Читать книгу Подземные корабли - Варвара Еналь - Страница 7

1

Деда в клане прозвали Балаболом за слишком длинный язык и привычку вставлять остроумные замечания к месту и не к месту. Он любил длинные выступления на собраниях отцов кланов и обожал, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним.

Но Балабола уважали за храбрость и готовность прийти на помощь. Дед Люка помогал многим – привозил еду, воду, оставался во время рождения детенышей у мьёков. Его большого дракона Зааха многие узнавали еще издалека.

– Вот, летит Балабол на своем Заахе, – говорили люди.

После смерти деда Заах достался его младшему сыну, а когда тот погиб во время схватки с Вурногами – коварные Вурноги любили грабить Инимайтов, – отец торжественно вручил Люку круглый шар с заключенной в нем платой и сказал, что теперь он сможет вывести собственного дракона.

Люк тогда был лохматым мальчишкой с грязными ладонями и босыми ногами, но плату дракона принял из рук отца с достоинством и горячей готовностью. Он был готов владеть собственным драконом.

– Ты отвечаешь за воспитание дракона, – сказал отец. – Дракон – как ребенок, его надо вырастить. Надо вложить душу в эту машину, и тогда она будет служить верой и правдой всей твоей семье. И не будет у тебя надежнее друга, чем твой дракон. Всадник всегда заботится о своем драконе, сын мой.

И Люк заботился. С того самого момента, как из источника Живого металла в Храме выкарабкался маленький сизый дракончик с блестящими синими глазами, они всегда были вместе. Вместе выполняли домашнюю работу, вместе отдыхали и даже спали вместе – крошка Енси сидел у входа в палатку каждую ночь, пока его хозяин отдыхал.

Енси вырос и оказался отличной машиной, послушной, умной, сильной. Он никогда не подводил, и Люк был уверен, что во время боя дракон не дрогнет, не затормозит, не совершит ошибки.

Енси стал частью Люка, а Люк стал частью Енси.

По-другому и не могло быть.

И когда наконец Люк оказался на спине своего любимца, когда получилось вновь вернуть себе свою машину, небо стало ярче, а воздух – пронзительнее и чище. Мир, как и прежде, распахнулся под брюхом дракона привычными лентами рек, ширью океана и зелеными волнами лесов. Все знакомо, все ясно, все достижимо.

Беспокойный и выросший слишком быстро, Енси поначалу и не понял, что от него требуется. Всадник его возмутил, поэтому железная скотина сделала несколько резких оборотов, желая скинуть Люка. Крылья его, бешено блестя в слабом свете взошедшего Буймиша, оглушали резкими хлопками, темная спина выгибалась, хвост нервно молотил воздух.

Енси не желал возить Всадника, но ведь он все равно оставался драконом Люка.

И Люк забрался в его программы. Конечно, множество иероглифов и диковинных знаков были совершенно чужими и непонятными, но переключить на голосовое управление – это легко. Нажать на угловой знак, выбрать зеленый ряд иероглифов, нажать на третий и наконец ткнуть в зеленую полоску, которая появилась посередине экрана.

Готово.

– Теперь ты летишь прямо и ровно, а после поворачиваешь! – сердито приказал Люк, как только экран погас.

Он положил ладонь на горячую сизую чешую и настойчиво хлопнул, понуждая дракона к нужным действиям.

Наглый Енси замотал башкой, коротко рыкнул и перестал выкидывать дикие кульбиты, желая сбросить нежданного Всадника. Полет машины выровнялся, но направление осталось прежним. Енси решительно и быстро удалялся в противоположную сторону от океана и от маленького островка. От семьи и от Мэй.

Люк хлопал дракона по шее, открывал и закрывал экран – никаких результатов. Он не управлял собственным драконом! Совершенно не управлял.

Дурацкая железная машина! И куда он теперь несет своего Всадника? Что за идеи появились в железной башке?

Земля внизу – темная, мрачная и нелюдимая – пролегала знакомой картой. Миновали Третий и Четвертый Города – их яркие желтые огни маячками подсказывали направление полета. Пронеслись стрелой над холмом, где обитала Мара, и дракон замедлился, теряя остатки заряда. Началась медленная и осторожная посадка.

