себе. И при этом джентельменами. Таинственными. Немного опасными и чертовски привлекательными.

От мысли, что они уйдут, становилось… страшно. Я чувствовала себя защищенной с ними, знала, что все будет хорошо. Что я не буду одна. Это чувство не возникало у меня уже очень, очень давно.

Но я уж могла побыть взрослой девочкой и провести пару часов одной в большом доме.

Я прочистила горло:

– В шесть подойдет. Спасибо.

Корд кивнул, сделал шаг назад и отпустил мою руку.

– Тогда до встречи.

Райли подмигнул мне.

А когда они спускались по ступенькам, я смогла разглядеть их прекрасные задницы в тесных джинсах, вот тут я поняла, что пропала. Я запала на двух ковбоев из Монтаны.