Читать книгу В плену фиолетовых зеркал - Василий Ефимов - Страница 4

Глава 1. Сын палача

Оглавление

**

Во главе королевства Вельгерманфранц стоял Стешлерн – расчётливый и строгий правитель. Он был потомком легендарного царя-завоевателя Стэфеньеля-стального. Того самого, который поднял со дна мертвую Атлантиду, а затем скончался от заложенного в неё проклятья, за что и стал бессмертен в памяти народов. Жаль только, что после его смерти древняя земля снова погрузилась в пучину океана.

Стешлерн-строгий, жил в роскошном замке, построенном из камней редкой породы под названием «грантомрама». Добывали этот строительный материал, как говорили, у ворот в преисподнюю неподалёку от долины чертей. Право на его добычу, судя по сказаниям, предоставлялось после предъявления тридцати невинных душ. Главное свойство этого материала состояло в ослаблении действия всех видов магии.

Центральное здание-скульптуру (в виде слившихся воедино крылатого ангела и рогатого демона) окружали зубчатой формы стены с шестью высокими башнями. На их острых крышах стояли гигантские каменные существа: наполовину люди – наполовину страшные горгульи. Эти статуи человеческой внешностью были обращены к центральному зданию, а чудовищным проявлением к внешнему миру. Облик замка олицетворял вечную двойственность мироздания. Так считал Безликий – великий зодчий. Позади замка простиралась площадь, на которой производились казни. Она была выложена теми же камнями, что и весь замок.

На казни простых людей разрешалось приходить бесплатно, а вот чтобы посмотреть на смерть графов, советников короля и им подобных, приходилось платить золотом. В такие дни площадь окольцовывала стража. Цена за пропуск напрямую зависела от чина осуждённого. Народ не жалел своих денег. Самым востребованным зрелищем были казни священников.

Когда-то давно посреди дарящего смерть придворного участка был возведён величественный эшафот довольно странной архитектуры. Он представлял собой огромный каменный пень, от которого в разные стороны расходились шесть мощных корней, являвшихся ступенчатыми дорожками к месту казни. Из эшафота торчали два длинных рога, в центре находилось место, откуда по пояс торчала зубастая безглазая тварь. Она засовывала ноги осуждённого себе в рот и прикусывала, затем своими мерзкими руками принуждала беднягу класть голову на свой плоский и твердый череп. Тогда палач вынимал секиру из стояка в форме молящейся дьяволицы, и отрубал голову, после чего тварь выплёвывала труп. Огромный топор представлял собой неповторимое произведение искусства: расписная рукоять и само лезвие были испещрены именами всех великих людей, живших когда-либо на этой земле. Каждая буква, вычерченная на благородном металле, олицетворяла творческое вдохновение мастера-художника. Зачем это было сделано, неизвестно. Король захотел, чтобы было так, и тогда наняли самого искусного кузнеца, которого потом, его же творением и казнили, за то, что он намёком возразил этой прекрасной идее. Каждая буква на благородном металле была с любовью вычерчена мастером. Если доводилось казнить великих людей, то их имена почётно возникали на орудии справедливости суда. Жаль только, что однажды тварь пришлось убить, поскольку она чуть не сожрала палача, столь дорогого королю, хотя самому исполнителю приговоров было искренне жаль создание, с коим он столько лет вместе работал.

Мертвое чудовище вынули, эшафот переоборудовали, превратив его ступенчатое возвышение овальной формы, сделав всё из стали. Вместо рогов из него теперь торчало два очень длинных прямых кола, на которых были наколоты черепа недавно вымерших великанов. Не то что раньше, но всё равно красиво, особенно когда ветер трепал на больших головах красные длинные волосы.

Не изменился только стояк для секиры. Та же дьяволица с потрясающей фигурой. Она стоит на коленях, руки и голова подняты вверх, рот с клыками открыт, и в него почти полностью уходит рукоять секиры. Её создатель жил некогда при дворе. Его прозвали «Безликий». Он всегда ходил в черном балахоне, закрывая капюшоном голову. Когда спрашивали, почему у него нет лица, он отвечал, что ночь забрала его. Зодчий издавна жил на этой земле, служа своим королям. Говорили, что однажды ночью, после того как ему исполнилось 350 лет, он создавал чертеж очередного дьявольского сооружения. Тогда же тени схватили его, и унесли с собой. Ночь забрала избранного навсегда.

