Читать книгу Хранитель сердца моего - Варя Светлая - Страница 3

Следующие дни прошли как в туманном сне. Я спала, я ела то, что мне приносили. Часами смотрела в окно на меняющееся небо. Пела вслух песни, чтобы как-то успокоить нервы и делала легкую гимнастику, чтобы унять бессильную злость.

Больше с допросами никто не приходил. Я даже жалела об этом. Какое-никакое разнообразие в этом унылом месте. Когда песни и физические упражнения не помогали, я начинала молотить кулаками по двери и кричать, чтобы меня выпустили. Требовала, чтобы мне дали ответы на мои вопросы и кричала еще что-то про свои права… Меня всегда игнорировали. Никто не подходил к двери, даже если я выкрикивала проклятия и оскорбления.

Я была грязная, полуголодная и злая. Я мечтала о горячей ванне и сытном ужине. О своей теплой постели. Но больше всего о свободе.

Однажды, когда я в очередной раз молотила по двери, она неожиданно распахнулась, и в комнату вошел Моран.

Я не ожидала увидеть его. На этот раз он был одет во все черное, что придавало ему большей мрачности. Выражение лица было спокойным и непроницаемым. Он казался непоколебимым как скала.

Моран беглым взглядом окинул мою камеру и нахмурился. Сделав два шага к узкому окну, он что-то беззвучно произнес и начертил в воздухе какой-то знак.

В окно влетел огромный ворон и сел мужчине на плечо. Моран что-то шепнул ему. Ворон раздраженно каркнул и вылетел.

Все это время я зачарованно наблюдала за ним.

– Мне жаль, что тебе пришлось провести некоторое время здесь, – с выдохом сказал Моран, сел на табурет и вперился в меня ледяным, завораживающим взглядом.

Я тоже робко села на край кровати.

– Спасибо, конечно, за сочувствие, – сказала я с сарказмом, – но мне бы хотелось знать, за что я здесь. Почему меня держат как преступницу? Где я? Что это за место? Меня убьют?

Все это я выпалила на одном дыхании. Последний вопрос волновал меня больше всего. Моран сверкнул глазами.

– Нет, пока ты здесь, тебя не убьют, – медленно произнес Моран, – ты находишься в Цитадели света. Это главный оплот магии и мудрости. А также самая надёжная тюрьма. Цитадель света расположена на территории королевства Эбергард, но не принадлежит ему. Короля Торланна и его советника Пролана ты уже видела. Король и его советник считают, что ты представляешь опасность. Это одна из причин, почему ты здесь.

– Какую опасность я могу представлять? – воскликнула я, – я из другого мира и хочу только одного – вернуться домой! Могли бы и гостеприимство проявить, а не обращаться со мной, как с преступницей. В этой камере только крыс не хватает для полноты картины!

Моран внимательно, изучающе смотрел на меня. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Равнодушный и холодный. Отчего-то это еще сильнее разозлило меня. От досады я сдула выбившуюся на глаза прядь.

– Видишь ли, – сказал он спокойно, – все не так просто. Преступница ты или нет, еще предстоит выяснить. У тебя нет метки, и ты утверждаешь, что прибыла из другого мира. Этого достаточно, чтобы некоторые при дворе короля Торланна считали тебя опасной.

– Что за метка? – спросила я, – что это такое?

– Метка дается каждому с рождения. Невидимая обычному взору, она показывает, где человек родился, какими способностями обладает, есть ли у него искра и так далее. Метку практически невозможно удалить, а те немногие, кому удавалось сделать это, были отъявленными мерзавцами и преступниками. Честному человеку нет нужды удалять метку.

Я нахмурилась.

– Ну и что с того? Я и не удаляла ее. У меня нет метки, потому что я родилась в другом мире, это же очевидно. Почему бы вам просто не отправить меня назад, с помощью вашей магии? – сказала я.

Сердце мое отчего-то бешено билось, и стоило больших трудов скрыть свое волнение.

Моран откинулся назад и оперся спиной о стену.

– Если ты действительно из другого мира, то возникает еще больше вопросов. Как ты попала сюда? – сказал он, – искры, то есть магических способностей, у тебя нет и в зачатке, я это понял еще во дворце короля. А для того, чтобы пересечь границу миров и остаться при этом в живых, надо иметь колоссальные силы. Но у тебя их нет, значит, кто-то помог тебе. Мы хотим выяснить правду. Или ты удалила метку или кто-то привел тебя. Кто?

Он испытующе посмотрел на меня.

– Я не знаю, я уже говорила об этом! Я ничего не помню!

