Читать книгу Ковидятня - Василий Александрович Пеньков - Страница 4

Периодически, все отобранные пробы на ПЦР требовали доставки в лабораторию. Они копились в холодильнике, пока тот не заполнялся на 99,9%, после предварительной утрамбовки. Исследовательский институт делал всё возможное, чтобы избавиться от сомнительной перспективы перебирать материал, а главное, результаты исследований, поэтому всеми правдами и не-правдами отмазывался то поломкой анализатора, то очередью ("вас здесь не стояло!"), но героическая атака Майоровой достигла апофеоза: все пробы взяли в оборот.

Медсестры Бешенная, Фыркина и фельдшер Гильденбранд остались на базе единственными не запакованными в СИЗ. Поэтому кому-то из них предстояло вывезти ВЕСЬ холодильник анализов. А посему они тянули жребий.

Повезло, как всегда, Аграфене Сидоровне Фыркиной.

– Ну, ладно, – сквозь зубы произнесла она, и вместо того, чтобы уточнить у диспетчера Барби Укусуновой наличие свободной машины, открыла окно, и возопила к небесам:

– Никитос! ГОНДУРАС!!!

Тишина сотворилась как после ядерной бомбежки. Умолкли водители из мэрии, даже личный водитель губернатора пустил горячий кофе через нос. Птицы перестали щебетать в аллее. Собаки спрятались в щелях под зданиями.

Через десять секунд тишины появилось ЭТО. Гибрид металлолома с москвичом, с противно скрипящими тормозами.

Его владелец был человеком, про которого столичные укурки, зовущимися «мажорами», называли быдлом. Прежде всего, за лицо, которое знало, что значит вкалывать по 16 часов в сутки за баранкой или в автосервисе, жить в опаснейшем криминальном районе, а главное – тянуть семью из того болота, в которое завели «святые 90-е». И главное. Этому лицу было не более 25 лет.

У Никиты Заварина были различные недостатки. Но были и достоинства. Главное из которых – соблюдать северное спокойствие перед лицом исчадий ада.

Он высунул голову из двери.

– Я не поняла, это что за ведро с гайками?! Где нормальная машина?! – возмутилась Аграфена.

– На ремонте, – невозмутимо ответил тот.

– А это – ЧТО?!

– Моя машина.

Фыркина глянула на часы. Лаборатория ожидала образцы только до 11 утра. Сейчас – 10:15. Пока дозвонишься до Барбары, пока найдут нормальную машину – пройдет минут двадцать. Потом стоять в пробках… «А хрен с ним».

– П… поехали, Никит.

Она накинула одноразовый халат, и влезла в драндулет, чуть не сломав заднюю дверь, как следует ей хлопнув (предусмотрительный водитель предупредил медсестру, что двери не закроются, если их просто аккуратно закрыть). Никита развалился в сиденье, просматривая ленту тик-тока.

– Заварин, твою дивизию! Ты чего добиваешься?..

– Как скажешь, Сидоровна, – ровным голосом произнес тот, и откинув телефон, вдавил тапку в газ.

Машина резко дернулась с места, оставив бампер.

***

Минут через сорок Гильденбранд и Бешенная скручивали лапки, впавшей в состояние берсерка, Фыркиной.

– Чтоб… я еще раз… с этим… Чуть не обосралась от страха! – делилась позже та своим состоянием с коллегами.

Но всё же, Никита заслужил прощение, установив в табельное средство передвижение кондиционер. Что не могло не радовать в обжигающий июньский день, когда едешь черте-куда в СИЗ (в полной экипировке).