Талантливый архитектор и скульптор, был очень дорог королю, ведь полностью весь замок и площадь с эшафотом строили некогда по его чертежам. Тварь, которую пришлось убить, тоже являлась произведением фантазии мастера. Сначала это была просто экзотическая статуя, украшавшая эшафот. Однако после того, как исчез Безликий, она ожила, став отличным помощником палача. Тварь способствовала притоку народа на площадь во время свершения правосудия.

Палачу тоже не хватало Безликого, поскольку обыденными вечерами, когда зодчий принимался записывать свои архитектурные и скульпторские идеи, к нему приходил Варлонн. Вместе они беседовали о скором наступлении апокалипсиса и о том, как все скоро погибнут. Им обоим нравилась эта тема, которая никогда не отвлекала мастера от работы, а только подбадривала.

Новый эшафот был произведён по чертежам пропавшего зодчего. Теперь процесс отрубания голов был таким же, как и везде: осуждённые просто становились на колени и клали голову на место, предназначавшее для её снесения, после чего наступала зримая толпой смерть.

Спустя месяц после кончины твари, у палача Варлонна родился сын. Этому событию он был очень рад и на пирушке, которую устроил король, в честь праздника весны, совпавшим с появлением на свет ребёнка, напился до бессознательного состояния. Людям такой профессии увеселительные напитки всегда были противопоказаны, дабы не нарушать деятельность мозга, чтобы всегда совершать точные движения топором. Но на сей раз было простительно.

Жена Варлонна, Эпилия, некогда в детстве потеряла родителей. Когда они, пересекая Атлантический океан, вместе плыли на корабле к королевству Абролисэр, в надежде навестить далёких родственников, на их судно напали пираты. К счастью, поблизости оказался один из военных кораблей королевства Вельгерманфранц, возвращавшихся из далёкого плавания. Пираты были уничтожены штурмом. Удалось спасти больше половины пассажиров корабля.

Маленькую осиротевшую девочку, которая не могла промолвить ни слова, забрал с собой генерал армии. Её привезли в замок. Молодой, тогда ещё, король, взглянув на милое прекрасное создание, решил оставить его при дворе.

Эпилия выросла и полюбила (не смотря на дикий нрав и руки, созданные специально, чтобы казнить) потомственного палача Варлонна и, спустя некоторое время, вышла за него замуж….

Родившегося сына назвали Лютором. Мальчик рос, отец казнил, мать помогала в политических вопросах советнику короля, поскольку правитель считал, что она вносит гармонию в решения и сглаживает их чересчур агрессивные стороны. После того как ребенку исполнилось шесть лет, Варлонн стал брать его с собой, чтобы тот вблизи созерцал акты исполнения смертных приговоров. Лютор с детства привык видеть смерть.

Варлонн частенько ругался с Эпилией и иногда бил её. В разгар страстей он любил приговаривать, что когда-нибудь отрубит ей голову. Всегда, когда жена убегала в слезах, палач заразительно смеялся.

Эпилия всё прощала мужу. Её дух был сломлен уже очень давно. Она искренне верила, что любит его, ведь жизнь есть жизнь, а любовь зла. Народ тогда считал, что у исполнителей смертельных приговоров, жёны непременно являлись грязными потаскухами. Эпилии пришлось смириться с этим тяжким клеймом. Все сплетни и слухи о ней распространялись не только при дворе, но и среди простого народа. Самым ужасным для окружающих было то, что она обладала необыкновенной красотой.

Цирюльник короля (в прошлом наёмный убийца), толстая женщина-кузнец, производившая инструменты для пыток, её тупоголовый муж-тюремщик, придворная гадалка-провидица и королевский монах. Таковым у этой семьи был основной список знакомых, который с некоторой осторожностью можно было назвать друзьями.

Гадалка-провидица Риана частенько заходила и навещала семью палача. Она была пожилой женщиной приятной внешности, внушающей доверие и покой. Ей очень нравился маленький Лютор. Риана всегда старалась чем-то угостить его и при возможности похвалить. Но мальчику не очень нравилось такое повышенное внимание. Стоило Лютору заболеть, как добрая знакомая тут же приходила со свежим целебным снадобьем, которое вмиг снимало недуг, как рукой. Жена палача всегда была искренне благодарна своей пожилой подруге за доброту.

Королевский монах Гилберт иногда приходил поболтать с Эпилией насчет её маленького сына. Он предлагал отдать ребёнка в послушники, когда тот подрастёт, дабы избавить от страшной судьбы в будущем – судьбы палача. Варлонн относился ко всему этому с юмором, ему даже нравилось слушать такие разговоры, поэтому священника он никогда не прогонял.

