Читать книгу Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь - Страница 2

1

Верхний ящик комода снова начал заедать. Перекосился немного и цеплял за верхнюю крышку. Эмма несколько раз подергала его, потом выглянула в коридор и позвала: – Лонька, иди посмотри, что там с ящиком.

С кухни доносилось легкое посвистывание и слышался стук расставляемых на столе тарелок. Лон занят приготовлением завтрака и разворчится, чего доброго. Но ящик не выдвигался, а в нем лежали трусы и майки.

Сегодня важный день, чуть ли не самый важный день в жизни, и Эмма собиралась выглядеть безупречно. Конечно, на последнем экзамене не станут проверять, насколько у нее трусы соответствуют цвету маечки, но уже давно подмечено – чем безупречнее внешний вид, тем удачнее день. Да и, в конце концов, душ принять надо, и чистое белье тоже надеть необходимо. Так что придется лону оторваться от своих тарелок.

– Лон, у меня не открывается ящик с бельем! – уже громче позвала Эмма.

Свист прекратился, мягко застрекотали колесики, и из кухни выкатился отливающий белым робот. Он повернул к Эмме блестящую голову и, не открывая узкой полоски рта, выдал:

– Поднялась на полчаса раньше, чтобы подобрать одежду? Думаешь, дон-двенадцать оценит твой прикид?

– Посмотри ящик комода. Ты с ним справишься, я уверена! – Эмма вздохнула и повернулась к зеркалу.

А ведь раньше был робот как робот. Лишнего не спрашивал, на подростковом сленге не разговаривал и бестолковых песен не насвистывал. И зачем Коле понадобилось лезть в его программы?

После того как Николай пропал, а роботам-учителям, которых называли донами, стало известно, что он взломал школьную базу и выправил все свои плохие оценки, Эмма хотела заявить, что и домашний робот-нянька теперь существует сам по себе, независимо от интеллекта корабля. Пусть бы взрослые сами решали, что с этим роботом делать.

Хотела заявить, но не заявила. Во-первых, младшая сестра Соня распереживалась: мол, что теперь будет с ее любимым лоном и как же она будет без него? А во-вторых, Эмма просто побоялась, что за испорченный механизм – а робота с полностью замененными программами по-другому никак не назовешь – с нее снимут бонусы. А бонусы с Эммы еще ни разу не снимали.

У нее ведь самые высокие оценки в выпуске этого года. Хотя выпускается всего три человека, но все равно. И в прошлом году никого не было с такими высокими оценками. Все безупречно: и количество бонусов, и сумма баллов. Сегодня последний экзамен по языкам программирования, а через семь суток Праздник выпускников и Последние Распоряжения.

Эмма лучшая, и она уже получила приглашение работать на командном посту с бортовыми компьютерами. Это значит, что она будет писать программы для самого Моага и даже сможет управлять полетами. Файл с набранным золотистыми буквами текстом пришел на ее почтовый ящик в планшете два дня назад. Управление корабля не стало дожидаться, когда Эмма сдаст последний экзамен. Ведь и так ясно, что лучше и талантливее ее в этом выпуске никого нет.

Кроме нее, выпускается Катя Туне, худенькая девочка с грустным лицом и неуверенным взглядом. Катя вполне себе симпатичная девчонка, вот только волосы у нее никуда не годятся. Какие-то бесцветные, прямые, точно соломинки. Катя стригла их по самую шею и никак не укладывала, не завивала. Так и лезли в глаза постоянно.

Но Илья, третий выпускник этого года, на празднике будет танцевать с Катей. Чем она его привлекла – непонятно, но эти двое редко показывались врозь.

Вот если бы Коля тогда не занимался всякой ерундой и не нарушал все законы подряд, они бы встретились на Третьем уровне всего через несколько суток. И было бы здорово поболтать и вспомнить детство и школу.

Эмма досадливо посмотрела, как лон орудует тоненькой отверткой, схватила щетку с овальной полочки у зеркала и принялась расчесывать длинные, немного золотистые волосы. Где теперь Колька, не знает никто. Прячется с этими сумасшедшими по техническим отсекам и мусоркам, наверное. Достойная жизнь, ничего не скажешь. Вместо того чтобы приносить пользу родному кораблю, который вырастил и выучил, он ворует и бездельничает.

