Читать книгу Эмили - Василиса Прекрасная - Страница 8

– Лучший способ сделать детей хорошими – сделать их счастливыми.

– Да дайте мне только добраться до моего ребёнка!

– Котёночек мой, – я не могла сдержать  улыбку при виде Кати, мирно спящей в своей кроватке и укутанной в мягкое на этот раз розовое одеяльце.

Присела на стул рядом и протянула к ней пальцы, не в силах удержать их в отдалении ещё хоть секундочку. Не после того как не видела её целых два невыносимо долгих дня, когда могла только есть, спать и думать о ней, впадая в отчаяние, что вдруг больше никогда не окажусь рядом с ней.

Она стала ещё красивее! Отёчность от пребывания в животе в околоплодной жидкости прошла и черты стали поистине прекрасными. Уже жаль будущих женихов, а их у неё будет хоть отбавляй. Или отстреливай. У меня же другая задача. Научить её разбираться во всей этой жизни, приоритетах, желаниях. Что, если подумать, нелёгкая задача. Но клянусь! Она мне по плечу!

– Она только уснула, леди Эмили. Не стоит её будить, – ворчливый недовольный голос няньки взбесил меня своей категоричностью, от чего я заскрежетала зубами, грозясь искрошить их под ноль.

Ещё бы! В отличие от меня, как я поняла, она провела с ней всё это время, что меня не допускали к Кате. Спала рядом с ней. Училась понимать её без слов. Предугадывать любые желания. Р-р-р-р.

Хотя я не раз просила об этом. Заговаривала каждый раз, когда появлялись слуги или экономка, по имени мистрис Дарих, что и донесла до меня слова мужа о том, что смогу увидеть Екатерину. Когда придёт моё время. Её так назвала прислуга в моём присутствии. Сама она так и не удосужилась представиться, делая вид, что это нормально. А единственный вопрос, на который ответили служанки? О том кто она тут и почему ведёт себя столь нагло. При этом ещё удивлялись так, будто я спросила, почему трава зелёная, а небо голубое.

Захотелось осадить няньку, сообщив, что и сама разберусь со своей плотью и кровью, которая уже сейчас походила на меня в детстве, не оставляя и тени сомнения, что моя хромосома поучаствовала в процессе её зачатия. И ещё как поучаствовала. У меня не так много фотографий из детства. Родители не относились трепетностью к подобной памяти. Но всё же что-то да сохранилось. Так что да. Это моя копия. Моя девочка. Почти. Если не считать ту гору мышц, от которой у меня пересыхало во рту, а в мозгу вспыхивала ярость и отчаянное желание как минимум ещё больше поиздеваться над его лицом ногтями.

– Я осторожно, – сухо произнесла негромким тоном, любуясь котёнком.

И вопреки собственным словам, постаралась незаметно для няньки пощекотать шейку дочери, чтобы разбудить. Как и ожидалось, она заворочалась и распахнула огромные глазища. Зелёные, как и у отца. Ну, хоть что-то хорошее от него. Если будет блондинкой с его глазами? Мир не устоит. И мне его ни капли не жаль.

– Что я вам говорила? – запричитала женщина, но мне было всё равно.

Я не умела обращаться с младенцами. А конкретно перед этой малышкой чувствовала настоящий ни с чем не сравнимый трепет, но выбора не было. Да и не хотела я его. Вместо этого с уверенностью, которой нет и в помине, подхватила мою ляльку из кроватки вместе с розовым одеяльцем и с нежной улыбкой прижала к себе.

– Моя ты хорошая. Катенька. Любимая, – проворковала, млея от этой секунды и восторга. – Мама рядом. Всё хорошо.

Малышка продолжила плакать, а я запела единственную колыбельную что знала, но не помнила откуда:

Спи, дитя моё, усни!

Сладкий сон к себе мани:

В няньки я тебе взяла

Ветер, солнце и орла.

Стоило мне запеть, как Катя замолчала, заворожённо уставившись на меня, что придало мне сил продолжить:

Улетел орёл домой;

Солнце скрылось под водой;

Ветер, после трёх ночей,

Мчится к матери своей.

Ветра спрашивает мать:

«Где изволил пропадать?

Али звёзды воевал?

Али волны всё гонял?»

«Не гонял я волн морских,

Звёзд не трогал золотых;

Я дитя оберегал,

Колыбелочку качал!

Но едва я замолкла, как девчушка, подумав пару секунд, снова закричала во всю силу своих лёгких. На мгновение я растерялась, но тут же собралась и запела вновь. На сей раз не помогло. Кричала она так, что моё материнское сердце разрывалось на части. Прежде всего, от беспомощности. Качала её, как могла, из стороны в сторону, но ничего.

– Позову кормилицу, – проворчала нянька, что меня снова взбесило!

Сама я эти дни, когда набиралась достаточно сил, ходила в ванную комнату и втайне от слуг и соглядатаев, караулящих перед дверьми, жёстко терзала свою грудь и сцеживала сначала молозиво, потом и густые жирные капли молока, не оставляя надежды кормить Катьку самой. Мало ли что там говорит её отец!

Я тут же, пока нянька не вернулась, села на кровать и распахнула тяжёлый халат и спустила вниз тонкую сорочку, чтобы приложить котёнка к соску. Секунда! Даже миллисекунда! Это всё что потребовалось, чтобы произошла стыковка и предовольное чмоканье моей малышки. Катя сноровисто засосала, сосредоточив на мне изумрудные глазки, смотря вроде бы слишком осмысленным взглядом. Будто понимая разницу между той, кто кормил её до и мной. Её настоящей матерью.

По груди проходили волны тепла и удовольствия, а по телу… Это нельзя передать ни с чем, что испытывала ранее! Моя крошка! Моя девочка! Маленькая очаровательная малышка! Моя! От крохотных пальчиков на ручках, которыми она неосознанно перебирала в воздухе, до пеленованного по ногам тельца, что виднелось из-под распахнувшегося от моих манипуляций одеяльца.

Это зрелище заставило меня нахмуриться. Зачем её так спеленовали? Мне точно известно, что не стоит этого делать. Разве что только для того, чтобы успокоить её. На первых порах. Потом же? Свободное пеленание гораздо полезнее и продуктивнее для растущего организма. Чтобы гармонично развивался. Двигался. Был подвижным.

Не порядок!