Читать книгу Квинтэссенция - Василика Фаленто - Страница 6
5
ОглавлениеПолучив от жизни очередную оплеуху, Джек пребывал в подавленном состоянии. Он не понимал, что происходит. «Видимо, действительно старость подкрадывается, – думал он. – Ну, ничего! Брошу курить, завяжу со спиртным, займусь спортом».
Как только он подумал о спорте, тут же вспомнилась вчерашняя велопробежка. Джек скорчил недовольную физиономию.
Вечером, покачиваясь в кресле-качалке у камина, он смотрел на красно-синие языки пламени. Вид горящих потрескивающих дров успокаивал его.
Неожиданно, громкие звуки битой посуды на кухне нарушили покой. Что-то упало и разбилось. Дома у Джека в столь поздний час никого не было, гостей он не ждал.
Он прошёл на кухню. Тишина. На полу – осколки разбитой чашки. Как она упала, непонятно. Джек пошёл в уборную за веником и совком. По дороге померещилось чьё-то присутствие, будто кто-то дышит ему в спину. Оглянулся – никого. Собрав мусор, решил выпить горячего чаю с мёдом, который, по мнению мамы, успокаивающе действовал на его психику. Отхлебнув глоток ароматного чая, хозяин дома расположился на кухонном диване и погрузился в грустные мысли.
Недолго Джек пребывал в гордом одиночестве. Громкий голос нарушил тишину и покой в его доме:
– Забыл предупредить…
Это была говорящая микроволновая печь, дверца которой превратилась в большой рот. Этот огромный рот и начал беседу. Непривыкший к незваным гостям и подобному зрелищу Джек был сильно удивлен и на какое-то время потерял дар речи. Микроволновка же в свою очередь дружелюбно улыбнулась:
– Так вот, пока ты слушаешь и не перебиваешь, я тебе вот что скажу…
Как только Джек узнал голос доброго волшебника, он тут же пришёл в себя, поправил свои волосы, что еще минуту назад встали дыбом от страха и резко перебил микроволновою печь.
– Фрай! Прежде чем вы продолжите свой монолог, прошу Вас: примите, пожалуйста, человеческий облик. Потому, как разговаривая с микроволновой печью, я чувствую себя полным идиотом!
– Может, ты и есть идиот? – ответил назойливый незваный гость, уже сидя в кресле-качалке и покуривая длинную кубинскую сигару.
В этот раз Фрай появился одетым по-домашнему. На нём был длинный домашний халат из мягкой бордовой замши, под халатом – рубашка с бантиком в горошек.
– Может быть. Я об этом раньше как-то не задумывался.
– То, что ты идиот – даже младенцу известно. Потому как только идиот может сесть на мотоцикл друга и разогнаться до безумной скорости, не имея никаких навыков мотоциклетного вождения.
Оторопев от услышанного, Джек ощутил звон в ушах. В глазах потемнело, сознание помутилось, сердце застучало громче. Казалось, оно сейчас выпрыгнет наружу. он побелел и навзничь упал на пол.
Очнувшись в своей кровати, Джек чувствовал лёгкое недомогание и тупую боль в голове справа. Рядом в том же кресле всё ещё сидел гость.
– Я всё-таки надеялся, что вы мне приснились…
– Это, видимо, твоя самая заветная мечта – увидеть меня во сне, – иронично заметил Фрай.
– Самая заветная мечта – не видеть вас вообще.
Резко ответил хозяин дома зажмуриваясь от головной боли.
– Э-э-э, нет. Мы же заключили сделку.
– А что со мной произошло? Почему я отключился?
– Не знаю. Может, ты беременна? Говорят, у беременных бывает такое, они падают в обмороки.
– Ваши примитивные шутки невыносимы. Вы пришли, а вернее, нарисовались с каким-то важным известием? Так известите меня, пожалуйста, и удалитесь из моего дома. Могу я хотя бы ночь провести вне вашей компании? – отрезал Джек, не поднимая головы от подушки (тупая боль в голове всё ещё не отпускала его).
– Да я вообще-то ненадолго зашёл. Так, чайку попить. А вот в силу своей невоспитанности хозяин дома сам чайку и не предложит.
– У меня есть оправдание – вы явились без приглашения. Причём, как невоспитанный человек, вы это делаете регулярно.