А началось все с нарушения законов. Сначала по мелочи, дальше – хуже. Когда-то Колька жил вместе с Эммой и ее младшей сестрой Соней. Вот в этих каютах. Его спальня, до сих пор пустующая, в самом конце коридора, около кухни. Когда-то Эмма играла с ним и надеялась, что придется работать вместе на Третьем уровне.

И зря надеялась. Колька вырос хулиганом и бездельником. Вместо уроков – корабельная сеть и игры на планшете. Потом – вранье и попытки выкрутиться. А Закон преступать нельзя, это знают даже малыши. Закон добр и помогает подготовиться к важной миссии.

– Готов ящик, – присвистнул Лонька, легко повернулся на своих черненьких колесиках, блеснул полированными боками и спросил: – Помочь выбрать нижнее белье или справишься?

Вот после таких вопросов Эмме больше всего хотелось сдать Лоньку на металлолом или на переплавку (она точно не знала, что делают на Третьем уровне с глючеными роботами). Что можно было сотворить с программой, что эта железяка выдает теперь такие вопросы? И не спросишь сейчас у Кольки, его уже несколько лет нет среди нормальных детей.

– Не задерживай с завтраком, – сказала Эмма и, проводив взглядом Лоньку, выдвинула злополучный ящик до упора.

Пробежала глазами по аккуратно сложенным стопочкам нижнего белья, не спеша перебрала несколько маек. Наконец вытащила беленькую, тоненькую, с кружевными прошвами. К ней узенькие трусики с такими же белыми кружевами. Вот это, пожалуй, то, что надо. Теперь в душ, после завтрак. И можно будет одеваться.

Эмма каждое утро вставала на полчаса раньше общего подъема. Ей необходимо было время, чтобы продумать свой внешний вид, не спеша, не нервничая, что опоздает. На уроки Эмма вообще ни разу не опаздывала. И ни разу не приходила одетой как попало. Все вещи должны тщательно сочетаться.

Если на ней красная трикотажная футболка, узенькая, с рукавами-фонариками и белым тоненьким ремешком на талии, то к ней никак не пойдут белые кроссовки. И вообще кроссовки не пойдут. Нужны черные туфли и строгого покроя брюки, а еще лучше черные джинсы. А если белая широкая спортивная футболка с эмблемой Моага, то кроссовки будут кстати. И сумку для планшета надо подобрать. И браслеты, и заколки.

В обязанности лона входил присмотр за обувью – каждая пара должна быть чистой и стоять в коробке в шкафу, даже если Эмма забыла ее под кроватью. И за вещами Сони лон тоже обязан был присматривать: сестренка постоянно разбрасывала одежду и обувь где попало.

Выйдя из душа, Эмма заглянула в спальню к сестре. Все-таки Сонька – милая и добрая девочка. И Закон старается исполнять. Ну, а к аккуратности еще приучится. Жалко с ней расставаться. От мысли, что всего через несколько дней она навсегда покинет детский Второй уровень, сердце Эммы забилось, точно поршень робота-садовника. И страшно, и интересно, и необыкновенно.

Как жаль все-таки, что по правилам корабля взрослые не общаются с детьми. Соньку свою Эмма увидит теперь только через несколько лет.

Присев на край широкой кровати с деревянными узорными спинками, Эмма легко погладила узенькие плечики сестренки, прошептала одними губами:

– Старайся изо всех сил, и мы с тобой увидимся. Только держись подальше от этих детей подземелья. Держись от них подальше, Сонь. Тебе еще пять лет расти, и ты перейдешь на Третий уровень. Через пять лет мы будем вместе.

Сонька сонно дернула плечом и ничего не ответила.

