Читать книгу Сказки Разноцветных Духов. История Печальки - Василиса Глибина - Страница 6

Суматошный день сменился спокойным прохладным осенним вечером. Уже стемнело, всюду царили оттенки фиолетового, бурого и черного цветов. Сквозь серые медленно плывущие по небу облака, проглядывала почти полная хитрая Луна, казалось, она знает какую-то жуткую (или жутко смешную) тайну, но никогда никому ее не откроет, потому что ей нравится потешаться над непосвященными, чувствовать свое превосходство над ними. На ее желтом фоне иногда можно было разглядеть пролетавших на шабаш ведьм верхом на метлах и одинокого лунного человечка, выходящего на свою вечную прогулку по неровной безжизненной лунной поверхности. Печалька ничего не замечал под тяжестью своих дум, он плелся по лесу после рабочего дня. Домой страшно не хотелось. Голова гудела, он устал и был очень недоволен собой. Несмотря на то, что это было его обычное состояние, иногда и оно обострялось, и сейчас был именно такой случай. Он мысленно «посыпал свою голову пеплом» и проклинал судьбу. Весь день все буквально валилось у него из рук. Даже стажерка Скрепа явно начала обходить его в профессионализме по наведению печали. Перечисляя в уме свои профессиональные неудачи, Печ вспомнил, что считает себя неудачником на генном уровне и начал постепенно успокаиваться и посматривать по сторонам. Периодически его обгоняли радостные парочки, нарядные, до неприличия красивые стайки молоденьких разноцветных душенек. В уверенном полете их опережали статные холостые духи, с охраной проносились респектабельные кортежи – все спешили на тинную вечеринку.

«Чудаки», – подумал Печаль, продолжая невозмутимо плестись куда угодно, лишь бы не на Старое Болото. Он шел, уставившись под ноги, и не заметил, как врезался в невесть откуда взявшегося Каштанового духа, который как-то очень по-доброму посмотрел на него и, после сумбурных извинений Печальки, даже подарил ему вкусный жареный каштан. Печаль положил орех в карман – аппетита не было и в помине, но на душе стало чуточку теплее. Он продолжал забираться все дальше и дальше в чащу, сворачивая на самые непроходимые тропинки, где было темно и жутко, а значит, точно не могли помешать всякие случайные прохожие. Дух не боялся заблудиться. Лес он с детства знал, как свои пять пальцев, – часто гостил у Ежевики. Наконец, Печалька выбрал себе местечко для привала. Вокруг, казалось, не могло быть ни души, лишь шумели деревья, да лесная нечисть периодически шепталась и шуршала, прячась в кустах. Печалька сел прямо на сырую траву возле изрезанного грозой дерева, закинул руки за голову, потянулся и закрыл глаза. Он слушал лес, растворился в его многоголосье. Как же это было прекрасно! И как отвратительно и нелепо казалось ему проводить здесь какие-то тинные вечеринки, шуметь до утра, разливать веселящие напитки и заводить кратковременные знакомства. Как все это опошляло природу. Уродовало ее естество. Печаль старался отогнать все дурные мысли и снова вернуться в состояние невесомой медитации, и у него это уже почти получилось, как вдруг он услышал знакомый голос.

– Пеееч! – от неожиданности он вскочил и даже оторвался от земли, повиснув в воздухе.

Перед ним стояла Жозефина, молодая кикимора. Печаль был с ней прекрасно знаком, раньше она была подружкой Снипа. Прожив с ним в любви и согласии 50 лет, она сбежала с лесным троллем. Видимо, все-таки кикиморе куда проще ужиться с обычным троллем, чем с совершенно непохожим на нее во всех отношениях духом. Как все болотные кикиморы, Жозефина была страшна, лохмата, зелена, тоща и длинноноса. Ее чрезмерная худоба была временной, просто кикиморы полнеют годам к 500, когда приходит старость. А Жозефине было всего 150 лет – ровесница Печаля. Снип, к слову, считал ее красоткой, но вкусы Снипа имели обыкновение не всегда попадать в точку. На самом деле старина Снип, как и наш Печалька, просто боялся красавиц. Им нужно соответствовать и вообще уметь с ними общаться. А это нелегко. Печалька боялся и не умел, а Снип боялся и не рисковал. 50 лет жизни с кикиморой были для него раем. Она готовила сытный супчик из пиявок, червяную пасту, калорийный жучиный сок и еще уйму других кикиморских яств. Таким образом, за 50 лет совместной жизни Жозефина сделала и без того крупного Снипа еще крупнее… Единственное, что напрягало Снипа – это жуткая ревность его кикиморки, и ее внезапный побег с троллем стал для всех совершенной неожиданностью. И кто их поймет, этих кикимор, что вообще ими движет по жизни и в какую сторону?