Люку еще не доводилось бывать в этих местах, да его и не интересовали каменистые пустоши на северо-востоке, по которым тянулась одинокая горная гряда с рыхлыми склонами и россыпью острых каменных осколков. Енси опустился как раз у одного из склонов, его лапы резко и неприятно заскрежетали по камням, крылья хлопнули и распростерлись по земле. Голова склонилась вниз, и он замер, закончив полет.

– Ну и что? – разъярился Люк. – Куда ты меня привез, железная скотина? Вот же бестолковая, упрямая тварь, Хамур тебя задуй! Чтоб тебе треснуть, зараза такая…

Енси не реагировал на ругательства, он вдруг стал спокоен, неподвижен и равнодушен.

Люк какое-то время посидел в седле, размышляя: а не удерет ли дракон, если он отважится слезть? Огоньки на луке седла потухли, значит, заряда в драконе не осталось. Но если вдруг…

Если вдруг Енси улетит, едва Люк окажется на земле, то тогда будет все очень плохо. Пешком из этих диких и пустынных мест добираться придется несколько дней. Есть, конечно, меч, можно будет раздобыть еды, ведь ящеры водятся везде. Но тем не менее в условиях войны путешествие мимо Городов обернется опасным, долгим и выматывающим приключением.

Люк поднял голову и всмотрелся в сияющий над головой Буймиш. Небо оставалось чистым и спокойным. Тучи медленно растягивались в рваное покрывало, ветер трепал их края и заставлял плыть к горизонту, туда, куда укатилось Светило. Ни драконов, ни пангусов, ни больших и опасных Гадин – никого на бескрайнем небе Люк не видел.

Почему бы этому умному и наглому Тхану не прилететь за Люком? Куда он делся? Испугался еще одной драконьей атаки?

Видимо, да. Люк видел, как махали крыльями новехонькие черные драконы – подкрепление, которое вызвала Мара. Конечно, Тхан принял верное решение и скрылся. Но, может быть, этим утром Мэй верхом на Тхане попробует найти Люка? Наверняка попробует, Мэй не успокоится.

Енси между тем не шевелился. И тогда Люк решил спрыгнуть на землю.

Ему хотелось отлить, хотелось размять ноги и ощутить под подошвами неподвижную, крепкую землю. Болели разодранные ладони, ныло незажившее как следует колено, трещала голова, и вообще Люк с удовольствием бы помылся и улегся спать у костра, на теплой шкуре, где-нибудь в пустыне, около своей палатки. Удобное место для отдыха – вот чего хотел бы сейчас Люк.

Но палатки сожгли. Енси переродился и стал совсем чужим и неуправляемым. Отцы клана наслушались пророка и посходили с ума, и вообще начался новый виток войны. Ничего хорошего ждать не приходилось.

Люк обошел Енси и остановился перед драконьей мордой. Глаза машины оказались закрыты, пасть плотно сомкнута, лапы вытянуты. Дракон отдыхал, если можно было так сказать, после дневных трудов.

– Болван! – сердито сказал Люк и пнул морду Енси.

Тот не отреагировал, даже ресницы не дрогнули.

– Ладно. Посмотрим, кто кого.

Люк прошелся, осматривая местность. Собственно, смотреть было не на что. Камни, поросшая редкой и низкой травой земля, скалы и высокое небо. Ни речки, ни водопада, ни ручейка поблизости не нашлось, земля вокруг казалась сухой, скупой и каменистой.

Люк попытался определить, водится ли тут хоть какая-то живность, но все оказалось напрасным. Он никого не встретил и не увидел ничего, кроме круглых маленьких дырочек в земле – норок членогов.

Некоторые виды членогов считались опасными, их ядовитый укус мог привести к смерти, поэтому Люк забрался на дракона и решил заночевать на нем. Неизвестно, что может обитать в этой темной и огромной пустоши.

Опасения Люка оказались верными. Едва он сомкнул глаза и погрузился в тревожный сон, как темноту разорвало рычание. Сначала звуки, раздавшиеся сбоку от Енси, напомнили урчание в животе голодного злого мьёка. Люк встрепенулся, сонно прищурился и всмотрелся в темноту.