– Так вот, я продолжу беседу. Если позволите, разумеется.
– Да, пожалуй. Продолжайте.
Фрай чуть задумался, рассматривая Джека, будто взвешивая в голове информацию, которую необходимо правильно и доступно преподнести.
– Я забыл тебя кое о чём предупредить. При лунном свете моя дочь превращается в иное чудное создание, отличное от того, что ты видел сегодня утром…
Джек забыл про боль в голове и выгнул правую бровь от удивления. Фрай поймал его любопытный взгляд.
– …внешний вид которого вызывает у людей в лучшем случае шок, а в худшем – летальный исход.
При этих словах Джек вскочил с кровати и раскричался:
– Т-а-а-а-к, всё-таки она уродина! Вы меня обманули! Я так и знал, что именно этим всё закончится!
– Нет, нет, ты не так понял. Ты, собственно, мне и нужен только для того, чтобы решить именно эту проблему. Просто предупреждаю тебя, чтобы от увиденного ты не лишился рассудка.
– Как это гуманно с вашей стороны. И всего-то лишь при лунном свете…
– Да. Безлунной ночью она нормальная и обыкновенная. Как все.
– Так в чём же смысл?
Фрай улыбнулся. И затушил сигару о пепельницу.
– Смотрел мультик «Шрэк»?
– Ха-ха. Допустим…
– То есть, ты в свои сорок два ещё и мультики смотришь?
– Хватит глумиться. Ближе к делу.
– Ну, так вот. Чтобы она никогда больше не обращалась в чудовище, ей нужно влюбиться. Если она искренне влюбится в земного человека, то останется в этом облике навсегда. Понимаешь?
– Не совсем.
– Она превратится в божью тварь. Это намного лучше того, кто она сейчас.
– А кто она сейчас?
Тут Джек ненароком глянул в пол. У Фрая из-под халата торчали не ноги, это были копыта. Одна конечность с копытом спокойно лежала на другой.
Джек рухнул на кровать и ещё внимательнее поглядел на гостя.
– Фрай, у вас копыта-а-а-а!
Гость спокойно посмотрел вниз и не нашёл там ничего удивительного:
– Ну и что? Копыта как копыта. На себя посмотри… Ой! Смотрите-ка, ноги!
– Ноги – это нормально. А вот копыта… Как я раньше не заметил?
– Да ты много чего раньше не замечал. Вот сейчас подумай о своей жизни и как следует, да и призадумайся…
– Хватит нравоучений. Вы не ответили на вопрос. Кто ваша дочь сейчас?
Добрый волшебник набрал воздуха и ответил:
– Она, так сказать, метис. Мама её – гарпия, а папа…
Тут Джек замер и превратился в одно гигантское ухо.
Фрай оценил это и мерзко ухмыльнулся.
– Смотри-ка, и не перебивает. Так вот, а папа её – простой сатир.
– Это… К-как это?
– Да вот так.
– Гарпии и сатиры – это из мифов!
– Ну, нет! Не такие уж мы и мифы, если я сижу здесь и имею честь разговаривать с тобой. Да ещё покрываю все твои долги в банке.
Джек на секунду замолчал.
– Теперь понятно, почему вы всё время ухмыляетесь и глаза ваши всегда смеются. Кстати, у доченьки – ваши глаза. Та тоже ухмыляется. Веселая семейка, ничего не скажешь.
– Да, всё хорошее у неё от меня, а вот характер то мамин, – распевно произнёс добрый папочка, вытягивая правое копыто вперёд.
– Ну, знаете ли… Будь у неё ещё и ваш характер, я бы вообще повесился!
– Да ты не торопись. Всему своё время, – улыбнулся сатир.
– Слушайте, Фрай. Вы всё какими-то загадками говорите. Хватит меня пугать, в конце концов.
Гость смотрел пристальным стеклянным взглядом и ухмылялся, будто ему доставляло удовольствие пугать этого избалованного проходимца. Выдержав паузу, пожилой сатир продолжил:
– Так вот. Просто не выходи с ней на улицу при лунном свете. Держи ситуацию под контролем.
– Уж постараюсь, – ответил Джек, голова которого была готова закипеть от объемной информации, которую невозможно переварить за ночь. – А как с ней вообще разговаривать? Она же как ёжик – хамит, посылает, вся такая стервозная.