Однажды Эпилия шла с маленьким Люротом домой от цирюльника, который преобразил её прекрасные волосы, и заодно подстриг сынишку. По пути им встретился Гилберт. Эпилия как обычно разговорилась с ним. Лютор ненавидел этого священника с седой бородкой одетого в чёрную рясу. Он как всегда испытал к служителю божьему сильное отвращение и, взяв в руки грязь из лужи, испачкал одеяние монаха.

– Пожалуйста, простите моего сына! – извинилась Эпилия.

– Не извиняйтесь, всё в порядке. Бедный мальчик, мне так жаль его.


Прошёл год.


Лютор, повидав за прошедший день всех счастливчиков, которым отрубили головы, отправился с отцом в третью восточную башню замка, где находился их дом. Перед тем как ужинать, они посетили банный зал, поскольку оба за день с ног до головы испачкались кровью. Это помещение представляло собой большую комнату с узорчатыми стенами. Там, в каменный рифленый пол была погружена большая глубокая металлическая ванна круглой формы. В центре потолка находился огромный разбрызгиватель, с которого время от времени выливалась волна тёплой воды. Помывшись и переодевшись, отец с сыном пошли ужинать.

Все сели за стол. Тут как раз в гости пришла Риана. Она продолжила трапезу вместе с семьёй палача. Несколько мгновений все наслаждались ужином.

Варлонн, откусывая очередной кусочек, от хорошо прожаренного вырезка свинины, краем глаза сначала взглянул на провидицу, потом на облокоченный к стене расписной топор с запёкшейся кровью.

– Эпилия, – начал Варлонн, повернув голову к жене. – Ты не против того, что я принёс сегодня секиру, домой? Я хочу как следует её почистить и отлакировать рукоять.

– Нет, конечно, дорогой.

Ненадолго воцарилось молчание.

– Эта свинина,… она подгорела! Эпилия, ты совсем разучилась готовить! Такое блюдо, даже наш дрянной повар сварганил бы получше!

– Можешь не есть если не хочешь, – спокойно ответила жена палача.

– Тебе, должно быть, показалось? – вмешалась Риана. – Я бываю у вас часто, и каждый раз еда просто восхитительна!

– Молчи, старая ведьма! Ты ещё глупее, чем моя жена! Как ты можешь нормально вообще что-то понимать! Эх, если б ни её красота, я бы уже давно…

– Давно что!? – с гневом перебила Эпилия.

– Как… ты… мне… надоела, – Варлонн криво улыбнулся, встал, взял в руки секиру, и разрубил тарелку своей жены пополам. Еда и осколки разлетелись в стороны, а лезвие с запёкшейся кровью глубоко вошло в дубовую доску стола. – Может отрубить тебе голову!? Да и подружке старой заодно!

Эпилия в слезах убежала в спальню. За ней последовала Риана.

Палач взглянул на оцепеневшего сынишку и залился смехом.

Лютор с трудом понимал, почему отец ведёт себя так. В такие моменты ему хотелось убежать из дома. Подождав пока радость Варлонна закончится, мальчик отправился в свою комнату. Палач, поняв, что спать с женой ему сегодня не суждено, отправился на ночлег в зал для гостей, там стояло несколько отличных готических диванов.

Риана сидела на кровати вместе с Эпилией.

– Успокойся, всё будет хорошо. Как ты вообще вышла за него? Он тебя недостоин!

– Варлонн не был таким! Он изменился, после рождения сына. Его словно подменили.

– Бедный мальчик, как ему не повезло с отцом, – посочувствовала Риана.

– Он хочет, чтобы сын тоже стал палачом. И я не пойму, зачем Варлонн стал брать его с собой на казни? Он же ещё совсем маленький! Я говорила ему об этом, а он очень злился. Я же не могу справиться с ним, он такой сильный.

– Ну, ничего, бог поможет нам.

– Если б ты знала, сколько раз я молилась ему.

– Тебе сейчас нужно поспать.

– Останься у нас, уже поздно.

– Нет-нет, мне нужно идти! Где комната Лютора? Я хочу с ним попрощаться.

– Как выйдешь в коридор и направо, там увидишь.

– Спокойной ночи, Эпилия. Всё когда-нибудь изменится к лучшему.

– Буду надеяться. Спокойной ночи.

