Читать книгу Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь - Страница 1

1

Дисплей магнитной доски торопливо мигнул и выдал: «Владелец не определен».

– Ну же, зараза металлическая, загорайся… тормоз с дисплеем… давай, – ругнувшись шепотом, Таис приложила к еле мерцающему квадратику другой палец.

Царапина уже давно зажила, но определяющее устройство путалось и не сразу понимало – хозяйкины это отпечатки или нет.

Покрытый мягкой резиной пол слабо завибрировал, и Таис нервно оглянулась. Она сидела на корточках и пробовала завести простецкое транспортное средство – если можно было так назвать магнитный скейтборд. Преследователи совсем близко, наверное, пересекли Оранжевую магистраль и уже вовсю несутся к семнадцатым туннелям. Надо делать ноги, и побыстрее.

Дисплей магнитной доски наконец засветился розовым и выдал: «Привет, мартышка».

– Привет, тормоз, – буркнула Таис, вытянула складной руль – высокую блестящую трубку с двумя небольшими рычажками по краям, – вскочила на поверхность доски, оттолкнулась.

Доска поднялась над полом, нехотя качнулась и, слегка наклонившись, как послушный космический крейсер, понеслась по узкому коридору, освещенному бесконечными рядами круглых пятачков-лампочек.

Таис удерживала равновесие с ловкостью акробата, разгоняя свой нехитрый транспорт все больше и больше. Ярко-белые светящиеся кругляшки слились в одну линию, выгнулись дугой, открывая мягкий поворот.

Где-то здесь должны быть туннели В и F – на них Федька вывел из строя тепловые датчики, и Моаг там не сможет заметить Таис.

Моаг… Слово загадочное, точно имя колдуна из сказки. Валёк рассказывал, что раньше люди не только соблюдали законы и старались быть хорошими, но еще придумывали истории, рисовали картины, сочиняли песни. Все это Валёк нашел в Сети Моага.

Таис нырнула в нужный поворот, краем уха прислушиваясь, не догоняют ли преследователи. Раньше… люди… Нет тут на станции с интеллектом, который зовется Моаг, людей. Есть только дети Второго уровня – правильные и соблюдающие законы. И есть дети подземелий – изгои, пытающиеся выжить и стать взрослыми.

Может, если они все – и Таис в том числе – выживут и достигнут возраста взрослых людей, может быть, тогда Моаг будет побежден. А пока…

Пока надо гнать как можно быстрее. «Слепой» туннель должен привести к открытым люкам вентиляции – их тоже приготовил Федька. Рано или поздно, но роботы обнаруживают «слепые» туннели, чинят тепловые датчики, привинчивают болтами решетки вентиляции, даже ставят сигнализацию. Моаг оберегает «правильных» детей от тех, кто навещает их, выбираясь из здешних холодных подворотен.

А Федька и Валёк устраивают новые и новые проходы. На этой станции, зависшей среди космоса, столько места, что можно долго прятаться. Главное – находить еду. Без еды и без воды жизни нет. И без тепла тоже.

– Вот она, мы ее видим! – раздался сзади звонкий голос.

Таис подумала, что это, наверное, рыжеволосая девчонка, белокожая и губастая. Та самая, что стояла в очереди у автомата с чипсами и шоколадными батончиками.

Тогда она стояла и улыбалась, но как только заметила грубые пыльные башмаки Таис – тут же подняла тревогу. На Втором уровне нет грязи, это вам не служебные отсеки со слоями десятилетней пыли. И как Таис могла забыть об этом? Протерла бы ботинки – не было бы проблем.

– Догоним ее! Мы догоним ее!

Таис не оглядывалась. Еще один поворот, после сразу двойная развилка – поворачивать надо направо. Пусть догадываются. Федька специально выбирает несколько развилок, чтобы, если и случится погоня, можно было бы ее обмануть.

Последний поворот направо, и Таис резко остановила доску. Одним ударом пальца по гладкой розовой кнопке заставила сложиться руль, зажала свой транспорт под мышкой, ухватилась руками за ровный край темнеющего в стене у самых ног квадрата.

Миг – и ее ловкое, худощавое тело полностью скрылось в квадратном отверстии, из которого тянуло холодом. Таис едва успела пристроить на место решетку, как темный коридорчик заполнили дети на разноцветных магнитных досках.