– Надо найти подход. Понимаю, трудно, но и оплата за старания немалая.
Глаза Джека заблестели, он посмотрел на гостя взглядом озорного подростка.
– Расскажите, чем её можно зацепить. Есть какие-нибудь ключики?
Лицо сатира стало серьёзным. Он вытянул руку и порывисто провёл ею по своим курчавым волосам, из которых, еле заметно пробивались небольшие рожки. Потом вздохнул и ответил:
– Есть. Несмотря на стервозность, она добрая. Любит детей, животных, растения, свою мебель.
– Минуточку!.. Мебель как-то ни к месту. Мебель – это неодушевленный предмет.
Фрай поднял на него прозрачные голубые глаза, от взгляда которых потянуло холодом и ненавистью.
– Это ты так думаешь…
Джек не стал возражать, решив не тратить время на болтовню и препирания.
Сатир снова достал сигару из футляра, надкусил кончик, прикурил, взял ее двумя огромными пальцами и осторожно поднёс ко рту. Выпустив клубок дыма, задумался, снова затянулся и произнёс:
– Она может обратить на тебя внимание из чувства жалости. Создай ситуацию, чтобы тебя можно было пожалеть.
– М-м-м… Надо подумать.
– Ещё она любит искусство, архитектуру. Если всё-таки найдёшь повод пригласить ее на чашечку кофе, заведи непринуждённую беседу на тему Лувра или Собора Святого Семейства. Ты всё-таки образованный и эрудированный человек, сможешь поддержать разговор на эту тему.
– О-хо-хо… Вот и первый комплимент. Всё-таки я не законченный идиот.
– С законченным идиотом она не будет даже разговаривать. Ты не идиот. Ты просто раздолбай.
– А с раздолбаем будет?
– Некоторые люди могут закрыть глаза на многое, в том числе на твои внутренние и внешние недостатки, если ты интересный собеседник. Поверь мне. Нам всем не хватает живого общения. Рассмеши её, придумай что-нибудь.
Джек почесал затылок. По его виду было понятно, что его уже давно не заботило то, как обольстить девушку. Обычно мысли на тему «Как расставить ловушки и капканы?» больше заботили его дам.
– А ещё лучше – предложи съездить куда-нибудь вместе, в Европу или Бразилию.
– Может, во Францию?
Фрай одобрительно кивнул.
– Можно и туда. Она любит путешествовать. Не слышал про дам, которые отказались бы от поездки во Францию. Да, и не забудь про обычные ухаживания: цветочки, пирожные, вино. Женщины любят, когда за ними красиво ухаживают, хоть и делают вид, что не обращают на это внимание. Обращают, поверь. Уж я-то знаю в женщинах толк, – сказал Фрай с видом большого знатока.
Джека позабавила последняя фраза. Его учить, как ухаживать за дамами… Ну, уж дудки. Он снисходительно посмотрел на старичка и решил съязвить.
– Вы? Представляю удивление тех женщин, когда после конфетно-цветочного этапа вы доходите до постельно-подушечного. «Ой, у вас копыта? Как это нестандартно, как это заводит!» Если у вас вместо ног копыта, то мне даже страшно себе представить, что ж тогда вместо детородного органа?
Фрай спокойно ухмыльнулся:
– Ты удивишься, но вместо детородного органа у меня… детородный орган.
Джек подумал о том, что он слегка перегнул с остротами, позабыв о серьезной возрастной дистанции между ним и гостем. А также, о том, что тоже когда-то станет пожилым мужчиной и будет рассказывать – как «это» было в молодости. Ему стало немного стыдно. Но, не на долго, лишь на мгновение. Старикан его страшно раздражал, и он ни в коем случае не собирался извиняться.
– Хорошо. Теперь вопрос, который меня тяготит. Мне уже сорок два. А ей? Она же молодая…
Фрай опять ухмыльнулся.
– Не хочу тебя расстраивать, но она в разы старше тебя. На внешность то не смотри.
– Я и не смотрю. Только что я разговаривал с микроволновкой. И всё-таки, сколько ей лет?
– Женщинам такие вопросы не задают.
– Я сейчас не женщине вопрос задал! – уже с раздражением заметил хозяин дома.