Риана открыла бордовую деревянную дверь и вошла в комнату.

– Лютор, я знаю, ты не спишь, малыш, – ласково произнесла придворная гадалка и села на кровать.

– Тётя Риа?

– Я зашла, чтобы спросить, – она немного помолчала, – Ты бы хотел, чтобы твой отец изменился и больше никогда-никогда не обижал ни тебя, ни маму?

– Да.

– Тогда вот, возьми, – Риана протянула маленькую белую фигурку палача, держащего в правой руке секиру. – Следующей ночью, когда все уснут, ты проснешься. Отнеси это на эшафот, оставь там и ложись спать.

Провидица удалилась, к выходу её проводил слуга. Мальчик заснул, держа в руках фигурку.

Утром Варлонн как обычно взял с собой сына на работу. В тот день без голов остались 12 человек. Одним из этих «счастливчиков» оказался священник Гилберт. Королю донесли, что монах заключил с дьяволом сделку, целью которой было осквернение церкви. Стешлерн просто не мог не вынести приговор, поскольку был такой прекрасный повод, да и пополнить казну золотом, от пришедшей толпы людей, тоже не мешало. Площадь была переполнена.

Кончился день, довольными остались: народ, палач, и король. Только у Лютора настроение было как у приговорённого.

Варлонн пребывал в прекрасном расположении духа. Он даже похвалил жену за отличный ужин. Но Эпилия с сыном весь вечер молчали, слушая комплементы и рассказы о приятных ощущениях испытанных во время отрубания голов. Каждодневная смена настроения Варлонна напоминала волновой график, и это было в порядке вещей. Вечер подошёл к концу, и все пошли спать. Варлонн снова отправился на ночлег в зал для гостей, поскольку чувствовал, что Эпилия не в настроении. Лютор лелеял себя надеждой, что благодаря этой белой скульптурке его жизнь измениться в лучшую сторону, и отец станет вести себя хорошо.

Население замка уже давно погрузилось в сон. Была глубокая ночь.

– Вставай, вставай, пора! – звучал чей-то мягкий голос.

Эти слова произносились до тех пор, пока Лютор не проснулся. Открыв глаза, он разглядел потолок, потом стены. Готическая мебель, украшавшая комнату, казалась кучкой застывших чудовищ, которые кого-то поджидали. За большим окном было совсем темно, поскольку луну и звёзды закрывали облака. В правой руке почувствовалось тепло. Лютор скинул одеяло, привстал и открыл ладонь. Фигурка слегка засветилась. Мальчик встал и подошёл к двери. Она самопроизвольно открылась. Стояла дьявольская тишина, казалось, что вокруг всё вымерло. Лютор выбежал на улицу. Ворота крепостных стен были уже открыты, будто замок сам хотел, чтобы мальчик сделал то, что посоветовала ему Риана. Лютор поднялся по ступенькам на эшафот, и положил фигурку на пол. В этот момент он тотчас оказался в своей кровати, накрытый одеялом.

Наступило утро. Раньше всех проснулся сын палача, он встал с кровати, вышел из своей комнаты и отправился туда, где спал отец. Дверь в зал для гостей открылась. Лютор застыл у входа, оцепенев. … Все стены и пол были запачканы кровью, всюду разбросаны кусочки внутренностей. На одном из диванов лежал мертвый Варлонн, его туловище было сплошной дырой, будто его изнутри что-то взорвало. Лютор подошёл к обезображенному телу отца.

В центре дыры, проделанной в палаче, был его легендарный топор, окровавленное лезвие которого глубоко вошло в обшивку шикарного дивана.

Эпилия вышла из спальни и пошла по коридору в сторону ванной и, проходя мимо зала, увидела Лютора. Мальчик стоял у разорванного тела отца. Панический ужас и отчаяние пронзили её в голову, слеза прокатилась по щеке.

– Пойдем, милый, тебе нельзя на это смотреть! – сказала дрожащим голосом Эпилия, взяла за руку ребенка и вывела его из комнаты. Пройдя немного, она остановилась, упала на колени, обняла Лютора и, приникнув головой к его плечу, зарыдала.

Слуга, увидев, что случилось с Варлонном, поспешно отправился доложить обстановку королю. Стешлерн как раз в это время выбирал нового человека на должность главного придворного монаха на смену казнённому Гилберту, поскольку проснулся он очень рано, и делать было нечего.

– Карл, теперь ты будешь королевским монахом. Остальные свободны, – объявил король.