Яркие курточки, веселые заколки на девочках, синие и зеленые ремешки в брючных петлях мальчиков. Шумные, говорливые, эти дети развлекались погоней, но, оказавшись в неизвестном туннеле, слегка растерялись.

– Думаешь, мы туда свернули, Андрей? – спросила девочка в коротком джинсовом сарафанчике желтого цвета.

Магнитная доска под ее белыми кроссовками тоже отливала оттенками желтого, на руле поблескивали оранжевые кнопочки.

– Мне казалось, что туда. Эти подземельные – как крысы… Прячутся по щелям, в темноту и грязь. Больные, одним словом.

– Кто такие крысы? – Это спросил кудрявый светловолосый мальчуган лет восьми, не старше.

– Вы еще не проходили в классах, вы еще маленькие, – резко ответил Андрей и развернул доску.

Все правильно, про оставленную планету Земля и животных, когда-то ее населявших, рассказывают в старших классах. Андрею на вид лет тринадцать. Еще два года – всего два, – и он станет кандидатом на Третий уровень.

Торжественные нашивки, Праздник выпускников, занесение в список. После – роботы-сопровождающие. Лифт с блестящими дверями, длинный белый коридор, стены которого покрывает новенький, усовершенствованный пластик, блокирующий звук. И комната Последних Распоряжений.

Этими распоряжениями окажутся смертельные инъекции.

Почему мозг корабля решил уничтожать всех, кто достигал пятнадцати лет, этого не могла понять не только Таис, но и Федька, и даже Валёк, самый взрослый из детей подземелья. Хотя Валёк уже давно не ребенок, ему двадцать лет, и это он первый спасся когда-то от Последнего Распоряжения. Это он первый понял, что на Третьем уровне нет никаких взрослых, что взрослых вообще нет на корабле Моаг. А сам корабль когда-то был другим и назывался загадочно и нежно – «Млечный Путь».

Теперь есть только Моаг и его вранье. Красивое и яркое, как магнитные доски под ногами Андрея и его друзей. Никакого взрослого Третьего уровня, никто не вырастает и не становится большим. Смерть всем, кому исполнилось пятнадцать лет.

Таис беззвучно усмехнулась. Все-таки не всем. Она ведь жива, а ей уже почти семнадцать. Два лишних года в холоде, в голоде, в опасностях. В узких заброшенных лабиринтах технических отсеков.

Но все-таки это лучше, чем смерть. Гораздо лучше, чем смерть.

Она не двигалась, до боли в пальцах сжимая тонкий край доски. Старалась медленно втягивать воздух, чтобы даже звук дыхания не донесся до стоявших совсем рядом преследователей. Рюкзак на спине, набитый чипсами, шоколадными батончиками и пакетиками с сахаром, стеснял движения, и от неудобной позы спина заныла, точно ее пронзили крошечные холодные иглы. Скорей бы уже эти дети убрались, разве им не надо учить уроки и зарабатывать бонусы на свои планшеты? Давайте, топайте уже! Ваши няньки заждались вас, наболтают вам какао с молоком, поставят мультов, напомнят законы, хотя зачем напоминать то, что и так маячит перед глазами, стоит только выйти на Главную площадь.

При мысли о горячем какао желудок свело голодной судорогой. Когда она последний раз ела? Ранним утром похлебала жидкой каши из остатков кукурузной крупы и запила горячим кофе. А сейчас, наверное, уже третья четверть суток, самое время полдника.

Наконец в коридоре все затихло. Таис еще какое-то время полежала, прислушиваясь, потом принялась ползти, ногами вперед. Жутко неудобно, но она уже привыкла и даже управлялась быстрее Кольки Колючего. Вперед, вперед, пока ступни не повиснут над пустотой. Тогда осторожно опустить ноги так, чтобы живот оказался на самом краю вертикальной вентиляционной шахты. Повиснуть на пальцах, не забывая о доске, и прыгнуть.

Короткий полет и мягкое приземление на мешки с отходами. И тут же спокойный голос Федора:

– Ну, наконец, Тай. Я уже заждался. Ты цела, все в порядке?