Рычание повторилось, но теперь звучало громче, нахальнее и увереннее. Как будто в чьей-то большой грубой глотке клокотала накопившаяся желчь. Такие звуки могло издавать только живое существо, не робот – в этом не было сомнений.

Люк с трудом разлепил глаза, поднял горевшую от странной лихорадки голову и нащупал на поясе рукоять меча. Животное, судя по голосу, не маленькое. Но и не громадный ящер: те не рычат, а щелкают и ревут, их звуки немного другие. Животное, которое нарушило ночную тишину, не принадлежит к семейству хвостато-чешуйчатых.

Холодная рукоять приятно легла в ладонь и придала уверенности. Рычание снова повторилось, но теперь звучало по-другому: тише и напористее. Если зверь рычит, значит, он предупреждает, а не охотится. Во время охоты зверюга вряд ли стала бы заявлять о себе. Подкралась бы тихо и незаметно и атаковала.

Люк нахмурился, представляя внезапную атаку хищника, включил меч, и засиявший клинок разогнал фиолетовую темень в паре шагов от черного бока дракона. Из темноты выступили острые грани камней, редкие жалкие стебли трав, и вдруг за каменным развалом вспыхнули желтые глаза. Рычание повторилось, и теперь не приходилось сомневаться, что глаза принадлежали тому, кто рычал.

Судя по всему, животное было небольшим, и Люк с облегчением откинулся на седло и погасил меч. Потер раненую руку, стараясь хоть немного унять боль, и тяжело сглотнул. Пить и есть хотелось неимоверно, но больше всего пить.

Зверя не стоило опасаться, он не рискнет приблизиться к дракону из Живого металла. Все звери боятся Живого металла.

Видимо, здешний желтоглазый был исключением. Огоньки его наглых немигающих глаз приближались, и совсем скоро Люку пришлось снова достать меч, чтобы увидеть, как гибкая темная фигура крадется по земле. Голова опущена, уши прижаты, клыки обнажены. Морда вытянутая, уши большие и круглые. Шесть лап, причем задние говорят о том, что зверь умеет хорошо прыгать. Цвет шкуры не ясен в темноте, но можно было рассмотреть черные полосы, расходящиеся под углом на груди, и несколько черных полос, спускающихся от глаз к носу.

Что этой животинке надо?

А тварь все рычала и рычала, и вдруг среди низких горловых звуков Люк уловил что-то еще. Еле слышные, очень тихие и мягкие звуки, похожие на мяв детенышей. У животного где-то здесь нора, и Люк верхом на драконе загораживает проход?

Ну, извини, зверюга. Убрать Енси сейчас невозможно, потому что железный паршивец закрыл глаза и сделал вид, что полностью отключился. А может, и действительно отключился, впал в режим полной экономии энергии.

Люк вздохнул, устроился поудобнее и принялся наблюдать за животным. Полосатый хищник между тем продолжал скалить зубы и прижимать уши к голове. И надвигаться на Люка. Но когда до дракона осталось несколько обычных человеческих шагов, зверь резко прыгнул вперед, перескочил через хвост Енси и скрылся в каменном развале.

Наступила тишина.

Вот и все. Мамка вернулась в нору и теперь утешает детенышей.

Но если тут есть животные, значит, где-то должна быть вода!

Люк соскочил с дракона и припал к земле, высматривая следы.

Его подозрения оказались верны, вода была. Маленькая речушка текла в пещере, узкий вход в которую Люк едва рассмотрел среди нагромождения камней. Если бы не следы хищницы, он бы ни за что не отыскал ценную прохладную воду, смывающую грязь, пот и усталость и утоляющую жажду!

Хвала Настоящей Матери, у него теперь есть вода!

Люк пил долго, пытаясь загасить горевший внутри огонь, после умылся и вернулся к своей машине. Он не прихватил с собой никакой емкости для воды, никаких кожаных мешочков с узким металлическим горлышком. Запаса ему не сделать, и это плохо. Утром он снова вернется к речке и снова напьется – и это все, что можно сделать.

Оставалась надежда, что Енси, включившись утром, опомнится и начнет выполнять заданные программы. Подчинится голосу хозяина и вернет его, Люка, на остров. Полная перезагрузка рано утром – вот что нужно было Енси.

