Читать книгу Скиталец. Родники богов - Василий Баранов - Страница 4

Автомобили корейского производства проезжали по дороге. Бегали желтенькие маленькие рейсовые автобусы. Редкие прохожие. Эта спокойная размеренная чуть-чуть ленивая жизнь небольшого городка нравилась и Клену и Флору. Но всё это было совершенно неважно для Флая. Его главным интересом были две вещи: это железные птички и кое-что еще, куда звало его трепетное сердце. А может, может, нос…. Он чуял запах, запах, который притягивал его. Сосредоточение всего самого прекрасного в этом мире. Ему главным было обнаружить, где же здесь хранятся торты и конфеты. Ему даже уже хотелось отделаться от ребят, которые совершенно не ценят прекрасное. Ну, что они могут понимать. Нет, надо бы как-то от них отвязаться.

– Ну, вы без меня идите. Я тут огляжусь. – Это Флай заявил, когда увидел местный торговый центр. Клен и Флор, конечно, поняли, что этот маленький плут хочет.

– Ну, вы идете, я тут осмотрюсь. – Сама невинность.

Парни знали, куда рвётся их юный друг.

– Иди, а то конфеты уже заскучали без тебя. – Клен потер рукой подбородок. С этим ребенком ничего не сделаешь. Будет до старости жевать конфеты.

– Я только посмотрю. – Как можно сомневаться. Он и не хочет конфет.

– Ладно. Ты не потеряешься? – Клен чувствовал себя в ответе за это дитя.

– Я не потеряюсь. – Флай постоял, посмотрел, чтобы ребята отошли подальше.

А Клён с Флером дошли до местной автостанции. Отсюда отходили автобусы. Нечасто, но отходили в город. Тут же возле автостанции был небольшой рынок. Буквально пару рядов. Это было, конечно, совсем не то, что в областном центре. И не на рынке, где рос Флор, но они осмотрели все. Торговые ряды посмотрели, чем торгуют. Да, рыночек, ты здесь не виноват.

– Рынок бедноват, – заявил Флор. Он знал толк в рынках. Жизнь столицы проходила в торговых рядах.

– Тут тебе не потолкаться среди народа. – Клен сказал это не со зла. Но вышло так, что намекнул на воровское прошлое Флора. Сам Флор к этому прошлому относился двояко. Иногда стыдился его, порой гордился.

– На что намекаешь? Я один из лучших в гильдии. По чужим по гурзуфским карманам стал рубли и копейки сшибать. Я и здесь могу, только не хочу. Жалко бедный люд. – И гордость и обида прозвучали в этих словах.

– Не ершись. Я не хотел тебя обидеть. Член гильдии – это почетно. – Клен хотел мира. Хотел извиниться за свои слова.

– Но обидел. – Флор рассеялся.– Я себе здесь поставлю палатку, и гадать буду, как Тара. На картах буду гадать, по ручке или еще как. На бобах. – Он не мог забыть старую цыганку.

– Да, ладно тебе, гадатель великий. Только бы и думал о своих рынках да кошельках зевак. – Клен похлопал друга по плечу.

– Ну, их, кошельки. Ромка этих бумажек надавал. Так, что для меня это не нужно. – Не в деньгах счастье, понимал Флор.

– Мне тоже. Пойдем там посмотрим. Театр, кажись. – Клен зашагал вперед.

– Тетенька, – спросил у пожилой женщины, оказавшийся поблизости Флор, – что это здесь у вас?

Женщина не очень спешила. Куда здесь торопиться. Решила перемолвиться словом с ребятами. Роста она была невысокого. Плотное телосложение. Кудряшки каштановых волос. Еще не старая. По виду, лет сорока пяти.

– Клуб у нас, ребятки, клуб. Гляжу, приезжие, не местные. – В городке новости были делом редким. Все обо всех знали. А тут новенькие. Любопытно.

– Да, мы только сегодня сюда приехали. – Согласился Флор.

– А по какой нужде? – Что делать приезжим в их захолустье. Люди по делам ездят в большие города. Отдыхать едут к морю.