Таис быстро глянула в серые, встревоженные глаза друга и зло

буркнула:

– Замерзла и жрать хочу. Девчонка какая-то, зараза, все опять спутала, и удалось достать только шнягу хрустящую. Шоколад и чипсы. Зато мальки будут рады.

– Я включаю тепловые датчики. Все, проход закрыт! – Федор протянул Таис руку, помогая подняться, снял с ее плеч рюкзак и повесил себе на руку.

После поднял с пола планшет, заботливо пристроенный в безопасное место, набрал несколько цифр. Его длинные пальцы двигались над экраном с быстротой роботов-садовников, обрабатывавших кусты и цветы на Главной площади Второго уровня.

– Все, уходим. Ты молодец, Тайка, все по плану…

– Угу, еще скажи – по Закону. Лопать вечером шоколад будем, да?

– Найдем что-нибудь.

– А между прочим, ту дуру рыжую, что разоралась сегодня, наверняка в эту ходку придется спасать. На вид ей как раз около пятнадцати.

– Зато она заработала сегодня несколько бонусов, прикинь? – не оборачиваясь, бросил Федор.

Таис вздохнула и пнула носком ботинка валяющиеся на полу остатки компьютерных плат.

2

Две длинные и узкие лампы еле-еле освещали темные стены коридорчика, не покрытые даже дешевым пластиком. Холодный металл совсем не держал тепло, да и сама станция особенно не отапливала технические помещения, потому Таис, зябко поеживаясь, поплотнее запахнула серую курточку и натянула капюшон.

В коридоре воздух нагревался не больше чем до пятнадцати градусов, а иногда температура падала и до десяти. А из одежды – только куртка без подкладки да пара футболок. Теплой одежды для детей на корабле не предусмотрено вообще. Зачем, если Второй уровень хорошо отапливается?

На базе Таис напяливала две курточки с молниями, но за продуктами не пойдешь, вырядившись, как пугало. На «охоту за провиантом» следовало надевать самое лучшее, самое новое и чистое.

Таис оглядела застегнутые на липучки края куртки и вздохнула. Грязная, вся в пыли и каких-то пятнах. Придется стирать, а стиральных машин на базе детей подземелья не было и в помине. Хорошо хоть, вода горячая текла, и за это спасибо.

Так что вечер у нее будет веселым, стирка куртки – самое классное занятие.

– Мерзнешь? – спросил Федор и приобнял за плечи.

Взрослым ребятам вообще приходилось несладко – одежды на больших детей роботы не производили. Потому что пятнадцать – это жизненный рубеж, и больше никто не живет. Для старших одежду шила подруга Валька – Ника, которую все называли Ниткой. Выкраивала из нескольких детских курток одну взрослую. Выходили такие себе вещи из кусков, разноцветные и нелепые.

Федька как раз шагал в такой – один рукав из розовой и серой джинсы, другой из серой и синей. Отвороты на рукавах Нитка обшила черной тканью и шнурки сделала черными. Спинка и перед тоже из разных лоскутов, и все это похоже на какое-то пятнистое одеяло.

Но когда хочется согреться, то уже не имеет значения внешний вид, лишь бы было тепло.

А когда-то Таис очень любила красивые вещи и каждую семидневку заказывала у роботов-нянек что-нибудь особенное. У нее к каждой куртке полагалась своя пара кроссовок, а к каждому сарафану – пара туфель. И такие милые футболки у нее были, с присборенными рукавчиками и узенькими кружевами на манжетах.

Эх, а сейчас на ней серая застиранная футболка, а поверх нее такая же, только с длинным рукавом, но уже коротковатая. Вторая футболка постоянно выскакивала из брюк, и это страшно раздражало.

Только серая курточка на Таис выделялась новизной и чистотой, пока не пришлось пробираться по вентиляционным шахтам.

– Как уже надоела грязь, – буркнула Таис, обращаясь скорее сама к себе.

– Думаешь, стоит помыть полы в коридорах? – невозмутимо спросил Федор.

– При чем здесь полы? Мне вообще надоели эти коридоры!

– Ну, не заводись, Тай. Хочешь шоколадку? У меня тут их знаешь сколько? – И Федор демонстративно качнул рюкзаком.

– Погоди, сейчас мальки налетят на шоколад. Ты им рюкзак не отдавай, неси сразу Нитке и Машке, пусть распределяют.