Но если этого не произойдет и дракон понесется вперед, в неизведанные земли – что делать?

Люк устроился в седле и закрыл глаза. Он подумал о Мэй, вспомнил ее удивительные глаза, сиявшие мягким, нежным светом. Вспомнил ее светлые кудри, ее уверенность, что людей убивать нельзя.

Вздохнул, подложил под голову руки. Сейчас, когда он лежал под огромным черным небом, наполненным слабым сиянием Буймиша, мысли становились четкими, простыми и ясными. Как быстрые репы, врезающиеся в мишень.

Мэй помогала Люку оставаться человеком, сдерживала жуткую, темную ярость и жестокость, которая жила у него внутри. Она словно бы стала его сердцем, настоящим сердцем, которым человек и отличается от робота. Она не позволяла ожесточиться и убивать без разбора. И потому только около этой светловолосой девочки Люк чувствовал, что может остаться самим собой, что война не поглотит его полностью и не разрушит его личность.

Мэй была мощным противовесом Енси, потому что дракон всегда олицетворял собой безжалостность. Драконы подчинялись Всадникам, были частью семьи и оберегали своих хозяев. Но к врагам драконы не имели сострадания. К врагам драконы были безжалостны. Они уничтожали их всех, сжигали в пламени справедливой ярости. Неудержимой ярости.

И только Мэй могла остановить Люка и его дракона.

Поэтому, лежа на спине Енси, Люк отчетливо понимал, что если Енси не подчинится, то следует его оставить и возвращаться к своим.

Но разве он сможет добровольно покинуть своего дракона?

2

Наверное, сейчас все ужинают на острове, думал Люк. У костра, на удобных шкурах. Близнецы выхватывают друг у друга лепешки и спорят, кому достался больший кусок. Мэй, убрав за уши непокорные пряди, ест аккуратно, беря пищу двумя пальчиками. Руки вытирает об траву и остается всегда чистой и милой. Воспитанная Городская девочка с удивительными глазами.

Заботливая мать неустанно хлопочет по хозяйству, склоняется над миской с лепешками, помогает младшим девочкам, и им около матери спокойно и надежно. Тут же рядом сидит Гайнош и рассказывает о том, как попал в плен. Вечерние разговоры у костра – такие обычные, интересные и любимые.

Мэй, скорее всего, думает о Люке. Гадает, куда он мог пропасть.

А может, Тхан уже летит под круглым Буймишем в поисках Люка, и Мэй, вцепившись в луку седла, выискивает его? Высматривает на темной, погруженной в тревожный сон земле?

Люк вздохнул и завозился.

Догадаются ли они, что лететь надо далеко и долго? Найдут ли его? Или их полет окажется безрезультатным? Может, действительно надо возвращаться? Енси теперь изменился, стал другим. Это уже не та родная и знакомая до самой крохотной чешуйки машина. Это робот, и Люк вполне может раздобыть себе новую плату в том же Храме Живого металла. Мэй ведь рассказывала, что есть подземный проход, о котором не знают Всадники. Тхан довезет их до этого прохода, и новая драконья плата будет у них в руках.

К тому же есть еще Облак, он обещает быть отличным драконом.

Наверное, так и следует сделать, думал Люк, засыпая.

Ему приснился жаркий бой. Горячее сражение на драконах, и отец снова летал на Хмусе, а под Люком был Енси. В воздухе свистели стрелы, кричали пангусы и хлопали драконьи крылья. Полыхали огненные вспышки, и Люк четко ощущал запах гари. А внизу простирался Бен-А-Эльси, но не развалины лежали на зеленых холмах, а устремлялись в небо белые высокие башни с невероятно тонкими шпилями, блестящими в свете Светила. Два белых широких моста, перекрещиваясь друг с другом, представляли собой две дороги, соединяющие четыре части города. На самом перекрестке возвышалась башня с широкой посадочной площадкой на крыше, и Люк видел, как взлетают с площадки маленькие роботы, похожие на узкие блестящие стрелки.

Стрелки-роботы поддерживали драконов, и по-другому быть не могло, ведь драконы тоже роботы.

Люк не мог вспомнить, по какой причине завязался бой, и ему это было безразлично. Он стрелял в ополченцев на пангусах, попадал в них, и те летели вниз, совершенно мертвые. Люк убивал, одерживал победу, и битва близилась к концу, как вдруг один из ополченцев выстрелил и сразил отца.