– Ты! Здесь! Ты здесь, что здесь вообще делаешь!? – замахал руками Печаль.

– А я за тобой увязалась почти от самого Старого Болота, шла по пятам, – растянула рот в не самой белоснежной улыбке Жозефина.

– Что? Зачем? И вообще, где твой тролль?! – еще больше вознегодовал Печалька.

– А он поехал к родственникам в соседний лес, мне стало скучно, и я решила пойти на тинную вечеринку, слышал о ней?

– О ней и глухой слышал… так почему ты не там, а тут мешаешь мне погружаться в мои мысли?

– Ты представляешь, меня не пустили!!! Не прошла фейсконтроль! Это невиданно! Я так красива, так обаятельна, модна, стильна! Ну, я разозлилась и пошла оттуда, свернула с главной тропинки на какую-то маленькую и полу протоптанную, смотрю, а там вдалеке твоя фигурка плетется, ну я и пустилась следом, решила, что тебя, наверное, тоже не пустили. Сборище уродов! – кикимора со злостью плюнула в сторону. На месте плевка тут же выросла поганка.

– Я туда и не собирался, меня подобные мероприятия не интересуют.

– А давай соберем нечисть и сорвем им все веселье!?

– Валяй. Я пасс. Я лучше напишу петицию Золотому, чтоб Болото вернули лесу.

– Вот точно, точно, – зашипела Жозефина, – я подпишу тотчас, чтоб им там всем…! Разогнать шушеру!

– Ты же сама недавно с этой шушерой веселиться хотела, – прищурился Печаль.

– Я думала, там будут и нормальные, а там один пафосный сброд. Кстати, видела-видела, как там Снип отплясывает, жирами трясет, – она снова плюнула, и выросла новая поганка. – И твоя эта, фея-недофея.

– Бусинка?!

– Ну а кто же!

Печальку это очень расстроило, но виду он не подал.

– Ну и ладно, пусть веселятся, а я пойду домой, ты все равно мне тут все настроение сбила.

– Давай, а я пойду, куда глаза глядят.

Пришептывая «Кикимора идет – все от страха мрет», она удалилась в чащу.

«Хоть красоток и боюсь, к кикиморам не обращусь, – подумал Печаль, – тьфу-ты, заразила стихоплетством». На самом деле он слукавил, потому как с кикиморами связывался, и не раз, когда-то в прошлом, но точно с этим покончил.

Старое Болото переливалось всеми цветами радуги. Тысячи светлячков старательно освещали широкую по размаху вечеринку. Множество гостей веселилось, не зная устали. Территория Болота была огорожена прочной заколдованной паутиной, которую не могла порвать ни одна сила на свете. У входа толпилась очередь желающих попасть на Болото и три грозных великана, которые решали, кто пройдет, а кто нет, нещадно выкидывая неугодных. А на заветной праздничной территории все было волшебно и необыкновенно. Играла бесподобная музыка. Рекой лились самые изысканные напитки, подавались закуски для истинных гурманов, тина каждую минуту меняла свой цвет, то плавно переливаясь, то задорно мигая, а в небо периодически взмывали залпы салюта, которые, возвращаясь на болото, мерцающей звездной пылью осыпали всех веселящихся. И все гости на этом празднике были очень красивы, радостны, счастливы, и, казалось, конца этому торжеству не будет никогда.

