Читать книгу Гагарин - Василий Берг - Страница 7

Глава вторая. Литейщик Гагарин

Оглавление

В работе сталеваров есть одна особенность, резко отличающая их от рабочих многих других профессий. Труд токаря, фрезеровщика, сверловщика индивидуален, и каждый из них знает, что итоги работы в первую очередь зависят от него самого. Плавка в мартеновской печи является результатом сложного труда целого коллектива. Из одной смены она переходит в другую и порой заканчивается в третьей. Какой-нибудь час недобросовестной работы в начале процесса обрекает все остальные бригады на неуспех; пятиминутным промедлением на выпуске можно свести на нет результат труда предыдущих бригад. Настоящий сталевар должен обладать сильно развитым чувством товарищества, уметь, если надо, отрешаться от своих личных интересов.

Владимир Попов, «Сталь и шлак»

Юрий Гагарин во время учебы на литейщика


Фабрика International Harvester в Люберцах. 1910


Профессионально-педагогический колледж Саратовского государственного технического университета имени Гагарина Ю.А. (ранее Саратовский индустриальный техникум). Современный вид


Знаете ли вы, что такое работа литейщика? В общих чертах, наверное, понимаете. Литейщик льет раскаленную сталь в форму, где она застывает. А теперь давайте углубимся в детали.

В процессе приготовления формовочных смесей, а также при выбивке отливок из залитых форм и их зачистке в воздух выделяется много пыли. В этой пыли содержится большое количество частиц двуоксида кремния (кремнезема), который наносит существенный вред здоровью. Но это еще не все. Литье металлов сопровождается выделением различных газов, и все они, в той или иной степени, тоже наносят вред здоровью. Короче говоря, атмосфера литейного производства оставляет желать лучшего, а в ней литейщикам приходится проводить как минимум восемь часов в день, а то и больше, ведь работу со сталью невозможно расписать по минутам.

Температура воздуха в литейном цехе колеблется в пределах 35–37 °C, но может доходить до 40 °C и выше. При этом литейщики работают в плотной, тяжелой защитной одежде, предохраняющей от брызг раскаленного металла.

В литейных цехах всегда очень шумно, а иногда стоит просто адский грохот. Шум неоднородный, многокомпонентный и потому на слух, да и на психику тоже, он оказывает особо вредное действие. Шум работающих токарных станков не идет ни в какое сравнение с шумом литейного цеха. О вибрации и вызываемых ею проблемах со здоровьем тоже забывать не следует. Наверное, Юра не раз с тоской вспоминал, как помогал отцу плотничать. Работа с «живым» древесным материалом гораздо приятнее работы с расплавленной сталью. Но, как известно, взялся за гуж – не говори, что не дюж. Поначалу Юра завидовал токарям, которые, в отличие от литейщиков, работавших лопатами да ломами, использовали тонкие инструменты, вроде штангенциркуля. Но добиваться перевода на токарное отделение означало капитулировать перед трудностями литейного дела, а это было совершенно не в характере Юрия Гагарина. Мы уже довольно много знаем о нашем герое и на основании этих знаний можем составить представление о его характере. Во всем добиваться совершенства, но не выпячивать этого (спасибо отцовским урокам), не отступать перед трудностями и помогать тем, кто нуждается в помощи – вот такими были нравственные постулаты Первого Космонавта. Злопыхатели любят напирать на то, что из Юрия Гагарина советская пропаганда сделала «коммунистическую икону». Автор этой книги далек от производства икон любой принадлежности и не собирается идеализировать своего героя, но нельзя пренебрегать очевидными фактами (как говорится, из песни слова не выкинешь) – Юрий Гагарин был хорошим, незаносчивым и крайне ответственным человеком. Настоящим советским человеком, как сказали бы в былые времена.

«Мастер Николай Петрович Кривов повел нас на завод, – вспоминал Гагарин. Это знаменитый завод [Люберецкий завод сельскохозяйственного машиностроения]. Николай Петрович сказал, что машины, которые тут делают, можно встретить на полях в любом уголке советской земли. И я припомнил, что и у нас в селе были машины с маркой Люберецкого завода. Сначала мастер показывал нам механические цехи, там мы увидели много станков и, конечно, еще не понимали, что к чему. А затем Николай Петрович повел нас к месту будущей работы – в литейный цех. Тут мы совсем оробели – куда ни глянь, огонь, дым, струи расплавленного металла. И повсюду рабочие в спецовках, занятые работой.

– А, новички прибыли, – обрадовался высокий усатый бригадир, – присматривайтесь, привыкайте обращаться с огнем. – И тут же с гордостью добавил: – Огонь силен; вода сильнее огня, земля сильнее воды, но человек сильнее всего!»

Человек и впрямь сильнее всего, если, конечно, это настоящий человек.

«Мы все побаивались: вдруг что-нибудь сорвется сверху, ударит, прибьет, – продолжал Гагарин. – Или вырвется горячий металл и обожжет. Жались к Николаю Петровичу, старались не отходить от него ни на шаг. Затем мастер привел нас в механизированный литейный цех. Там из белого чугуна отливали средние и мелкие детали к машинам. Водил он нас и к термическим печам, показывал производство отжига, объяснял, как хрупкий металл превращается в вязкий, ковкий чугун. И странное дело, к концу дня мы стали привыкать к заводу и уже перестали бояться его, как вначале».

Гагарин

Подняться наверх