– Мы тут по делам. Сказали, надо нам немножко здесь побыть. А что у вас иногда приезжают артисты? Мы с города. – Флор подумывал и сам стать артистом. Не век же быть вором.

– Приезжают. Нечасто, конечно. И не самые там известные и которые помоложе. Да попроще. – Говорок у бабы был своеобразный. – Ну а он стой стороны, это у нас кафе, ресторан ли. Как хотите, назовите. Да у нас чаще наши ребятки выступают, из части. Самодеятельность. Ну, вот тогда молодежь собирается. Ребята там на гитарах играют, поют. Так, что не скучно. У нас не скучно. Ну, вот, гляди, он написано, после завтра выступают. Из части нашей. Они хорошо поют. Молодёжи у нас нравится. Может, конечно, это не столичный такой театр. Да, ничего. Ну, кому охота, так он со станции ездят. Можно возвращается вечером. У нас есть последний автобус, как раз после театра можно вернуться. Так, что нормально, у нас не соскучитесь. – Ну, спасибо. А я тоже петь буду.

– Петь будешь? – Спросила женщина. – А ты, что артист?

– Почти артист. Тоже буду концерты здесь устраивать. Я на ярмарках пел и в трактирах. Людям нравилось. – Вспомнилось Флору, как после каждой песни люди бросали монетки и восторженно аплодировали. А кому не хочется славы?

– Интересно, какие ты концерты будешь устраивать? – Тихонько спросил Клен.

– Я с ребятами петь буду. Точно буду. Вот, точно буду. Приходите на мой концерт, тетенька. – Нашли на Флора азарт и упрямство. Хоть сейчас на улице готов петь.

Прохожий парень обернулся и одобрительно подмигнул. Ветер разметал темные волосы будущего певца. Прислушались птицы, сидевшие на ветках деревьев. Парнишка на велосипеде остановился рядом. Слушал. Приезжий будет артистом. Станет выступать к них. Сверхновая звезда возгорит на небе. Предвестие прихода нового мессии от эстрады в этот мир. И потянутся волхвы к нему.

– А ты хорошо поешь? – Любопытствовала женщина.

– Отлично пою. – Как себя не похвалить. Уверен, он поет прекрасно.

– Нет, нет, вы не сомневайтесь, поет неплохо. – Поддержал друга Клен.

– Ну, придете? Я вас приглашаю. – Настаивал будущий артист.

– Спасибо, ребятки, Приду, конечно, приду. – Женщина заулыбалась и пошла дальше по своим делам.

Флай зашел в храм торговли и сразу же направился к самому главному алтарю, где должны были быть возложены торты. Разочарование было страшным. Алтарь был почти пуст. Тут только несколько тортиков, и явно испекли их не сегодня. Флай принюхивался к ним. Подошла продавец.

– А у вас у вас повкуснее тортиков нет? – А вдруг тут не все выложены.

– Нет. Что привезли. Что-то уже продали. У нас не часто завозят. – Хорошо, что хоть эти привезли. Тут ведь не столица.

– А вот этот. Нет, там это прослойка из повидла. А масленого тортика нет? – Допытывался юный дракон.

– Вот хороший торт. Посмотри, вот дата. Почти свежий. Срок не истек. Срок годности ещё не прошёл. Крем масляный, прослойка там, должно быть, тоже кремовая. А вот можно этот творожный. – Продовец достала коробку.

– Нет, мне масляный. – Другого крема он не любил.

– Вот и бери. Этот на масле. – Рекомендовала продавец. Но кто его знает, масло там или маргарин. Маргарин, это вернее. – Их два. Узоры разные.

– Этот я возьму. Оба возьму. А конфетки у вас где? – Не уходить же без конфет. А что есть, когда торты закончатся?

– Вот там. Подальше. – Добрая женщина указала рукой в стороны стеллажей с конфетами.