Во сне Люк почему-то очень отчетливо понимал, что смерть отца повторяется, что он уже видел этот момент. И тем не менее отчаяние и ужас захватили его точно так же, как в первый раз. А после пришла злость и желание убивать.

«Огонь, Енси!» – закричал он и направил дракона на пангусов.

Он желал жечь и убивать, и больше никаких мыслей в голове не было.

Проснулся Люк утром, почувствовав движение дракона. Холодный воздух заставил поежиться и прижаться покрепче к теплому драконьему боку. Машина расправляла крылья и поднимала голову навстречу Светилу. Теплые лучи скользили по гладкой чешуе, щедро питая ее энергией. Дракон готовился к полету.

Люк приник к сизой драконьей шее и позволил машине нести себя туда, куда хотел Енси. В голове все еще вспыхивали картинки сна, и ощущение недавнего боя не покидало, заставляя то и дело дотрагиваться до меча.

Видимо, битвы им не миновать, и не зря Люку приснился такой странный сон.

О светловолосой девушке Мэй Люк уже не вспоминал.

3

Енси твердо знал, куда ему надо лететь, он не сомневался ни секунды. Поднявшись над высокими и острыми горными отрогами, ведущими на юг, дракон перемахнул их и двинулся на северо-восток, туда, откуда обычно появлялся круг лый Буймиш. Люк отлично помнил, что Деревья-Гиганты находились на севере, но лететь к ним надо было в другом направлении.

В тех местах, куда стремился Енси, Гигантам было бы очень неудобно передвигаться – вместо земли внизу пролегала скала. Она выступала из-под тонкого слоя почвы, как кости выступают из-под высохшей кожи мертвого ящера. Потому Люк все чаще стал замечать странные старые строения, сохранившиеся так хорошо, что даже диковинные потемневшие скульптуры, украшавшие сумрачные длинные галереи верхних этажей, нисколько не пострадали от времени. Странные фигуры, похожие на людей, головы которых казались слишком большими, а конечности слишком длинными, возвышались на каждом углу каждой башни. Они внимательно пялились вдаль мертвыми, ничего не видящими глазами, и мимо одной скульптуры Енси пролетел настолько близко, что Люку удалось как следует рассмотреть каменную фигуру.

Это оказалось очень точное и детальное изображение робота, потому и голова казалась неестественно круглой и большой. Неподвижные каменные глаза таращились вдаль, а вытянутые вдоль тела руки заканчивались тоненькими, невероятно длинными пальцами. Длиннопалый робот, о назначении которого оставалось только догадываться. Интересно, зачем древние люди делали роботов из камня? Какой от этого прок?

Конечно, старые здания с загадочными скульптурами смотрелись красиво, эдакая искусная диковинка. Но пользы от этого не было, и Люку древнее зодчество показалось бессмысленной тратой сил и времени.

Енси между тем все увеличивал скорость, и совсем скоро за горными отрогами и старыми городами показалась вода. Много воды, и Люк, рассматривая огромное русло, так и не мог понять, что под ним: то ли озеро, то ли большая река.

Прямо к воде спускался широченный каменный причал, от которого вело множество каменных дорог, выложенных гладкими бледно-синими плитами, сохранившими свою шестигранную форму. Синие каменные дороги приводили к воротам, таким огромным, что сквозь них можно было просунуть дом в несколько этажей. Или даже два дома.

Выполненные из синего камня, украшенные диковинными вставками из сверкающего Живого металла, ворота возвышались над дорогой, и около них не имелось даже намека на стену. Ни остатков фундамента, ни каменного крошева, и Люк снова удивился. Какой смысл делать ворота, если их преспокойно можно обойти?

Распахнутые створки нисколько не помешали полету: Енси пролетел между ними, не складывая крыльев и не замедляясь.

Мир вокруг дрогнул и изменился. Люк вместо поросших лесом холмов увидел узкие светлые башенки, сверкающие огнями, длинные арки, соединяющие башенки друг с другом, и огромную посадочную площадку, на которой размещалось несколько дюжин драконов.

К этой-то площадке и устремился Енси.