– Опять злишься? – В голосе Федора еле заметной ноткой прозвучала тревога.

Таис сжала губы. Не стоило портить другу настроение, но ей самой вдруг стало так тошно, что захотелось орать и ругаться…

Вот именно ругаться.

– Если бы не эта зараза, дура рыжая, мне удалось бы раздобыть хлеба и сыра. Ну и, может быть, булочек каких-нибудь. Какая ей разница, что я беру из автомата лишнее? Она же голодной не останется, она даже не знает, что такое голод!

– Скоро узнает, – невозмутимо ответил Федор.

– Угу, если получится ее вытащить. А то она может и упереться, она ведь хорошая девочка и хочет стать взрослой, хочет писать программы на Третьем уровне и планировать бартерные операции.

– А ты этого не хотела?

– Я и сейчас этого хочу.

– Так кто тебе мешает? Хочешь, хоть сегодня вечером залезем в корабельную сеть и пошуршим. Взломаем опять торговые файлы корабля, потырим денег.

– Что с деньгами будем делать? Если бы можно было купить на них хоть немного одежды для тебя. Или для Валька, Нитки и Машки.

– Таис, ты же больше всего хотела бы для себя новой одежды? – Федор добродушно усмехнулся и поправил рюкзак на плече.

– Да, прежде всего себе, – жестко ответила Таис, рванулась вперед и, миновав поворот, вышла к двойным металлическим дверям, толстым и тяжелым.

Рифленый геометрический рисунок на двух створках представлял собой эмблему корабля, но не новую, изображающую созвездие Гончие Псы. Старый квадратный знак, состоящий из двух треугольников, – знак «Млечного Пути». Когда-то на этом корабле были совсем другие правила и знаки.

Федор догнал ее, вытащил из кармана узенькую, не толще карандаша, флешку, вставил в щель у края дверей.

С тихим шипением створки разошлись в стороны, открывая темный коридор. Потянуло холодом и кукурузной кашей.

– Что, овальные на ужин каши наварили? – фыркнула Таис, заглядывая в огромную круглую трубу, ведущую в правый проход.

– Какая разница? У нас-то будет шоколад! – Федор взял Таис за руку и потянул в противоположную сторону.

Овальными называли ребят со второй базы, той самой, к которой вела большая труба. Всего так называемых баз на нижнем уровне станции было три. Та, на которой жили Таис, Федор и Валёк, называлась Темной – из-за того, что в дальних закутках коридоров не хватало лампочек. Третью базу населяли мальчишки, которые вообще делали что хотели, не подчинялись старшим и лазили по всему кораблю. Этих просто звали дикими и старались с ними не общаться.

От диких можно было ожидать какой угодно глупости или гадости, потому связываться с ними никто не хотел. Да и они сами ни с кем не желали связываться. Их было четверо, и каждый сам решал, что ему делать.

На Овальной жили в основном девочки. Это была девчачья база, и только одного мальчишку они терпели рядом с собой – младшего брата Риты, вихрастого Сеньку.

На Темной базе жило всего девять ребят, считая и Таис. Самым старшим был Валёк. Это он первый сбежал от Моага, и удобное место для базы нашел тоже он. Нитке и Федору недавно исполнилось девятнадцать. Смуглой Маше, неразговорчивой и медлительной, совсем чуть-чуть недоставало до семнадцати, так же как и Таис.

На вылазки за продуктами, которые Федор шутливо называл «охотой», Маша давно уже не ходила, она на целую голову переросла Таис, и никто бы не принял ее за четырнадцатилетнюю девочку. Широкие плечи, длинные крепкие руки с большими ладонями, высокая грудь.

Машка вымахала настоящей дылдой, правда симпатичной и на удивление спокойной. Глаза ее казались похожими на черный космос – такие же глубокие и загадочные.

Зато Таис ростом точно не могла похвастаться: Федору она едва-едва доставала до плеча. Темно-русые волосы заплетала в две косы, чтобы не мешали, длинную челку откидывала набок и постоянно кусала губы, точно школьница, забывшая выучить урок и боявшаяся, что за это снимут бонусы с планшета.

Вот и приходилось на охоту ходить Таис да Кольке Колючему. Кольке еще не исполнилось шестнадцати, и к детям подземелья он присоединился по доброй воле, никто его не убеждал.