Флай подошёл к стеллажам. Здесь были возложены конфеты. Он отобрал несколько пакетиков с конфетами, шоколадными. На кассе взял еще пару плиток шоколада. Пригодится. И отправился назад к Роману. Войдя в гостевой домик, Флай остановился. Да, Ромка будет ругаться за два торта. Надо что-то делать. Он подошел к солдатику, который приветствовал его.

– Я тут это…. – Начал сладкоежка.

– Комнату что ли забыли, какая. – Мальчишка недавно заехал в номер, мог и забыть.

– Нет. А у тебя у тебя чайник есть? – Чего долго тянуть, сразу к делу.

– Не положено. – Чайник был, но они его прятали.

– А давай…. Давай, съедим торт. – Надо поделиться. Тамерлан, Тимур Гурген, меч справедливости благодаря умению разделить добычу от набегов на караваны и своему уму стал повелителем империи.

– Торт? – Это меняло дело.

– Ага.

– А ты что у себя в комнате не можешь съесть? – Лучше спросить. Вдруг потом мальчишка отцу расскажет. Объясняй потом, угостили.

– Роман, папка, ругаться будет. Да мне нельзя столько. – Приходится объяснять.

– Ты бы с кем-нибудь поделился. – Все же стоит попробовать отговорить мальчишку делиться с вахтенным.

– Вот я с тобой хочу поделиться. – Флай не был жадным. Прижимистым.

Флай прошел за стойку к солдату и начал развязывать свои коробки.

– Сейчас мы один порежем и съедим. Чтобы папка не узнал. – Последняя фраза, как заклинание. Чур меня.

– А папка это кто? – По приказу какого генерала парня допустили в воинскую часть.

– Рома.

– Это тот, который на костыле? – Догадался Гриша.

– Он. Ты ему только не говори, а то он, вообще, доктору скажет. – В голосе жалость к самому себе.

– Тебе, что доктор запретил? – Такое бывает. Врачи многое запрещают.

– Доктор, говорит, что у меня живот заболит. А он у меня не заболеет. Доктор мне обещал клизму поставить. – Пал Палыч полагал себя, и справедливо, лучшим специалистом по здоровью драконов.

– Ну, если так. Давай, я не откажусь. Главное, чтобы кто не увидел. – У Гриши на то были свои причины.

Флай открыл коробку с тортиком. Откуда-то достал ножичек. Порезал торт.

– Тебе кусочек. Это мне, Флаичке. – Сколько нежности в последнем слове. Возлюби ближнего своего, как себя. А зачем любить ближнего? Пусть сам себя любит.

– Кому? – Гриша не понял о ком речь.

– Мне, Флаю. А тебя как зовут? – Сейчас и познакомимся.

– Гришкой. – Поведал солдат военную тайну.

– Вот это Гришке. Так, вот еще. – Флай делил торт.

Гришка ел торт. Флай просто с неописуемой быстротой поглощал куски сладости.

– Слушай, у тебя действительно живот может заболеть. Как ты можешь столько съесть? – И сам набивал рот этой стряпней.

– Могу. Главное, чтоб никто не видел. Они меня ругают. – Весь измазался кремом. И что? В фильмах бойцы с тяжелой раной, измазанные кровью, бросаются на врага. А на торт смогут? Флай может.

– Ты сладкоежка, однако. А что твой папка генерал? – Момент истины. Узнать звание Романа.

– Нет. Он Роман. – Роман, гордое имя. Тут звания не нужны. Древний Бог, такое звание есть. Генералиссимусов было несколько. А этот один.

– А я думал, ты генеральский сын. – Не удалось узнать, кто позволил мальчишке остановиться в воинской части.

– Я не генеральский сын. Я этот… – Флай засунул в рот очередной кусок тортика, – я этот, гибанисимус. Как Евгений Савойский. Суворов.

– Генералиссимус. Ну, ясно. А что, все генералиссимусы торты любят? – Забавный парень.

– Да. Ты думаешь, Суворов Альпы переходил так просто. За ним обоз тортов шел. И на каждом перевале он делал привал. И по одному торту съедал. А то, как в горах. Ты знаешь, через Альпы и без этого никак. Через Альпы никак.