Ну и правильно. Еще слишком рано, детям надо высыпаться. Так что спи…

Как-то не очень верилось, что в школьные классы Эмма собирается последний раз в жизни. Последний раз выбирает короткую юбочку с узкими складочками, последний раз примеряет белую трикотажную кофточку с кружевными рукавами и кружевным воротником. Можно было бы и сарафан надеть – в шкафу висят четыре школьных сарафана с такими же узкими складочками на подолах.

Повернувшись несколько раз перед зеркалом, Эмма решила, что все-таки юбка для экзаменов лучше всего подходит. Еще сюда надо «счастливый» кулон. Невесомая цепочка, свисающая с края шкатулки, казалось, улыбалась, обещая непременную удачу. На серебряной цепочке висела крохотная божья коровка – такие жуки живут на земле. У них красные, жесткие, как панцирь, крылышки и черненькие точечки на этом панцире.

Кулон подарил Коля, давно, когда Эмма пошла в первый класс. Кулон на удачу – так он тогда сказал. Эмма не верила в волшебство и в удачу тоже не очень верила, но это украшение было на ней все восемь лет учебы. А училась она лучше всех. И даже лучше Кольки. Еще тогда она шутила и говорила, что зря он отдал такой ценный кулон ей, а сам остался без удачи.

– Теперь тебе не на что рассчитывать, если не выучишь уроки. Даже талисмана никакого нет, – шутила она.

Эх, если бы можно было встретить на Третьем уровне Колю, вот кому бы она по-настоящему обрадовалась.

Эмма приблизила лицо к самому зеркалу и, сузив глаза, сказала сама себе:

– Нечего ныть. Каждый выбирает сам для себя, и каждый отвечает сам за себя.

Это было ее правилом, и оно, это правило, помогало двигаться вперед. И вот она достигла многого, и очень скоро наступит ее Праздник. Взрослая жизнь – вот что ее ждет. И это на самом деле здорово.

2

Тонкие пальцы роботов-садовников рассыпали легкие щелчки, добавляя в утреннюю тишину немного суеты и хлопот. Чуть дрожали низкие круглые верхушки лимоновых и апельсиновых деревьев, от простенького фонтанчика тянуло свежестью.

Эмма переступила порог своей каюты, расправила плечи, подняла подбородок. Весело блеснули черные лаковые туфли, качнулась на руке черная сумка для планшета.

– Удачи на экзаменах, – просвистел в спину Лонька.

Эмма не ответила, лишь аккуратно закрыла за собой дверь. Дотронулась до божьей коровки на груди, после легко провела рукой по гладким, чуть поблескивающим перилам, огибающим всю галерею второго этажа. Широкий, привычный круг галереи, внизу – Главная площадь и сад, в котором без устали трудились низкие машины с длинными пальцами, безглазыми головами и крошечными колесиками вместо ног.

Прямоугольные ковровые покрытия на ступеньках смягчали шаги, но Эмме хотелось бежать и подпрыгивать. Доброе утро улыбалось ей блестящими брызгами маленького фонтанчика, огоньками на Зеленой магистрали, огромным кругом огибавшей Главную площадь. И даже какая-то девчушка из младших классов, куда-то спешащая в такую рань, тоже улыбнулась Эмме, с восторгом оглядев ее новенькую сумку для планшета.

Сумка действительно дорогая – деньги начисляют за бонусы, а этого добра у Эммы всегда хватало. Поэтому в ее гардеробе имелись дорогие и стильные вещи.

Сразу за лестницей длинным туннелем темнел проход, ведущий на Оранжевую магистраль. А за ним – любимые магазинчики Эммы. Еще и поэтому она любила выходить пораньше: уже давно подмечено, если с утра купишь что-то в этих магазинчиках, день непременно будет хорошим.

Сегодня, как никогда, нужна удача. Хотя ей ли жаловаться, наверняка все пройдет отлично. Но традиция должна быть соблюдена. Эмма любила свои нехитрые традиции, любила прозрачные витрины, полные всяких мелочей вроде ярких сумочек, кошельков и пенальчиков, забавных точилок в виде гипсовых девочек и мальчиков. Любила яркие ручки с блестящими колпачками и старательные резинки в форме зверюшек с выпуклыми, бегающими глазами.