Просто в одну из охот проследил за охотником, а у вентиляционного люка вцепился Федору в плечо – тогда это был Федор. Спаси меня, мол, а то я тут натворил делов и боюсь, что достанется мне хорошенько от нянек-роботов.

Федька его тогда вывел, а на базе уже объяснил, что к чему. И даже на Третий уровень сводил, показал настоящую правду. Кольке тринадцать лет было, когда он попал на нижний, технический уровень к детям подземелий.

Еще на Темной базе были мальки, то есть совсем малыши. Восьмилетние Вовик и Ромик и девятилетняя Кристинка, которую все называли просто Мелкой. Их уже Колька вывел, стукнула ему в голову глупость: мол, лучше детей совсем маленькими выводить. Тогда их точно можно убедить в том, что Моаг не тот, за кого себя выдает. Просто, когда они маленькие, они больше верят старшим.

Угу, а кормить как эту ораву? Об этом Колючий вовсе не подумал своей коротко стриженной башкой. Каждый новый житель баз – это новый едок. А большие ребята – такие, как Валёк и Нитка, – за продуктами ходить уже не могут, не пролезут в вентиляционные шахты, да и слишком заметные они. Порядочные детишки тут же подымут крик, лишь бы им за это начислили бонусы.

Вот и приходится отдуваться Таис и Кольке – только они могут тащить еду для Темной базы. А сегодня была очередь Таис, и ей не повезло. Шоколад и чипсы – вот и вся охота.

– Есть хочется ужасно, – пробормотала Таис, поправляя под мышкой магнитную доску.

Металлические поручни, приделанные к металлическим стенам, оказались такими холодными, что пальцы застыли окончательно. Но на этих заброшенных базах не было нормальных ступенек, только железные лестницы, где перекладины – это длинные трубы, тонкие и до блеска отполированные детскими руками.

Три железные перекладины – и вот она, дверь на Темную базу.

Таис взялась за ручку и потянула в сторону тяжелую створку. Та отъехала, ворчливо и добродушно поскрипывая, и открыла небольшой овальный проход.

– Наконец я дома, – выдохнула Таис, переступая высокий порог и втягивая воздух, наполненный запахами кофе, выстиранных вещей и – совсем немного – нагретого металла.

Посреди небольшого овального помещения стоял низкий стол, а рядом с ним возвышался странной формы обогреватель. Из нижнего отверстия прямоугольной черной штуки выходил теплый воздух, а вверху на плоском экране плясали искусственные языки пламени.

– Хорошо тут у вас, тепло. – Таис протянула к отверстию ящика озябшие ладони и вгляделась в экран.

– На огонь любуешься? – Рядом оказался Вовик, он шмыгнул носом и добавил: – Что принесла? Хлеб есть?

Вовик постоянно мерз и непрерывно шмыгал носом. И какая была необходимость выводить его в эти трущобы? Еще несколько лет он мог бы жить в тепле и сытости. В красивой, удобной комнате, а не на страшных базах. Несколько лет нормальной жизни для этого малька. Да и беглецам на базе было бы гораздо легче. А теперь вот делись с этими тремя сопляками, стирай их вещи, выслушивай их нытье. Ромик – тот постоянно скучает по старшему брату: «Давайте выведем его, давайте выведем…»

Ага, а кормить их кто будет? Если она, Таис, подрастет и не сможет пролезать через вентиляционные шахты, то уже Ромику и Вовику придется за едой ходить. Можно себе представить, что принесут эти охотнички… Да роботы сцапают их в два счета и усыпят как неблагонадежных. Вот и вся охота будет…

– Хлеб принесла? – снова спросил Вовик и вытер нос рукавом.

– Отстань от меня, малой, – нервно огрызнулась Таис, – чтоб оно все провалилось вместе с этим придурочным кораблем…

– Нельзя ругаться, запрещено. В Законе написано: не говори плохих слов, – наставительно произнес Вовик.

Он стал совсем серьезным и даже шмыгать перестал.

– Успокойся со своим Законом. – Таис говорила, не оборачиваясь к мальчику. – Тут тебе не Главная площадь, нянек тут нет, и бонусов тебе никто не отсыплет. Так что можешь не стараться.

Ругайся сколько влезет, все равно еды получишь ровно столько, сколько принесли с охоты. Вон Нитка сейчас разделит.