– Спроси у неё сам. Выглядит она на 28—30. И мне кажется, тебе этого достаточно.
– Ха! Я уже слышу её ответ на этот вопрос.
Фрай улыбнулся. В его глазах появилась неуловимая теплота, словно он вспомнил свою дочурку.
– Да, и ещё. Если она потащит тебя в постель, упирайся как можешь. Пока она в тебя не влюбится, этого делать нельзя. Всё пойдёт насмарку.
– Вот как… Ну вы, дяденька, задачки задаёте… Я ж не деревянный, в конце концов.
Фрай запустил правую руку в карман и достал гигантскую булавку размером сантиметров в десять.
«И для каких же целей такие булавочки используются?» – поразился Джек.
– Сейчас объясню, для каких. Пристегни её на одежду, как почувствуешь, что уже не контролируешь ситуацию. Пока булавка на тебе, девушка к тебе не притронется. Ты у неё вызовешь лишь рвотный позыв, а у тебя не возникнет никакого плотского желания.
– Рвотный позыв от меня? – вскрикнул Джек и непроизвольно посмотрелся в зеркало.
– Не от тебя, а от булавки! На расстоянии в полметра она ничего не почувствует. Держи дистанцию.
– А как я пойму, что уже пора?
– Слушай, ты что, никогда не влюблялся? – нервно спросил Фрай, оторвавшись от спинки кресла.
Джек задумался, перебирая школьные и студенческие годы. Ему не пришёл на память ни один эпизод из жизни, когда бы он был влюблён.
– Так… Кто-то нравился. Но вот чтобы голову потерять от чувств – такого не было. Никогда.
– Ты сам-то как считаешь – это нормально? Тебе сорок два, а у тебя – ни детей, ни семьи. Что у тебя за спиной? В общем, картина ясна. Вы с моей доченькой – два сапога пара!
– А что, она тоже никогда?..
– Никогда. Но она и не хочет. У неё хотя бы есть причина и оправдание, в отличие от тебя. Для неё это закончится земной жизнью. Она боится быть такой как все!
– А сейчас она – не как все? Ах, ну да… Конечно, не такая как все. Она просто чудовище. Ей что, нравится быть чудовищем?
Фрай с ухмылкой посмотрел на заносчивого умника:
– Видишь ли, она не только превращается в чудовище. Есть ещё кое-что. Настоящее чудовище сидит внутри, а днём прячется в её теле. То есть настоящий облик виден только при лунном свете. Важно другое – обладая немалой силой, Глория легко может заставить человека смеяться, петь, танцевать тогда, когда ей надо и так, как ей надо. И не только человека.
– Как это?
– Она способна контролировать эмоциональный фон любого собеседника. Поэтому ей нравится жить той жизнью, которой она живёт. Но это неправильно. Потешаться над другими и делать это так явно – нельзя.
Джек округлил глаза, почесал затылок, затем до краев наполнил бокал вином и выпил.
– Я бы даже сказал – не потешаться, а издеваться.
– Именно!
– Как-то странно. Сочетаемое с несочетаемым – и всё это в одном человеке. Да, Фрай, простите, вы меня так загрузили… Может, виски или вина?
– Нет, спасибо. Не пью на работе.
– А вы на работе?!
Сатир откашлялся.
– В каком-то роде да. Так вот, отвечаю на твой вопрос про двоих в одном теле. Она не сможет родить детей, пока не станет земным созданием. А я знаю, что она хочет и семью, и детей. Просто не признаётся в этом ни мне, ни себе. Или боится этого.
– А вы с ней говорили про это?
Фрай скривил рот.
– Мы из-за этой темы уже давно не общаемся. Совсем. Она считает, что я лезу в её жизнь. Поэтому я лишь наблюдаю за ней со стороны.
– То есть о том, что мы с вами заодно, она знать не должна?
Фрай отхлебнул горячего чая с мёдом, оказавшегося под рукой. Джек не сразу сообразил, что это тот самый чай, который он заварил себе три часа назад. Как чашка оказалась в комнате, непонятно. И почему чай ещё горячий? А гость не обращал внимания на изумлённый взгляд собеседника.
– Если она узнает, то откусит тебе голову.
– В буквальном смысле?
– Буквальнее не бывает.