В этот момент в тронный зал ворвался слуга семьи палача.

– Ваше величество. Ваше величество! Беда, проклятие, Варлонн убит!

Внимательно выслушав описание жуткой картины, Стешлерн решил сам всё увидеть.

– Позвольте, я пойду вместе с вами? – предложил Карл.

– Конечно, ты же теперь главный служитель бога в этом королевстве, ты просто обязан, отправится со мной! – ответил король.

Стешлерн, оказавшись на месте, увидев дорогого ему палача, лежавшего мертвым, повернулся к стоящему рядом Карлу.

– Как думаешь, что здесь случилось?

Священник сотворил знающее лицо, которое показывало, что здесь, нечему удивляться.

– Это не что иное, как знак. Да-да, без сомнения, это знак.

– Какой ещё знак!?

– Так получается, когда люди заключают сделки с дьяволом и не выполняют своих условий. Нужно обязательно казнить его сына и жену во имя Господа!

– Говоришь так, будто сам не раз заключал сделки с дьяволом.

– Да простит вас Господь, я знаю об этом лишь только потому, что являюсь образованным человеком! Но, признаюсь, сделку заключал мой знакомый, помнится, он умер точно также.

– Думаю, ты прав, может, сына казнить и надо, но причем здесь Эпилия, почему её тоже?

– Для профилактики, ведь теперь каждый новый ребёнок, который у неё сможет родиться, будет нечист духом. Хотя, лучше отправить её в монастырь, пусть служит Господу и отмывает грязь грехов святой водой.

– Да, конечно. Тогда казним Лютора и провидицу Риану, всё равно толку от предсказаний нет. По-моему, в ней тоже что-то нечисто, да и этот мальчик уж очень ей нравится. Думаю, так будет лучше.

– Мудрое решение, ваше величество!

Пока король разговаривал со священником, Эпилия с Лютором сидели на кухне. Мать стояла и смотрела в окно, по её лицу текли слёзы. Сын сидел неподалёку за столом.

Рядом внезапно возникла струя дыма, из которой вышла Риана.

– Лютор, поверь, это для твоего же блага! – с этими словами провидица воткнула в спину мальчика большую черную иглу и исчезла.

– Что ты с ним сделала, старая ведьма!? – вскричала Эпилия, подбежав к потерявшему сознание сыну. Она попыталась вынуть темный острый предмет, но он мгновенно залез в тело Лютора, извиваясь как змея.

Спустя мгновение мальчик очнулся, и увидел плачущую мать.

– Слава богу! – воскликнула Эпилия, и обняла сына, – я подумала, что она убила тебя!

Лютор ничего не ответил. В этот момент подошли стражники. Один из них взял за руку мальчика и повел с собой.

– Куда вы его ведёте!? – закричала Эпилия и бросилась, чтобы помешать.

Но стражники схватили и держали испуганную женщину, почувствовавшую, что сыну грозит смерть. На кухню вошёл король со священником.

– Прости Эпилия, но исходя из законов божьих, Лютора нужно казнить, – с грустью произнёс Стешлерн. – Я вызвал нового палача, казнь состоится сегодня в полдень.

– Казнить детей, это не божьи законы! А если божьи, тогда будь он проклят вместе с вашим чёртовым величеством! – Кричала в гневе Эпилия, пытаясь вырваться из рук стражника. – Ты сгоришь в аду король! Сатана твой учитель, он же твой палач!

– Нечестивая женщина, прикуси язык, побойся кары божьей, ты и так была за мужем за служителем сатаны, надо платить за грехи! – Монах был доволен и горд своими словами.

– Мне жаль, Эпилия. Ты и твой муж хорошо служили мне, но так надо.

– Тогда казните меня вместо него. Хотите, отправьте на распятье, только не трогайте Лютора, он ещё ребенок!

– Закон есть закон. Если отец-палач умирает, прежде чем передаст своё место наследнику, то сына полагается казнить. И я, как король, не могу нарушать законов.

– Ты не король, ты детоубийца! – кричала в отчаянии Эпилия.

Стешлерн со священником удалился, приказав страже запереть её, и не выпускать, пока не казнят сына.

– Теперь надо послать людей, чтобы они объявили, что состоится казнь сына палача и королевской провидицы, – сказал король. – Да будет тебе известно, казнить будет их твой брат.

– Левон!? – удивился священник.

– Именно.