На мгновение застыв перед ровными рядами полок за прозрачным стеклом, Эмма вытащила тоненькую пластинку нейтфона, на котором держала электронный кошелек. Торопливо набрала номер магазина и перечислила нужную сумму. Мигнуло подтверждение, что перевод получен, и тут же сбоку заиграл оранжевой подсветкой дисплей магазина. Можно вводить код товара – и он тут же выскочит из ближайшего окошка.

Три браслета с бусинами-звездочками непременно должны понравиться Соне. Будет что-то на память у младшей сестры об этом экзаменационном дне.

Вот теперь надо торопиться. Оранжевая магистраль, по которой обычно двигалась толпа детей на магнитных досках, в это время почти пустовала. Высокий андроиддон с вытаращенными глазами и длинными ногами неподвижно стоял у края магистрали, как раз напротив туннеля, из которого вышла Эмма. Особой работы у него сейчас не было, над оранжевым резиновым полотном дороги за все то время, пока Эмма покупала подарок, пронеслась одна-единственная магнитная доска с лохматым мальчишкой. Видать, решил встать пораньше и погонять на скорости, пока дорога свободна.

Помещения классов – сразу за магистралью. Но сегодня Эмма прошла чуть дальше, она миновала еще один, последний туннель и оказалась перед двойными стеклянными дверьми с изображением герба корабля. Колючие звезды, соединенные тонкими линиями, изображали созвездие Гончие Псы.

Вот с этим знаком было много непонятного. Станция раньше называлась по-другому, и знак тоже был другой. Знак принадлежал Гильдии, отправляющей корабли в космос и организующей на них производство. Ведь с Земли, после того как суши осталось совсем мало и поднявшийся после потепления океан поглотил огромные куски континентов, с Земли все производство убрали в космос. И Моаг – не что иное, как большая производственная станция. Правда, дорогая и престижная, выпускающая роботов и техническое оснащение для космических лайнеров.

А если знак поменяли, то, выходит, они теперь не принадлежат этой Гильдии. Кому же они теперь принадлежат?

Эту информацию Эмме так и не удалось откопать: в корабельной сети ее попросту не было. А если и хранилась где-то, то, судя по всему, была строго засекречена. Но Эмма – не дотошный Колька, рыться в запрещенных вещах не собиралась.

Главное – это сдать все экзамены и перейти на Третий уровень. Вот тогда и станет все ясно и понятно.

Улыбнувшись, Эмма ступила на покрытый черной резиной прямоугольник у двери, и створки бесшумно разошлись в стороны.

Широкий, светлый холл пустовал, было еще слишком рано. Но через пару минут входные двери вновь разъехались, и на пороге появилась Катя. Она остановилась, шумно выдыхая воздух, нерешительно оглянулась. Короткие соломинки ее волос, убранные за уши, едва доставали до тонкой белой шеи. Воротник простой белой рубашечки делал бледную Катину кожу еще бледнее, а худые коленки только усиливали сходство с замухрышкой-младшеклассницей.

– Фу, хорошо, что не опоздала, – протянула Катя, прижимая к боку планшет.

Эмма ничего не ответила, лишь слегка повела бровью. Конечно, хорошо, кто ж спорит. Было бы верхом глупости опоздать на последний, решающий экзамен.

– Боюсь страшно, – начала жаловаться Катя, зачем-то одергивая плиссированную короткую юбочку, – на прошлом экзамене я все напутала.

Эмма слегка кивнула в ответ. А что говорить? Меньше надо по вечерам лазить с Ильей в туннелях. Учи уроки, занимайся, а не гуляй. Тогда точно ничего не напутаешь.

– Но ведь все равно переведут, даже если не сдам, – уже чуть тише добавила Катя и села на одно из кресел, длинным рядком стоявших у стены.

– Конечно переведут, – хмыкнула Эмма, – никого старше пятнадцати не оставляют на Втором уровне. Будешь доучиваться вместе со взрослыми.

Катя шумно выдохнула и расправила плечи. Будто с лишним воздухом выбросила из себя жесткое напряжение.