Завидев это безобразие издалека, Печаль в очередной раз возмутился, как можно было додуматься устроить такое в лесу. Ночью лес должен спать, зверята и птенцы – отдыхать, а духи – готовиться к рабочему дню. Раньше ночью в лесу лишь всякая нежить бродила, да совы ухали в темноте. Печалька подошел совсем близко и пристроился в конце очереди. Да-да, сказав кикиморе, что идет домой, он соврал. Услышав о Бусинке, единственное, что он захотел сделать – это пойти туда и пристыдить бессовестную. Сквозь серебристую паутину Печалька разглядывал все, что происходило на Болоте. Он видел, как красиво все украшено, как радуются гости. Внезапно его гнев стал уходить. Он заражался всеобщим хорошим настроением и весельем. Он уже даже передумал стыдить Бусинку, ну не пришла и не пришла, с кем не бывает, не смогла. Теперь ему хотелось найти ее и веселиться с ней, даже если там будут ее друзья, которых он на дух не переносил, считая надменными воображалами. При всей его нелюбви к скоплениям народа, он был теперь твердо настроен веселиться. Очередь двигалась не так быстро, как хотелось Печальке. Иногда мимо, без очереди проходили очень важные персоны, их встречали особенно радушно. Это были высокопоставленные или просто известные духи, а также друзья устроителей вечеринки. Среди таких Печ заметил и восхитительную Лету. Она плавно двигалась к входу, минуя очередь. Внезапно, душенька развернулась и подлетела к Печальке.

– Оу, и ты здесь, – выдохнула она, осуждающе покачав головой.

– В-в-ы м-м-еня п-п…

– Да, я помню тебя, бедный заика. Я думаю, тебя не пустят. Ты даже не переоделся к вечеринке… м-да. Ты очень туда хочешь?

Печалька закивал.

– Ладно, лети за мной.

Печалька повиновался беспрекословно. Лета, пролетая мимо великанов, проронила: «Он со мной». Исполины расступились, и Печалька, наконец, оказался на Болоте.

– С-с-спа-а…

– Господи, да пожалуйста. Завтра не забудь явиться на работу и все исполнить по списку, тогда считай, мы в расчете. Ну, все, меня ждут, веселись.

Она растворилась в толпе танцующих духов. Печалька пошел к бару, заказал коктейль из одуванчиков и любимой ежевики и стал оглядываться по сторонам в надежде увидеть Бусинку. В баре он так и просидел полночи, но Бусинка не появилась. Печ видел развеселого, выплясывающего модные танцы Снипа, но не подошел к нему, потому что тот был с незнакомыми Печальке духами, да и вообще выглядел вполне довольным и без его общества. По правде сказать, светиться перед ним не очень хотелось, ведь утром Печаль так упрямо твердил, что ни за что сюда не пожалует. Он успел пропустить по рюмочке малиновой наливки со встреченным ранее Каштановым духом, добрым малым, который следил за урожаем каштанов, мастерски готовил их, вкуснее, чем люди на Елисейских Полях, и щедро всех угощал. Видел Печалька и прекрасную Лету в компании ее мужа, кораллового цвета, известного музыкального духа. Сама она до работы в штабе, к слову, была очень известной душенькой танца. Видел он других известных духов и душенек, в том числе даже Акву и Бриза, морского и ветряного духов, приехавших погостить у Золотого. Так же он заметил, что вот уже около получаса с ним рядом сидит беловолосая гномиха и явно кокетничает. Решив, что Бусинка могла уже уйти, Печалька немного пообщался с гномихой, нашел ее общество слишком навязчивым и, получив приглашение в гости, поспешил покинуть болото, унося в кармане листочек с адресом новой знакомой по имени Клер. Печалька, конечно, огорчился из-за Бусинки, но решил не отчаиваться и завтра после работы непременно заглянуть к ней с каким-нибудь вкусным угощением. Когда Печалька покидал вечеринку, его внимание привлек очень симпатичный молодой дух, серебристого оттенка. Все вокруг ему улыбались и кланялись. «Какая-нибудь очередная звезда в мире праздных духов», – подумал Печаль, отправляясь домой, но это, против обыкновения, не испортило ему настроения.