– Но, ваше величество, он самый отъявленный и прыткий вор, которого только недавно чудом удалось поймать! Вы же сами обещали ему пожизненное заключение!

– Карл, не волнуйся, я обещал ему хорошее жалование и приличные покои, теперь он не убежит, и воровать не станет, а отрубить кому-нибудь голову, тем более за деньги, для него не проблема.

– Ваше величество, думаю, всё же стоит подстраховаться, после всего этого лучше бы отправить его обратно в темницу!

– Ты довольно умён,… для монаха. Побудь пока моим советником, а то Гамэль заболел, чувствую, ему недолго осталось.

– Я, вместе с Господом, готов помочь вам, ваше величество! Я и не надеялся, что мне выпадет такая честь!


Лютор, на удивление стражников, совсем не сопротивлялся.

– Можешь отпустить мою руку, я не убегу, – сказал Лютор не своим голосом, и посмотрел стражнику в глаза. – Значит, казнить меня будут в полдень? Жаль только, что меня одного, потому что Рианы вы во дворце не найдёте. Осталось всего три часа.

Стражник посмотрел в глаза ребёнка, которые налились чернотой, и взглянул на напарника.

– Сходи, проверь!

– И ты тоже можешь быть свободен, до эшафота я сам дойду, посижу там, подожду Левона, – улыбнулся Лютор.

– Какого ещё Левона, ты что несёшь!?

– Так зовут нового палача. Ступай Гольер, передай королю, что я готов и жду исполнения приговора, – ответил Лютор взрослым хрипловатым голосом.

– Откуда ты знаешь моё имя?

– Твоя покойная мать Лоретта мне только что сказала.

Стражник, несколько мгновений стоял и смотрел, как мальчик спокойно проходит через открытые ворота замка.


Обыскали всё, но Рианы не нашли и доложили об этом королю.

– Ничего страшного, казним одного Лютора, – ответил Стешлерн, услышав известия.

Мальчик сидел на ступенях металлического эшафота и смотрел, как собирается народ, платя за пропуск на площадь золотом. …До полудня оставалось не больше пяти минут. Площадь плотно заполнилась людьми. Для тех, кто находился далеко от эшафота, поставили деревянные помосты, куда народ забирался, чтобы лучше видеть казнь.

– Смерть Лютору!

– Смерть сыну палача!

– Смерть дьявольскому отродью! – кричали из толпы.

Лютор стоял в центре эшафота и смотрел в глаза Левону. На балконе, что находился в башне, обращенной к площади, появилась фигура короля. Подул ветер, затрепав рыжие волосы на черепах великанов, надетых на колья, торчавших из эшафота. Радостно завопила толпа. Палач достал секиру из стояка. Стешлерн сделал взмах рукой. Это был знак к исполнению казни. Но, как только Лютор опустился на колени и положил голову, готовясь принять смерть, его тело затрясло. Мальчик закричал. Из спины двумя потоками брызнула кровь. Разрывая плоть, выросли черные кожаные крылья, которые подняли в воздух бесчувственное тело и понесли прочь от толпы, жаждущей видеть смерть. В те мгновения, когда все смотрели, как улетает Лютор, Левон снял маску палача и бросил секиру. Он попытался сбежать пробираясь сквозь толпу, но через стражу пройти не удалось. Его поймали и бросили в темницу…


– Как думаешь, Карл, что произошло сегодня на площади? – спросил король, сидя на троне и смотря в высокие окна в конце зала.

– Не что иное, как происки дьявола, – уверенно ответил священник.

– Но, как бы там ни было, это не имеет значения. Золото с народа собрали, казну пополнили, а значит, всё прошло удачно.

– Наверное, государь, так и есть. Господь с вами.

– Ты оказался прав насчёт своего брата. Может его тоже казнить?

– Не думаю, пусть сидит в темнице до конца дней своих. Хотя нет, наверное, стоит, народ хорошо его знает и охотно придёт посмотреть.

– У меня есть ещё один претендент, давно мечтающий стать королевским палачом, дам ему шанс, пусть проявит себя.


Крылья несли тело Лютора сначала над Вольпраденом – столицей государства Вельгерманфранц, потом над гигантским лесом, что находился за городом. Наконец показался обрывистый скалистый берег Атлантического океана.