Появился наконец робот-учитель дон. Сухими щелчками зазвучали четкие шаги, потом бесстрастный голос произнес:

– Добро пожаловать на последний экзамен, выпускники. Не хватает еще одного человека?

И тут же задвигались входные двери, и веселый голос произнес:

– Всех хватает, железяка. Посчитай внимательно. Щас ответим на все вопросы и через неделю свалим отсюда. Свобода от роботов, ты слышал?

Дон ничего не ответил, роботы вообще редко реагируют на ребячью болтовню, если только эта болтовня не нарушает законы. А Илюха умел балансировать на самом краю. Вроде бы и не опоздал, но и вовремя не пришел. Вроде бы ответил грубо, но никого не оскорбил. Робот-дон не в счет, Законом не запрещается называть робота железякой.

– Каждый заходит в кабинку со своим именем на двери, – невозмутимо продолжал дон. – Как только планшет на вашем столе идентифицирует вас, каждый получит свои вопросы. Во времени вы не ограничены, но ваши личные планшеты придется отключить. Бортовой компьютер следит за работой ваших планшетов, включенный планшет будет считаться грубым нарушением, и работа будет считаться невыполненной.

Робот говорил ровным, бесстрастным тоном. Информация выливалась из него металлической рекой, без цвета и запаха. Все как обычно, ничего нового или особенного.

Для троих выпускников приготовили три кабинки. Эмма без труда нашла свою, плотно закрыла дверь, села за удобный стол со встроенным в столешницу рабочим планшетом и выключила свой мини-компьютер.

После этого приложила ладонь к экрану, слабо поблескивавшему в обрамлении деревянной столешницы. На экране тут же высветилось:

– Удачного экзамена, Эмма Раум.

Пришел ряд задач по информатике, сначала легкие, после более сложные. Высветилась широкая сенсорная клавиатура для двух рук, чтобы было удобнее. Привычная работа, которая приносила радость и удовлетворение. Работа, для выполнения которой Эмма столько училась и так старалась.

Задачи по информатике – это самое важное. Именно их предстоит решать на Третьем уровне, ведь Эмма собиралась стать программистом. Пальцы легко запрыгали по гладкому экрану, сложные задачи разложились на четкие схемы, знакомые компьютерные значки сложились в нужные формулы.

Время пролетело незаметно. И, лишь закончив последний пример и отправив ответы на проверку, Эмма посмотрела на часы. Ей хватило двух часов на решение всех задач, даже сверхсложных, описывающих, как функционирует оборудование корабля. Решая их, Эмма подумала, что теперь, пожалуй, сама смогла бы отформатировать Лоньку, да только духу для этого ей не хватило бы.

«Поздравляем тебя, все ответы правильны, экзамен сдан. На твой планшет начисляются десять бонусов. Эмма, капитан корабля Моаг лично желает обратиться к тебе».

Вот он – миг, ради которого Эмма столько трудилась, которого так ждала. Этой фразы: «Капитан корабля желает лично обратиться к тебе» – ждет каждый ребенок на Втором уровне. Это заветная цель, самый большой бонус, самая желанная награда. Кто-то из взрослых наконец-то замечает тебя, обращается к тебе, называет по имени. И ты уже не один из нескольких десятков детей, а кто-то особенный. Кто-то, у кого есть имя, ценный и известный.

Ты – настоящий человек, взрослый или почти взрослый.

Эмма замерла, сжав ладони в кулаки и стараясь не прислушиваться к стуку собственного сердца. Экран стал ярко-синим, заиграл гимн корабля – медленная и торжественная музыка. Золотые звезды пробежали по темному экрану, выстроились в знакомое созвездие. Потом появилась просторная рубка – светлая, полная голографических мониторов и специальных приборов. И темноволосый человек с короткой бородой и добродушным взглядом. Светло-серая форма, золотистые погоны, черный ремень с пряжкой.

«Рад приветствовать вас на корабле. Теперь вы – член нашей команды, и мы несем за вас ответственность. Надеюсь, наша совместная работа принесет вам удовольствие и вы не пожалеете, что выбрали нашу станцию. Пусть будет удача с вами и с нами».