– А что ты принесла? Кого видела? – несмело приблизился Ромик.

– Ну что вы, пацанва, как прилипучие жвачки пристали? – Федор легко шлепнул обоих по затылку и велел: – Мойте руки, сейчас чай будем пить. Есть чипсы и шоколад. Есть сахар к чаю. А овальные отдали свой должок, поэтому есть хлеба буханка и немного яиц. Нитка сделает гренков. Живем, пацанва, да?

Федор говорил весело и словно нехотя. Медленно выговаривая слова, он улыбался так, будто не в темной холодной дыре сидел, а на диване в уютном салоне, и на ужин ему полагалось несколько изысканных блюд с мясом и овощами.

– Пойду в душ, – буркнула Таис. – Гренки и шоколад – это все же лучше, чем чипсы и шоколад.

– Зачем ты вообще полезла в автомат с чипсами? – все так же добродушно спросил Федор.

– Ну, я же не думала, что так быстро все сорвется… Надеялась, что повезет.

– Еще повезет, вот увидишь. – Федор как будто невзначай дотронулся до руки Таис, и пальцы у него оказались неожиданно теплыми и твердыми.

От этого прикосновения стало немного легче, точно свалился с плеч тяжелый и неудобный рюкзак.

– Где Колька? Завтра его черед идти, – сказала Таис уже на ходу, ставя ногу на перекладины узкой лесенки, ведущей в крошечную спальню.

– Играет на Овальной в карты. Азартный парень, ты же знаешь…

3

Некоторые вещи начинаешь ценить только тогда, когда их лишишься. Вот, например, горячая вода. На Втором уровне она есть всегда, каждый день, каждый час, каждую минуту. Просто открываешь краны в ванной – и пожалуйста, пользуйся, сколько влезет.

Или отопление. Оно просто есть, и Таис никогда не обращала внимания на мощные кондиционеры, подающие теплый воздух, на очистители этого самого воздуха. Даже теплые полы в уютных спальнях считались чем-то само собой разумеющимся. Хочешь ночью в туалет – можно сгонять прямо босиком, по теплым плиткам, по пушистым лоскутам ковриков.

Вот попробуй пройдись босиком в туалет на базе. Ноги отвалятся от холода. А воду горячую так вообще надо строго экономить, потому что греют ее в специальном баке с тэном, и она быстро в этом баке заканчивается. Потому намылился, живенько так, смылся и уступил место следующему.

И это еще хорошо, что есть база, а на базе бойлер, старый и пузатый, с фирменным знаком – двумя треугольниками, соединенными вместе. Старый знак «Млечного Пути». А если бы не этот бойлер, не эти заброшенные отсеки – где бы они все мылись? Где бы вообще жили? Прятались бы по вентиляционным шахтам?

Таис зло тряхнула головой, разбрызгивая теплую воду, и, набрав в ладони шампуня, принялась яростно тереть волосы. Это пока ты живешь на Втором уровне и каждый день меняешь туалеты, главной твоей заботой являются бонусы на планшете и новые линии одежды. И еще сумки и браслеты к всяческим обновкам. И ты даже понятия не имеешь, сколько всего в жизни нужно и как ты зависишь от этих послушных, расторопных роботов.

Чтобы стирать вещи, нужна горячая вода, мыло и стиральная ерунда такая, жидкая и тягучая. Ее называли на базе стиральным шампунем. Чтобы мыть голову, нужен шампунь для головы. Чтобы почистить зубы, нужна зубная паста и щетка. А еще расчески, резинки. А еще веники, чтобы мести пол, и веревки, чтобы развесить то, что постирали.

А главное – каждый день нужна еда. Каждый день утром, в обед и вечером всех одолевала только одна мысль: что поесть? И если хочешь жить – придется вертеться и добывать все самой. Все самой…

Стуча зубами от холода, Таис выбралась из тесной душевой кабинки, торопливо натянула на себя чистую футболку, трикотажные коротковатые штаны, носки. Ноги еще не высохли как следует, Таис их только слегка потерла полотенцем. Как же все-таки неприятно напяливать носки на мокрые ноги!