– А я думал, на войне главное пушки. – Смешно все это.

– Да кому нужны твои пушки. А я без пушек могу. Главное чтобы торты, вот конфеты можно, а всё остальное, всё остальное бессмысленно. Ну, зачем тащить пушки без сладкого. – Четкая логика.

– Может быть, в пушки шоколадные ядра складывать. – Предположил Гриша.

– А что шоколадные ядра бывают? – Вот бы такое ядро съесть.

– Круглые такие шоколадные конфеты точно бывают.

Флай уже покончил с остатками торта.

– Ты коробку куда-нибудь спрячешь? – Спросил «подельника».

– Спрячу. – Это и в его интересах.

– Только ты никому не говори. – Стоит еще раз предупредить нового друга.

– Хорошо. А вот парни, которые с тобой выходили? Они кто? – Продолжал выпытывать Гриша.

– Друзья мои. Они ребята хорошие. Иногда вредные. Могут проболтаться. Ябеды. – Ничего против парней Флай не имел. Но иногда….

– Такие вредные, не дают тебе сладостей. – Гриша все понимал.

– Это их доктор научил, Пал Палыч. Он приедет, ругаться как будет, если узнает. Вообще, он сказал, что если у меня живот заболит, он мне эту поставит. Клизму. – Страшное дело. Как тут не прятаться.

– Да, понятно. Нам тоже иногда такую клизму вставляет начальство. – Гриша сочувствовал парню.

– Я боюсь.

– А кто не боится. Все боятся. Кому охота. А твой батя, Роман, ничего мужик. Приходил, мне гостинцы принес. Фрукты там всякие, мясо, хлеб. – Признался Гриня.

– Он хороший, очень хороший. Я, пока Клен с Флором не вернулись, побегу. Так, я тебе ещё конфеты оставлю и шоколадку. А это я заберу. Флаичка отощает.

– Ну, да. Оно и видно, Флаичка отщает. Иди уж. – Вот проказник.

Отощает – подумал Гриня, когда парнишка ушел, – видать совсем избалованный: на одних конфетах живет. Постарше будет, поймет, что не только в конфетах радость. А ещё и что покрепче такое схавать, получше. Курочку, мясо, колбаску там. А вообще, думал Гриша, я сегодня неплохо подзаправился.

Флай поднимался на второй этаж со своей ношей. Паркет площадки второго этажа. Дверь. Вход в общий зал. Из него двери в личные комнаты.

Чуть попозже вернулся Дьяконов со своими офицерами. Начал расспрашивать Романа.

– Как освоились здесь? Нравится? – Вопрос был не праздным для полковника. Он был человеком заботливым и мягким, когда это позволяла служба.

– Все хорошо. – Сообщил Роман.

– Плохо здесь. Очень плохо. – Заявил обиженно Флай.

– Что тебе здесь не понравилось? – И что же может не нравиться мальчишке. Вопрос.

– Торты. – Твердо сказал Флай. Он был расстроен.

– Что с ними не так? – Ответ озадачил Дьяконова.

– Старые. И выбор маленький.

– На тебя не угодишь. – Рассмеялся полковник. По опыту знал, в малых поселениях и такому рады.

– Не вкусные. Там остался торт с джемовой промазкой. Не хочу такой. – Ворчание. Крик детской души.

– Завезут. – Успокаивал офицер. Надо будет взять это на заметку. Для его гостей привезут.

– Я завтра сам принесу, привезу целую большую машину с тортиками. – Эти взрослые все забудут.

– Флай, не надо. – Насторожился Роман. – Где ты его возьмёшь?

– А там, где их пекут. – Источник душевной радости Флай найдет.

– Не надо грабить кондитерскую фабрику. – Строго велел Роман.

Этот проказник может учудить. Белый дракон, даже в детских летах, может быть опасен для окружающих. Такого силой не возьмешь.