Экран погас, и Эмма счастливо вздохнула. Все сбылось, и, наверное, это и есть счастье.

Она выскочила в пустой холл и чуть ли не впервые за несколько лет позволила себе вприпрыжку пробежаться по учебному коридору. На дверях соседних кабинетов все еще горели таблички с именами Катерины и Ильи – значит, эти двое еще не закончили работу. Пусть заканчивают, пусть и у них все получится. Сегодня такой радостный день, что хочется пожелать удачи даже такой недотепе, как Катька. И что у них с Ильей общего? Неорганизованность и безалаберность, наверное…

3

У автомата с шоколадными батончиками и чипсами топталась худенькая девчонка с нелепыми косичками под черно-белой банданой. Окно автомата исправно выбрасывало один батончик за другим, а проворные руки девчонки ловко кидали их в раззявленное брюхо рюкзака.

Серая курточка с капюшоном и просторными карманами казалась немного коротковатой, но это сейчас так принято – короткие штаны, короткие майки, короткие куртки. Эмма и сама заказала себе пару похожих вещей. Серые бриджи у девчонки спускались ниже колен и заканчивались широкими манжетами, отделанными черными шнурками. Немного потрепанные края огромных карманов по бокам смешно оттопыривались. Штаны уже можно и выбросить, даже если они любимые.

Разве что у девчонки не хватает бонусов на новые. Кто она вообще такая? С другого края Главной площади, что ли? Тамошних детей Эмма плохо знала, они учились в классах на той стороне. А ботинки на девчонке – вообще ужас. Потертые, пыльные…

Стоп! Откуда здесь пыль? Маленькие роботы-уборщики каждый день утром и вечером тихо гудели под ногами, неустанно подбирая даже самый мелкий мусор и самую невидимую пыль.

– Эй! Девчонка! Ты кто такая? Тебе что здесь надо? – закричала Эмма и замахала рукой близстоящему дону.

Около автоматов торчал кудрявый Андрюшка, сосед Эммы. Мальчик подпрыгивал, сжимая в руках пластинку нейтфона. Округлив глаза, он завопил:

– Это дети подземелья! Лови их!

На его призыв откликнулось еще несколько ребят, и вот уже яркая толпа понеслась за темным рюкзаком, подпрыгивающим на спине девчонки.

Ну, теперь справятся и без Эммы, нет никакой необходимости носиться как угорелой по дальним коридорам станции. Малышню вроде Андрея это забавляет, но Эмма уже взрослая. Надо будет на Третьем уровне обсудить проблему сбежавших детей, это непорядок.

Но зато ей полагается еще несколько бонусов за то, что подняла тревогу, не забыть бы напомнить дону свое имя и номер планшета.

Эмма заторопилась. Дон, так и оставшийся стоять на своем месте, – пост рядом с Оранжевой магистралью покидать нельзя, слишком много здесь детей на магнитных досках, – дон заверил, что бонусы непременно будут начислены, а в дальние коридоры уже направлено несколько роботов для поимки сбежавшего ребенка.

К дверям своей каюты Эмма буквально прилетела на крыльях радости. На полученные бонусы можно закатить пир на весь мир. Пригласить друзей Соньки, Катерину и Илью. Вместе посидеть, посмотреть старые фильмы, которые снимали еще на Земле, послушать музыку, поиграть в разные игры. Глупые шутки Лоньки будут как раз кстати. Между прочим, Илюха очень завидовал тому, что перепрограммированный робот Эммы отличался некоторыми особенностями, и все порывался проделать что-то подобное и со своим. Да никак не мог подобраться к машине, боялся, что нянька успеет подать сигнал Моагу.

Соня уже успела уйти на последние в этом учебном году уроки. Последняя семидневка – и шесть семидневок отдыха. Гуляй, сколько хочешь, смотри мультики, играй. Каждый успевающий ученик сможет выгодно реализовать свои бонусы, а у Сони их тоже накопилось достаточно.

Жаль, что Эммы не будет рядом с ней на этих семидневках отдыха.

– Как успехи? Речь капитана прослушала?