Моран встал и прошелся по камере, подошел к окну. Раздался тихий шелест, и в окно влетел ворон, в клюве он держал крохотный сверток. Моран взял сверток из клюва, бегло прочитал и убрал в складки плаща. Он почесал ворона по голове, а птица, издав странный утробный звук, села ему на плечо и посмотрела на меня. Глаза ворона ярко сияли синим пламенем.

Мужчина и ворон уставились на меня. Их взгляды были в чем-то похожи: внимательные, холодные и завораживающие.

– Скажи мне, что ты помнишь? – произнес Моран.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох-выдох. Меня тревожил этот человек, и его ворон тоже. Чувствовала себя глупо.

– Помню, – тихо сказала я, не открывая глаз, – что была дома, у себя на кухне. Я завтракала… А дальше мои воспоминания обрываются, словно… словно их вырезали из моей памяти. Через мгновение я уже оказалась в том лесу. Такое ощущение, что я уснула дома, а проснулась уже здесь, в вашем мире.

Хотела бы я вспомнить, как оказалась в этом мире. Казалось, что именно в этом кроются все ответы, в том числе и тот, как спастись.

Но увы.

– Ты кричала, так? – голос Морана был на удивление успокаивающим.

Мои веки дрогнули, но глаза я так и не открыла.

– Да, – сказала я чуть тише, – кричала, что я в другом мире.

– Откуда ты знала это? Как поняла? – его интонация стала чуть настойчивее.

Я распахнула веки. Моран неподвижно сидел и внимательно смотрел на меня. Изучал.

– Не знаю, я просто была уверена, вот и все. Да и к тому же рядом летали существа, которых в моем мире просто быть не может. Все здесь выглядит иначе. Это чувствуется.

Моран снова сел на табурет. Его ворон пронзительно смотрел на меня. Не у каждого человека такой осмысленный взгляд, как у этой птицы.

– Твой мир сильно отличается от нашего?

– Да.

– Какая магия там преобладает? – Моран скрестил пальцы рук. Пальцы у него были длинные, и я на несколько секунд зависла, глядя на его ладони. Черт знает что творилось со мной в присутствии этого человека. Он меня и успокаивал, и волновал одновременно.

«Наверное, так влияет его магия на меня», – подумала я, а вслух сказала:

– В нашем мире нет магии. Вообще. Есть наука, технический прогресс и ни капли волшебства.

Моран хмыкнул и некоторое время молчал. У меня было к нему много вопросов, но отчего-то я робела и тоже хранила молчание.

– Твоя семья, наверное, очень волнуется, – неожиданно произнес он, – кто ждет тебя дома?

– Никто. У меня нет семьи, – сухо ответила я и отвернулась к окну. Разговаривать об этом не хотелось. Жаль, что нельзя превратиться в птицу и улететь куда-нибудь.

Моран нахмурился и задумчиво потер подбородок.

«Он слишком много хмурится», – пронеслось в моей голове, и я удивилась этой мысли. Внезапно стало интересно, какая у него улыбка.

– Мне очень жаль.

Я удивленно заморгала.

– Спасибо, – сказала я и слабо улыбнулась, – хоть кто-то сказал мне доброе слово в этом мире. Как долго меня будут держать здесь?

– До тех пор, пока мы не выясним все обстоятельства, до тех пор, пока не узнаем истину, – медленно произнес Моран, задумчиво стуча по столу пальцами, – пока это все, что я могу сказать тебе.

Я хотела спросить, про то, что будет потом, когда все выяснится, но внезапно произнесла совсем другое:

– Кто такой хранитель? Кажется, он главный и его все боятся.

Глаза Морана сверкнули веселой искоркой, но он ответил тем же серьезным тоном:

– Его боятся далеко не все. Хранитель – тот, кто охраняет и возглавляет Цитадель света и все, что она собой олицетворяет. Хранитель отмечен светом высших. С помощью магической силы и знаний он защищает мир от хаоса и тьмы. И этот человек – я.

Я застыла. В груди что-то замерло и, с громким ударом сердца, перевернулось. Моя интуиция затрепетала подобно птице в клетке. В глазах потемнело. И где-то на задворках сознания чей-то голос произнес: «Опасайся его. Опасайся хранителя».

Я встряхнула головой, желая отогнать эти странные мысли. Видимо, сказывалось пребывание взаперти.

– О, – неуверенно произнесла я, – так, значит, это тебя я должна благодарить за столь гостеприимный прием.

Я обвела красноречивым взглядом тесную камеру и почувствовала на себе пристальный взгляд Морана. В его ледяных глазах угадывалось что-то вроде любопытства. Так смотрят орнитологи на птиц. Или натуралисты на бабочек.

Он изучает меня, поняла я, и мне стало не по себе.

Неожиданно Моран приблизился ко мне настолько близко, что я почувствовала его дыхание. Он внимательно смотрел мне в глаза и слегка нахмурился.