– А если она в меня не влюбится, да ещё и узнает о нашем заговоре? Что мне тогда делать? Ходить без головы?
– Смешно. Можно подумать, сейчас ты ходишь с головой. Влюбиться, по крайней мере, должна. Я тут кое-где навёл справки. Ты – последняя попытка, третья! Если первые две были неудачными, то в третий раз повезёт. Ну а кстати – если она влюбится, то без головы будет ходить она, ведь у влюблённых разум отключён, и ею можно будет управлять. Тем более что ей нравятся такие персоны, как ты – слегка ненормальные. И внешне ты ей по вкусу придешься, я думаю.
Уж в этом Джек нисколько не сомневался. Он всегда считал, что подходит любому женскому вкусу.
– А в этом вашем «кое-где» вы не узнали, останется моя голова на плечах или нет?
Фрай громко и злорадно рассмеялся.
– Нет. Узнал лишь, что твою голову давно пора почистить от мусора.
– Забавно. То есть, по вашему мнению, лучший способ очистить голову от мусора – просто откусить её?
– Хороший вариант, кстати, – улыбнулся Фрай, глядя на побледневшего Джека. – Да ладно, не пугайся раньше времени. Не всё так страшно. У страха глаза велики, но надо действовать.
Джек пожал плечами, присел напротив своего гостя.
– С чего начнём?
– Со знакомства, разумеется. Она работает преподавателем танцев в школе 721 на улице «X».
– Отличную профессию выбрала, молодец! Учить никого не надо, все ученики танцуют и так.
– Да. И не только ученики, и не только танцуют. Ещё и поют.
– Ты смотри… И за это платят?
– Ей? Разумеется! Мало того, сейчас она готовит выпускную команду к ежегодному выступлению. Соревнуются все школы города, отбор очень жёсткий. А завтра в школу нагрянет комиссия на просмотр её команды. Поэтому, именно завтра к ней лучше не лезь. Хоть она и уверена в победе, всё равно будет нервной и раздражительной.
«Раздражённая женщина быстрее втянется в разговор, пусть и не совсем добродушный, нежели в спокойном состоянии. Тут хотя бы запомнит в лицо» – подумал Джек, но не стал отрываться от беседы с Фраем, боялся упустить важные детали.
– Ещё бы. Обладая такой силой, я был бы на все сто уверен в себе.
– А ты в себе не уверен? Если ты лишился всех денег, то не надо лишаться головы. Жизнь на этом не остановилась. А может быть и наоборот – всевышний даёт тебе шанс открыть в себе ту сторону своего сознания, которая всегда была закрыта. А продолжая жить той жизнью, которой жил раньше, ты в себе никогда бы эту дверь не открыл.
Джек начал вспоминать какие-то моменты в своей жизни, за которые ему было стыдно. Но почему-то стало неприятно об этом думать, и он прогнал эти мысли прочь. Тем более что Фрай опять нарушил его медитацию своей болтовнёй.
– Живёт на улице «Y», дом 13.
– Знаю это место, бывал там. Не каждому по карману иметь там дом. Уж тем более учителю средней школы.
Фрай посмотрел на него уничтожающим взглядом.
– Какими-то странными мерками ты живёшь – оцениваешь людей по их возможностям, а не по внутреннему миру.
Джек прикусил губу.
– Все так живут.
– Не все. Только уроды. То есть ты и всё твое окружение.
– Вы опять хотите меня оскорбить?!
Фрай скорчил утомительную гримасу, дав понять, что затянувшийся разговор начинает ему надоедать.
– Домой без её согласия не зайти. Там своеобразный фейс-контроль.
– Ха, как в ночном клубе…
– Зря смеёшься. В клубе хоть можно через знакомых договориться. А тут потребуется смекалка. В общем, адрес я написал. Булавочку не потеряй, её нужно будет вернуть. Ну, пока!
Не успел Джек обернуться, как Фрай исчез. Только листок из блокнота с адресами аккуратно остался лежать на столе.
– Подождите, Фрай, подождите. А вдруг мне понадобится помощь или совет… Как я вас найду? Или где? Свой-то адрес забыли написать.
– Позови, и я появлюсь, когда надо – ответил голос Фрая.
После исчезновения гостя Джек снова наполнил бокал вина до краёв, опустошил его и через полчаса уже крепко спал.