– Ты это должен знать? – вопросом на вопрос ответила Эмма, скидывая обувь и кидаясь с разбега на диван в гостиной-столовой.

Дон проворно подобрал разбросанные туфли, с блестящего бока тут же откинулась крышка, выехала щетка. Начищая модные туфельки хозяйки, лон отчитался:

– На обед два салата – королевский и куриный. Есть печенье с шоколадом, засахаренные фрукты и зефир. Вечером заказываем что-нибудь особенное?

– Любимый Сонин торт обязательно, с грецкими орехами и шоколадом. – Эмма повернулась на бок и напомнила: – И вторую туфлю не забудь. И сложи, пожалуйста, не в разные коробки, как прошлый раз, чтобы мне не пришлось искать. И еще знаешь что?

– Не знаю, но догадываюсь, – с присвистом ответил Лонька, медленно ставя начищенную туфлю на покрытый ковровой дорожкой пол.

– Кроссовки мои достань, желтые с оранжевыми полосками. Они слишком далеко в шкафу, мне неохота за ними лезть.

– Без проблем, – тут же отозвался робот и покатил к комнате Эммы.

– Эй, лон, а туфли захватить? Доделай одно дело, после возьмешься за другое. И как Соня будет с тобой управляться без меня? – Эмма вздохнула, поднялась и побрела в ванную.

Илья пришел сразу после обеда. Эмма, открыв дверь, только взглянула ему в лицо и сразу посторонилась, пропуская. Зеленые Илюхины глаза казались чуть ли не черными, а лицо, наоборот, было белым и каким-то злым.

– Что случилось? – тут же спросила Эмма.

Илья прижал палец к губам, торопливо выдал:

– Тихо, пошли на кухню. Я знаю, что твой Лонька надежный, при нем можно говорить.

– Да уж, надежный… Да что случилось-то, не могу понять… Что, планшет свой потерял? Или Закон какой нарушил?

Илья уселся на кухне перед холодильником, почему-то облизал узкие губы, взъерошил короткие светлые волосы.

– Ерунда какая-то, Эмма. Только я прошу тебя, не предавай ты ради этих бонусов. Я тебе, если что, своих могу отсыпать. Ты не расскажешь, Эм?

– Смотря что… Зачем ты пришел, если боишься меня?

Почему-то от Илюхиного недоверия стало неприятно, будто кто-то указал на грязные пятна на одежде. Будто она, Эмма, ходила испачканной и сама не замечала этого. Можно подумать, она такая предательница и все докладывает донам. Да больно надо…

– Я пришел, потому что у тебя лон, и он может помочь. Катька попалась со своими шпаргалками. Она же хитрая, взяла и просто распечатала на бумаге формулы. Приклеила суперклеем к коленкам. Наверное, из-за этих шпаргалок, я не знаю точно. Но из кабинета ее не выпустили, куда-то перевели. Она только успела отправить мне сообщение по нейтфону, что ее уводят и ей страшно. И все, и тишина…

– Да ну, не паникуй. Из-за шпаргалок бумажных никто не станет ее изолировать. Приведут. Почитают лекцию и приведут.

– Эм, вот ты у нас умная, а таких простых вещей не понимаешь. Тебя спрашивал дон на входе в кабинку: выполняешь ли ты правила экзамена?

– Ну спрашивал.

– И что ты ответила?

– Что выполняю. А что тут отвечать?

– Вот и Катя ответила, что выполняет. А сама не выполняла. Мухлевала, понимаешь?

Эмма нахмурилась и тихо сказала:

– Нарушение Закона. Думаешь, будет изоляция? Из-за такой ерунды?

– Я не знаю, говорю тебе, что не знаю. Надо выручать Катьку…

– Да как ты ее выручишь? Да и Катька твоя…

Эмма покачала головой. Хотелось сказать, что на самом деле Катя полная дура, но это тоже будет нарушением Закона. И хоть ни одного нарушения у Эммы еще не было, допускать проколов не хотелось.

– Вот для того, чтобы все узнать, и нужен твой лон, – тихо произнес Илья.