– А я не буду здесь, я далеко слетаю. – И дракон мысленно проложил маршрут своего полета.

– Куда ты слетаешь? – Дьяконов решил, это шутка. Ребенок капризничает.

– Я далеко могут летать. – Под словом «далеко» он подразумевал просторы космоса.

– А что, Роман, он в правду может притащить целый контейнер? – Забавно. Ребенку не по силам увезти машину. Надо уметь ее водить.

– И далеко собрался? Не надо никуда летать. Ему без разницы, откуда тащить. Из Вены, из Парижа. Ему без разницы, где-нибудь в Нью-Йорке кондитерку ограбить. – Роман хорошо знал возможности своего ребенка.

– Это ж далеко. Самолетом несколько часов. – Выдумывает мальчишка.

– Не смеши, полковник. Не для него. В один присест, не успеешь обернуться, он уже притащит. За считанные минуты может до Луны, до Марса и оттуда потом. К счастью, там кондитерской фабрики нет.

– А что он вот так может туда лететь? Как? Телепортация? – В этом мире такое, говорят, может быть.

– Вот я и говорю, несколько минут. На скорости света. Вполне реально, и холод космоса ему не проблема. Он рождён для того, чтобы летать в космосе. Ему жар звёзд не страшен. Температура солнца разве, что полежать на нём, погреться. И Гравитация ни о чём. Тебе говорили, он Белый дракон. Высший среди драконов. Такие редко появляются на свет. Это воля богов, воля Хаоса. – И Роман приложил здесь свою руку.

– Ты хочешь сказать, что такое, вот так может. Что не надо никакой ракеты и ракето-носителя, чтобы, ну скажем, на Луну доставить луноход или на Марс марсоход какой-нибудь. Вот так, за несколько минут. – Дьяконов понимал, это серьезно.

– Если только наш дорогой Флай захочет. Он истинный белый дракон. Флору и Клену десять тысяч градусов не страшны. Покровительство Древних Богов.

– Ну, знаешь, если я об этом доложу…. Но ведь они знают? – На верху знают. Ткт не приходится сомневаться.

– Ну, вот, ты подумай надо ли об этом докладывать.

– Рома, ты представляешь, как все эти там американцы и прочее. Так они же с ума сойдут. Мы, русские, впереди планеты всей. Несколько минут, и на Марсе наш спускаемый аппарат. И притом не надо строить никакой ракеты. Раз и улетели.

– Ты своим приятелям расскажи, что мы спутник можем чей-нибудь с орбиты убрать или орбитальную станцию. Схватить и обратно принести можем. Мы ракету на старте можем поймать. Ну, какая разница. Какую железную птичку ловить с крылышками или, чтобы у неё пламя из хвоста летело.

– И такая есть? – Обрадовался Флай.

– Я поймаю тебе. Успокойся, не надо ловить птичек. – Вот еще одна проблема с этим ребенком.

– А мы сейчас пойдем смотреть птичек? – Птички летали, как он. Интересно.

– Пойдем, завтра пойдем смотреть. – Надо успокоить это создание. Непоседа.

– А я с ними полетаю? – Флаю хотелось лететь рядом с этими красивыми созданиями.

– Давай, отдохни, тебе всё что-то надо. Ты же видел одну, уже ловил. – И доставил головную боль Роману.

– Я ни разу внутри не был. Я хочу посмотреть, как там люди ходят. – Внутри Флая никто не ходит. А как это у птичек?

– Посмотришь, но только давай завтра. Угомонись. – Сюда они ехали поездом.

– Хорошо. Я тогда к себе пойду. – Взял свой пакет с конфетами и пошёл к себе.

– Наш дорогой ребёнок, – сказал Флор, – отправился разговаривать с конфетами. Сейчас он их быстро уговорит.

Все только рассмеялись. Теперь полковник только думал о том, как сообщить руководству о том, что он узнал о необычайных возможностях этого парнишки или этого дракона. Кто он, опасный сильный дракон, способный разрушить этот мир или ребёнок, для которого самое главное в этом мире конфеты.