Но тщательно вытереть их ну просто невозможно – слишком холодно тут в ванной комнате. Широкая и просторная, покрытая гладкой плиткой, эта ванная больше напоминала какую-то лабораторию. Ни красивых зеркал, ни удобных ковриков под ногами, ни деревянных полочек, полных шампуней, кремов, порошков и гелей для душа. Голо, холодно и неудобно.

Таис сунула руки в рукава чистой, в нескольких местах заштопанной толстовки, потом снова включила душ и кинула в поддон серую курточку, серые брюки, носки и пару нижних футболок. Вещи надо выстирать и развесить тут же в ванной на веревке. Правда, сохнут они долго, но тут уж ничего не поделать.

Гадостное это занятие – стирка, ничего не скажешь. Трешь, трешь эту мокрую ткань, а она еле отстирывается. Пальцы от воды краснеют, спина болит – стоять-то приходится согнувшись в три погибели.

– Чтоб он сдох, этот Моаг, – пробормотала Таис, встряхивая выстиранные вещи.

Кинула их на металлическую спинку стула и взялась за ручку двери. Повесит после ужина, никуда одежда не денется.

– Я тебе принес кофе и гренков, копуша, – встретил ее Федор.

Он сидел на пороге спальни и что-то высчитывал на своем планшете. Отросшие темно-русые волосы закрывали всю шею и немного загибались по краям. Вообще на базе почти все мальчишки ходили лохматыми: стричь-то их было некому. Нитка укорачивала волосы Вальку, Маша недавно обкромсала Ромика и Вовика, да так неровно, что и смотреть на этих сопляков стало неловко. Оборвыши какие-то, а не мальчики, знающие Закон назубок.

Федор не подпускал к себе девчонок с ножницами, ходил заросший и лишь изредка сам подстригал волосы – ровнял края и убирал длину.

И Колючий Колька стриг себя сам – очень коротко. Черные волосы после стрижки торчали короткими иголками, потому и звали его Колючкой или Колючим Колькой.

Таис волос не стригла. Заплетала в косички и убирала под бандану. Так было проще и легче. Да и не до модных стрижек теперь стало. Теперь все упиралось только в еду и необходимые вещи.

Тряхнув мокрыми волосами, Таис села на кровать, застеленную коричневым шерстяным одеялом, взяла с табуретки кружку с горячим кофе и почувствовала, как блаженное тепло передается посиневшим пальцам.

– Спасибо тебе за кофе. Устала ужасно и есть хочу.

– Да, давай ешь. Ты же не обедала. – Федор торопливо поднялся, кинул планшет на кровать и присел рядом.

Железные пружины койки обиженно скрипнули, словно возмущаясь тем, что их, таких старых и почтенных, до сих пор беспокоят. Сморщилось толстыми складками одеяло, и Таис вдруг отметила про себя, что Федор уже совсем большой. Но тут она увидела горячие гренки на блестящей нержавеющей тарелке и больше уже ни о чем не думала.

Всего два восхитительно горячих кусочка, поджаристых и ароматных. Они закончились так быстро, что у Таис невольно слезы на глаза навернулись. Ужасно хотелось еще.

Три шоколадных батончика в зелено-синих обертках и маленький пакетик чипсов. Вот и вся еда. Стараясь жевать как можно медленнее, Таис покосилась на друга и спросила:

– Ты сам ужинал?

– Ужинал, не переживай. Еще когда ты мылась, вместе со всеми.

– Надо завтра опять идти на охоту. Федь, может, к складам полезем, а? Запасов-то совсем не осталось.

– Может, и полезем. – Федька говорил медленно, растягивая слова и постоянно вертя в пальцах тонкую флешку.

От флешки к поясу Федора тянулась цепочка, натертая до блеска. Таис машинально дотронулась до прыгающих звеньев, быстро взглянула в глаза друга, уточнила:

– Меня опять не возьмете?

– И не проси. Это не поход за шоколадом к школьному буфету, сама знаешь.

– Тем более, Федь, я вам пригожусь. Я могу караулить, могу стрелять…

– Ага, стрелять. Из чего, Тай? Из пальца? – Федор добродушно улыбнулся, сунул флешку в карман и вытащил еще один пакетик чипсов. – На вот, припас специально для тебя.

– Я не буду есть твою долю, даже не упрашивай. Тебе тоже надо выжить, как и всем тут.