– Странно, – задумчиво произнес он, – в первую встречу мне показалось, что у тебя серые глаза. Но сейчас они темно-зеленые…

Меня накрыла очередная волна предчувствия. Дурного предчувствия. Перехватило дыхание.

– Не показалось, – тихо ответила я, – это у меня с рождения. Глаза меняют цвет в зависимости от настроения или освещения. Бабушка шутила, что у меня глаза-хамелеоны.

Вспомнив бабулю, я загрустила. Именно ее чаще всего не хватало. А сейчас особенно.

Моран шумно выдохнул и отошел от меня.

– В моем мире это верный признак искры, – произнес он, – и все же никаких магических сил в тебе нет. Это странно.

Он переглянулся с вороном. Я вообще очень сомневалась, что этот ворон – просто птица. Он выглядел мудрым и немного пугающим.

Я пожала плечами. Жаль, что у меня нет этой пресловутой искры. Было бы легче, наверное, сбежать.

– Но я не из вашего мира, – с нажимом сказала я. – Может, для вашего мира это странно, а для моего – норма. Просто физиологическая особенность и не более.

– Слишком много странностей, – задумчиво произнес Моран и посмотрел на ворона. Тот едва заметно кивнул, – да. Пора.

Последние слова были сказаны ворону. Моран развернулся и подошел к двери, которая все это время была распахнутой.

– Ты права, – сказал он, обернувшись, – мы не проявили к тебе должного гостеприимства. Пора это исправить.

Он уже было отвернулся, но я громко окликнула его.

– Моран! А ты можешь вернуть меня домой, в мой мир?

Я с надеждой смотрела на его широкую спину.

– Нет.

Он развернулся и вышел за дверь, оставив ее широко открытой.

Не успел выйти Моран, как в камеру ворвался Галвин, довольный как кот, объевшийся сметаны.

– Лиза, – воскликнул он и указал рукой на выход, – идем! Мне велено отвести тебя в другие покои.

Он перешел на сбивчивый шепот.

– Ох, что сейчас творится в Цитадели! Хранитель только вернулся из заграничной поездки и страшно зол. Представляешь, оказывается, его прислужники неверно поняли и заперли тебя здесь, в этой жуткой камере. А должны были поселить в другом месте. Там тебе понравится больше, – он широко улыбнулся, – а еще он узнал, что я проник к тебе. Разумеется, узнал, он же хранитель! И отправил именно меня проводить тебя в комнату. А я так боялся, что меня накажут за это. Так, иди за мной и ничего не бойся!

Я слушала его рассказ с улыбкой. Такой милый юноша. И принес мне первую хорошую новость. Гляди, все скоро и наладится.

Мы долго петляли по бесконечным коридорам, проходили через десятки дверей. И, наконец, вышли в просторный светлый зал, в каждой стене которого было по две двери. Галвин объяснил, что во многих залах испокон веков именно восемь дверей, либо восемь окон. А крепостные стены, как и камень, из которого сложены башенки и дворец, пропитаны магией.

«Восемь – сакральное число», – многозначительно сказал он, проведя меня через одну из дверей.

Масштабы Цитадели поражали воображение. Это был не просто пресловутый замок с хозяйственными постройками, нет! Больше Цитадель напоминала небольшой такой городок.

Пока мы шли, Галвин вполголоса рассказал, что Цитадель света была построена в далекие времена, еще до того, как образовались многие нынешние королевства. Она стала средоточием магии и мудрости. А также защитой от хаоса, пришествие которого предсказывали многие пророки.

– Первый Хранитель Цитадели, – говорил он, – был выбран на собрании магов и королей десяти государств. Им стал глубокий старец, мудрый и обладавший сильной искрой высших. Сейчас мы это называем просто магией. Он исполнял предначертанное еще долгие годы, пока…А, вот мы и пришли!

Галвин распахнул передо мной дверь и провел в комнату. Она была определенно лучше той камеры, в которой меня держали. Никакой соломы на полу. Высокие арочные окна, увитые растениями. Стены и пол каменные, не грязно-коричневые, а гладкие и светло-серые. Широкая кровать, массивный стол и стул с изящными подлокотниками. Вместо огарка свечи – лампы в изогнутых подставках. И завершали всю эту дивную обстановку узкий шкаф да овальное зеркало. Зеркало! Я боялась даже мельком взглянуть в него – столько времени без ванны и расчески.

Галвин словно прочел мои мысли и произнес, подведя к еще одной двери:

– Это тебе должно понравиться, – он распахнул дверь и пропустил меня внутрь.