Тело Лютора приземлилось на утёсе возле входа в пещеру. Разрывая плоть, из мальчика вылезло существо размером с небольшую собаку, напоминавшее плоское насекомое и одновременно летучую мышь. Оно сложило крылья, взвалило на спину бесчувственное окровавленное тело и зашло в пещеру, которая оказалась круглым коридором, освещаемым факелами. Появилась лестница. Тварь спустилась вниз, подошла к деревянной двери, и постучала.

– Наконец-то! – воскликнула Риана. – Ты не мог вылезти поаккуратнее? Изорвал всё тело!

– По-другому не умею, – ответило хриплым голосом существо.

– Вы, иглоны, все такие, аккуратность вам незнакома! Положи его туда, а потом убирайся на место.


Мальчик лежал на большом прямоугольном столе, лицом вниз. Тварь, притащившая его сюда, превратилась в большую чёрную иглу и воткнулась в мягкий шаровидный предмет, свисающий с потолка.

– Что ж так много крови! – с недовольством произнесла Риана, приложив к голове Лютора фиолетовый кристалл, который тут же засветился. – Мозг в полном порядке. Отлично!

Бывшая королевская провидица, на самом деле всегда была и оставалась сильной колдуньей, но, живя при дворе, она это успешно скрывала, убедив короля, что всё это в прошлом и что теперь её колдовство ограничивается лишь гаданиями и предсказаниями. Эта женщина была превосходным алхимиком, полностью изучила чёрную и белую магию, знала много о реинкарнации и о воскрешении (как о частичном, так и о полном) являлась лидером клана стального огня. Как и весь клан, она с гордостью поклонялась и служила дьяволу.

Сатана, говорил, что ему требуется наследник, по его рассказам Антихрист умер и не поддавался воскрешению. Поэтому Риана получила задание. Нужно было найти невинного ребёнка, в чьём сердце с рождения живёт ненависть, повесить на его душу смертный грех, затем подвергнуть слиянию с «огненной сталью» и дать образование, сделав ученика абсолютным мастером магии. За успешное выполнение задания дьявол обещал колдунье снять проклятье старости, подарить бессмертие и при всём этом ещё и оставить душу. Такой красивый обман давал сильное вдохновение к исполнению поручения.

Учеников Риана доставляла много. Они либо умирали от несовместимости духа с «огненной сталью» – основной энергией ада, либо становились магами среднего уровня не способными достичь звания мастера. Таких неудачных индивидов в клане было множество, и зачастую они долго не жили. Но на этот раз колдунья была уверена, что фортуна ей улыбнулась.


Подойдя к другому столу, который изобиловал алхимической аппаратурой и инвентарем, она взяла две бутылочки, с разным содержимым и мешочек с какими-то семенами. Высыпав зерна на изорванное туловище Лютора, она влила в раны вязкую жидкость белого цвета, которая словно живая обволокла их. Затем последовала настойка синих кристаллов, которая, смешавшись с первым поступлением, начала издавать слабый сиреневый свет. Наружу снова и снова пробивались ростки. Вырастая, стебли закручивались по спирали, сплетались и срастались вместе. Так образовалось похожее на деревце растение, уходящее корнями вплоть Лютора. На заостренной верхушке появился синий бутон. Растение начало пульсирующие движения, которые учащались с неимоверной быстротой. Мгновенно всё прекратились. Бутон распустился, стал белым цветком, который что-то выплюнул, потом деревце засохло. Риана оторвала растение от тела Лютора.

– Ну вот, теперь как новенький, – порадовалась колдунья, взглянув на чистую спину Лютора. – Ролмер!

– Да госпожа, – отозвался седоволосый слуга с залысиной на голове, лет пятидесяти на вид, худощавый, невысокого роста, в черном фраке и блестящих туфлях.

– Отнеси Лютора в его комнату.

– Как скажете, госпожа.

– Посиди с ним немного, как только очнётся, позови меня.

Когда Ролмер ушёл, Риана распорядилась, чтобы алхимическую аппаратуру и инвентарь унесли в лабораторию, а сама принялась читать хроники великих магов древности.

Слуга понес мальчика по кольцевому коридору, устланному красной дорожкой. В конце пути находилась резная готическая дверь. Открыв её, Ролмер вошел в комнату, положил ребёнка на широкую кровать, и сел рядом с ним.

Очнувшись, Лютор увидел слугу, который сидел рядом. Это был стройный пожилой человек в чёрном фраке.

– Позвольте представиться, меня зовут Ролмер, я покорный слуга госпожи Рианы, а с этого момента и ваш тоже. Пожалуйста, не вставайте, вам надо отдохнуть. Я сейчас вернусь вместе с госпожой Рианой.