– Это не моя доля. Мы делили на всех поровну, как всегда, и четыре пакетика оказались лишними. Малькам и тебе.

– Давай поделим? – Таис взялась за шуршащий край и легко разорвала обертку.

– Да ешь уже. У меня, по правде говоря, полно работы. Надо продумать маршрут, по которому будем выводить новеньких.

Вернее, попробуем вывести. Не хотелось бы, чтобы получилось, как в прошлый раз.

– Прошлый раз детки сами не захотели выходить. Это не наша вина.

Федор согласно кивнул головой, поскреб заросший щетиной подбородок. После сказал, не глядя на Таис:

– Мы должны сделать так, чтобы они захотели.

– Да ничего мы не должны! Мы никому ничего не должны! – Злость на мгновение полыхнула горячим, и сдержать ее уже не хватило сил. – Все новенькие – это новые едоки, ты ведь знаешь. Кто их будет кормить, когда тут и самим не хватает? Кто их будет учить, одевать? Это лишняя головная боль, вот что это такое!

– А иначе они умрут, Тай, – невозмутимо ответил Федор и положил планшет на колени.

Его легкие, неторопливые движения были точными и аккуратными, планшетик свой он очень берег. Тут каждый берег свой планшет – единственное развлечение в стылых и пустых базах. Не считая мусорки, конечно. Там тоже можно было нарыть уйму нужных вещей, факт.

Планшет Федора загорелся неярким светом, заставка – черный звездный космос – замигала значками программ. Вся карта Второго уровня вместе с тепловыми датчиками, лестницами и вентиляционными ходами хранилась в одной из папок на планшете, нажмешь – и она выскочит в 3D-голограмме. А если зайти во внутреннюю корабельную сеть, то можно попасть и в файлы управления тепловыми датчиками.

Федор и Валёк пробрались когда-то в технический отсек Второго уровня и оставили там флешку. Маленькую такую, замаскировали ее. Мозг корабля до сих пор эту флешку не обнаружил, потому что Валёк прописал на нее родные для корабля коды. Вот через нее ребята и проникали в файлы управления, расчищали пути, продумывали новые ходы. Работа для мозгов – как любил говорить Валёк. Хотя говорил он мало, все больше зависал над планшетом. И как только Нитка с ним общается?

– Федь, мне их очень жаль, поверь. Но не надо быть такими дураками, не надо верить Моагу.

– Это значит, что не надо верить всему. Ты ведь знаешь, Тай, так? – Федор по-прежнему оставался невозмутимым.

Такие разговоры случались довольно часто. Ответов Таис особо и не ждала, их просто не было. Но хотелось хоть немного избавиться от горечи и боли, что порой плескались внутри, точно горячая вода в бойлере.

Все, чему их учили на Втором уровне, все, что они старались запомнить и воплотить в жизнь, – все оказалось враньем. Нет ничего – ни взрослых, ни работы на Третьем уровне. И соблюдение законов ничего не даст, эти законы вообще полная лажа. Все на Втором уровне ненастоящее, даже цветы, которые так заботливо выращивают проворные роботы.

Правды нет и никогда не было. Вернее, она есть, эта правда, но такая темная, холодная и пустая, что при мысли о такой правде хочется рыдать и биться головой о железные стены.

– Я не знаю. Я ничего не знаю. Дай вытащу одеяло, хочу спать.

Федор подвинулся. Тай завернулась в коричневую шерсть с квадратной эмблемой корабля «Млечный Путь», пристроила голову на подушке. На наволочке темнела такая же эмблема, вышитая коричневыми нитками. Веки стали тяжелыми, точно мешки, набитые кукурузной крупой. Вот бы поесть еще немного горячей желтой каши…

– Ты еще посидишь со мной, Федор? – тихо спросила Таис, не открывая глаз.

– Да, я поработаю тут. Ты согрелась хоть чуть-чуть?

Тай лишь кивнула головой. Толстое одеяло выручало каждую ночь. Ну, и темный обогреватель с бестолковой имитацией пламени. Через открытую дверь немного тепла проникало в крошечную спальню. Двери в спальни не закрывал никто: ни девочки, ни мальчики. Только когда переодевались. А делали это на базах нечасто, потому что одежды лишней ни у кого не было. Вообще ничего лишнего не было.