Это была ванная комната! Но вовсе не такая, к какой я привыкла в своем мире. В центре размещалась круглая купель, покрытая мрамором и разноцветными камнями. Из кранов била вода. На металлических крючках – хлопковые полотна. На низеньком столике – стеклянные флакончики и бутыльки.

– Чудеса-а-а-а…– восторженно произнесла я и повернулась к Галвину, – а с чего вдруг такая честь мне?

– А почему нет? – ответил он, – да, кстати! Тебе следует переодеться. Женщины в нашем мире не носят мужскую одежду. Это считается верхом неприличия. Я, конечно, ничего против не имею, но многие в Цитадели возмущены твоим видом. В шкафу ты найдешь все необходимое, – он улыбнулся самой обаятельной улыбкой, – я тебя оставлю. Думаю, тебе не терпится принять ванну, – он понизил голос до шепота и весело добавил, – да и не помешало бы!

Ванну я принимала, пожалуй, несколько часов.

После мытья я обнаружила в шкафу одежду, неброскую и простую. Примерила светло-серое платье из незнакомой мне ткани, тонкой, но при этом плотной. Оно было с длинными рукавами, глухим воротом и струящейся юбкой.

К вечеру мне принесли ужин, на этот раз разнообразнее и сытнее. Дверь теперь никто не запирал. Я приступила к еде, когда вошел Галвин и попросил присоединиться к трапезе. Конечно же, я согласилась. Пока он был единственным, кто относился ко мне как к нормальному человеку.

Некоторое время мы ели молча.

– Галвин, – сказала я с улыбкой, – расскажи про ваш мир. Все-таки я совсем ничего не знаю про место, куда попала. Это будет справедливо, правда? Расскажи про ваше королевство, про короля. Про хранителя…

На последних словах я отчего-то глупо покраснела.

Галвин кивнул, сделал глубокий глоток воды и произнес:

– Наше королевство называется Эбергард. Как гласит легенда, Эбергард был основан тремя братьями, которые пришли сюда из далеких земель, что за Чистыми горами. Один из братьев был великим магом, второй – сильным воином, а третий – мудрецом. Магия, сила и мудрость – вот три основы, на которых держится наше государство. Наш нынешний король, Торланн, происходит от самих основателей королевства. Как и его предки, он мудр и силен, магия же теперь доступна не каждому. Я читал, что давным-давно почти все люди обладали магией, даром высших. Но со временем этот дар стал вырождаться, – он замолчал и задумчиво взглянул в окно, – но что-то я отвлекся… Эбергард – одно из десяти древних государств, которое принимало участие в первом собрании при выборе Хранителя Цитадели. И хотя Цитадель света и находится на территории Эбергард, она не принадлежит ни ему, ни какому другому королевству. Здесь действуют свои законы. Короли и вожди часто советуются с Хранителем, он принимает участие во многих важных делах мира и оберегает людей от приспешников хаоса и тьмы. Сохранение мира – одна из его обязанностей.

– Складывается впечатление, что Хранитель всесилен, – пробормотала я.

– Нет, Хранитель не всесилен, – ответил Галвин, – но в Хранители всегда выбирают того, чья искра сильна и ослепительна. Всю свою жизнь Хранитель посвящает Цитадели света, служению миру и борьбе со злом. Каждый из хранителей привносил что-то новое, открывал новые законы магии и пополнял библиотеку. Моран увеличил библиотеку уже на треть. Ему легко удается находить древние книги по всему миру. Он сам много пишет и читает, – он улыбнулся, – иногда мне кажется, что он никогда не спит.

Галвин говорил с искренним восхищением.

– Ты говорил, что являешься его учеником, – сказала я, – значит, что ты тоже когда-нибудь станешь Хранителем?

– Это значит лишь то, что моя искра достаточно яркая, чтобы меня мог обучать сам Хранитель. Во мне много магической силы, так говорят, по крайней мере. Но я ее пока слабо ощущаю и не всегда могу ею управлять. Конечно, есть вероятность, что когда-нибудь я мог бы стать следующим Хранителем. Но я не уверен, что хочу этого. И никогда не хотел.

– Почему?

– Это тяжкое бремя, – вздохнул он, – жизнь того, чье имя было названо как имя нового Хранителя, навсегда меняется. Отныне он должен служить всему миру и блюсти законы Цитадели, света и магического мира. Он навсегда покидает родной дом и не может завести семью. Цитадель становится его спутницей жизни, а накопленные знания и деяния – детьми. Тот, кто становится Хранителем, дает много клятв и обетов, один из которых – не иметь семьи и никогда не связывать себя любовными узами.

– О… – неопределенно протянула я, и на миг меня коснулась неясная тоска. Но только на миг.

Наш разговор прервал ворон, который принес какое-то послание Галвину. Он тут же ушел.

Я же легла спать и впервые за долгое время выспалась.