Лютор вновь огляделся вокруг. В его памяти пронеслись все события до момента, когда появилась Риана и чем-то больно уколола в спину. После этого всё было в тумане, но все же детали остались в голове. Он знал, что отец умер из-за той самой фигурки, которую дала ему добрая знакомая.

– Лютор, милый мой мальчик, бедняжка! – воскликнула Риана, вбежав в комнату и обняв ребёнка. – Я спасла тебя, теперь ты будешь в безопасности, теперь это твой дом, подальше от всего того, что было раньше! Возможно, ты напуган и у тебя много вопросов, но пройдет время, и ты поймёшь, что я поступила правильно.

Ребёнок был и рад, и напуган.

– Всё будет хорошо, ты получишь образование в полной мере, как полагается в высшем свете. Завтра я покажу тебе весь замок, а сейчас вот, выпей, тебе надо поспать. – Риана дала Лютору бокал с тёплым вином из орхидей.

Лютор выпил и лёг. Риана укрыла его одеялом, и что-то ласково шептала, но мальчик не слушал её, он уже засыпал. Несмотря ни на что, в эти мгновения Лютору нравилось, что она проявляет к нему ласковую заботу.

Проснулся он в прекрасном настроении, потому что не помнил ничего кроме себя, доброй госпожи Рианы и её слуги Ролмера. На душе было легко. Лютор встал с кровати, немного походил по комнате, рассматривая всё, потом вышел в коридор и сразу же наткнулся на Ролмера.

– Доброе утро, господин Лютор! Наверное, вы собрались завтракать?

– Да.

– Тогда вам необходимо умыться и привести себя в порядок, – Ролмер взял Лютора за руку и повел за собой. – Вернёмся в ваши покои.

– Я не хочу сейчас умываться! – сказал Лютор, оказавшись в своей комнате.

– Вы будущий маг, а все маги всегда следят за собой, потому что это приятно не только им самим, но и всем окружающим. Поверьте мне, это делает вас взрослее и умнее. Вот ваша ванная. – Ролмер открыл дверь, что находилась неподалёку от большого шкафа. – Умойтесь и причешитесь.

Лютор так и сделал. Слуга проводил его в трапезную, где ждала Риана. Там был накрыт стол, на котором возле красивых тарелок лежали изысканные серебряные приборы. В углу горел камин, на высоком потолке, украшенном скульптурными узорами, висела большая красивая люстра, состоящая из трёхсот свечей. Все вокруг было выполнено в красных тонах.

На завтрак подали куропаток запеченных в белом соусе с красным вином и яблоками, привезенными из далёкого королевства Пиролеттэ. Гарниром служили картофель фри и жареный рис с тушеными стручками гороха в морковном соке и белом вине.

– Как спалось, Лютор? – поинтересовалась Риана.

– Хорошо.

– Возьми нож в правую руку, а вилку в левую. Вот, так.

Ненадолго воцарилось молчание, потом Риана спросила:

– Тебе нравится это блюдо?

– Да, – ответил Лютор. – Вкусно!

– В нашем замке всегда все блюда готовятся восхитительно, поскольку повар Себастьян, учился у самого Ероклита. Знаешь, кто это?

– Нет.

– Это тот, кто придумал амброзию. Мы едим её по пятницам. Себастьян, конечно, уже в годах, он недавно отмечал свои 400 лет, но готовит он ещё лучше, чем раньше. Кстати, вино из орхидей тоже его работа.

После того как трапеза закончилась, хозяйка, слуга и их маленький гость отправились на экскурсию по замку.

Рана рассказывала, что это всё ей досталось от покойного дяди Мемлона – одного из сильнейших магов мира. Когда-то давно он основал Клан Огня. Тогда же из одной скалы западного побережья, он создал прекрасный замок. Риана говорила, что в этом месте находится один из мощнейших узлов астральных энергий ада, от которых маги черпают свои силы и знания. Поэтому в замке были сооружены «комнаты силы», где маги из высшего света увеличивали свой потенциал, отдавая за это мешки золота. Построить свой дом в таком месте, считается большой удачей. Снаружи замок совсем не отличался от горы, что служило отличной маскировкой. Никто из обычных людей не знал о нём.


– С завтрашнего дня ты начнёшь учиться, Ролмер будет твоим наставником первые шесть лет, – сказала Риана.

В плену фиолетовых зеркал

Подняться наверх